Клуб.
Сто лет там не был.
Не интересовался.
Не мальчишка уже, шумные места раздражают. А ведь там полно не совсем адекватной публики. Алкоголь, наркотики, разврат.
Так!
Хватаю телефон и набираю номер Агнии. Мне уже все равно, как это будет выглядеть. Мне нужно вернуть девочку домой. Один гудок, второй, третий, пятый, десятый — не берет. Набираю еще раз, а внутри неприятно скребёт.
Сколько у нас клубов в городе?
— Алло. — Выдыхаю, когда она отвечает. — Олег Андреевич, заберите меня отсюда, пожалуйста, — не позволяя мне ничего сказать, так отчаянно просит девочка. — Иначе он меня не отпустит… — почти плачет.
— Кто он?! — кричу в телефон, а сам бегу в прихожую.
— Пожалуйста, заберите меня, — немного невнятно повторяет она. Ну вот зачем я ее отпустил?! Внутри зарождается паника и начинает пульсировать в голове.
— Где ты?! В каком ты клубе! — хватаю ключи от машины и от дома.
— В «Атмосфере».
— Никуда не уходи, я сейчас приеду!
Скидываю звонок и бегу к соседке. Если Полинка вдруг проснется и поймет, что дома никого нет, будет истерика. Нервно стучу в двери, наплевав на то, что на улице ночь.
— Кто там?! — испуганно спрашивает женщина через дверь.
— Это я, Татьяна Ивановна! — двери открываются, женщина кутается в шаль, удивленно распахивая глаза.
— Что случилось, Олег?! — взволнованно спрашивает она.
— Еще пока ничего. Я надеюсь. Мне нужно срочно уехать ненадолго. Присмотрите за Полей? — Женщина растерянно моргает. — Я понимаю, что уже поздно, извините. Но это очень важно. Пожалуйста.
— Да, конечно, — женщина начинает возиться в прихожей, снимая с вешалки пальто.
— Возьмите, — вкладываю ей в ладонь ключи от дома и убегаю.
У меня в голове пульсирует: «Иначе он меня не отпустит!» Тело напрягается, и хочется убить каждого, кто посмел к ней прикоснуться. Сам виноват, Смирнов! Кто отпускает такую красивую и наивную девочку в клуб на ночь глядя. Не нужно было думать о том, как это выглядит. А просто не отпускать, и все.
Подъезжаю к клубу. Паркую машину и уже вижу на крыльце Агнию. Я узнаю ее из тысячи, а вот рядом с ней какой-то олень, которому я сейчас пообломаю не только рога, но и копыта. Иду к ним, а когда понимаю, что это не просто посторонний, а наш братец, которого я уже предупреждал, во мне просыпается что-то агрессивное и очень нехорошее. Он явно не испытывает к девочке братских чувств. Тут что-то другое, либо он что-то от нее хочет, либо хочет в интимном плане. Ну не будет же она бояться этого урода просто так.
— Паша я же уже сказала, что никуда не поеду! — громко кричит девочка, пошатываясь, а это быдло хватает ее за талию и впечатывает в себя. Далеко не по-родственному. И меня буквально разрывает.
— Такси приехало, пошли! — зло рычит он ей и тянет за собой. Агния пытается сопротивляться, но ничего не выходит, ноги совсем не держат. Девочка пьяна.
— Руки от нее убрал! — голос хрипнет от ярости, в глазах плывет, вижу только этого урода, которому хочется сломать руки. Пока он соображает, кто ему говорит, сталкиваюсь глазами с Агнией. Небесные с поволокой омуты блестят, она явно не в себе. В таком состоянии можно делать с ней что хочешь, сопротивляться не будет. И вот эта мразь собирается воспользоваться ситуацией.
— Я сказал, руки убрал! — рычу, хватая урода за плечо, отрывая от девочки. Он разворачивается, резко ее отпуская. Агния пошатывается, но стоит на ногах. Пока парень соображает, что к чему и разминает шею, подхватываю Агнию за талию, прижимаю к себе и веду в машину.
— Спасибо, — пищит она и сама прижимается ко мне в поисках защиты. Греет душу. Доверяет. А это уже много значит. И я благодарю бога, что она догадалась попросить меня о помощи, иначе… Я даже не хочу знать.
Открываю дверь, сажаю мою пьяную Снегурочку и возвращаюсь к братцу. Стоит, расставив ноги, сжимая кулаки. Дерзкий, борзый, уверенный в себе.
— Слушай дядя, ты начал порядком мне надоедать, — кидает он мне и как животное харкает под ноги. Ненавижу таких тупоголовых отморозков. Разукрасил себя, дыр в лице понаделал и думает, что ему все можно. Делаю глубокий вдох и молча шагаю к нему. Парень дергается, размахивается и больше со страху замахивается кулаком, но я уворачиваюсь, уходя от удара. В кровь выплескивается адреналин, а тестостерон так вообще зашкаливает, сейчас у меня его в преизбытке.
Перехватываю его летящую в никуда руку, резко выкручиваю, беру в захват сзади, так что ублюдок сгибается от боли. Дерну сильнее — выверну сустав. Все. Мразь обездвижена, дерганье причиняет ему еще больше боли, и он скулит. Язык длинный, а на деле простое чмо.
— Слушай меня, падаль, — рычу ему в ухо, держа в захвате. — Мне надоело тебя предупреждать. Если я захочу, то сделаю твою жизнь в этом городе невыносимой и очень душной. И это в лучшем случае! Еще раз ты подойдешь к девочке ближе, чем на сто метров, или просто ей позвонишь, я перейду от слов к делу. Ясно? — Молчит, пятясь, брыкается, но я сильнее натягиваю руку, хрустя суставом. Воет, мразь. — Я спрашиваю: ясно?! — теряю терпение. Хочется покалечить урода.
— Ясно, — скулит падаль. Резко отпускаю, и парень падает.
— Я надеюсь, ты меня понял?
— Она вообще-то моя сестрёнка, и я имею право… — Не люблю таких тупых отморозков, которые ничего из себя не представляют, но качают, мать их, права.
— Что-то я смотрю, яйца ты к ней подкатываешь не как брат.
— А это уже наше личное, — заявляет ублюдок, и у меня перехватывает дыхание.
— Личная у тебя грязь на шее! — цежу сквозь зубы.
Повторяю себе, что убивать и калечить людей хреново, даже таких отморозков. Я смогу уничтожить его по-другому, без уголовщины. Но адреналин бурлит, и я вновь надвигаюсь на ублюдка в желании хотя бы сломать нос за девочку. Отступает, а потом и вовсе разворачивается и убегает, и я впечатываю кулак в столб на стоянке. Больно, но немного остужает.
И вот теперь я так просто все не оставлю. Нужно разобраться с ситуацией. Это уже становится чем-то моим, личным. Видимо, я полностью увяз в этой девочке и даже не собираюсь отрицать.
Делаю пару глубоких вдохов и иду в машину. Пока она пьяная, допрошу ее с пристрастием, чтобы развязанный язычок мне все выболтал. Но когда сажусь в машину, понимаю, что девочка спит. Меня немного отпускает, из ярости кидает в щемящую нежность. Она такая трогательная, маленькая, беззащитная, обнимает себя руками и сопит. Волосы упали на лицо, убираю их аккуратно, глажу костяшками пальцев нежную кожу на щеке. Ох, девочка, ты не Снегурочка, ты ведьма. Околдовала меня моментально, приворожила. Никогда не думал, что это со мной произойдет.
ГЛАВА 12
Олег
Агния спит, паркую машину в гараже, выхожу, оставляя спящую девушку. Отпускаю Татьяну Ивановну, насильно впихивая ей «бонус» в виде денег за услугу. Женщина, конечно, отнекивается, но больше для вида. Убеждаюсь, что она скрылась, и иду за Агнией. Нет, я не стесняюсь, просто не хочу ставить Агнию в неудобное положение. Наша соседка знатная сплетница.
Подхватываю Агнию на руки и несу в дом. Легкая, всю жизнь бы носил на руках. Приятно чертовски — быть так близко к ней. Хотя я бы отшлепал ее за то, что так напилась. Не вяжется у меня как-то эта девочка и алкоголь.
— От тебя так вкусно пахнет, — вдруг произносит Агния и утыкается мне в шею. Ее дыхание щекочет мне кожу, посылая по телу истому.
— Хм, — усмехаюсь.
— Где мы? — голос пьяный, мурлыкающий.
— Дома, — отвечаю и сажаю девочку в кресло. Хотя отпускать эту кошечку не хочется.
— У меня нет дома, — глубоко вдыхает она.
— Ты дома, — эта фраза вырывается сама собой и звучит естественно, а Агния мотает головой. Такая открытая сейчас. Она запрокидывает голову и морщится от яркого света. Выключаю верхний свет и включаю напольный светильник. Двигаю кресло и сажусь напротив девочки.
— У вас уютный и красивый дом. Честно говоря, я никогда в таких не была, — шепотом признается она. — Все так красиво, со вкусом, словно здесь поработал дизайнер из телепередачи, которую показывают по выходным. Но это ваш дом. Вы его заработали, а я — нет.
Улыбаюсь, рассматривая мою пьяную, откровенную девочку. А не нужно таким девочкам зарабатывать, для этого есть мужчины.
— Твоя задача быть красивой, хранить тепло и уют, а на дома должны мужчины зарабатывать.
— И таких мужчин я тоже видела только в кино, — усмехается она, заглядывая мне в глаза, впервые так откровенно, не стесняясь. Зависаю, ловя момент. — А вы настоящий.
— По-моему ты слишком меня идеализируешь, — выгибаю брови, ловлю ее ладони, комкающие платье, слегка сжимаю и не отпускаю. Не вырывается, расслабленная, податливая, жаль, что пьяна и делает это неосознанно. Я бы воспользовался моментом. А сейчас просто поглаживаю большими пальцами ее запястья, чувствуя слегка учащённый пульс. — Во мне тоже множество недостатков, которые иногда раздражают даже меня. — А девочка вздыхает и отрицательно мотает головой. — Ты просто еще не успела их оценить, — ухмыляюсь, — но у тебя будет такая возможность.
Она опускает взгляд на наши руки и зависает.
— Скажи мне, солнце, зачем ты так напилась?
— Я выпила только несколько вкусных кок… кокте… — смеется, потому что не может выговорить. — А они такие пьяные оказались.
Да не могло ее так унести с пары коктейлей!
— Ну-ка, посмотри на меня, — обхватываю ее подбородок и поднимаю голову, всматриваясь в пьяные глазки. Зрачки в норме, но глазки блестят.
— Не смотрите на меня так, — девочка опускает веки и улыбается.
— Как так?
— Так откровенно. Слишком откровенно, — облизывает пересохшие губки.
— Тебе не нравится? — понижаю голос, продолжая удерживать ее за подбородок.
— Мне… — она распахивает глаза и вдруг тянется ко мне. — Поцелуйте меня.
Вмиг окидывает жаром. Ну ведь это не она просит, а алкоголь. Я же не могу воспользоваться пьяной дурочкой? Но очень хочется. Да и неприлично отказывать барышне в поцелуе, когда она сама тянется и уже прикрывает глаза в ожидании.
И тут до меня доходит, что я очень-очень давно не целовал девушку. Нет, целовал, конечно, но в сексуальном плане, пошло. А так… Чтобы насладиться поцелуем, без вытекающих… Сглатываю, прикасаюсь к ее губам, глубоко вдыхаю, чувствуя, как девочка содрогается. Перехватываю рукой ее затылок, зарываясь в волосы, целую нежные губы. Вкусно. Сладко. Сам пьянею. Она пытается отвечать, но делает это так неумело, словно не целовалась никогда, и от этого крышу сносит еще больше.
Всасываю желанные губы, обвожу языком, ощущая, как девочка уплывает, обхватывает мою шею, слегка царапая. Теряю контроль и углубляю поцелуй, вторгаясь в ее сладкий ротик, как голодный зверь. Понимаю, что для девочки это слишком, но ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня. Я словно срываюсь с цепи, тело начинает вибрировать от волны желания. Ее запах, вкус, податливость и неумелые действия срывают все планки. И я уже не могу объяснить себе, почему нет.
Агния царапает мою шею сильнее и слегка постанывает мне в губы. Дыхание спирает, слегка оттягиваю ее волосы, открывая доступ к шее, целую скулы, нежную кожу, слегка всасываю, чувствуя, как собственное дыхание хрипнет. Прохожусь руками по плавным изгибам, ощущая, как ее начинает трясти, как, впрочем, и меня.
— Олег… Олег, я… — она пытается что-то сказать, выдыхая со стоном, но прогибается в моих руках. — Я еще никогда не… не была с мужчиной настолько… — в мое помутненное сознание врываются ее слова.
Что?!
Усилием заставляю себя остановиться и оторваться от девочки. Отстраняюсь, продолжая удерживать ее за затылок. Глотаю воздух, пытаясь прийти в себя и проанализировать сказанное. А она продолжает плыть, глядя на меня.
— Ты невинна? — Кивает молча, начиная краснеть и кусать истерзанные мной губы.
С ума сойти!
Смирнов, ты осознаешь, что только что чуть не использовал невинную девочку?! В голове не укладывается. У меня не было никогда девственниц.
— Простите, — виновато пищит она, пытаясь отодвинуться от меня.
— За что ты извиняешься? — голос хрипит.
— Я, наверное, не то, что вы ожидали.
— Да ты лучше. Ты прелесть, совершенство, — произношу я, а у самого сумбур в голове. Девочка. Чистая, невинная. Разве так бывает в наши времена? Не то чтобы меня это пугает, наоборот еще больше подогревает и импонирует то, что все достанется мне. Но… Черт! Это не девочка, это новогоднее чудо.
— Вы, правда, так считаете?
— Правда.
Встаю с места, прохожусь по комнате, наблюдая, как Агния трогает зацелованные мной губы. И мне много всего с ней хочется, но не сейчас.
Это что же получается? Вот этот урод, ее братец, хотел испачкать мою девочку? Опять закипаю. Хочется немедленно найти ублюдка и уничтожить, оставив сантименты.
— Итак! — вновь сажусь в кресло. — Что у тебя происходит с братом?
— Ммм, мы не ладим… — так невнятно отвечает она, откидывает голову на спинку кресла, сползая. Ее развозит в тепле. Так я от нее ничего не добьюсь.
— Не засыпать! — командую я.
— Можно мне воды, пожалуйста, — с закрытыми глазами просит она. Иду на кухню, наливаю воды, открываю аптечку и кидаю туда специальную шипучую таблетку, чтобы облегчить ее состояние и завтрашнее похмелье.
Возвращаюсь, и, кажется, Агния спит, так трогательно обнимая себя руками. Вот как ее такую невменяемую допрашивать?! Сажусь напротив, немного встряхиваю девочку.
— Выпей, — протягиваю ей стакан.
— Я хочу спать, — хнычет она как ребенок и сворачивается в кресле. Убил бы того, кто ее так напоил!
— Выпей это, и я отнесу тебя в спальню! — настаиваю я и вручаю ей стакан. Она его почти берет, но он выскальзывает, заливая платье и кресло.
— Простите.
— Ничего, — забираю стакан, вновь иду на кухню и растворяю еще одну таблетку. — Пей, — уже сам придерживаю стакан и как ребенку спаиваю ей содержимое.
— Пошли, моя красавица, — подхватываю ее на руки и несу наверх. А она с удовольствием утыкается мне в шею и сопит. Улыбаюсь, целую мою невинность в висок. Заношу ее в спальню, сажаю на кровать и расстегиваю платье.
— А… я… не готова сейчас… — хлопая ресницами, выдает она.
— Я просто сниму мокрое платье и колготки. А ты что подумала? — усмехаюсь. Девочка опускает взгляд, облизывая губы. — Какая плохая девочка.
Я бы с удовольствием. Меня трясет от желания, но… Не сегодня. Я хочу, чтобы она все осознавала и запомнила каждую минуту. Снимаю с девочки платье, а она послушно поддается. А там грудь в черном бюстгальтере. Небольшая, но высокая, упругая. Ммм. И кожа, бархатистая, нежная, ключицы, плечи, животик.
Тихо, Смирнов!
Угомони фантазию!
Я просто укладываю ее спать.
Хватаюсь за резинку колготок, но девочка меня тормозит.
— Я сама.
Киваю, отходя на несколько шагов. Так лучше, пусть сама. Рядом с ней я сам себе не доверяю. Девочка кое-как стягивает с себя колготки и стыдливо сжимается, пытаясь натянуть на себя одеяло. Что я вообще здесь делаю? Она уже на кровати, в порядке и в безопасности.
— Ты как себя чувствуешь?
— Не знаю, — пожимает она плечами, кутаясь в плед. — Спасть хочется очень, — бормочет она. — Все кружится. Не уходите, мне страшно. Вчера ночью что-то шуршало у меня в комнате.
Как ребенок. И вот как ее оставить?
— Тогда пошли ко мне, — снова подхожу к ней, подхватываю на руки прямо в пледе. Ну кого я обманываю, тут больше о себе забочусь. Очень хочется уснуть рядом с этой нежностью. Хочу видеть ее в своей постели.
— Почему к вам?
— А это один из моих недостатков. Могу спать только на своей кровати.
Девочка шепчет мне в шею что-то невнятное и, кажется, вообще вырубается. Моя. Теперь точно никуда не отпущу.
ГЛАВА 13
Агния