Вернувшись в прохладу родного города даже сложно было поначалу поймать прежний ритм жизни. Я уже отработала свою смену день и ночную. Чемодан несколько дней ждал распаковки в прихожей и только во второй свой выходной, отоспавшись после ночной смены, я до него добралась. Сверху лежала обувь в пакетах, сувениры с магнитами, пара костюмчиков для Андрюшки и для будущего братика. Катя с папой ждали второго сына. Всё это отложила в сторону, а остальные вещи я сгребла и понесла к стиральной машине.
Разгребая горку из одежды, нашла и свёрток с тестами. Это Максим спрятал среди вещей в тот же день, когда купил, а я отказалась делать их. Несколько секунд бездвижно пялилась на пакет, потом порвала и вытащила один в яркой упаковке. В голове до сих пор не было мыслей, что я беременна, забыв там в Турции, я и сейчас не соображала хотя бы даже о задержке.
Тест сделала отрешённо на автомате.
Две полоски сразу же без томительного ожидания. Яне могла поверить. Смотрела на эти две расплывающиеся от слёз в глазах полоски, и не верила. Страх что это ошибка и радость от сбывшейся надежды смешались и стало плохо физически. Трясло, тошнило, кожа покрылась потом оттого, что бросило в жар и тут же мурашками от холода. Сползал по кафельной стене и села на пол. Зажав в руке положительную полоску, обхватила свой живот.
— Господи, пожалуйста, пусть это будет правдой… — пискнула сдавленно, упираясь лбом в трясущиеся коленки.
Я готова была поверить даже в бога, после такого совпадения. Две недели назад загадать своё желание, обращаясь к каменным дельфинам, а сейчас со страхом, но всё же понимать, что оно сбылось. Сбылось.
Долго просидела на полу приходя в себя, а потом дошла до зала, хватаясь за стены. Ноги ватные еле шевелились, а мне срочно нужен был телефон. Первым делом, естественно, я позвонила Максиму, но он не брал трубку. На работе и он мог долго ещё не перезвонить. От понимания этого я ударилась в слёзы. Трясущимися руками сделала смазанное фото теста, но две полоски было видно. И отослала Максиму.
две полоски приезжай домой как только сможешь мне страшно
Сколько раз я представляла, как сообщу мужу и всегда в мечтах было всё романтично и мило, но волнение внесло значительные коррективы, даже на знаки препинания меня не хватило.
На избытке эмоций меня поклонило в сон, я так и устроилась на диване натянув на себя рядом лежащий плед. Ладонь на живот и пока засыпала, думала и представляла нашего с Максимом ребёнка. Я представляла девочку блондинку с ясными голубыми глазками. Дочку, как хотел Максим, хотя мне было всё равно, я хотела ребёнка и неважно сына или дочь. Наши с Максимом частички в одном человечке и пол мне не важен. Главное, здоровенький. И я убедила себя мечтами, что всё так и будет. На душе стало тепло и уютно так, в этом уюте и уснула.
Разбудил муж, что-то неловко свернув в прихожей. За окном уже стемнело, я взглянула на светящиеся зелеными цифрами часы и ужаснулась. Уже девять! Проспала целых шесть часов! Ужин не готов, возле стиралки целый ворох одежды ожидающей стирки, а тут я со своими снами ничего не сделала по дому.
Потёрла лицо руками, часто моргая, чтоб продрать сонные глаза, как говорится.
— Жена? Ты дома? — Максим вполне мог подумать, что меня нет, так как свет везде был выключен.
— Да, я иду! — хотела подсветить телефоном, но он был отключён, скорее всего разрядился просто.
— Что у тебя с телефоном?! — муж буквально впечатался в меня весь переполошённый и взгляд строгий и холодный при тусклом свете из прихожей.
— Сел. — потупила взгляд, — Макс я сделала тест и там две полоски, но это ещё неточно. — прошептала едва слышно, столько было во мне противоречий.
Я готова была взлететь до потолка от чувства окрылённости и так боялась радоваться, один тест всего и небольшая с трудом мной подсчитанная задержка вовсе не гарант.
— Отставить глупости, всё точнее некуда. Зачем ты тест без меня сделала? Я думал вместе будем делать. Покажи. — Максим тараторил, поглаживая меня с нажимом по голове, убирая при этом пряди волос назад.
Он явно нервничал сам у него и голос был так строг, чтоб не выдать нервов своего хозяина.
— Вот. — разжала кулак с тест-полоской, — Свет надо включить. — заметила, ведь ничего при свете из прихожей не видно, а мы так и стоим в темноте гостиной.
Максим меня не отпустил, так вместе со мной и шагнул в сторону выключателя, обняв за талию. То, как он меня прижимал с нажимом горячей ладони на спину вызывало чёткое и стойкое чувство спокойствия. Я кошка он моя валерьянка. Вот такое дурацкое сравнение пришло в голову, пока Максим придирчиво всматривался в полоски на тесте.
— Завтра утром поедем в больницу, сдашь кровь на ХГЧ. — это строго, — Синичка моя. — это нежно, прижимаясь ко мне, губами к виску, — Беременная… — а этот шёпот в ухо, больше чем нежно, воздушно, необъятно и совершенно необъяснимо, только слёзы по щекам от счастья.
— Я люблю тебя. — обхватила крепко шею Максима, и хотела сказать ему что-то большее, но слов не было, всё только в чувства и ощущения, целый вихрь волнующий внутри, а язык словно онемел и слова всё потерялись.
— Ты ужинала? Что-то едой в доме и не пахнет. Ты спала соня-засоня? — Максим, не дожидаясь ответов, приватизировал тест, сунув его в карман брюк, и подхватил меня под попу, заставив обхватить его ногами. — Пошли ужин готовить, любовь моя. Беременная. — и понёс на кухню.
Татьяна
Утром я проснулась намного раньше звонка будильника. Сегодня был день УЗИ, и я хотела убедиться, что всё хорошо с малышом. Слишком высокий показатель ХГЧ меня пугал даже с учётом того, что Максим не видел в этом ничего страшного. Я накрутила себя тем, что он мне просто врёт, чтобы я не нервничала.
Недолго посидела в тишине на кухне и ушла в ванную комнату. Душ тёплый и бодрящий не изменил моего состояния. Всё то же волнение от неизвестности и ни малейшей мысли как этого избежать.
Когда уже по будильнику проснулся муж стало легче. Я отвлеклась на завтрак и некогда было подпитывать свои страхи.
— Переживаешь? — Максим накрыл моей рукой свою ладонь и сверху другую руку.
— Не то слово. — как крик отчаяния выдохнула, придвинулась ближе к Максу, чтоб чувствовать его тепло.
— Всё хорошо будет, но, — Максим запнулся, пугая меня до трясучки и тошноты от страха, токсикоза у меня не было.
— Но что Макс?! Что такое? Скажи. — дрожь разошлась по телу, забирая остатки мнимой уверенности, оставляя взамен мучительное отчаяние.
— Если срок верный и у нас не больше шести недель, то такое бывает при многоплодной беременности. Возможно, у нас будут двойняшки или близнецы. Либо ошибка и срок больше. Сейчас без двадцати восемь, через пятьдесят минут мы точно узнаем, что к чему, так что я тебя умоляю! — Максим зажал между рук мою ладонь и поднёс к губам, — Не придумывай плохих исходов. Нервничать тебе нельзя. Никому нельзя.
Глядя в доверчивые глаза мужа, я не могла ему сказать, что это невозможно. Невозможно перестать думать о плохом.
— Я постараюсь, — мой максимум дать только такое обещание, — А как срок может быть больше? У меня же не было задержки. — слова мужа про близнецов я пропустила мимо ушей, не веря в такую возможность.
Одного еле-еле смогли зачать, откуда же взяться двум?
— Такое бывает, имплантационное кровотечение ты вполне могла принять за критические дни. — парировал Максим, апеллируя медицинскими терминами.
— Нет-нет. Это невозможно, я же тес… — заткнулась я на полуслове, но было поздно, муж взглянул на меня уже не доверительными, а осуждающими глазами.
Считай призналась мужу, что втихую делала тесты каждый месяц, хорошо хоть он не узнает, что ни по одному.
— Ну ты даёшь, конечно. Я-то думал у нас доверие в семье процветает, а тут тайны мадридского двора. — Максим, качнув головой отпустил мою руку и отвернулся.
Он обиделся.
— Доверие! Конечно доверие! Я только не хотела тебя расстраивать, кому нужна жена истеричка, бегающая с тестами наперевес?! Я не хотела тебя грузит! Ну Максим! — потрясла его, вцепившись в плечо, чтоб он вновь на меня посмотрел, а не отворачивался к стенке в обиде.
— Вот ты меня и грузила тем, что грузилась в одиночку. Я же не слепая курица, видел, как ты в отрицание скатилась. — Максим оборвал претензии резко, притянул к себе целуя, и заставив сесть к нему на колени, — Дурашка. — прошептал в губы, крепко прижимая к себе.
Немного повздорили и быстро помирились, так и время до знаменательного момента пролетело стремительно. В кабинет УЗИ я заходила с таким волнением, что пришлось конкретно держаться за мужа иначе на двух немеющих ногах я бы не дошла.
— Так, так. Сейчас посмотрим, какой у вас ХГЧ высокий, а срок маленький. Мой опыт мне подсказывает, что у вас многоплодная беременность. — врач, приятный лысый мужичек с бородой, водил по моему животу датчиком, размазывая холодный гель, а я, свернув голову, пыталась посмотреть на экран.
Ничего в этом не соображая, но было так волнительно и даже страшно, что пытаться не смотреть невозможно. Конечно, Максим сидел рядом и держал меня за руку всячески оказывая поддержку, но дурная голова сердцу покоя давать не собиралась.
— Доктор, что там? Всё хорошо? — волнуясь, спросил Макс, нервничая из-за длительного молчания врача.
— Даже не знаю, как вам сказать, — он обратился к медсестре, — Наденька, позовите Елизавету Аркадьевну.
— Что-то с ребёнком не так? — я так напряглась, что голова заболела и это я ещё под запретом мужа не читала в интернете всякие ужасы, что было бы, если бы читала?
Наверно я поседела в этот момент, секундные паузы казались невероятно тягучими словно вечные.
— Гхм. Честно я уже двадцать лет работаю, в моей практике такое впервые, но я так понимаю, — загадочно и пугающе произнёс врач и замолчал, вглядываясь в монитор, в котором я ничего не видела кроме непонятных пятен.
— Да что там?! — заверещала я, потеряв контроль.
Истерика накрыла меня медным тазиком, волнение за долгожданного малыша превысило допустимые нормы адекватности.
— Их… — он покивал, едва шевеля губами, и добавил, — пять.
Он так это произнёс, я не поняла, сердце билось в ушах так громко, что нереально было что-то сообразить.
— У ребёнка что-то с пяточками? — спросил Макс, так же, как и я он ничего не понял или понял, но начал отрицать, надеясь на внезапную тугоухость.
— Какие пяточки? Рано ещё для пяточек. Я сказал, что их пять. Вот. Раз, два, три, четыре, и пятый. Пятернёй вы беременны. Многоплодная беременность. Вот эта парочка однояйцевые близнецы и эта, а у этого личные апартаменты. Могли бы быть тройняшки, или, вообще, шестерня, если бы вот этот тоже поделился. — врач вздохнул и добавил, — Всё хорошо, сейчас Елизавета Аркадьевна придёт, и мы всё более детально изучим, не переживайте мамочка. Вот про пятерню из Белоруссии слышали? — я отрицательно мотнула головой, сказать не могла, во рту всё пересохло и губы слиплись так, что и слова не вымолвить, — Ну посмотрите потом в интернете. А вы? — врач обратился к бледному Максиму, — Как? Нормально?
— Я? Я отлично. — ошарашенно произнёс, не моргая, пялясь в монитор.
В кабинете УЗИ мы провели без малого час.
Когда мы отошли от первой волны шока и вышли на крыльцо, Максим усадил меня в заранее вызванное такси, и отправил домой, а сам уехал по срочным делам. Я и не звонила ему целый день, находясь в ступоре, я, вообще, никому не звонила. Включив режим хрустальной вазы, так и пролежала на кровати, изучая инстаграм мамочки пятерняшек из Белорусии. Три девочки и два мальчика. За окнами стемнело, на часах было уже девять вечера, а мужа всё нет. И тогда я позвонила ему, только услышала автоответчик оператора сотовой связи. Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети.
Я понятия не имела, куда делся мой муж, могла лишь догадываться, что что-то случилось и вот таким странным способом он меня не хочет волновать. Ненавязчивый звонок бабушке Максима с предлогом узнать, как у неё дела дал вполне себе чёткий результат. Смогла выяснить, что Макс к ней даже не заглядывал.
От преждевременной и глупой истерики меня спасло только безграничное доверие мужу. Раз его нет, значит так надо и после разговора с Полиной Максимовной отвлеклась на готовку. В самом начале я так и двигалась по кухне в режиме хрустальной вазы.
Пятерня. — с каким-то то ли восторгом, то ли с ужасом повторяла это про себя, ещё на самом деле не до конца понимая, что это значит.
Их пять штук, и вспоминая Катин живот с одним Андрюшкой, я не могла понять, как они там все поместятся, когда подрастут. А они подрастут! О плохом я вовсе не думала, закрадывающиеся тревожные мысли гнала тут же прочь тем, что начинала придумывать имена.
Это бывает сложно, даже когда у тебя один малыш и даже когда ты знаешь его пол, а у нас такой информации ещё нет. Пять имён для девочек и пять имён для мальчиков. С первой парой проблем не возникло имена с Максом давно уже придумали по моей инициативе, естественно, но точно будет либо Владислав, либо Юлия или оба сразу. Вторая пара имён шла со скрипом и пока я чистила картофель смогла определиться только с именем для мальчика. Очень хотелось бы Матвея, а вот с именем для девочки полный затык.
Я не думала о плохом и не нервничала и моя награда за стойкость вернувшийся муж на коленях с огромным букетом.
Трезвый.
Это было удивительно, ведь я подумывала, что он мог и напиться.
— Родная прости! Прости! — Максим прижал к себе, утыкаясь лицом в живот, от его речи было щекотно, а цветы, белые мелкие розы, они скатились на пол к ногам.
— Есть за что прощать? — знала, что нет, но у мужа обычно мнение другое.
— Тебя домой отправил, сам пропал. — высказал свои мысли и вроде он прав, нехорошо вышло, волнительно, но виноватый взгляд любимых глаз всё расставил обратно.
Прощать не за что я же нашла чем занять себя, чтоб не думать о плохом.
— Продохнуть времени не было потом телефон сдох. Ты не плакала? Нет? — Максим спешно поднялся, протирая мои скулы прохладными руками.
— Я имена выбирала. — радостно похвалилась своим хорошим поведением, беспрестанно думая, что нервничать мне никак нельзя и я этого не дела, значит я молодец.
— Таня, я хочу поговорить с тобой в первую очередь как врач. — серьёзно заявил Макс, взял меня за руку и повёл в гостиную, усадив на диван, тяжело вздохнул.
Вот тут здравый смысл, доверие и всё-всё что было у меня к мужу разом пошатнулось.
Его не было целый день, он не звонил и сейчас явно хочет, как врач сказать мне что-то плохое.
Я напряглась так, что не смогла не подать вида.
— Таня, послушай. — он сел рядом и его взгляд был полон сейчас тоски.
Когда о грустном, у него глаза становились бледно-голубыми, с серым оттенком. Мутные. Я связала это всё во что-то ужасное. То, после чего точно нет пути обратно и рядом.
— Нет. — я отрицательно закачала головой, мне казалось я понимала о чём он хочет сказать.
— Тань…
— Нет! Нет! Нет! — вырвала руку и закрыла уши, — Ничего не хочу слушать! — слёзы градом с глаз, и я думала, что просто умру, если услышу от мужа эти ужасные слова.
— Что за вредная синица?! Нет ты послушаешь! — отодрал мои руки от ушей, а в них шум, — Их пятеро! Если ты не ляжешь на сохранение в стационар сейчас же… — Максим замолчал, резко оборвав свою гневную речь, ведь он никогда со мной так не разговаривал, а тут кричит.
— На сохранение да? — казалось, сердце выскочило непросто в пятки, а ниже, к соседям провалилось.
Максим посмотрел на меня ошарашенно, и теперь его глаза были полны возмущения.
— Дура. — спокойно, без повышения голоса, но чётко сказал и быстро вышел из гостиной.