— Ма-ма… Прости, — голову в пол опускаю, сутулюсь.
Чувствую себя побитой собакой, которую то в одну сторону пинают грязными ботинками, то в другую.
— Это твоё? Твоё, блин, Катя?!
— Моё, — вздыхаю.
Чёрт. Я забыла его спрятать. Слишком спешила. Нервничала. Не уследила. Маму надо было заранее подготовить. У неё проблемный характер. И вообще она человек настроение.
— О, боже! Как ты могла? Глазам своим не верю! Вот это новость! Вот это сюрприз, дочь. Нагуляла… от непойми кого и когда!
На секунду в квартире виснет напряженная пауза.
Маму трясёт. Внутри неё будто закипает вулкан, который в миг выплеснется наружу извергающимися потоками лавы.
— От кого залетела? — рычит грозно.
Я молчу. Только слёзы роняю.
— А? Отвечай! От босса своего? Буржуя и бабника надменного?
Печально киваю.
— Так и знала! Ты в своем уме, Катя? Он же старше тебя! Он хоть признал ребенка?
Как же ей сказать?
Боже, как?
Она ведь меня убьёт.
Делаю глубокий вдох.
Придется…
— Нет. Даже слушать не стал.
Лицо мамы бледнеет, а потом искажается злостью и шоком.
— Ты сошла с ума! Давай знаешь что? Давай денег из него вытрясим? Заставим отвечать за содеянное. Я устрою ему весёлую жизнь! Прессу подключим. Отличный спектакль разыграем. Я даже попрошу знакомую, которая на телевиденье работает, чтобы тебя всунули в какую-нибудь передачу, типа «Время решит». Эта сенсационная новость быстро по миру разлетится, подпортив подлецу имидж, — радостно потирает руки, планируя наживиться. Хайпануть.
Как же это мерзко.
Я на такое не подпишусь.
— Нет. Не хочу ничего! Просто оставь меня в покое. Мне сейчас очень… б-больно, — руку на грудь кладу. Там до сих пор жжёт и печёт. Осколки разбитого сердца насквозь в кожу въедаются, так, что внутренние органы тонут в крови.
Кажется, эта проклятая боль не угаснет никогда.
Мать сжимает руки в кулаки. И резко бьёт меня наповал:
— Тогда на аборт. Живо!
— Что? Нет, нет… Нельзя! Это же ребёнок. Маленький человечек, — я обхватываю живот руками, защищая. Назад отступаю, пока в стену затылком не врезаюсь.
— Ты в своем уме, Катерина? Ты глупая девчонка… — она за голову хватается, расхаживая туда-сюда, — что же ты только наделала? — Мать падает на стул с хриплым вздохом. — Не уберегла я своё дитя, не проконтролировала как следует. Хоть и старалась! Это он во всем виноват, бабник этот, мажор богатый. Он ведь старше тебя! У тебя что, ветер в голове? Говорила — не связывайся! И что вышло в итоге? Где он сейчас? Возьмет на себя всю ответственность?
Молчу. Слёзы меня душат и травят.
— Говори же! Чего молчишь? — ногой топает. — Женится на тебе?
— Нет. Он уехал. За границу. У него там…
— Дай угадаю? Другая? Дочь какого-нибудь зажравшегося нефтяника? Племенная кобылка? — с издёвкой языком цокает.
— Я не знаю… Он очень с-спешил. Он порвал со мной. Мы р-расстались. Он просто взял и уехал. Толком и не поговорили.
— Так я и знала! Что ж, это предсказуемо. Ты молодая, дурная, а он богатый и разнеженный золотой жизнью. Поигрался с тобой, попользовался и сбежал. Классика жанра!
— Не надо так, мама, не надо… — трясу головой. — Мне и так очень больно. Я ведь люблю его, понимаешь!
— И что с этой твоей любви? Ему плевать на тебя. К породистой корове побежал!
Я не хочу слышать её ругань. Уши мечтаю заткнуть и кричать во всё горло, чтобы хоть немного отпустило. Разве она не понимает каково мне сейчас? Зачем только соль на раны сыпет?
— Ты — вылитая я в молодости. Но ты не повторишь моей ошибки. Мы немедленно избавимся от проблемы и я жёстче возьмусь за твое воспитание.
Возмущение лёгкие вспарывает.
Моя мама тиранша уже в край меня достала. Она постоянно пытается контролировать каждый мой шаг. Но это уже перебор. Я самостоятельная девушка, учусь, работаю. Мне не три года. Не нуждаюсь в её нравоучениях и гиперопеке. Она что забыла, сколько мне лет?
— Ты не можешь! Не имеешь право! Мне уже двадцать.
— Умная такая? Ну вперёд, взрослая она, иди! Иди своей дорогой, вали из моей квартиры! Посмотрим, насколько твоей взрослости хватит!
Она продолжает жестоко бить меня словами. Мама на грани нервного срыва. Полностью теряет контроль над своим эмоциональным фоном.
Да как она только может так со мной разговаривать и такие гадости говорить? Она же мать моя родная. И роднее её и бабушки у меня нет никого.
Раз так, хорошо!
Я тоже закипать начинаю. На смену подавленности приходит желание бунтовать. Желание доказать ей, что дочь выросла, что я в ней не нуждаюсь. Уже давно.
— И пойду!
Оборачиваюсь, собираюсь в комнату бежать, вещи собирать.
Сниму квартиру. Крохотную какую-нибудь, однушку. Нам хватит.
На первое время хватит. Олег мне оставил карту.
Подумав об этом, я невольно покачала головой.
Нет! Ни за что.
Не возьму его мерзких подачек. Буду работать сама. Жаль, конечно, учёбу придется бросить. Но ребенок важнее. Мне нужно будет устроиться на две, или даже на три работы. Попросту буду не успевать учиться. Потом роды, декрет. Нет. С учёбой ничего не выйдет с таким ритмом жизни.
Я возьму у Волкова немного денег, чтобы жильё оплатить, а потом выброшу карту к чёртовой матери в унитаз!
Не нужны мне его гадкие деньги. И точка.
Мать за руку меня хватает, назад дёргает, разворачивая лицом к себе:
— Этот малыш — ошибка! Запомни, Катя, — мама дышит ртом, размахивая руками, она в ярости. Я ещё не видела мать такой агрессивной. Никогда! В неё будто дьявол вселился. — Сейчас я позвоню Арине, мы быстро всё организуем. Сегодня же. Прямо сейчас! Быстро избавимся от проблемы, быстро забудем.
Я вырываю руку из её давки в комнату убегаю. Хлопаю дверью.
— Не пойду.
— Пойдёшь! Я сказала, пойдёшь! Или хочешь как я? Всю жизнь страдать, просиживая в девках, и плесенью покрыться? Я мать одиночка, поэтому меня никто замуж до сих пор не взял. Кому такая кляча нужна с чужим ребёнком на руках?
Её слова слишком ранят.
— Ты теперь хочешь мою судьбу повторить? А?
— Нет. Не хочу ничего. Кроме того, что хочу оставить малыша.
— Этого не будет! У тебя учеба и работа. Я не хочу чтобы ты как я была… Не найдешь себе мужика нормального с ребенком на руках нагуленным! Меня же не взяли с тобой. И тебя не возьмут. Не повторяй чужих ошибок.
Значит Я… Тоже ошибка?
Слёзы с новым напором понеслись по щекам.
Я тоже ошибка.
Для всех проклятая ошибка!
Для Олега. Для мамы. Для кого ещё?
Я воспринимаю это как укор. В мой адрес.
Если бы я не появилась на этот свет, её жизнь была бы другой. Более счастливой. Именно так я поняла с какой целью были брошены последние чёрствые слова. Мать считает меня обузой.
Нужно ли мне избавиться от ребёнка, чтобы не повторить чужих ошибок и не стать такой же одинокой, никому не нужной женщиной, живущей без мужского внимания и любви?
Я и правда задумалась.
Испорчу жизнь себе. И ребенку, который будет расти без отцовской любви в нищите. А я буду всю жизнь корячится на трёх работах, чтобы его прокормить. Если не сделаю ЭТО…
Хорошо всё обдумав, я поднимаюсь с кровати и послушно бреду в коридор. Выглядываю из-за двери, услышав голос матери — она разговаривает по телефону.
Сбросив вызом, подходит ко мне.
— Поехали. Нас уже ждут. Всё готово в срочном порядке. Тётя Арина, помнишь её, да? Подруга моя. Хороший специалист. Она все грамотно сделает.
Я не знаю как быть. Меня на части рвет и кромсает. Я немощным камнем лечу в ледяную пропасть, утопая в аффекте.
Дальше все происходит как в каком-то жутком сне.
Такси. Полчаса пути. Перед нами возвышается высокое серое здание. Я существую как робот, двигаюсь на автомате. Не слышу никого рядом, ничего рядом не вижу. Время летит со скоростью света.
Мама вталкивает меня в кабинет. Я замираю напротив гинекологического кресла и вижу рядом стол с жуткими хирургическими инструментами.
Ужас парализует всё тело. От страха хочется задохнуться, потому что горло сжимает ржавой удавкой, при виде всего этого ужаса. Этих ножей, крюков, скребков.
— Ну что встала, Катерина? — зло цедит мать. — Ложись на кушетку. Надо немедленно избавиться от проблемы.
Глава 3
Три месяца назад.
— Я посмотрела ваше резюме, — протараторила пожилая и очень серьёзная на вид женщина в очках и строгом костюме, — всё в порядке. Работа уборщицы ваша. Вы готовы начать прямо сейчас?
— Да, — радости нет предела.
Меня взяли на работу. Ура! В очень хорошую компанию, которая занимается строительством крупных объектов.
Правда всего лишь уборщицей. Но я ведь ещё студентка. Учусь на педагогическом до трёх часов дня. Денег на жизнь не хватает, поэтому мне пришлось найти подработку. График очень удобный, чтобы везде успевать. Вечерняя смена.
— Спасибо большое! Я вам так благодарна!
Охота расцеловать эту милую женщину, протянувшуюся мне руку помощи.
— Готова начать прямо сейчас? — мило улыбается.
— Да, конечно.
— Я попрошу Наталью показать тебе фронт работ.
— Буду очень благодарна.
— Удачи.
Меня проводят на цокольный этаж в раздевалку. Выдают форму — серое платье до колен с белым передником. Я торопливо переодеваюсь. Стягиваю волосы в высокий хвост на затылке и приступаю к работе. Чувствую себя волнительно. Первый рабочий день в такой известной фирме. Буду стараться изо всех сил!
Наталья бегло проводит мне экскурсию по фирме, давая указания. Ничего сложного в заданиях нет.
Махать тряпкой, мыть полы, поливать растения я умею. Люблю чистоту. Мама строго меня воспитывала. Я выросла трудолюбивой, послушной дочкой. Потому что она растила меня без отца, вместе с бабушкой. А отец нас бросил, как только узнал, что мать беременна. Бросил ещё задолго до моего рождения.
Работа не из лёгких. Я тщательно вытираю пыль в кабинетах. Поливаю цветы. Пылесошу. Мою полы. Натираю окна. Но зарплату обещают неплохую.
Так я тружусь несколько дней и прекрасно со всем справляюсь.
На следующий день Наталья даёт мне новое указание:
— Добрый вечер, сегодня убираешь на пятом этаже. У босса в кабинете тоже. Вот ключи, — она протягивает мне связку.
— Конечно. Как скажете.
Я отправляюсь наверх. Вставляю наушники в уши. Пританцовывая, принимаюсь за дело, рассматривая горизонт работ и кабинет, в котором я ещё ни разу не была.
Здесь красиво. Стильно. Современная мебель, современный дизайн. Много шкафов с полками, которые заставлены какими-то документами. В центре кабинета стоит большой лакированный стол из тёмного дерева, позади него комфортное кожаное кресло, а за креслом — большое окно с жалюзи. Из окна открывается чудесный вид на город. Напротив мягкого уголка стоит большущий аквариум, в котором плавно барахтаются пёстрые экзотические рыбки. Не офис, а мечта! Номер в пятизвёздочном отеле.
Это кабинет директора. Господина Волкова. Святая святых. С ним я ещё не знакома лично, но фамилию слышала. Да и вряд ли познакомлюсь. Такому уважаемому человеку нет дела до простой уборщицы. Вздохнув, я начинаю вытирать пыль с фурнитуры, покачивая бёдрами, танцую. Усталость пытается отправить меня в нокаут, но я делаю всё, чтобы о ней не думать.
Сегодня был трудный день — зачёт по возрастной психологии. Препод там тиран. Все соки выпил. Знатно я понервничала. Забежав домой, я сделала кое-какие задания на завтра, перекусила и помчалась на работу в компанию «Volkov-build». Лишь благодаря музыке я стою на ногах и ощущаю прилив сил. Любимые, ритмичные треки бодрят.
Неожиданно, кто-то трогает меня за плечо. Тяжёлая ладонь опускается на плечо, несильно его сжимает. Вскрикнув, я подпрыгиваю на месте и оборачиваюсь, пугаясь от неожиданности.
Быстро вытаскиваю наушники из ушей, не могу отдышаться.
Боже! Как стыдно!
Я устроила пляски в кабинете босса. И меня поймали с поличным.
— Простите пожалуйста, — сбивчиво мямлю, рассматривая человека, стоящего передо мной.
— Это ты меня прости, не хотел напугать. Не мог докричаться.
Я вижу мужчину. Он очень красивый. Высокий, темноволосый. Стройный. Даже подкачанный я бы сказала. С легкой щетиной в области подбородка. На нём сияет чёрный костюм, белая рубашка дорогие туфли, и… он улыбается. Искренне, соблазнительно. Так заразительно, что хочется улыбнуться ему в ответ.
У мужчины идеально ровные белоснежные зубы и очаровательные ямочки на щеках. На вид ему около тридцати лет. Выглядит слишком привлекательно. И невероятно притягательно пахнет. Дорогим парфюмом, смешанным с табачным дымом. Сердце подскакивает в груди. Низ живота наливается жаром. Мои ладошки неприлично потеют, когда я становлюсь мишенью этих глубоких, тёмных глаз. Насыщенно синих. Океанских бездн.
— Н-не думала, что на этаже ещё кто-то есть, кроме охранника. Думала, все разошлись, — нелепо оправдываюсь я, краснея как помидор на грядке.
Лишь бы не молчать. Тишина ещё больше напряжение разжигает.
— Как тебя зовут?
Незнакомец не комментирует мои объяснения, сразу вопрос задаёт, не в силах оторвать уж слишком пристального, слишком заинтересованного взгляда.
— К-Катя я. Самойлова.
— Приятно познакомиться.
Он мне руку протягивает, я тону в его нереально красивых синих глазах. Они потрясающие!
— Олег. Волков. Твой директор, — молвит он прохладным, выразительным голосом.
От этого необычного тембра, с хрипотцой, по всему телу рассыпаются иголочки.
Мы крепко жмём друг другу руки. Ладони покалывает мелкими искрами. Становится слишком жарком. Мучительно. Как в пустыне. Когда я испытываю наш с ним первый контакт. Кожа к коже…
Странный миг. Меня всю потряхивает. Я словно кросс пробежала. Не могу надышаться.
У директора очень красивые, аристократичные пальцы. И он высокий. Я смотрю на него как на крону высоченного дуба. Руки горячие. Приятные. Не хочется размыкать пальцы. Я еще сильнее их сжимаю, не могу насладиться столь будоращащим мгновением, им насладиться.
Мы примерно секунд тридцать вот так вот просто стоим и за руки держимся, очарованные странным притяжением. Наконец, он размыкает пальцы и отпускает меня. Сразу как-то неуютно становится. Холодно. Одиноко. Хочется вернуть эти приятные ощущения снова. Хотя бы на миг.
— Так значит ты новенькая? Мне доложили о тебе. Добро пожаловать в компанию «Volkov-build».
— Благодарю, б-босс, ой, то есть, господин директор. Господин Волков.
Он раскатисто смеётся.
Никогда не слышала такого звонкого и привлекательного смеха.
Я нервничаю. Как мне к нему обращаться?
Такой волнительный миг. Мы одни. Я впервые встретилась со своим начальником. Я ведь прежде еще нигде не работала. Не знаю как себя вести с начальством. Боюсь сделать что-то не так и меня уволят. А это позор для моей самооценки.
— Просто Олег Владимирович.
— Поняла, — киваю.
Нервно переминаюсь с носков на пятки.
Не могу забыть то, что между нами произошло.
Ну что за дискотеку с тряпками я тут устроила?
Это так глупо и неловко.
Просто спать очень хотелось. Так хотя бы немного взбодрилась.
— Сколько тебе лет? — он прищуривается.
— Двадцать.
— Ты такая молодая. Почему именно уборщицей пошла работать? Обычно на эту должность к нам приходят пенсионерки. Но так даже лучше. От пожилых мало толку. Быстро устают. Работу не доделывают.
— Я просто студентка, — поясняю. — Мне нужна подработка.
— А, я понял. Хорошо. Если что-нибудь нужно, не стесняйся, обращайся.
Ух! Не директор, а золото. Боже, я вся трепещу. Он такой добрый и заботливый. Хотя о Волкове ходят разные слухи. Что он требовательный. И очень жёсткий руководитель. Но сейчас он мне кажется приятным и заботливым мужчиной.
— Ты так увлеклась… хм… Я не смог до тебя докричаться, — задумчиво ерошит волосы на затылке. У него модная стрижка. А волосы напоминают шёлк.