ГЛАВА 1. Недобрый 11 «В»
Перед уроком истории пожаловал завуч Борис Васильевич. Одиннадцатиклассники недоуменно переглянулись: хоть 11 «В» и считался самым неугомонным во всей школе, ничего серьёзного с начала учебного года натворить они ещё не успели. Хотя прошло-то всего три недели...
Ну, разве что немного поиздевались над студенткой-практиканткой… Так она сама виновата! Голосок у молоденькой Лилии Алексеевны такой тихий, что даже с первых парт разобрать было тяжело – чего она там щебечет про всякие жаргонизмы-канцеляризмы.
- Есть у кого-то вопросы? – прошептала девушка с надеждой и встрепенулась, когда увидела единственную поднятую руку Димы Вертяшкина.
- У меня есть вопрос, - важно сообщил Димка.
- Конечно, Дима! - подбодрила Лилия. – Слушаю!
- Лилия Алексеевна, а вы не могли бы на свои уроки раздавать слуховые аппараты? – серьёзно поинтересовался Вертяшкин. – А то я абсолютно ничего не слышу!
- Дмитрий дело говорит, - с солидным видом подтвердил Эдик Колесников.
- Мне только, пожалуйста, слуховой аппарат с розовыми стразиками. Обычный не подойдёт, - подлила масла в огонь Алина Лембич.
Учительница попыталась призвать ребят к порядку, но куда ей, бедной, тягаться с говорливыми одиннадцатиклассниками? Не сумев заглушить начавшийся птичий базар, Лилия покраснела, а затем, не выдержав, выбежала за дверь. Сама, наверное, понимала, что с таким голосом ей будет очень тяжело стать учителем.
Однако с того инцидента прошла целая неделя, и они сочли его исчерпанным. Неужели аукнулось Димкино остроумие?
Между тем завуч оперся огромными ручищами об учительский стол, орлиным взором окидывая класс. Под этим взглядом вжал голову в плечи даже сорвиголова Вертяшкин.
- В общем, так, 11 «В»... - пробасил Борис Васильевич. – В вашем классе пополнение!
- Ох, Борис Васильевич! - живо отреагировал Вертяшкин. – Неужели вы специально для меня наконец-то перевели к нам клон Меган Фокс? Спасибо, спасибо! Я так этого ждал!
- Где же она, где эта супердевушка? – подпел Димке его вечный сосед по парте и по совместительству друг Кирилл Бодров.
- Бодров и Вертяшкин после уроков – уборка территории! – мигом вышел из себя завуч, очевидно, не видевший ни одного фильма с Меган Фокс и понятия не имеющий кто это такая.
- Н-у-у-у-у, Борис Васильевич! – заныл Кир.
- Без вопросов. Нечего тут балаган устраивать! – отрезал завуч. – Так вот. Зовут её Антонина Смирнягина. Прошу любить да жаловать. Антонина, заходи!
Завуч затянул с представлением новенькой, поэтому всем стало любопытно. С лёгкой подачи Вертяшкина большинству представилась шикарная загорелая красотка с длинными тёмными волосами, в обтягивающих джинсах и оранжевом топике. Новый человек в уже сложившемся коллективе – это всегда интересно. Замерли мальчишки: а вдруг в дверь сейчас войдет девушка с обложки, на которую можно будет любоваться на уроках и переменах. Затаились девчонки: вдруг эта «Меган Фокс» действительно красива, и составит им нешуточную конкуренцию. А больше всех ждала появления Смирнягиной Алина Лембич – первая красотка класса, да и школы, в общем-то, тоже. Вот уж кому точно не хотелось сдавать свои лидирующие позиции.
Когда новенькая вошла в кабинет, дружный вздох пронесся по партам. Мальчишки вздохнули разочарованно, а девчонки облегчённо, ибо вошедшая ну никак не тянула на голливудскую диву. Строго говоря, она не тянула даже на кого попроще, Наташу Королеву какую-нибудь, например.
Горбясь, новенькая подошла к завучу. Класс дружно разглядывал это чудо. В рыжие башмаки модели «прощай молодость» были вправлены собравшиеся гармошкой колготки фиолетового цвета. Серое платье, что было на новенькой, с чересчур большими плечами и пожелтевшим кружевным жабо, словно вытащили из бабушкиного сундука, где оно пылилось лет пятьдесят. Лошадиное лицо, тонкие, едва заметные губки, бесцветные небольшие глазки непонятного цвета… А волосы мышиного цвета Смирнягина заплела в две жиденькие косички, да ещё и перетянула их фиолетовыми аптекарскими резинками.
- В тон колготкам, - фыркнула обладательница яркой восточной внешности Карина Мазненкова.
А Алина Лембич не сдержала торжествующей улыбки. Сегодня она была особенно хороша в черной юбке-карандаше и белоснежной блузке, ладно сидящей на её умопомрачительной фигуре. Новенькая Антонина ей, конечно, не соперница. Даже более того, с ее помощью можно привнести в скучную школьную жизнь немного веселья.
Смирнягина держала огромный дипломат на застежках. Алина знала, что такое дипломат, так как подобный этому чемоданчик видела, когда они с мамой летом разбирали чердак в дачном домике. Алина, посмеявшись, спросила, что это за чудовище. Мама рассказала с ностальгией, как в девяностые годы с такими престижно было ходить на работу.
- А сейчас уже нет? – насмешливо спросила Алина.
Мама, ничего не ответив, зашвырнула дипломат в кучу, предназначенную на свалку.
«А ведь тот бывший папин дипломатик по сравнению с чемоданом Смирнягиной ещё даже ничего» - подумала Алина, накручивая на палец свой золотистый локон.
- Вот тебе и Меган Фокс, - пробормотал Вертяшкин, чересчур эмоционально продемонстрировав известный мем «рукалицо». – Остановите землю, я сойду!
- Что они вообще хотели от человека с именем Антонина? - наклонившись к Алине, прошептала ее лучшая подруга Снежана Денисова. - Уже даже в деревнях так не называют!
- Наконец-то, для нашего ненаглядного Арсенчика нашлась невеста, - тихо ответила подруге Алина.
Представив вместе первого красавца их учебного заведения Арсена Шаховского и новенькую, Снежана хихикнула. Шутку она оценила.
Так уж исторически сложилось, что первая красавица и первый красавец школы учились в одном классе. Совпадением это было довольно необычным, но факт оставался фактом. Остальные страшно завидовали ученикам 11 «В» - ведь они учились с теми самыми Лембич и Шаховским.
Арсений Шаховский действительно был настолько хорош, что девушки теряли от него голову. Во-первых, он давно и упорно занимался в тренажерном зале, и результат являлся налицо: его накачанным мускулам завидовали все парни школы, а уж девчонки пищали от восторга, стоило ему надеть обтягивающую футболку. Впрочем, женская половина школы восхищалась Арсеном и в одежде, не столь подчеркивающей его атлетическое телосложение. Хотя, когда в особо жаркий день Шаховский на физкультуру надел бойцовку, среди девчонок случился настоящий переполох. Прилипнув носами к стеклам, они с упоением наблюдали, как Арсен наматывает вокруг школы положенные пятнадцать кругов.
Во-вторых, Арсен всегда одевался как с обложки журнала, умело подчеркивая свою элегантную мужественность. Однако все девчонки сходились во мнении, что не телосложение молодого бога, не умопомрачительно белые рубашки с черными брюками были в Шаховском самым классным, а его глаза. Вернее, их цвет. Они были синими-синими, как греческое море, как сапфиры, как небо из иллюминатора самолета. Куда уж там Дэниелу Крейгу! Недоброжелатели, в число которых входили отвергнутые Арсеном девушки и самые некрасивые парни школы, поговаривали, что Шаховский пользуется контактными линзами. Однако по весёлой и уверенной реакции Арсена на подколки про цвет его глаз, верилось в это с трудом.
-Денисова, хотите составить компанию Вертяшкину и Бодрову? – рявкнул Борис Васильевич.
-Что вы! - вполне натурально изобразила испуг Снежана. – Это я просто так радуюсь…тому, что у нас будет учиться новенькая!
-Мы все очень рады, - поддержала ее Лембич. – Счастливы просто!
-Это хорошо! – не заметил иронии завуч. – Ну, проходи же, Антонина, не бойся!
-А бояться ей есть кого, - себе под нос пробубнила полноватая Наташа Эклерова, покосившись в сторону Лембич и Денисовой.
Тоня остановилась рядом с завучем, оглядывая класс в поисках свободного места. Окружающая обстановка была совсем иной, не такой, как в ее прошлой школе.
Старая школа, построенная в виде буквы «п», была облицована мелкой плиткой. Маленькая Тоня очень любила собирать отколупнувшиеся плиточки, валяющиеся под стенами. Она приносила их домой, раскрашивала акварельными красками в разные цвета радуги, а потом закапывала «секретики» в школьном сквере. В центре сквера красовался памятник какому-то мальчику. Вплоть до пятого класса Тоня думала, что он герой, а потом узнала, что мальчик этот Павлик Морозов и его геройство было очень и очень спорным. И школа, построенная ещё в советское время, оказывается, раньше носила имя Павлика Морозова. С того времени она, кажется, не особо изменилась. Облупившиеся стены, постоянно протекающие потолки, деревянный пол, покрытый коричневой краской, давно требовали ремонта. Только вот памятник Павлику Морозову снесли. Остался один постамент, на который любили забираться ученики младших классов.
Оказавшись в суперсовременной гимназии, Тоня даже немного растерялась, но потом взяла себя в руки. А роскошный кабинет директора с кожаным диваном, куда Тоню привел сегодня утром отец, сразу поразил ее воображение. Папа был так рад, что они наконец-то переехали из старого спального района, что Тоне не хотелось его огорчать своим страхом перед новой школой.
-Ну, удачи! – улыбнулся отец и отдал ее документы директору, полной женщине, руки которой были усыпаны перстнями.
После документы перекочевали к завучу, и вот Тоня стоит перед своими новыми одноклассниками. Только мельком увидев их лица, девушка поняла, насколько они отличаются от ребят из школы имени Павлика Морозова. Бывшие одноклассники были простыми, эти же гимназисты выглядели по сравнению с ними взрослыми и очень уверенными в себе. «Но это не означает, что они плохие, - напомнила себе Тоня. – Надо выбрать, где я буду сидеть».
В классе пустовало три места: за первой партой рядом с очень полной девушкой в черном свитере и с густо подведёнными чёрным глазами, за четвёртой рядом с красоткой восточной внешности, и за последней партой рядом с…
Тоню точно громом поразило, и она поспешно отвела взгляд. Ни за что на свете она не сядет рядом с этим синеглазым парнем в классическом костюме и с ямочками на щеках!
Решив выбрать из трёх зол меньшее, Тоня неуклюже приблизилась к первой парте. Полная девушка с готовностью подвинула свой усыпанный яркими значками чёрный рюкзак. Тоня благодарно положила дипломат, с которым ходила и в старую школу, на парту.
Уф, вроде бы ничего…
- Тоня, - представилась она, запоздало подумав, что это глупо: ведь завуч только что назвал ее имя.
- Наташа, - прозвучало в ответ.
Конечно, соседка не добавила «Приятно познакомиться!» или «Добро пожаловать в наш класс!», однако ничего враждебного в ее тоне вроде не было. Тоня облегчённо вздохнула: наконец-то можно почувствовать себя незаметной. Она попыталась открыть дипломат, но щелчок застёжек получился очень громким. А уж Димка Вертяшкин не отказался подковырнуть:
- Эй, Меган, у тебя там не миллион случаем?
Почему он назвал ее Меган, если она Тоня, девушка не поняла. Она и понятия не имела, кто такая Меган Фокс. Тоня не любила кино, предпочитая ему хорошую книжку.
- В смысле... Меган? - переспросила она.
- Это актриса из фильма «Трансформеры», - подала голос соседка.
- А при чем тут я? – удивилась Тоня, а про себя подумала, что, наверное, похожа на неё, вот парень и сравнил. Это было приятно.
Ответить Наташа не успела, так как прозвенел звонок, и в класс быстрым шагом вошла учительница истории и одновременно классный руководитель 11 «В» - Елена Константиновна Решетникова, между учениками 11 «В» именуемая просто Решеткой.
К слову сказать, всевозможные прозвища и кликушки в 11 «В» давать умели и любили. Каждый учитель имел свое прозвище, иногда оно даже распространялось на другие классы, а иногда даже на всю школу. Например, когда добродушного лопоухого учителя ОБЖ в 11 «В» прозвали Чебурашкой, эту кличку подхватила вся школа. А математичка из-за своей огромной любви к кроваво-красной помаде стала именоваться Дракулитой. Когда у учеников не хватало фантазии, на помощь приходила фамилия учителя. Например, директор Карлова стала Карлушей. Впрочем, было у неё и другое прозвище – Сарделька. И это не только из-за весьма крупных габаритов директора. Как-то Алина Лембич заметила, что пальцы директора в перстнях похожи на перетянутые фольгой сардельки. С тех пор и прижилось второе прозвище. Кстати, и Решетникова именовалась Решеткой не только из-за фамилии, но и из-за того, что в буквальном смысле ограничивала свободу своих учеников.
- Класс, я вижу, уже познакомились с нашей новой ученицей? – полувопросительно-полуутвердительно произнесла она, взглянув поверх очков на ребят.
- Познакомились – это сильно сказано, - ввернул Эдик Колесников, насмешливый парень в очках со стильной тонкой оправой. – Она нам и слова не сказала. Может, как в американских школах – представится, расскажет немного о себе?
Решетка посмотрела на него таким взглядом, что стало ясно: от его предложения она не в восторге.
- Ясно, ясно, - пробубнил Колесников. – Время урока бесценно!
- Раз ты у нас сегодня такой разговорчивый, мой дорогой, выйди-ка и порадуй нас рассказом о политике Ярослава Мудрого.
«Дорогой мой!», - сдерживая смешки, пропели вслед за учительницей мальчишки, а Эдик даже слегка поклонился, выходя к доске:
- Почту за честь!
- И хватит паясничать!
- Как скажете, Елена Константиновна, - изобразил покорность Колесников. – Итак, Ярослав Мудрый был весьма дальновидным политиком…
Чтобы достать тетрадку по истории, Тоня раскрыла свой огромный дипломат. Он занял практически все свободное место на парте, а краешек даже висел над проходом. Сзади послышались недовольные возгласы, так как в раскрытом состоянии дипломат загородил обзор тем, кто сидел за задними партами. Тоня разволновалась и заторопилась поскорее убрать его, но неловко толкнула острый край локтём! Упал ее несчастный дипломат громко, можно даже сказать, красиво, и все недра его разлетелись по проходу между партами. Тоня вскочила, принявшись собирать тетрадки и ручки. Никто не помог, пока она в полусогнутом состоянии собирала свои письменные принадлежности, а неугомонный Вертяшкин выпалил шепотом:
- Вот это тетеря!
Тоня его не услышала. Ей было очень обидно: ведь, падая, дипломат ударился об соседнюю парту, и гладкий бок украсила огромная царапина. Ну да ничего: можно будет заклеить скотчем… Да, народ тут все-таки странный: в ее бывшей школе одноклассники давно бы уже помогли. Но Тоня приняла это как данность: она и сама прекрасно соберёт свои вещи. Она не привыкла надеяться на чью-то помощь. Задумавшись, Тоня не заметила, как кто-то протягивает ей тетрадку с ее любимым Александром Петровым, самую красивую, ту, что она намеревалась завести по литературе – любимому предмету. И хотя она действительно не особо любила кино, фильмы с Петровым были исключением. Самым обожаемым был, конечно «Гоголь» - она не раз и не два смотрела все части.
Задумавшись, Тоня не сразу увидела протянутую тетрадку, а когда увидела, то подняла ресницы… и поймала взгляд потрясающих синих глаз Арсена Шаховского.
- Кажется, ты уронила?
ГЛАВА 2. Арсений Великолепный
Тоня каждый день прокручивала в голове произошедшее на истории: как внимательно посмотрел на неё Арсен, и как их пальцы соприкоснулись, когда она взяла тетрадку из его рук. Она специально взяла ее так, чтобы ощутить его прикосновение. Оно было мимолётным, но Тоня успела ощутить, какой тёплой была кожа Арсена.
А, может быть, ей показалось, что он смотрел по-особенному? Это глаза у него такие... Арсен просто сделал джентльменский жест, а она уже навоображала себе целую историю!
И все же, все же, все же…
«Нечего про него и думать», - одергивала себя Тоня! Бесполезная трата времени. Лучше хоть как-то попытаться освоиться в классе. Она ожидала, что ей будут интересоваться, что кто-нибудь из одноклассников подойдет узнать, откуда она приехала, ее увлечения... Так было, когда в ее старом классе появлялся новенький. Однако никому до Тони, кажется, и дела не было.