Протянув второй наполовину налитый бокал, Малфой внимательно уставился на его лицо.
- Альбус окончательно сошёл с ума! Ему прямая дорогая в Мунго! – горячился Снейп, отпивая глоток обжигающего напитка.
- Директор? – светлая бровь изогнулась. – А я полагал, что всё дело снова в Поттере.
- Да, и в нём тоже. Куда же нам без Поттера!
Снейп быстро пересказал всё, что знал. Люциус мрачнел на глазах. Его светло-серые глаза потемнели, став по цвету как грозовые облака, вот-вот готовые метать молнии.
- К тому же, я шёл позади этой Грейнджер и Поттера, – мужчина поморщился. – Эта маленькая дрянь его подставила. На самом деле Поттер спас ей жизнь. Теперь же, её родители, родители тех учеников, кто пострадал от вспышки магии Поттера – начнут скопом слать вопиллеры директору и в Попечительский совет. Мальчишку могут выгнать, – нехотя проговорил Снейп, отпивая ещё глоток. – Хотя директор пока готов его защищать.
- Как мило с его стороны, – голосом Люциуса Малфоя вполне можно было убивать на расстоянии. – Но, думаю, наш старый дедушка действительно слегка надорвался умом после битвы с Гриндевальдом и вообразил о себе невесть что. Все же предательство и потеря магического партнера даром не проходит… Думаю, я, как председатель Попечительского совета лично посещу Хогвартс, и, даже снизойду до того, чтобы лично допросить эту грязнокровку. Мужчина очень неприятно, угрожающе улыбнулся. – Спасибо, что всё мне рассказал, Северус.
Мужчины распрощались, и Снейп отправился к себе, отчасти ощущая облегчение, словно снял с души часть вины… Перед своей давней подругой – Лили Эванс.
====== Глава 5 ======
Глава 5 автор SquirreL
Заниматься философствованием Люциус Малфой не любил. Особенно утром, особенно с лёгким ощущением похмелья. Холодный душ, антипохмельное зелье, лёгкий завтрак.
Мужчина с длинными светлыми волосами, отражающими блики блеклого осеннего утреннего света, в распахнутом на груди халате завтракал в одиночестве в небольшой уютной столовой, прилегающей к его комнатам.
Уже давно он и Нарцисса предпочитали проводить время отдельно друг от друга, составляя пару лишь для некоторых деловых визитов и светских мероприятий. Иногда от этих арктических отношений ему самому становилось очень неприятно, словно у него в доме жила Снежная Королева, а не живая женщина. Не расходились они даже не потому, что думали про мнение окружающих – на это мнение Малфоям всегда было глубоко наплевать – а лишь потому, что ни у него, ни у его жены пока не появились достаточно пригодные кандидатуры, ради которых хотелось разрушить видимость брака. Люциус достаточно знал и доверял жене, полагая, что она не заведёт втайне любовника, а честно предпочтёт развестись с ним, когда появится повод и желание.
Сам же Люциус, несмотря на красоту, ум и великолепные манеры, обеспечившие бы ему успех практически у любой ведьмы, предпочитал довольствоваться редкими визитами в спальню супруги, когда Нарцисса была в редком хорошем настроении, и во время ужина определённым, уже годами отработанным способом намекала ему на то, что не против его вечернего визита в свою спальню.
Люциус умел прятать своё лицо за ледяной маской, что было достаточно несложно: все состоятельные чистокровные семьи воспитывались достаточно строго. А умению вести себя на публике уделялось особенно много времени.
Одеваясь с помощью молчаливого домового эльфа, Люциус неожиданно задумался о том, что никто в здравом уме, особенно среди его недоброжелателей, завистников и врагов никогда бы в жизни не употребили по отношению к нему слово верность.
Все считали его скользким ублюдком, гибкой змеёй, которая пролезет везде. А также коварным лжецом и чуть ли не змеем-искусителем.
Осмотрев себя в зеркале, и оставшись довольным эффектом, мужчина потянулся за тростью с волшебной палочкой. Рукоятью его любимой трости была змея – его символ. Символ Слизерина, символ его Лорда…
Спускаясь к большому камину на первом этаже, Люциус вновь погрузился в воспоминания.
Тёмный Лорд Волдеморт.
Его истинный господин и повелитель… Том Марволо Реддл. Его единственная любовь.
Люциус Малфой с надменным видом шёл по коридорам Хогвартса. Возле каменной горгульи, охраняющей вход в кабинет директора, изящно одетого высокого мужчину уже ожидала МакГонагалл с поджатыми губами. Она окинула его привычным неприязненным взглядом.
- Директор уже у себя. Там же представитель Министерства, некая Амбридж… Шоколадные булочки, – произнесла высокая худая женщина пароль – и горгулья отодвинулась в сторону, пропуская их.
Кивнув, чувствуя, как сердце заколотилось, и лишь огромным усилием воли снова беря себя в руки и надевая ледяную маску лицемерия, Люциус направился за ней.
Одну из министерских работниц, члена Визегамота, Амбридж, Люциус знал так же, как и других работников – то есть, достаточно хорошо, чтобы знать, как следует с ними себя вести, но недостаточно близко, чтобы те позволили себе фамильярничать с ним.
Одетая в жуткую розовую мантию отвратительная расплывшаяся женщина с некрасивым лицом, похожим на жабу, сладко улыбнулась мужчине.
- Мистер Малфой, рада вас видеть! Надеюсь, вы на нашей стороне?
Люциус поприветствовал директора, а затем и её, а потом светским тоном заметил:
- Чтобы быть на чьей-либо стороне, мне сначала нужно быть в курсе всех деталей происходящего.
Глянув на директора, Люциус отметил, как старик напряжён и про себя понадеялся, что Альбус Дамблдор будет защищать мальчика. Иначе ему одному будет не так легко справиться… Хотя, благодаря Северусу, у него достаточно информации, чтобы начать свою игру. И завершить её – легко и быстро… Подобные эффектные победы всегда доставляли ему удовольствие.
Даже, несмотря на вмешательство этой жабы. Увидев её, Люциус сразу же внутренне напрягся, так как знал, что Фадж обычно использует её для мерзкой, грязной работы.
- Господин министр считает, что мальчик опасен для окружающих, и что его следует отправить обратно в маггловский мир, – чопорным тоном начала женщина с отвратительным «блином» на голове, должным играть роль шляпы.
Малфой позволили себе вопросительно поднять бровь.
- Да? Изгнать? Спасителя Волшебного мира? А кто, позвольте поинтересоваться, спасёт наш мир снова, если Тот-кого-нельзя-называть вернётся? Вы, что ли? Или вы? – он обернулся к Дамблдору.
- Я не считаю, что мальчик опасен, – отозвался Альбус, с гневом уставившись на них.
- Но многие родители учеников так не считают! – резко отозвалась Амбридж.
- Претензии родителей учеников Хогвартса как раз в моей компетенции, – издевательским тоном заметил Люциус. – Так что, давайте сюда эту, – он пощелкал пальцами, избегая слова “грязнокровка”, – Грейнджер. Я не могу находиться здесь до обеда, у меня и так слишком много дел. Мужчина застыл со скучающе-надменным выражением лица.
Альбус через камин с кем-то поговорил, и вскоре Минерва привела заплаканную Гермиону.
Люциус с трудом удержал себя от проклятья – причём, отнюдь не словесного – увидев эту отвратительную грязнокровку. Окинув её взглядом, выражающим высшую степень презрения, мужчина холодно заговорил:
- Мисс “Как-вас-там”, в общем, ваше имя меня не интересует. Интересует меня только та странная история с троллем. – Аристократ принял задумчивый вид:
- Давайте вместе с вами, господа, подумаем над тем, как маленький мальчик смог притащить в замок тролля? Насколько я знаю, эти создания очень тупы и агрессивны, и без знаний специальных заклинаний, изучаемых только на старших школьных курсах – и то, скорее теоретически, – с ними справиться совершенно невозможно. Я, конечно, никогда не был аврором, – мужчина скривился, – но, полагаю, Альбус Дамблдор, как директор школы, как победитель Гриндевальда и, как тот великий маг, которого боялся сам Тот-кого-нельзя-называть, обладает соответствующими познаниями в области боевой магии? Возможно, как специалист, господин директор прокомментирует мои слова? Повторяю вопрос: возможно ли, чтобы маленький мальчик, только что поступивший на первый курс, смог самолично где-то – в Запретном лесу, что ли – отыскать тролля и каким-то образом так выдрессировать его, чтобы затем специально натравить на девочку, с которой даже не был близко знаком?
- Не мог, это совершенно нереально, – наконец отозвался Дамблдор.
Люциус повернулся к застывшей Грейнджер, от шока даже переставшей реветь.
- Тогда, мисс, может быть, вы нам соизволите сразу рассказать ПРАВДИВУЮ версию тех событий с троллем? Но, прежде, чем вы раскроете рот, подумайте хорошенько: в магическом мире, наверное, вы, как магглорожденная об этом не знали, существует мыслеслив и веритасерум. Люциус неприятно улыбнулся.
- Так что ваши слова очень легко проверить.
- Но я не думаю, что это незначительное событие стоит того, чтобы использовать веритасерум или мыслеслив! – злобно прошипела Амбридж, надуваясь, как жаба.
- Если это незначительное событие может привести к тому, что пострадает совершенно невинный мальчик – то стоит. Конечно, я знаю, многие даже преступников в Азкабан отправляют без надлежащей проверки их виновности – но не будем сейчас об этом, – Люциус ощущал, что действительно разошёлся.
Не успела женщина снова открыть рот, как девочка не выдержала давления и угроз, и, разрыдавшись снова, призналась в том, что солгала.
оОо
Время медленно приближалось к рождеству. Гарри уже знал, что на зимние каникулы он останется в школе, так как в доме Дурслей его никогда не ждали и ждать не будут. Мальчик одним из первых записался у профессора МакГонагалл в список желающих остаться в Хогвартсе на каникулы. Кроме него в школе оставалось совсем немного народу, от силы учеников пятнадцать со всех четырех факультетов. И то в основном влюбленные парочки, которые просто хотели провести праздник вместе.
С Хаффлпаффа оставалось только трое: сам Гарри, мрачный третьекурсник, который почти все свободное время проводил в теплице профессора Спраут и похожая на большую куклу пятикурсница, которая никак не хотела расставаться со своим парнем рэйвенкловцем, но и звать его к себе домой или ехать к нему не собиралась.
Гарри наслаждался тишиной в гостиной, и самой школе. Мадам Пинс, библиотекарь, разрешила ему брать книги в комнату, а не читать их в библиотеке. Поэтому Гарри с утра до вечера сидел за каким-нибудь фолиантом, как всегда загораживаясь им от всего остального мира.
Единственное, что портило жизнь мальчику – это Рон Уизли, который вместе со своими тремя братьями тоже остались в школе. Видно рыжий, за неимением других развлечений, решил по полной оторваться на Гарри.
Несколько первых дней каникул Гарри умело избегал с ним конфликтов: ходя каждый день разными дорогами, чтобы не нарваться случайно на взбесившегося гриффиндорца. Но тот как будто раскусил его и как раз в вечер праздничного ужина, на который Гарри, как и на любой прием пищи, летел как на крыльях, Рон решил подловить его на первом же повороте из гостиной Хаффлпаффа на шестом этаже, недалеко от ванны старост.
- Куда-то спешишь, Поттер? – Рон вырулил из-за статуи и перекрыл Гарри путь. – Может, поговорим?
- О чем? – Гарри отступил на несколько шагов от гриффиндорца.
- Например, о том, что я давно хочу тебя побить, – ухмыльнулся рыжий, – Ты меня раздражаешь.
- Мне совсем не интересно, какие я вызываю у тебя чувства, Уизли, – Гарри отступил еще на шаг. Драться с гриффиндорцем он не собирался, да и силы бы были неравны, учитывая, что Гарри слишком маленький для своего возраста, а рыжий, наоборот, слишком высокий. – Дай мне пройти! – Гарри рискнул обойти Уизли, чтобы потом бегом рвануть вперед, но тот как будто предвидел это, поэтому резко дернулся и толкнул Гарри рукой в грудь, припечатывая его к стенке.
А дальше произошло приблизительно то же самое, что и в гостиной Хаффлпаффа: в глазах Гарри потемнело, волна магии пронеслась по коридору с силой отбрасывая рыжего мальчика к противоположной стене. Послышался полный боли вой – и Рон Уизли кулем свалился на пол, теряя сознание.
В этот раз Гарри пришел в себя мгновенно и тут же кинулся к гриффиндорцу, проверяя, дышит ли он. Тот хоть и тяжело, но дышал и даже кажется, был вполне в порядке, по крайней мере, у него не было видимых переломов.
Сознание подсказало Гарри сматываться, пока сюда никто не нагрянул. В конце концов, Рон был сам виноват в своем теперешнем состоянии, но совесть не позволила мальчику просто так уйти.
Пока Гарри решал уйти или помочь, его однокурсник застонал, сел и открыл глаза.
- Где я, – хрипло произнес Уизли, оглядываясь вокруг, – Поттер, а ты что здесь делаешь? – заметив мальчика, спросил он.
- Э...э...э… А я мимо шел, – отводя глаза в сторону, сказал Гарри. – А ты тут валяешься… Ну, раз ты пришел в себя, тогда я пошел, – и не дожидаясь ответа, Гарри убежал.
оОо
Рон Уизли так и не вспомнил, что он делал на шестом этаже и как он туда попал. Но Гарри был абсолютно уверен в том, что директор знает про их маленькую драку, но почему-то молчит. Гарри стал испытывать к профессору Дамблдору некую благодарность. Мальчик знал, что, если его второе проявление стихийной магии выйдет наружу, в Хогвартсе он не задержится надолго. Однако у этого происшествия тоже были свои плюсы: рыжий больше не шастал по коридорам школы и не искал приключений на свою голову.
В День подарков Гарри проснулся достаточно поздно. Никаких подарков Гарри, конечно, ни от кого не ждал. Каково же было его удивление, когда рядом с его кроватью обнаружилось сразу два свертка. Гарри сначала, подумал, что тут какая-то ошибка, что это сейчас все исчезнет… Или это просто окажется не для него. Но в спальне на каникулы кроме Гарри больше никто не остался, поэтому мальчик быстро схватил более маленькую плоскую коробочку и аккуратно развернул яркую оберточную бумагу в серо-зеленых, слизеринских, тонах. Через несколько минут, кропотливого развертывания, в руках у Гарри оказалась рамка с фотографией. С нее ему улыбались и махали человек сорок людей. Так же на кровать упала записка с уже знакомым мальчику почерком: «Твои родители стоят вместе, третьи с левого края на первом ряду…». Гарри перевел взгляд на фотографию и без труда нашел молодого парня, очень похожего на него самого: с такими же торчащими в разные стороны волосами и в очках. Рукой парень уверенно обнимал невысокую рыжеволосую девушку с застенчивой улыбкой. У обоих на мантиях были гриффиндорские значки, а у девушки еще и значок старосты.
Гарри вернулся к записке: «Я с твоими родителями закончил Хогвартс в один год…Я стою во втором ряду, ближе к середине…Рядом со мной твой профессор зельеварения…»
Гарри снова перевел взгляд на фотографию, находя на ней светловолосого мужчину и профессора Снейпа с таким же мрачным лицом, как и сейчас. На лице же Люциуса Малфоя была снисходительная ухмылка, на груди тоже был значок, только старосты Слизерина.
Еще раз посмотрев на своих родителей, Гарри отложил фотографию и дочитал записку: «Счастливого рождества, Гарри, если решишься провести завтрашний день в праздничном городе, позади рамки есть порт ключ, его следует надеть и три раза повернуть на пальце». Подписи не было, но это было и не нужно, Гарри и так прекрасно знал, кому обязан этим вниманием.
Улыбаясь во весь рот, мальчик аккуратно сложил записку и спрятал ее под подушкой, туда же он отправил и фотографию, решив рассмотреть ее досконально чуть попозже, так же как и осуществить поиски неизвестного ключа.
Второй подарок Гарри открывал более решительно, правда, не особо понимая, кто, мог его прислать. Ответ был найден через минуту в маленьком клочке бумаги: «Твой отец оставил мне это незадолго до смерти. Пришло время вернуть ее тебе…». Почерк человека, писавшего это, был жутко неразборчивым из-за завитушек в каждой букве. Гарри развернул бумагу и его руки скользнули по приятному невесомому материалу мантии. Гарри нервно оглянулся по сторонам и, встав с кровати, накинул ее на себя. Одного взгляда на свое туловище, ему хватило, чтобы понять, что мантии-невидимки это не художественный вымысел – они вполне реальны.
Уже позже, вечером, он исследовал заднюю часть фотографии и нашел тщательно скрытое узкое кольцо с гравировкой.