- Ты же понимаешь, после этой ночи, я не смогу делить тебя с Логаном? – глаза Рика вдруг сосредоточились на лице, и я ощутила, как все внутри замерло в немом непонимании. К чему он говорил эти слова? И почему именно сейчас? Разве возможно поделить неделимое?
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, – я на самом деле недоумевала, причем здесь Логан, его чувства и я.
Тело пронзала мелкая дрожь, но я не понимала, чем та была вызвана, – то ли словами, произнесенными наглецом вслух, то ли предчувствием... нехорошим предчувствием. Мы и так зашли слишком далеко, чтобы возвращаться к первоначальной точке отсчета.
Рик внезапно переменился в лице, будто я причинила ему боль, и из уверенного и страстного мужчины в мгновение ока превратился в непредсказуемого, едва управляющего своими эмоциями. Я чувствовала эту перемену всем своим естеством. Рик сделал резкое движение в мою сторону, а я, не совладав с эмоциями, дернулась от него в противоположную, ошеломленная тем, что испугалась его холодного взгляда.
- Я видел тебя и Логана в его спальне в ту ночь… – Рик пристально смотрел в лицо. – Ты можешь сколько угодно обманывать себя, но твое тело говорит само за себя...
Широко распахнула глаза, стараясь собрать воедино расколовшееся на мелкие осколки самообладание, и натянула простынь по самое горло, отталкиваясь ногами от края кровати, стараясь увеличить расстояние между собой и грозноподобным Риком хоть на миллиметр. Что он имел в виду? Он думал, что я провела ночь с блондином, занимаясь с ним сексом, а представляя Рика? Этот мужчина навсегда останется для меня загадкой, мне не хватит и нескольких жизней, чтобы разгадать его…
Совершенно внезапно для меня и решительно для себя он ринулся в мою сторону. Инстинктивно закрыла глаза и напряглась. Не о таком «первом разе» грезилось юному воображению. Но, по-видимому, Рик таким образом собирался заявить на меня свои права... Мужчина властно притянул меня к себе за ноги и уперся твердым и возбужденным достоинством прямо в мой центр, отчего я задрожала еще сильнее, но почему-то отнюдь не от чувства страха. Я-то знала, насколько абсурдно его мнение на счет меня и Логана, и мне хотелось сказать ему об этом, но отчего-то молчала: он все равно меня не услышит. Свела бедра, но Рик мгновенно воспрепятствовал этому и навис надо мной всей своей мощью и душераздирающей красотой. Мне хотелось ему закричать о том, что он совершает непоправимую ошибку, но вместо этого я только смотрела в красивое лицо расширенными от неизвестности зрачками, не в силах произнести и малейшего звука. Казалось, из меня разом вышибли весь воздух.
- Рик… – еле смогла расслышать шепот, сорвавшийся с губ, но, кажется, он не услышал моего голоса. Увидела, как помутнели бездонные зеленые глаза, устремленные прямо в меня, пронизывая остротой своих чувств. – Ты… – я хотела сказать ошибаешься, как его губы такие требовательные, властные и влажные накрыли мой рот, поглощая любые звуки. Поцелуй не был нежным. Казалось, он хотел им убить, показать мне истинное место, которое заслуживала девушка легкого поведения. Я могла предпринять попытки к сопротивлению, но зачем? Сопротивляться чему? Возможно, все в моей жизни скрутилось в такой тугой и замысловатый клубок только для того, чтобы сейчас разрубить его и отрезать хоть малейший путь к отступлению? И если Рик – моя теперешняя точка отсчета, то куда отступать?
Зажмурила глаза, когда почувствовала, как хватка Рика ослабла, и он обрушился на меня водопадом нежных поцелуев. Если это то, что он на самом деле чувствовал ко мне, взяло над ним верх – это почти победа... Но моим размышлениям не суждено было продолжиться: я почувствовала сильную пронизывающую боль между ног и резко дернулась навстречу Рику, впечатываясь в него всем телом. Мой организм, приняв угрозу, послал нервным окончаниям действие борьбы. Я выгнулась под Риком и стала вырываться из рук. Он все еще находился внутри меня и прижимал мое тело весом своего. Как же я сожалела, что не могла видеть его лица и раскаяния в том, что он только что совершил, но боль, пронизывающая каждую мою клеточку, была сильнее. Не прекращая, била его своими маленькими кулачками и стонала то ли от боли, то ли уже от наслаждения, которое перемешалось воедино со всеми чувствами и ощущениями. Рик, несмотря на мое противоречие эмоций и чувств, крепко держал меня в объятиях и непрестанно целовал. Нежно. Неистово. До моего слуха не сразу дошли отголоски слов. Его слов...
- Прости... – всхлипывала, пыталась вырвать свои бедра из его мертвой хватки и освободить себя хоть на дюйм от этого обжигающего тепла, но Рик не отпускал меня, продолжая шептать что-то нежное, едва уловимое.
- Моя… – плавный шепот переходил в не менее плавные движения внутри меня, которые уносили с лица земли. Даже и представить не могла что боль, граничащая с приятными ощущениями, образовывала такой мощный контраст между двумя людьми, связывая тех навеки прочной невидимой нитью. Выгнула спину навстречу телу Рика, прошептав его имя, и задрожала, испытывая нечто до сегодняшнего дня мне неизвестное. Я пребывала в шоковом состоянии: внезапная, поглощающая боль была стерта из памяти эйфорией от полученного удовольствия. Ощущала на своем лице теплые губы Рика… и легкость. В сознании никак не укладывалось все то, что сейчас произошло между мной и Риком, но у меня не было сил о чем-либо думать и размышлять. Я просто хотела жить… и быть рядом с Риком, чувствовать его прикосновения и поцелуи... потерять счет времени и остаться в этом мгновении на целую вечность.
∼ 11.1 ∼ Босиком по снегу vs. Амплитуда колебаний
Страсть затмевает не только глаза, но и разум. Именно это чувство – катализатор к действию. Сколько бы ни вмешивался разум в чувства, он значил ровно столько, как если бы дом строили без стен, компас изобретали вслепую, не зная о существовании магнитных полей. Так и страсть, если бы наш разум спал, в то время как мы испытываем самые сильные переживания в своей жизни, то любое чувство просто бы теряло всякий смысл. Наша сила – это внутренняя борьба за то, что нам действительно принадлежит, за наши чувства и желания, которые мы всячески стараемся защитить, оберегая их внутри себя. Как часто мы делимся с кем-то тем, что имеет для нас ощутимую ценность? Чувства, которые испытывал ко мне Рик, было не чем иным как страстью… разрушительной, приводящей в действие запускной механизм. Но эти чувства не были злыми, отрицательными и разрушающими в том понимании слова, каким зачастую мы привыкли ознаменовать конец. Все эти переживания были, напротив, удовлетворяющими, возносящими, окрыляющими, отчего хотелось еще большего омута и водоворота, который поглотит тебя целиком и полностью, не предоставив и малейшего шанса выбраться на поверхность.
Прежде чем поняла, что окончательно проснулась, ощутила тяжесть в висках... Чувство было такое, будто я всю ночь (а возможно, что и не одну!) уделяла пристальное внимание увеселительным программам со всеми вытекающими последствиями. Но я же не в клубе провела предыдущую ночь?! Нет, далеко не в клубе... Мысли потихоньку стали приходить в себя, а память возвращаться. Неужели так себя чувствовала добрая половина недодевственниц, которые накануне этой самой девственности лишились?! Тихо лежала, стараясь полностью восстановить картину предыдущего дня и уловить в смутном сознании размытые воспоминания «первого раза». Нет, со мной определенно было что-то не так. Ощущалась слабость и неприятное головокружение, несмотря на то, что даже находилась в лежачем положении. Воздух не пах теплом. В комнате, даже сквозь закрытые глаза я ощущала холод и темноту. Возможно, еще было слишком рано для утреннего яркого света, а остров не успел прогреться. Тем более, накануне шла сильная гроза...
Побег…
Разве могла я теперь оставить Рика после всего того, что между нами произошло?
Могла.
Или нет?
Я не знала точного ответа. Но одно я знала точно наверняка, рядом со мной ему угрожала опасность. Льюису в первую очередь нужна была я…
Снова ощутила болевой спазм в висках, отчего пришлось приоткрыть глаза. Комната неестественно плыла перед глазами, будто я находилась в каюте морского теплохода, и мы только что поймали дрейфующую волну. Как только картинка стала более или менее четкой, зрачки сфокусировались на новых вещах. Нет, даже не так! Комнате! Когда более детально получилось рассмотреть новые предметы интерьера, которых до этого не видела в доме наглеца, глаза устремились в окно, занавешенное шторой. Полутьма, в которой я находилась, образовалась из-за пасмурного неба. Казалось, облака нависли над деревьями белой пеленой. Но шум падающей воды не доносился до слуха. Перевела взгляд чуть ниже и левее окна – на стуле рядом с небольшим письменным столом сидел Рик. Руки мужчины были согнуты в локтях и лежали на коленях, а взгляд, так же как и мой несколькими секундами ранее, был прикован к окну. Снова перевела взгляд в сторону, в которую был устремлен взгляд Рика, и только сейчас рассмотрела, что деревья утопали не в белой пелене дождя! Их макушки были покрыты снегом, словно те облачились в белые меховые шапки... Это что, какой-то мираж? Голова Рика опустилась в руки одновременно с тяжелым выдохом. Тело мужчины, казалось, было сейчас таким расслабленным, но в простом движении ощущалось столько усталости, что мне инстинктивно захотелось его обнять. Но новый приступ головокружения вперемешку с головной болью навряд ли бы сыграли мне добрую службу, кинься я к наглецу со своими «телячьими нежностями».
Заторможенное состояние не поддавалось никакому логическому объяснению. Мой взгляд метался от окна к образу Рика и обратно. Где, черт возьми, я опять находилась? А главное, каким образом попала сюда с теплого тропического острова? Может быть, на окнах висели фотообои?
Рик оторвал свое лицо от рук и поднял голову, устремив взгляд в мою сторону. Я ощутила, как щеки запылали разными оттенками красного, но ведь, по сути, смущение должен испытывать он, но никак не я?
Не зная, что сказать и спросить, я молчала. Нет, вопросов, как всегда, было великое множество, но я не знала, какой именно из них я хотела задать первым. Рик молча поднялся, его взгляд был переполнен тревогой и беспокойством, одновременно теплом и чем-то мне непонятным, отчего сердце больно сжалось. Вновь отметила про себя каким Рик выглядел усталым и разбитым. Взъерошенные волосы мужчины сегодня были на удивление спокойны, торча в разные стороны как-то не так. Наглец пересек расстояние между нами в несколько коротких шагов и оказался у изголовья, внимательно всматриваясь в лицо. Сердце отчего-то снова сжалось с болю при виде пролегших кругов под глазами мужчины.
- Как мы здесь оказались? – я первая нарушила молчание своим вопросом. Уже привыкла, что рядом с Риком я постоянно их задаю, потому что его жизнь, мысли и действия для меня одна большая и сплошная загадка. А недавняя близость только сильнее запутала и обезоружила меня перед этим человеком. – Почему я ничего не помню? – пауза затянулась.
Рик не торопился с ответами. Попробовала приподняться в полусидячее положение, но это далось мне с трудом, как будто я и правда была под воздействием каких-то лекарств… Или? Нет! Он же не специально накачал меня какой-то гадостью, чтобы перевезти с острова на новое место?! От пронзающей мысли боль в голове взорвалась словно воздушный шарик, и я ощутила, как дыхание сбилось из-за нехватки кислорода.
Рик, казалось, задумался над моим вопросом, но в ту же минуту заговорил:
- Чтобы исключить непредвиденные обстоятельства, я был вынужден прибегнуть к мерам, – его голос отчего-то полоснул меня за живое. Такой сдержанный, спокойный, ничего не выражающий, как будто он говорил что-то в пустоту, разговаривая сам с собой.
Хороши же меры, ничего не скажешь! Напоить меня какой-то дрянью, чтобы исключить незапланированные сюрпризы. Похоже, у наглеца чутье на всякого рода опасности. Ведь я собиралась сбежать, а он преднамеренно опоил меня чем-то, что теперь я даже не могла приподняться с кровати. Обессиленно рухнула обратно на подушки и закрыла глаза. Не стоило упоминать дурноту…
- Это состояние скоро пройдет, – он присел рядом, но не прикасался ко мне. Я вновь приоткрыла глаза и посмотрела в его уже ничего не выражающий, как мне показалось, взгляд.
- Зачем? – задала я всего один единственный вопрос.
Почему он решил поступить со мной именно таким образом, ведь я же не давала ему повода для недоверия! За исключением того, что хотела обманом от него сбежать… а накануне выкрасть пистолет...
– Думаю, тебе лучше об этом знать, чем мне, – все же он телепат!
Как такое возможно, чтобы он наперед знал обо всех моих планах? Ну ладно, не всех, но самых главных!
– И румянец на твоих щеках лишнее тому подтверждение, – сокрушенно подвел итоги наглец. – Может быть, теперь настал мой черед задавать вопросы? – в его глазах блеснуло что-то едва уловимое и тут же погасло. А я закрыла глаза, не в силах найти достойного ответа. – Алисия! – Рик не собирался терять со мной зрительного контакта, прекрасно понимая, что я не хочу говорить о том, что меня задевало. Но в этих угрызениях совести по поводу несовершенного и плохо спланированного побега была виновата только я сама. – Сначала мой пистолет, внезапно вызвавший у тебя интерес накануне отъезда с острова, а затем… – он осекся на доли секунд, как будто что-то вспоминая. – Ты знала о том, что ты разговариваешь во сне? С каких пор самоубийство – это выход из сложившейся ситуации, Алисия? – голос Рика будто прорезался, и нотки отчаяния заставили меня широко распахнуть глаза и в изумлении уставиться в лицо напротив.
Убить себя?! Рик в своем уме?
- Убить себя – это было бы проявлением трусости с моей стороны, тебе не кажется? – пусть лучше он будет знать о несостоявшемся побеге, нежели будет думать, что я слабовольная и психически неуравновешенная личность. – Когда все вокруг сбились с ног, спасая себя и остальных, я, вооружившись орудиями смерти, замышляю суицид? – в голове не укладывалось, почему именно эта мысль посетила наглеца, и что стало ключевым в его догадках относительно моего странного поведения и беспокойных снов.
- Возможно, ты и не собиралась совершать нечего такого, но… черт возьми! – выругался Рик, вновь по привычке запуская в свои волосы пятерню и отводя от меня взгляд, – ты же что-то задумала… – его голос стих, и я отчего-то ощутила стыд и одновременно облегчение, что Рик оказался таким наблюдательным и не позволил наделать мне глупостей.
- Разве? – кажется, настало время для «откровений»? – Какое право ты имел пичкать меня всякой дрянью, чтобы я чувствовала себя сейчас как подопытное существо? – слегка привстала, опираясь на руки так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Не знаю, откуда взялись эти эмоции и слова, которые мне необходимо было высказать. – Той ночью ты даже не дал мне сказать и слова в свое оправдание! Ты все решил за меня… за нас, - голос стих, я снова почувствовала слабость, которая отчего-то начала вызывать у меня раздражение.