Меня завели в какую-то комнату, где была одиночная камера, напротив которой стол деревянный стол со стулом. Сопровождающий забрал у меня смартфон и завёл в камеру, в которой находилась одна единственная кушетка и раковина.
Сев на твёрдую поверхность, застеленную синим пледом, поёжилась. Из-за того, что эмираты были жаркой страной, в каждом помещении у них были работающие кондиционеры. И эта комната стала не исключением.
Из-за мокрых волос и платья стало холодно. Мурашки побежали по спине, а ладони вмиг стали холодными. Надеюсь, процесс пройдёт быстро, потому что мне не хотелось заболеть, вернувшись обратно домой.
Обхватив себя руками, стала ждать хоть одного человека, который мог бы выключить кондиционер. Сопровождающий меня полицейский ушёл сразу же, как закрыл камеру, оставляя меня одну.
Время текло дико медленно, и мне казалось, что прошло уже более двадцати минут. Но часы, висевшие на стене, показывали, что прошло только девять минут. Хотелось вытащить из-под себя затёртый плед, но это было выше моего достоинства. Я не настолько замёрзла, чтобы идти на такие меры.
Дверь внезапно открылась, и я перевела свой взгляд на вошедшего человека. Араб в такой же зелёной форме, как и все его коллеги, прошёл вперёд и сел за свой стол, не обращая на меня никакого внимания. С его лба каплями спускался пот, и что-то мне подсказывало, что на мою просьбу он откажет.
– Не могли вы выключить кондиционер? – произнесла, чувствуя, как пальцам ног становится холодно. Мужчина поднял медленно на меня свой взгляд, осматривая. Его высокомерное выражение лица чуть не разозлило меня, но я старалась не показывать своей неприязни.
Полицейский заинтересованным взглядом прошёлся от моих голых плеч до обнажённых ног, и остановился, разглядывая. Наконец, увидев мои подрагивающие плечи, сошёл до нисхождения, и, взяв пульт, чуть убавил мощность кондиционера. Легче не стало, но это было хоть чем-то.
Араб отвернулся от меня, взял бумаги с края своего стола и выставил перед собой, читая. С бесстрастным лицом пробежался по строчкам, и обернулся ко мне.
– Что же вы, Анна-Мария, чужое-то берёте?
– Давайте начнём с того, – недовольно начала, но сразу же была перебита недовольными словами полицейского.
– Начнём с того, что вы здесь просто отвечаете на вопросы, – от его тона меня коробит, и я не могу сдержать выражение неприязни на лице. Мы друг другу явно неприятны. – Зачем вы украли книгу и хотели вывести её из страны? Здесь сказано, что вам принадлежит музей. Хотели выставить историческую ценность как экспонат?
От этой фразы чуть не смеюсь в голос, удивляясь такой глупости.
– Вы серьёзно считаете, что я выставлю краденую ценность всем на обозрение? – язвительно спрашиваю, представляя эту картину. На мои слова мужчина кивает, но, даже не соглашаясь со мной, а каким-то своим мыслям. – Я ничего не крала. Мне плевать на ваши книги.
– Тогда, – с победным видом поворачивается он ко мне лицом, и произносит: – Почему в вашем чемодане была найдена одна из пропавших книг?
– Что? – не верила своим ушам. Нет, в моём чемодане точно ничего не могло быть. Сегодня утром собирала его, и там ничего не было.
– Что же, – мужчина встаёт с места, кидает бумаги на стол и идёт к выходу. – Тут всё понятно, иду оформлять. Доказательства есть, не вижу смысла оттягивать. А вы пока вспомните, куда припрятали вторую.
Он уходит, закрывая дверь, оставляя меня одну со своими мыслями, мёрзнуть под кондиционером. Весь диалог я и позабыла, что вообще замёрзла.
Как такое могло произойти? То, что ничего не брала, была уверена. Лунатизмом не страдала, и гипнозу не поддавалась, значит, это сделал кто-то другой. Но кому я перешла дорогу? Это было странным, потому что никому в лагере не дерзила, была со всеми вежливой.
Покоя мне не давала та мысль, почему книга в чемодане была одна. Где вторая? Почему ни Умар, ни тот, кто перевозил книги, ничего не заметили? Либо кто-то из этих двоих подстроил это, либо же сделали подмену.
Только вот, зачем всё это делать? И почему виноватой стала я?
Дверь открылась, и я не сразу подняла взгляд, думая, что это вернулся тот полицейский. Неужели так быстро? У меня пока не было никаких доказательств, которые могли доказать, что меня подставили. Меня явно не станут слушать без них.
Подняв голову, мои глаза расширились от удивления, потому что перед глазами явно стоял не тот полицейский. Вряд ли он успел за эти десять минут похудеть, накачаться и сделать пластическую операцию.
Передо мной стоял шейх Азар ибн Дари аль Азар собственной персоной. Несмотря на то, что арабские имена были сложны в произношениях и в целом запоминании, это имя хорошо отложилось у меня в голове.
Мужчина, словно грозовая туча направился к моей камере, пугая своим видом. Сейчас он не выглядел таким заинтересованным, как в наши встречи. Злой, одновременно равнодушный и разочарованный.
Даже отсюда видела, как были напряжены его мышцы под чёрной рубашкой, которая невероятно шла ему, выделяя бронзового цвета кожу.
И что привело его сюда? Почему он один?
Наверняка ему доложили, что «я» сделала и к чему меня приплетают. Только при виде этого мужчины, хотелось оправдаться и сказать, что к этому никак непричастна. Но вряд ли он поймёт мои фразы, поэтому молча продолжила наблюдать за его приближением.
Мужчина остановился у решётки, посмотрев на меня сверху вниз. Только от этого взгляда что-то заставило встать меня и выпрямится. Не хотела выглядеть жалко, поэтому скрестив руки перед собой, гордо вздёрнула подбородок.
Если не словами, то хоть видом покажу, что то, в чём меня обвиняют – глупая ошибка.
Только вот вся моя уверенность летит к чертям под землю, стоит мне услышать его слова, произнесённые на чистом английском, даже без акцента:
– Я разочарован, Анна-Мария.
Моё имя из его уст ударило словно хлыст, и что-то мне подсказывало, что язык он выучил не за эту неделю, что он не приезжал. А это значит, что меня всё это время держали за дурочку.
Глава 10
Асад
Сидя за столом в своём кабинете, последнее, о чём я думал, была работа. Все мысли забила эта русская девчонка, которая сегодня уезжала из лагеря. Это означало только одно – скоро она уедет из эмиратов.
Сегодня у неё было свидание с тем юнцом, которого видел в прошлый раз. Он оказался сыном оценщика реликвий, поэтому появился на закрытых раскопках. Стоило воспроизвести в своей памяти то, как она трогала его, кулаки чесались, намереваясь столкнуться с чьим-то лицом.
Успокаивался только той мыслью, что скоро она станет моей. Сегодня вечером, придя в номер своей гостиницы с прогулки, её будет ждать сюрприз, после которого она сама захочет остаться в Эль-Айне. Ко всему прочему, по моему указанию все рейсы в Россию были перенесены из-за непогоды. В Москве очень вовремя образовался густой туман, из-за которого было опасно приземляться.
Сегодня мой план вступит в действие, и мне не нужно будет сидеть, и желать ту, которая сама будет у моих ног. Я растоплю этот лёд с именем Анна-Мария, и сделаю своим.
Представления, как она стонет подомной, сжимая ладонями простынь, не дают мне спать. Пытался перебить эту картину с помощью своих наложниц, но не вышло. Сколько бы они не старались, удовлетворяя меня, мне всё было мало.
Надеялся, что когда заполучу русскую, моё влечение к ней пропадёт. И тогда спокойно продолжу жить, занимаясь своими делами, не отвлекаясь на пошлые фантазии. Чёрт, как же сейчас хотелось схватить копну чёрных волос, дёрнуть вниз и почувствовать горячий язык на своём члене.
– Господин Азар, – слышу через дымку голос своего помощника, и открываю глаза, прогоняя все мысли, связанные с Анной-Марией. Слишком много думал о ней и порой не замечал, что происходит вокруг. – У меня плохие новости. Это касается русского археолога.
Услышав его слова, мгновенно напрягся, выпрямился на стуле, и жёстко, не следя за своим тоном, грубо и напряжённо проговорил:
– Говори.
– Джамиль передал, что книги были подменены и украдены. В краже обвиняют госпожу Коваль, потому что она последняя и единственная, кто занимался ими. Сейчас её везут в участок недалеко отсюда. Пока ничего нельзя сказать точно, потому что номер только осматривают.
Я слушал Мади внимательно, стараясь вслушиваться в его слова. На мгновение не мог поверить в услышанное. Скорее всего, это была какая-то ошибка, потому что я не понимал, зачем эти книги могли потребоваться девушке. Нет, это точно было ошибкой, почему-то в этом был уверен.
– Скажи водителю подъехать к входу, сейчас же, – произнёс, обдумывая слова, которые услышал минуту назад. Если девушка окажется виновной, и пальцем не шевельну, чтобы помочь ей, даже несмотря на свою заинтересованность в ней. Воровство в нашей стране каралось серьёзным наказанием.
Но если вина не признается… Нет, я не отпущу её, всё равно добьюсь того, что она станет наложницей в моём гареме.
Только вот сначала нужно было дождаться результата осмотра номера.
Они были не утешительными. Когда услышал новую информацию, сжал с силой челюсть так, что можно было услышать скрип зубов. Русская оказалась воровкой! Спрятала реликвии на дно чемодана и со спокойной душой хотела уехать из эмиратов.
Только вот книгу нашли одну, но пропали обе. Вторую найти пока не могли, но что-то мне подсказывало, что воровка быстро расколется. В этом я ей помогу сам, лично.
Никто не смеет водить шейха за нос. Покрутила своей аппетитной задницей, показала соблазнительную ложбинку меж грудей, милое личико и отвела от себя все подозрения. Да глядя на неё, и подумать не мог, что она окажется такой.
Всю дорогу до участка злился, потому что девчонка смогла обдурить всех нас. Больше всего бесило то, что до сих пор в своих мыслях пытался оправдать её. Несмотря на то, что вердикт уже был оглашён, пытался найти хоть какое-то оправдание её действиям.
Не нашёл. Поэтому словно дикий зверь двигался в сторону комнаты, в которой её временно заключили до вынесения приговора. Злился, негодовал, и был разочарован. Та, кто занимала все мои мысли целую неделю, упала так низко.
Мнение о ней полностью изменилось, и, несмотря на то, что меня к ней всё ещё продолжало тянуть, точно решил, что помогать ей не буду. Возможно, лет десять тюрьмы пойдут ей на пользу. И меня соблазнять не будет своим внешним видом. Чем ниже она падёт, тем лучше будет мне.
Открыв двери, на мгновение остановился, наслаждаясь открывшейся картиной, но после уверенным шагом направился к камере, разглядывая тонкую подрагивающую фигуру сквозь решётки. Её волосы были мокрыми, как и верх платья, демонстрирующий торчащие острые соски, которые сразу же захотелось взять в рот и укусить.
В комнате было холодно, и теперь мне стало понятно, отчего у этой девчонки сейчас был такой жалкий вид. Скорее всего, её выдернули почти из душа, судя по тому, что она не успела надеть даже лифчик.
Любопытство захватило всё тело, и мне стало интересно, было ли на ней нижнее бельё. Кажется, если сейчас услышу ответ, особенно из её уст, сорвусь, запру двери и разложу девчонку прямо на этой кушетке.
Чёр-рт, как же эротично она выглядела такой задумчивой, поникшей, кусающей свой палец, находившийся между её губ. Соски призывно стояли, притягивая к себе мой взгляд. Сколько же потребовалось воли, чтобы выстоять и не сорваться!
Она подняла на меня взгляд, в котором плескалось удивление, и её выражение лица полностью выбило из лёгких воздух. Нет, просто так я её не оставлю. Для этой воровки у меня будет своё наказание. Тоже тюрьма, но более приятная, правда, смотря для кого… Меня или её. В любом случае она в проигрыше.
Что же, всё повернулась как некстати удачно. В голове мгновенно созрела идея, которая свела меня с ума. И почему не догадался до этого раньше? Да, это шантаж чистой воды, но разве мне есть до этого какое-то дело?
Она будет со мной, и убежать не сможет, иначе сразу же окажется за решёткой.
Подойдя к камере, взглянул на неё сверху вниз, смотря на подрагивающие хрупкие плечи. Её грудь сводила меня с ума, как и длинные соблазнительные ноги, которые мне хотелось видеть на своих плечах.
В паху заныло, и мне пришлось вспомнить то, что она сделала. Это кое-как остудило мой пыл, но вернул все прежние эмоции. Злость и разочарование. Именно с ними смотрел на девчонку, которую заполучу к себе в гарем.
Коваль, увидев меня, встала со своего места, выпрямилась, скрестив руки на груди, и гордо подняла подбородок, всем своим видом показывая, что была не сломлена. Хотелось усмехнуться, но тогда всё пойдёт не плану.
Решив больше не медлить, предвкушая сегодняшний вечер, произношу на английском, шокируя русскую:
– Я разочарован, Анна-Мария.
Она смотрит на меня своими округлёнными глазками, удивлённо хлопает пушистыми ресницами, а после полностью меняется в лице. Да, девочке не понравилось, что её всё это время обманывали.
Как и мне.
– И зачем эта игра? – спрашивает она холодно, показывая свою независимость. Думает, что если будет ёрничать, это как-то поможет ей избежать тюрьмы.
– Никакой игры нет, – произношу, равнодушно смотря на девушку. Для этого потребовалось немало усилий, потому что только при одном её взгляде, внутри меня всё горело и переворачивалось. Но Коваль пока не обязательно об этом знать. – Лучше расскажи мне, зачем тебе понадобились книги?
Про её музей прекрасно знал. Но не считал её пустоголовой курицей, которая бы выставляла краденое как экспонаты. Значит, они нужны были ей для другой цели, и пока догадок никаких не было. В любом случае, мне было плевать на эти старинные бумажки и её мотивы.
Мне нужна была только она и всё.
– Я их не крала, – уверенно произнесла, отворачиваясь в сторону. – Доказательств у меня пока нет, но если вы дадите мне время, я их найду.
Вижу, как она закусывает губу, и от этого делаю шаг вперёд к решёткам, протягивая руку сквозь прутья. Хочу потрогать, помять, провести пальцами по влажным губам и вставить в этот ротик кое-что отличное от её пальца. Но быстро одёргиваю себя, убирая руку. Сейчас не время.
Судя по её реакции, аргументов у неё не было, поэтому сразу же перешёл к делу.
– У меня есть к тебе предложение, – внимательно всматриваюсь в лицо девчонки, которая медленно повернулась в мою сторону. В её глазах плескалась надежда, которую мне хотелось сразу же разрушить. – В нашей стране за кражу можно получить большой срок. Тебе хотят дать десять лет тюрьмы, Анна-Мария.
Её лицо бледнеет, в глазах появляется блеск от слёз, и она обречённо всматривается в моё лицо. Да-а, такое бы ей выражение лица, да не здесь.
– И что за предложение? – говорит дрожащими губами, стараясь держаться сильной. Даже в этой ситуации гордо поднимает подбородок и уверенно пытается стоять на ногах.
– Я спасу тебя от тюрьмы, если ты согласишься стать моей наложницей, – произношу самоуверенно, но в тоже время холодно. Эта девчонка пока не должна знать, какие чувства во мне вызывает, иначе в любой момент может этим воспользоваться.
Внутри я ликовал. Потому что знал, что отказаться она не сможет.
Глава 11
– Я спасу тебя от тюрьмы, если ты согласишься стать моей наложницей, – его слова врезаются в уши и на несколько секунд я выпадаю из реальности. Казалось, что мне послышались его слова, но нет. Он, действительно, сказал это.
Когда спрашивала его о предложении, даже и подумать не могла, что в ответ получу это. Хотя, стоит только вспомнить о тех взглядах в лагере, то его слова сразу становятся логичны. Этот человек явно из тех, кто добивается своей цели. И этой целью на данный момент являюсь я.
Но он глубоко ошибается, если считает, что все русские ведутся на богатых иностранцев.
– Нет, – отвечаю уверенно, отрывая руки от груди. Смотрю снизу вверх на невозмутимое лицо шейха, показывая всем своим видом, что просто так не сдамся. Не на ту напал, господин Азар.
– Уверена? – смотря ему в карие глаза, видела, как плескался огонь, готовый в любой момент сжечь меня. Если мужчина внешне оставался холодным, то глаза полностью выдавали его истинные эмоции.