— Дай мне взглянуть! — мама спешит ко мне, вздыхая так, будто я показываю ей Алмаз Хоупа13. Она одна всегда устраивает сцены. — Просто потрясающий. Но ты не можешь носить его. У тебя аллергия.
— Стилисты здесь, — сообщает одна из подружек невесты с другой стороны номера. Заходит группа мужчин и женщин со своими дорожными косметичками, высокими стульями и спортивными сумками и начинает осматривать комнату для лучшей импровизированной студии.
Начинается...
Остаток утра проходит как в тумане, состоит из хайлайтинга, контуринга, лака для волос, духов, бриллиантовых сережек, доставки в номер фруктовой тарелки и сандвичей с огурцом.
Прежде чем я осознаю, на часах уже почти без четверти два, и мы должны спуститься в розарий.
К тому времени, как мы туда добираемся, и я вижу отца в смокинге со слезами на глазах, все становится реальным. У меня сводит живот. Ладони потеют. Элизабет передает мне букет.
— Ты готова, Стручок? — спрашивает отец, называя меня детским прозвищем.
Я киваю, мое горло слишком напряжено, чтобы говорить.
Совершенно не представляю, хорошие ли это или плохие нервы, но музыка играет, подружки невесты идут к алтарю по двое, и это происходит.
Могу только надеяться, что когда подойду к алтарю и взгляну в глаза своему возлюбленному, все это напряжение и сомнения исчезнут.
Прошлой ночью я лежала в его объятиях и рассказывала ему о страхе, что мы не приняли правильного решения. Он убедил меня, что был моим всегда. Только моим. И что так будет всегда. Он пообещал любить меня до последнего вздоха.
Я закрыла глаза и представила Габриэля.
Количество гостей растет, пока отец ведет меня по белому шелковому проходу, усыпанному нежно-розовыми лепестками роз.
Сквозь бледную фату, я смотрю на своего будущего мужа, наши взгляды пересекаются, и в этот момент вспоминаю о его сладких речах, как он держал меня в объятиях и успокаивал, взваливая на свои плечи мои заботы. Дориан улыбается, на щеках появляются ямочки, и узлы внутри меня начинают развязываться.
— Дорогие мои, — начинает наш священник, давний и любимый священник Хоторнов, — мы собрались сегодня вместе в присутствии Бога, чтобы засвидетельствовать вступление в священный брак Дориана Кларка Хоторна Третьего и Оливии Энн Перетти. Брак - почетное состояние, установленное Богом с тех пор, как первый мужчина и женщина ступили на эту землю. Следовательно, важно вступать в брак не легкомысленно, а с почтением и обдуманно. Кто выдает невесту этому мужчине?
Моя рука по-прежнему сцеплена с отцовской, и я смотрю на него, замечая его сдерживающим подавленную улыбку. Его голубые глаза стеклянные, и он делает всё возможное, чтобы держать себя в руках. Я сжимаю его руку, и он поглаживает меня.
— Мы с ее матерью, — отвечает отец.
Боковым зрением я замечаю мать Дориана, вытирающую уголки глаз льняным носовым платком. Готова поспорить, что это не слёзы счастья, но, тем не менее, они кажутся такими.
Отец поднимает фату и целует меня в щеку прежде, чем положить мою ладонь в руку Дориана, и вернуться на место возле матери.
— В этом священном месте, два присутствующих здесь сейчас человека пришли обвенчаться, — продолжает священник. — Если кому-либо известна причина, почему этой паре нельзя пожениться, пусть сообщит об этом сейчас или хранит молчание вечно.
Мой живот сжимается на секунду. Я думала, мы договорились пропустить эту часть церемонии. На мой взгляд, она немного старомодна, а так же в ней нет необходимости.
Никто не возражает против свадьбы.
Мы не в кино.
Мгновение спустя, глаза священника поднимаются над очками в тонкой оправе к морю гостей, а затем я слышу вздохи.
Повернувшись к толпе друзей и семье, не могу поверить, что являюсь свидетелем.
Кто-то возражает против нашей свадьбы...
... и этот кто-то — Габриэль.
Дориан отпускает мою ладонь и делает шаг, словно собирается бросить вызов мужчине перед всеми этими людьми. Затем он останавливается, понимая, что его родители отнесутся с неодобрением к устроенной посреди свадьбы сцене, но откровенно говоря, сцена началась, когда Габриэль встал.
Я тянусь за рукой Дориана, возвращая его обратно к алтарю, однако мое внимание полностью сосредоточено на мужчине в кашемировом свитере и темных брюках с поразительным взглядом глаз золотого цвета и чернильно-черными волосами.
Наши гости начинают перешептываться и обсуждать между собой, а мне не нужно смотреть на будущую свекровь, чтобы знать, у неё ранняя стадия истерики.
Встречаясь взглядом с Габриэлем, я одними губами проговариваю слова «Что ты делаешь?»
— Останавливаю тебя от совершения самой большой ошибки в твоей жизни, — произносит он достаточно громко, чтобы даже люди на задних рядах могли услышать его. — Ты не можешь выйти за него замуж.
Пятна позора покрывают мои щеки розового оттенка, когда все взгляды блуждают между нами двумя.
— Оливия, ты знаешь этого мужчину? — шепчет Дориан, наклоняясь ближе.
Я поворачиваюсь к нему.
— Я познакомилась с ним вчера вечером. В баре. Мы разговаривали, но...
Я в такой растерянности.
Мы не флиртовали. Не делали ничего непозволительного. У нас просто был конструктивный диалог, и на этом все.
— Кто-нибудь может вызвать охрану? — кричит Дориан, закатывая глаза. Его руки поднимаются прежде, чем хлопнуть себя по бокам. Кто-то пробирается к отелю, перебегая через атласную дорожку в травянистое пространство, которое отделяет здание от розария.
— Подожди, — говорю я, собирая платье в руки и спускаясь к заднему ряду, где стоит Габриэль.
Этот момент не спасти, поэтому я, по крайней мере, могу выслушать его, но сделаю это наедине, не перед сотнями любопытных глаз и настороженных ушей.
— Оливия, — зовет меня Дориан, как владелец зовет свою собаку. — Оливия, как думаешь, что ты делаешь?
— Я сейчас вернусь, — отвечаю.
Подойдя к Габриэлю, предлагаю ему пройти со мной внутрь.
— Ты сумасшедший, — это первое, что я говорю ему. Второе? — Надеюсь оно того стоит.
Но я сожалею о сказанных в ту же секунду словах. Если оно того стоит, значит свадьба была ошибкой.
Глаза Габриэля сосредотачиваются на моих, и он облизывает свои губы, прежде чем делает тяжелый вздох.
— Не так-то легко сообщать тебе такое, — произносит он таким образом, отчего сердце уходит в пятки. — Но прошлой ночью, примерно через час после того, как ты ушла к себе в номер... твой жених спустился в бар. И он был с какой-то девушкой по имени Элизабет.
Моё сердце обрывается, а жалящие слёзы застилают глаза.
— Нет... — говорю я, — Он покинул мой номер и ушел в свой...
— Очевидно, он солгал тебе.
— А Элизабет моя лучшая подруга. Моя свидетельница. Он бы не стал...
— ... стал. И сделал. Видимо, это длится уже долго, — говорит он мне. — По крайней мере, как я понял из их разговора.
Я представляю Элизабет и загадочного мужчину с работы, по которому она тосковала последние пару лет, единственный, кто всегда «недоступен» и «отказывается брать на себя ответственность».
Всё это время она говорила про Дориана?
Я выглянула в окно на розарий. Все они выглядят такими маленькими отсюда, но я замечаю Дориана, болтающего со священником и Элизабет, избегающей зрительного контакта.
Я отказываюсь в это верить.
Но почему-то... верю.
— Откуда мне знать, что ты не выдумал это? — спрашиваю я. — И откуда ты знаешь, как выглядит мой жених? Может, прошлой ночью в баре был кто-то другой.
Он закатывает глаза.
— Во-первых, я видел, как он выглядит, когда вы оба общались по видеосвязи рядом со мной. И, во-вторых, у меня есть дела поважнее, чем рушить свадьбу какой-то незнакомки и стоять перед сотнями людей, выставляя себя дураком.
Как всегда, этот мужчина прав.
С другой стороны, я не знаю его с пеленок.
Он может быть сумасшедшим.
— Я хочу увидеть фотографию, — говорю ему.
Его рука поднимается к челюсти, и он втягивает воздух через ноздри.
— Не думаю, что ты хотела бы такое видеть.
Я смеюсь.
— Ты сейчас издеваешься надо мной? Мне нужно увидеть фото. Я должна увидеть. Хочу увидеть. Только так я поверю всему этому.
Запуская руку в задний карман, он вытаскивает тонкий черный телефон и большим пальцем вводит код прежде, чем нажать на приложение и перевернуть его экраном ко мне.
Как и следовало ожидать, на фото Дориан с Элизабет. Руками они зарывается в её волосы. Его рот, тот самый, которым он целовал меня на ночь, на её губах.
— Кажется, меня сейчас стошнит.
Я собираю платье и убегаю в ближайший туалет, который нашла в конце коридора за углом. Платье, когда-то сидевшее на мне как влитое, теперь выжимает из меня жизнь.
Я не могу думать.
Не могу дышать.
И я чертовски уверена, что не могу вернуться туда и выйти замуж за этого ублюдка.
Прижимаясь спиной к стене, сползаю на пол, пока от меня не остается ничего, кроме как оцепеневшей женщины, сидящей в какой-то куче вуали и шифона.
Я ранена. Шокирована. Опустошена. Унижена.
Но я отказываюсь плакать.
Он не стоит и слезинки.
Кто-то приоткрывает дверь на несколько сантиметров, и через секунду мужской голос произносит мое имя.
На секунду сердце подпрыгивает к горлу, когда я понимаю, что это просто Габриэль.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
— Просто чудесно.
— Что ты хочешь сделать? — спрашивает он.
Я смеюсь, потому что это странный вопрос. Сложный. На который у меня нет хорошего ответа.
— Честно говоря, — я говорю, — просто хочу уйти отсюда.
— Тогда все в порядке. Пошли.
Я прижимаю ладони к стене и заставляю себя встать. Мгновение спустя, я встречаюсь с ним за дверью дамской комнаты. Извиняющимися глазами он смотрит на меня, хотя ему не за что извиняться. Если уж на то пошло, я должна поблагодарить его.
Он машет связкой ключей.
— Куда хочешь поехать?
— Куда угодно.
ГЛАВА 4
Габриэль
Мы едем несколько часов через холмы, покрытые вечнозеленой растительностью, глубокие долины и пустые шоссе. И едем по большей части в тишине.
Пять часов назад я возразил против её свадьбы. Провел большую часть дня, гуляя по отелю, надеясь встретиться с ней, и в какой-то момент позвонил на ресепшен, попросив их соединить меня с её номером, но так как у меня не было её фамилии, они при всем уважении отказали в целях безопасности. Пока я не прошел через розарий вскоре после полудня и не увидел богато украшенную надпись на серебристом мольберте, объявляющую о бракосочетании Перетти и Хоторн, которое должно состояться здесь в два часа дня. Быстрый поиск в Google позже подтвердил, что Перетти действительно фамилия Оливии.
Солнце начало садиться, и знак на обочине дороги указывает, что отель находится на следующем съезде.
— Ты не против, если мы остановимся на ночь? — нарушаю я молчание. Не хочу ехать слишком далеко, потому что в какой-то момент нам придется вернуться обратно.
Всё, что она хотела после того, как ранее я сбросил на неё эту бомбу - это выбраться оттуда, поэтому я забрал её. Но ей придется вернуться и встретиться с ним лицом к лицу.
Вскоре она позвонила матери на мобильный с моего после того, как мы скрылись в машине, и рассказала ей все, сгрызая наманикюренный ноготь большого пальца, пока делала глубокий вдох. К тому времени, как она повесила трубку, некое подобие облегченной улыбки появилось на её красивых губах, говоря о том, что родители оказали ей полную поддержку и со всем разберутся.
Оливия смотрит в мою сторону и кивает.
— Да. Отлично. Ты уже несколько часов за рулем. Должно быть устал.
Я не настолько устал, как она думает, но киваю.
— Я не против остановиться на ночь.
Ни у одного из нас не было сменной одежды, и она до сих пор сидела в своем чистом белом свадебном платье.
— Торговый центр отсюда находится вверх по улице, — произношу я. — Видел дорожный указатель. Мы могли бы купить сменную одежду?
— Да. Отлично. — Она вздыхает. — Но у меня нет кошелька.
— Оливия. — Я скосил на неё взгляд. — Ты в безопасности. Не беспокойся ни о чем, ладно?
Я поворачиваю на следующем съезде и следую за указателями до ближайшего Target14.
— Ты хочешь остаться в машине? — спрашиваю я. — Если скажешь свои размеры, я могу...
Она прерывает мое предложение, открывая пассажирскую дверь.
Видимо, это мой ответ.
Мгновение спустя я следую за ней в магазин, где она направляется прямиком в секцию женской одежды. Я иду в мужской отдел, останавливаясь, чтобы взять несколько туалетных принадлежностей, и когда заканчиваю, мы встречаемся на кассе через двадцать минут.
Женщина, пробивающая нам чек, выдает стандартное приветствие, сканируя товар за товаром, периодически посматривая на привлекающий внимание наряд Оливии, но ни разу не задает ни одного вопроса.
К тому времени, когда мы возвращаемся в машину, я завожу двигатель и бегло смотрю на дорогу в поисках того отеля, который видел на дорожном знаке несколько миль назад... The Rain Drop Inn, кажется, так он назывался.
— Ты как? — спрашиваю я, заводя двигатель.
Она издает сдавленный смешок и пожимает плечом.
— Глупый вопрос. Прости, — говорю я. — Я просто имел в виду... если тебе что-то понадобится... если хочешь поговорить об этом или...
Я не очень хорош в таких вещах. Дайте мне юридический учебник, что-то в черно-белой гамме, и это моя область знаний. Но эмоции - это сложно. А чувства - это личное. И в то время как я испытываю необъяснимую нежность к этой женщине, мы всё ещё парочка незнакомцев, абсолютно ничего не знающих друг о друге.
Она кладет свою ладонь на мою.
— Спасибо. За все. Это больно. Это чертовски больно. Но ты спас меня от совершения самой большой ошибки в моей жизни.
Сжимая губы, я киваю. Знаю, это не мое дело, но я бы отдал что угодно, чтобы кто-нибудь вернулся предупредить меня, когда я женился на своей бывшей. Это избавило бы меня от океана боли и унижения, не говоря уже о тысячах долларов, немногочисленных друзьях и ужасного развода.
— Я знаю, что мы незнакомцы, — произношу я, — но за столь короткий промежуток времени, проведенный с тобой прошлой ночью, мне стало ясно, что ты добрый человек с большим сердцем. И заслуживаешь лучшего, чем кто-то вроде него.
Мы направляемся к отелю, который находится в полумиле езды, и я паркуюсь около входа. Парковка необычайно переполнена для такой пустынной глуши как эта, но я даже не думаю об этом. Всё, что нам нужно, это пара комнат и хорошенько выспаться. Завтра она должна вернуться и начать собирать кусочки своей новой реальности.
Мгновение спустя, мы заходим внутрь и останавливаемся возле маленькой стойки регистрации, где на нас смотрит пожилая женщина в ярко-красных очках для чтения и пиджаке с цветочным принтом.
— Ну, здравствуйте! Добро пожаловать в Rain Drop Inn! — произносит она, моргая ясными глазами. — На чье имя ваша бронь?
— Мы не бронировали, — отвечаю я, залезая в задний карман, чтобы достать бумажник. — Надеюсь, что у вас есть парочка номеров на сегодняшнюю ночь.
Её весёлое выражение лица исчезает, изменившись на замешательство и намек беспокойства прежде, чем она начинает нажимать на клавиши компьютера.
— Что ж. Эм. Сегодня ночью мы немного загружены. Дальше по дороге проходит автомобильное шоу для ВЗВ15, и поскольку мы единственный отель в городе, наши номера быстро заполнились. — Морщины покрывают её лоб, когда она наклоняется ближе к монитору, а затем поправляет очки. — Ох! Ну вот. У нас остался один номер. — Она смотрит на нас, переводя взгляд туда-обратно. — Наш номер для новобрачных. Это вас устроит?
Оливия смотрит на меня, пожимая плечами.
— Я не имею ничего против, если ты «за».
— Я могу просто лечь на диване, — говорю я. Большинство номеров, которые я знаю, имеют что-то вроде раздвижного дивана.