Она сильная девочка с устойчивой психикой, а еще с очень спокойным характером и такая покладистая, послушная. Немного пугливая, но ей это шло, делало ее беззащитной, хрупкой в их руках. Сколько бы необычного с ней не происходило, она все принимала с ледяным спокойствием и улыбкой на губах. Ох, уж эти губки, хотелось целовать их все время.
Девушку, несмотря на внутреннюю силу, хотелось защищать и оберегать. Заботиться о ней. И они позаботились. Брат Силайны — Олкейн — посещает психолога и усердно служит на благо своего семейного предприятия, правда под неусыпным контролем нового управляющего их маленького завода, или скорее винодельне и виноградников.
Интересно, как такое предприятие, оказавшись на попечении неподготовленных толком детей, пусть и совершеннолетних, не оказалось под патронажем государственного ведомства. Им обязаны были сообщить. Рей и братья часто курировали различные предприятия, оказавшиеся на грани разорения или без хозяина, или под подозрением контролирующих структур. Тут явно кто-то вмешался: придержал информацию и способствовал разорению предприятия, а также деморализации юных хозяев.
Сегодня у них свадьба у местного племени, которые имеют действенные обряды против злого умысла, проклятий, сглаза и прочих неприятных явлений и все это они вплетают в обряд соединения судеб. Правда проходит он весьма своеобразно. Сначала невесту и жениха запирают в темных помещениях по одному, дают время подумать над своей жизнью, над будущим, очистить ум от суетного. Главный шаман племени проводит обряд очищения. Потом пару окунают в природный водоем, под песнопения всего племени с шаманом во главе, по их верованиям смываются прошлые грехи, очищаются тонкие тела. А после у костра плетется защита от темных сил и злого глаза. Шаман пояснил, что невесте не нужно ничего сообщать. Это мужское знание и их женщины делают так, как скажет мужчина, доверяя. Они верят своим мужам безоговорочно, как истинные жены своих защитников.
Это племя действительно самое сильное и удачливое на протяжении всей истории существования различных диких племен на территории их государства.
Если же женщина словом или действием нарушает верный ход обряда, то паре не быть вместе. Они не подходят друг другу. У женщины нет доверия к мужчине или интуиция подсказывает ей поступить вопреки обряду. В любом случае, такую пару шаман и Благословляющие не благословят на счастливое совместное житие. И отверженный нарушением обряда мужчина не имеет права на женщину и требовать новый обряд с избранницей в течение года. Если же обряд проходит гладко, то и любовь у пары будет счастливой.
Леди Силайн
Сижу на жесткой деревянной низкой лавке в темном чулане, снаружи сооружение похоже на шалаш, в совершенно растрепанных чувствах. Я постоянно теребила красную веревочку на запястье ту, что оставил мне Персильван. В этом селении, куда меня привезли на старом, разваливающемся мобиле, подозреваю производства местных умельцев, все дома из чего-то непонятного и напоминают то ли юрты, то ли шалаши. Я голодная, озябла, хотя лето и вроде тепло. Но в этом месте каким-то образом прохладно.
Рей встретил нас с самолета один, подскочил ко мне, обнял очень крепко, радостно закружил и сказал, что я теперь его. Я невероятно сильно обрадовалась увидеть, хотя скорее услышать, весельчака Рея. Но тут мой дар показал, что Перс уходит и мы с Реем остаемся одни. Остальных братьев рядом нет. Было четкое ощущение очередной подставы. И еще почувствовала обиду на Перса, что не попрощался, не предупредил, да даже не намекнул на то, что ждет меня здесь. Где здесь я и представить не могла. В общем полная дезориентация и потерянность, и единственная опора это Рей. Чувство подставы усилилось, и я поежилась.
— Тебе холодно? — он обнял меня крепче, но я мотала головой. — Не переживай, милая Лайна, мы с тобой эээ, — он замялся и я занервничала еще больше — интересно проведем время, впереди новые испытания.
Мне явственно вспомнилась усталость от бесконечной подачи воды, от улыбки тем, кто совершенно неприветлив, гудящие ноги и спина.
— А за это время братья постараются решить проблему с врагом, точнее врагами. Ведь мы много нарыли, больше, чем хотели. Перс спешил, поэтому не прощался. Ты же хорошо провела с братцем время? — мне даже отвечать не хотелось, но судя по всему этого и не требовалось. — Но и мы с тобой спешим. Нужно побывать в одном, ээээ — он знакомо замялся — интересном месте.
Рей привел меня к высокому мобилю без крыши, дар показал его четко, но не долго и мне сразу показалось, что с ним что-то не так. Рей усадил меня на сиденье рядом с водительским, сзади было открытое багажное отделение.
— Завтра нас ждет серьезное испытание, хотя тебя уже сегодня. — Не знаю, показалось или нет, но голос звучал жалостливо, он сунул мне в руки сверток — Поешь, потом будет нельзя.
Я все также молча развернула сверток и с удовольствием вгрызлась в бутерброд. Мужчина уже сидел рядом, но машину, несмотря на спешку, не заводил. Чувствовала его взгляд и молчаливое напряжение.
— Скажи, Силайна, ты как ко мне относишься?
Я опешила, перестала жевать, повернула голову и стала “смотреть” на расплывчатый силуэт, который менял четкость в лучшую сторону и вскоре я видела почти ясно мужчину, одетого необычно, полотняная рубаха и простые штаны, какого-то пыльного цвета.
— Хорошо, — осторожно ответила с набитым ртом и стала пережевывать бутер дальше.
— Насколько хорошо? — с хитринкой в голосе продолжил допытываться Рей.
Я же просто пожала плечами, так как чувствовала странное опустошение и тревогу.
— Силайна, — его голос стал серьезным. — если я тебе не нравлюсь, как мужчина, как друг, как любовник, как тот с кем бы ты могла с удовольствием проводить много времени вместе, то скажи сейчас. Твой ответ никак не отразится на моем отношении к тебе и на контракте. Я хочу услышать честный однозначный ответ.
Я прислушалась к себе. Ни один из перечисленных пунктов не вызвал отрицательных эмоций. Мужчина нравился мне не только легким характером, но и в целом. И проводить с ним время мне кажется очень понравится, поэтому быстро дала ответ.
— Ты мне нравишься, пусть я еще плохо тебя знаю, но мне хорошо с тобой рядом. Сейчас я не знаю где я и что ждет меня впереди, поэтому нервничаю.
— Отлично. — бодро ответил Рей и мы резво тронулись с места. — тогда давай поскорей закончим с неизвестным. К сожалению, я не могу рассказать тебе ничего. Ты главное не бойся, даже когда будешь одна, думай обо мне и станет легче. — голос звучал то серьезно, то шутливо. — Но тебе нужно быть послушной девочкой ради нас. Обещаешь?
— Да. — ответила без энтузиазма, чувство подставы оно такое.
— Раскрою кусочек тайны. Мы с тобой едем в гости в деревню племени Йолов, что переводится, как мудрые. Что-то знаешь о них.
— Я только общие сведения о племенах знаю. Поэтому нет.
Рей болтал почти всю дорогу, но напряжение меня не оставляло.
И вот темный чулан. И отчего Рей не пошел со мной? Тут так скучно и неприятно, а еще люди встретившие нас, были неприветливы. Лица у всех серьезны, многие разукрашены краской, делая их устрашающими. Меня, грубо схватив за запястье, увела страшная огромная женщина. Она и заперла меня здесь.
Прошло уже несколько часов, но мысли все также возвращались к Рею. Это что за очередное испытание они мне придумали и самое главное зачем? Какой во все этом смысл? Я уже всю голову сломала.
От безделья планировала устроить диверсию, несколько вариантов надумала в голове. Но в результате всех мятежных мыслей все же решила быть послушной, ведь так прописано в контракте. Вот отпустят меня, так и буду проявлять характер, а пока можно и потерпеть. Подумаешь чулан, я устроилась поудобнее на лавке в горизонтальном положении и, несмотря на специфическую постель, довольно быстро погрузилась в сон.
А разбудили меня ночью, за дверью шалаша была темень, когда меня выпихнула все та же грубая женщина. Предварительно она ловко сняла с не проснувшейся меня платье, выданное Реем. Одела новое, но не факт, что до меня его никто не носил. Это платье, или его подобие, было очень длинным, подол волочился по земле и цвет имел черный. Волосы она мне споро распустила и те упали тяжелыми прядями до поясницы.
Меня привели на берег реки, воды которой, казались зловещими в отцвете костра и факелов Горящие факелы держали в руках дикари. По другому не скажешь. Лица всех были раскрашены краской в зверских оскалах. А один самый высокий и широкоплечий был обклеен перьями в художественном порядке, имел странный высокий головной убор, делавший его еще выше и мощнее. Из одежды на нем была только длинная юбка с разрезами или просто лоскуты ткани, повязанные на бедрах, в темноте не разобрать. Он держал огромную палку-посох.
Это все, что я успела разглядеть, так как все та же неприятная особа завязала мне глаза. И повернула меня в сторону воды. Моих пальцев коснулась теплая рука, но запаниковать я не успела. Знакомый голос шепнул:
— Привет, это я, Рей.
И я заметно расслабилась.
Тут, итак, гнетущая атмосфера: лунная ночь, факелы, люди-дикари со страшными лицами, еще и женщина эта. Я вдруг испугалась, что она хочет меня утопить.
— Да нет, это просто страхи — беззвучно шептала я сама себе. Но вдруг тревожно забили барабаны и знакомые грубые руки поволокли меня к воде, ухватив другую руку за запястье. Хорошо Рей не отпускал руки, и шел в воду вместе со мной. Вода прохладная и меня бьет нервный озноб.
Внутри мгновенно закипела паника, дикари нас сейчас утопят. И правда, воды было уже по шею, а меня исправно толкали глубже. Одна рука дарила спокойную уверенность, что так было задумано. Но почему бы не предупредить? А толкающая женщина, вдруг вспомнилось, что она выше и гораздо сильнее меня, все пугала скорой страшной смертью, заставляя передвигаться глубже. Я уже планировала нырнуть и уплыть куда-нибудь подальше. Как неожиданно, ощутила пустоту под ногами и с головой ушла под воду.
Вцепилась в руку Рея, но тут же постаралась освободиться, чтобы грести обеими руками. Но мужчина не выпустил и стал всплывать быстрее, помогая выплыть на поверхность. Свободной рукой гребла, стремясь вверх. Мы быстро вынырнули и я обняла мужчину, хотя скорее оплела его как лиану обезьянка, руками и ногами. Я не знала в какой стороне берег, и не знала, есть ли здесь дно, но Рей вроде уверенно меня держит и вроде даже куда-то идет.
— Все теперь нужно встать своими ножками. Ты умница у меня. Спасибо, моя леди. — мужчина говорил тихо, быстро, но проникновенно.
От его слов меня пробрало до мурашек. Казалось, он вложил глубокий смысл в простые короткие фразы.
Мерный бой барабана имеет четкий ритм, к нему примешивается мелодичный инструмент и песнь, поет речитативом в барабанный ритм глубокий мужской голос. Меня берут за свободную руку, другой ладонью крепко вцепилась в ладонь Рея, и направляют куда-то в сторону. Вскоре, мне казалось, что мы водим хоровод вокруг костра. Я четко чувствовала тепло живого огня. С мокрой одежды и волос капала вода, холодила спину. Я слышала ритм, голос и ступала в этот ритм, казалось все вокруг притопывают под биение барабана. К одинокому мужскому голосу добавились еще мужские голоса, а мы все кружили и кружили вокруг жаркого пламени.
Как все прекратилось я и не поняла, но голова у меня кружилась и казалось я сейчас осяду на землю. Но нет меня подхватили под руки и снова куда-то повели, к моему облегчению совсем не далеко.
Наконец, мой дар заработал и я увидела не тьму, а окруживших меня девушек, без страшного грима, они были улыбчивы и некоторым трудом стягивали с меня мокрый балахон, радостно, но тихонько хихикая. Одели сухое и в этот раз белое платье расклешенное книзу. Я оглянулась и смогла увидеть, как из мужской толпы выходит Рей, одетый как я, на нем тоже было платье или накидка белого цвета. Видимо, аборигены очень любят простоту в одежде.
И тут я понимаю, что снова прошла какой-то обряд или все еще прохожу. Напрягла память и поняла, что такого обряда тоже не знаю. И что же я в свое время не заинтересовалась племенами и их обрядами, но меня больше наши края интересовали и виноградники. У нас даже сборники сказок и легенд были нашей местности.
Меня девушки повели навстречу Рею. Мы стояли рядом с костром лицами друг к другу. Мужчина абориген подает что-то Рею, он с легким поклоном принимает. Разворачивает нечто длинное, узкое. И повязывает мне на талию, пару раз обмотав вокруг. На мгновение вижу цвет — красный. Мне женщина вкладывает в руки похожий сверток, только зеленого цвета. Разворачиваю длинный узкий пояс и повязываю его Рею на талию с идеальным животом.
Мы теперь связаны? Интересно чем? Какими обязательствами.
Повязанный мной мужчина ловит мои ладони и целует их.
А тот что с перьями громко выкрикивает одно слово и разворачиваясь уходит. Остальные остаются, продолжается игра на барабанах, вплетаются мелодичные звуки других инструментов, меняется мелодия, она задорнее, веселее. Жители племени веселятся вокруг нас и костра. Мы еще стоим, но никто больше не обращает на нас внимания. Рей молча держит ладони, я надеюсь на добровольные объяснения. Но кажется мне никто ничего объяснять не собирается.
— Скажи, что это за обряд был?
— Мы связаны. — осторожно говорит и замолкает. — Пока не могу сказать большего. Эту информацию мы сообщим тебе, когда прекратиться действие контракта. Прости нас, что мы так вслепую… — он явно недоговаривает фразу. — Но сегодня ты только моя и я жажду остаться с тобой наедине. Нам выделили целый дом. Идем.
Глава 20. Увидеть Рея.
27.03.3003.
Я проснулась лежа на Рее, с блаженной улыбкой на губах. Тело пело, оно было до краев наполнено пережитым за ночь удовольствием. Рей меня нежил в своих объятиях, ласковых словах. Посмеивался иногда надо мной, но по-доброму, как-то тепло, тут же делая комплименты моей неуклюжести и неловкости. Столь ласковым он еще не был. Мы всю ночь занимались любовью без всяких дополнительных приспособлений и почти без извращений, которые все еще немного смущали меня. Но поскольку все эти извращения возбуждали и все больше нравились, я не только не сопротивлялась и даже слегка провоцировала Рея.
— Повернись ко мне спинкой, милая! — шепчет он мне в ушко, тут же исполняю.
— Не крути так так тазом, — он завернул ругательство — вот это задница, люблю ее. — он целует мои ягодички, разводит их и касается губами сердцевинки.
Я же задыхаюсь от ощущений, от этого запретного удовольствия, изгибаюсь сильнее, подставляя себя мужчине и едва слышно шепчу:
— Еще, поцелуй, пожалуйста.
А он смеется и делает так, как я просила и даже лучше, а я улетаю.
— Лайна, солнышко наше, постони так еще и я кончу, так и не войдя в тебя.
— Ну, уж нет. Давай вместе.
И мы сделали это вместе.
Мне было тепло и настолько уютно с ним, будто я дома в поместье и никакие беды не ждут меня впереди. Я забылась, совсем. Забыла где я и с кем, забыла про контракт и про все странные обряды на краю света.
— Мм, какое чудесное утро! — тело подо мной потянулось, а меня шатало, как на корабле.
— Доброе утро! — Я не поднимала голову, повязка слетела еще ночью, а голова моя вернула разум, пусть и частично.
Поэтому я рассматривала плетеный ковер в этом странном доме, было ощущение, что построен он из глины и травы. Но дышалось здесь легко и было ощущение семейного гнездышка, обустроенного очень домовитым и любящим мягкий комфорт человеком. Я осматривалась, вяло размышляла, а улыбка дурочки не покидала лицо. Даже трезво обдумать все случившееся со мной не могла, все виделось в розоватой дымке, приправленной сахарной ватой.
Нет, эти мужчины определенно плохо на меня влияют. Лежу, шевелить даже самыми мелкими и неведомыми мне, но ощутимо чувствительными мышцами лень, пока “зверь” снизу сделал уже несколько попыток поднять меня, увещевал сползти с него, делал внушения, что необходимо дойти до определенной комнаты, иначе лежать нам в луже. Но мне такие проблемы пока не ведомы.
Я же продолжала лениво улыбаться.
— Милая моя, Лайна, кажется ты не против продолжить? — после непродолжительного молчания выдало тело подо мной.
Он сдвинул меня чуть выше, раздвинул ноги и потянул вниз. Там я встретилась с его готовым к новым подвигам членом, предвкушение окатило волной и нежелание вызванное обессиленным состоянием тоже присутствовало. Он мягко скользнул в меня и я против воли сжала мышцы, которые прошило удовольствием и немного болью. Кажется, ночью мы немного перестарались. Всхлипнула то ли от удовольствия, то ли от болезненного ощущения, которое быстро замещалось, на возрастающие приятные. Откуда взялись силы не знаю, но я и сама принялась двигаться, добавляя жара и быстро сбившегося дыхания.