Что за дела?
— Мы видели влияние подаренной магии, — сказал ректор. — Аврила даже ощутила на себе.
— Вы ей дали тьму, — продолжил Максвелл и посмотрел на меня. — А она решила, чем именно будет управлять.
Эксперимент?
— И ее сила не действует на нас, — махнул рукой ректор. — Проблема будет с драконами. Им понадобится виновник. А я не буду за это отвечать.
— Вы не особо и любите это делать. Мы уйдем с Лесей в ее мир, чтобы больше не было эксцессов. Вы признаете нас погибшими.
— Так же, как и Креатиса? — ректор прищурился. — Сейчас я с вами разговариваю только потому, что вы люди. Но я живу в мире драконов. И после произошедшего это усилит их недовольство людьми.
— Ни одна семья не живет там. Лишь те, кто хочет.
— Мы рискуем другими…
— Никто не рискует. Драконы не будут лезть на другие планеты лишь потому, что кто-то из людей обратил дракона в драконицу, — вставил Максвелл. — Тем более если узнают причину — домогательство до человека. Это даже у них карается законом. А против своих же правил они не пойдут.
Ректор постучал пальцами по столу.
— Нам нет смысла терять такого ученого как ты, — наконец, сказал он. — В свой мир вернется Леся. Мы спишем все на ее силу и то, что она наказана вечным пребыванием во тьме. А ты остаешься в академии. Навсегда.
Я посмотрела на Максвелла, но он и бровью не повел. То есть мы расстанемся навсегда? Ведь я не смогу попасть в академию, а его не выпустят. Мы будем закрыты друг от друга.
На глаза навернулись слезы. Но я ощущала, как Максвелл гладил мою ладонь большим пальцем.
Так. он сказал, что мы уйдем вместе, что будем жить в моем мире. А теперь все не так?
Нет, мне нельзя нервничать и устраивать истерику. Сейчас все закончится, мы выйдем и поговорим. Не может все вот так закончится. Мы же хотели быть вместе.
— Хорошо, — ответил он.
— Хорошо? — прищурился ректор и завис.
В его картину мира не входило, что Максвелл так быстро согласится?
— Да, хорошо. Если это сохранит жизнь Лесе — я согласен. Но вы не сможете ей стереть память.
— Ладно. Можете быть свободны. Воспользуйтесь оставшимся временем с толком.
В полной тишине мы вышли из кабинета. Не было мыслей. Но мы отделались малой кровью, насколько я поняла. Но последствия. Никогда не видеть любимого и помнить об этом.
Глава 25
Главное, что мы живы и я не замужем за дракона, а остальное мы переживем. Если Максвелл все еще хочет быть со мной.
Глянула на него. А он на меня. И я потерялась в этом взгляде, полном тепла и нежности. И кто кого причаровал? Мне кажется, что все-таки он меня.
Я боюсь, что как только мы выйдем из кабинета ректора, мою руку отпустят и я останусь одна со всем миром. В котором не будет его.
Но нам все под силу.
Как в тумане я шла с Максвеллом по академии. Не было мыслей ни о чем. Лишь щемящая боль.
Я не хочу без него. Люблю его всем сердцем.
Мы дошли до его кабинет. Щелкнул замок, а я очутилась в его объятьях. Не было слов, лишь чувства. Он рядом, он прижимает к себе.
Потянулась к нему. Наши губы коснулись друг друга. Коснулась его шеи, скользнула по ней к первой пуговице камзола. Расстегнула первую, вторую, третью… и полностью, забравшись руками к рубашке.
О, я знаю, чего я сейчас хочу. Пусть даже мы не будем вместе после учебы, я хочу чтоб моим первым был любимый.
— Леся, маленькая моя, — прошептал Максвелл мне у губы, когда я уже в наглую расстегнула его рубашку и провела пальцами по оголенному торсу. — Может, не будем торопиться?
— Будем. Я хочу этого, — прошептала я. — Тем более, если у нас осталось от силы пару месяцев.
— Маленькая моя, неужели я допущу того, что мы не останемся вместе? — Максвелл помог снять его жакет. — Я просто не уверен, что смогу сделать это после окончания семестра. Не хочу, чтобы ты жалела о содеянном.
А мои руки уже потянулись к пряжке ремня. О чем жалеть? О том, что я сделаю это с любимым или о том, что я это вообще сделаю.
Я верю ему, что он сделает все, чтобы мы были вместе. Впадаю из крайности в крайность. То доверяла ему, то не доверяла. Но я знаю на, что он способен. И если сказал, что защитит, если сказал, что придет ко мне — я дождусь.
— Я сейчас жалею лишь о том, что раньше не доверяла тебе, жалею, что пугалась.
Максвелл усмехнулся и подхватил меня на руки. Мужчина так ничего на мне и не снял. А жаль. Мне же уже жарко от близости с ним.
— Не жалей об этом, — потерся носом о мой нос. — Я рядом и всегда буду. Даже если на время мы будем далеко друг от друга.
— Это слишком опасно, если ты вырвешься ко мне? — спросила я и поцеловала его в щеку.
— Риск всегда есть, — нахмурился мужчина. — Но я не должен подвести хотя бы тебя.
Его друг, бывший ректор все еще во тьме. И никто ему не может помочь. Это на секунду охладило пар. Но я тут же вспыхнула вновь, когда Максвелл уложил меня на мягкую постель и навис надо мной.
Моей сердце билось сильно, готовое тут же выпрыгнуть навылет. Я на это точно решилась? Да, точно. Необязательно же смотреть, что там у мужчины внизу. Нашла время стесняться.
— Ты меня не подведешь, — прошептала я, ощущая, как в груди становится легче, когда с меня сорвали блузку.
— Постараюсь, — мужчина вновь поцеловал меня в губы.
Теперь точно назад дороги не будет.
Время протекало в блаженстве и счастье. Я не позволяла себе думать о плохом, хотя засыпая по ночам в обнимку с Максвеллом, понимала, что времени осталось мало. И с друзьями времени тоже не оставалось. Но я уже привыкла, что люди в моей жизни то появляются, то исчезают. Навсегда остается только мама. И чтоб совсем не скатится в меланхолию — мне помогал Максвелл. Ни разу в его глазах я не видела грусти, лишь безмерное тепло и любовь.
Ректор не объявлял по академии о наказании. И мы молчали. Никто не хотел говорить об этом. Упоминанием событий служил…а принцесса Джерминаль, которая ходила и фыркала на меня почти все время, что видела. Разговаривать принц даже не пытался. За ним и так бегала толпа ухажеров. Новая девушка, все дела. Почему-то я такого ажиотажа не вызывала. Хотя моя причина была одна — со мной ходил двух-метровый парень.
Кстати, после нашего выступления многи учащиеся спрашивали, когда мы еще выступим. А песня впала в душу девушкам и я слышала как они распевали ее по коридорам. Голоса у них были получше моего.
А ведь проблема была в молчании. Почему-то эта мысль пришла мне в голову в одну из ночей, когда Максвелл отправился на крышу смотреть за звездами. Как он сказал, вскоре будет фаза, когда станут видны два солнца миров. Я в этом ничего не понимала и лишь кивала. Он ученый — ему виднее.
Мы молчали, соглашаясь со своей судьбой. А что если создать резонанс? Рассказать всем в академии, что ректора хотят заставить нас молчать. Но судя по истории миров — драконы очень страшные противники и считаются одними из сильнейших во всех мирах. Тем более я всего лишь один человек, которого даже свои не ставят в расчёт. Не место мне здесь. К своим надо возвращаться. Подумала вечно молодая бессмертная девушка. но определенно надо что-то делать.
— У нас проблемы, — сказала я на очередном заседании в столовой.
Я уже никак иначе не называю наши посиделки. Все-таки в основном я принимаю пищу с Максвеллом у него в комнате. Зато тут мне многие улыбаются, здороваются. Как-то тепло студенты относятся.
— Принц превратился в мужика? — спросил Бом.
Будто он не видел, что принцесса зашла в столовую пять минут назад. С Васей. Тот даже после смены пола его начальника — бегает за ним.
— Нет. Другая.
— Какая? — спросил Бом, а Линуэль навострила уши.
— После этого семестра меня здесь не будет, — оветила я.
— Ты здесь больше учиться не будешь и вы с Деусом уйдете в твой мир? — спросил Бом, нахмурившись.
— Это в лучшем случае. А в худшем, я не верю ректору, — наклонилась к ним. — Мне пообещали, что отправят меня домой после учебы, а Деус останется здесь навсегда. Но я не верю, что меня отправят домой.
— Ага. Ну моих братьев точно никто не лишал памяти после учебы, — сказал Бом. — Но связываться с драконами и с людьми одновременно…
— Ради других людей, — прошептала Линуэль.
— Я поняла. Глупая затея, — я выставила руку.
— Нет. ты права. Просто драконы, хоть и считаются сильнейшими, опасными и так далее. Но они в действительности перегибают палку в навязывании своего образа жизни другим. Если сейчас не дать делу ход, то это будет считаться нормой. Ведь изначально нарушил правила он, беря тебя в жены. И Деус прав насчет таких правил Академии — традиции отменяются. Мы же цивилизованные. Зачем другим им следовать, если драконам можно делать, что они хотят? Я может тоже хочу троллям настучать по башке. Ну просто так. я же не против, чтобы драконы здесь учились, но я определенно против, чтобы им что-то разрешалось, а остальным нет.
— Ну да сколько эльфиек попало к ним в жены. Мы-то и так молодые долгие годы, но все равно, — вставила Линуэль. — Слишком уж много им чести делают все. Это ж драконы. Они невосприимчивы к магии. Ну и что? а мы маги, что теперь хуже их? Нет, не хуже. Ладно, только людей боимся. Тем более после того, что сделал Деус с драконом — страшно представить, на что способен ректор.
Линуэль прям озвучила мои мысли.
— Зато у нас есть Леся, а ее боятся, — протянул Бом.
— ректор не боится моей силы, — покачала я головой.
— В теории, если поднять студенческую общественность, то может что-то и получится, — сказал Бом. — Но опять кто-то пойдет, кто-то не пойдет. У кого-то руки отпадут, у кого-то лапы повесятся.
— Но этому надо дать ход. Хлынут сюда драконы и что? будт творить беспредел. Так-то они и так не самые желанные гости, — пожала плечами Линуэль. — Проблема в том, что этот принц. Еще и наследник. Раконы ворчать будут.
— Но он нарушил закон — это каждый должен понимать. Я тоже сын не последнего орка. Родители чтят законы других миров, но и про свои не забывают. Но если честно, принц вел себя в академии довольно тихо. У него до Леси никаких инцидентов не происходило. Мне бартья рассказывали. Ну учится, ну спокойно себя ведет. Так что никому, кроме Леси он тут ничего и не сделал. В общем, мы что-нибудь придумаем, — сказал Бом. — Или будем действовать как всегда.
— Это как?
— Это как пойдет. Но пока затаимся. Не будем разводить ничего.
Глава 26
Пропаганда вещь такая. Едва заметная, но очень полезная штука. При чем работала она не только от нас, но и от драконьей принцессы. По академии уже шли слухи, что, мол преподаватель себе многое позволил, раз применил магию к студенту. Вот только дракона, если и слушали, то только из-за страха. Ну и из-за того, что он теперь она и просто всем интересно посмотреть на миловидную новую девушку.
А мы что? А мы в лоб не говорили никому и ничего. Мы нарабатывали свою аудиторию и фанатов. Каждый обед м ы приходили в сад и играли одну единственную песню до посинения, точнее до моего охрипения. Попробовали играть что-то другое, но народ неизменно требовал песню. Зато всем нравилось, как играл Бом, а на переменах я слышала, как мою песню перепевали.
В общем мы готовились к худшему, запасаясь свидетелями.
***
— Вы что-то задумали? — спросил Максвелл, когда мы сидели в его кабинете. Он в кресле, а я на его коленях.
— Почему ты так решил? — спросила я, проведя пальцами по его подбородку.
— Я видел как ты грустила, когда узнала, что больше здесь не будешь учиться. А сейчас тебя будто подмениили.
— То есть грустная Леся тебе нравится больше? — насупилась я.
— Нет, ты мне нравишься любой. Но ты не особо беспокоишься, что расстанешься с друзьями, даже учиться начала прилежно.
Я усмехнулась и поцеловала его в щеку.
— И? — протянула я. — Неужели только это натолкнуло тебя на выводы о том, что мы что-то задумали?
— А еще вам надо потише говорить в столовой, — выдохнул Максвелл, когда я коснулась губами его губ.
Упс. Бом слишком громко говорит, а у Максвелла есть и свои доносчики.
— Хотя я и понимаю, что сам не могу тебе толком ничего рассказать.
— Почему?
Доверие вещь такая. Тем более мне — человеку, которому тяжело было оторваться от мамы, и рассказать хоть кому-нибудь хоть что-то. Да, тяжело, но что поделать? Надо. И я рада, что мужчина не давит на меня, а помогает раскрыться ему.
— Потому что половину ты не поймешь. Из-за технических особенностей процесса. Ничего. Мы будем двигаться к обоюдному доверию маленькими шагами.
— Объясни, я постараюсь понять.
Максвелл посмотрел мне в глаза, а затем на губы. А я ощутила кое-что интересное внизу. Так, пусть не отвлекает меня приятным от необходимого.
Мужчина задумался.
— Ладно. Попробую, — тяжело вздохнул он. — Посох света можно будет перенастроить как маяк. Она будет разгонять тьму. Если представить тьму как лабиринт или туннель, то на какой-то из развилок и застрял Креатис. Вот только планетный свет защищает от тьмы сильнее, чем академический. Я не смогу извлечь столько энергии из него, чтобы рассеять полностью тьму.
— Но если ты его вообще извлечешь, то ты уничтожишь Академию! — вспомнила я разговор ректора в библиотеке.
Максвелл кивнул.
— Да, это уничтожит академию.
Но я бы не хотела этого. И сделал бы он это, когда меня здесь бы не было. Видимо, для него это единственный вариант, как не остаться навсегда в ней. Но я же ведь буду рядом.
— Я хочу остаться с тобой в академии, — сказала я, потеревшись о его щеку. — А еще очень боюсь за тебя. Непонятно, что ректор придумает, если ты сделаешь что-то не так. Конечно, он не кажется психопатом, но я боюсь его.
Мужчина шумно вздохнул и выдохнул. Ректору так и вовсе нет никакого доверия. За ним даже его группа поддержки не бегает. Разогнал их совсем. Новой жертвой их преследования стал Бом и его братья. Но они-то совсем не против женского внимания. Только Линуэль немного против, что за Бомом столько бегают. Ведь он у нас в комнате чаще всего находится. Музыку с Линуэль придумывают. Это так они называют своит отношения. А на публику ни-ни. Только за закрытой дверью. Они не из тех пар, что ходят за ручки на публике. Но я за них искренне рада. И подумаешь, что один любитель мяса, а она вегетерианка — главное, что им хорошо вместе.
— И вы решили подключить общественность, — констатировал факт Максвелл.
— Слушай, ну люди ж не боги, а значит такие же жители миров, — я задумалась. — А значит, вам тоже нет смысла ругаться с жителями. Жить-то как-то надо. Представь, что будет со мной, если в моем мире узнают, что я живу дольше всех остальных, и к тому же не умираю. Правительство на эксперименты заберет. Скорей всего я не могу вернуться обратно вообще.
— Да проблема. Мы бы могли переезжать с места на место, каждые десять или двадцать лет.
— По мне так проще маму забрать с собой. У меня в том мире, кроме нее никого нет. А настоящая жизнь у меня появилась здесь, в этой академии рядом с тобой. Хотя я с тобой согласна быть где угодно.
— И поэтому ты и твои друзья пытаетесь ситуацию выкрутить в свою сторону? Просто всегда будут те, кому вы нравитесь, будут те, кто относится к вам нейтрально, а будут и те, кто против.
Он прижал меня сильнее к себе, а руками пробрался ко мне под блузку. Провел пальцами по спине.
— Но ты ведь живешь в каком-то мире, помимо академии?
— Да, среди троллей, — ответил Максвелл и улыбнулся. — Хотя больше всего времени я провожу здесь. В академии. Я даже не помню, когда в последний раз был там у себя дома.
— А родители?
— У меня нет родителей. Умерли, когда я был ребенком, — грустно сказал он. — Но не будем о прошлом. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты ввязывалась во все это. Но по-другому уже не получится. Да и казнить они тебя не имеют права. Во всем виноват только я. Это я сделал из дракона драконицу, а значит и спрашивать с меня будут. Только не хочется, чтобы пострадал еще кто-то. И я имею ввиду и тебя, и твоих друзей, и даже тех троллей, с которыми я живу. Вот только знаю, что драконы не остановятся. Им нужно будет найти виновного.