— Добавим горяченькой. — Максим крутанул вентиль горячей воды.
Секс в ванной плохая идея для зачатия. — с этой мыслью я встала и выбралась из ванны.
— Что-то мне плохо уже от воды, пошли в спальню. — от моего взора не укрылся факт недовольства Макса.
Он слишком уж резко перекрыл воду, только я не успела сделать выводы, да что там выводы? Я и вытереться не успела. Максим тоже вылез из ванны, и моя логика была повержена вереницей горячих поцелуев по шее и жадными прикосновениями его рук. До спальни добирались трудно, ноги заплетались, то и дело тормозя у стен прихожей, гостиной, свернули что-то с комода в спальне и это что-то разбилось.
Плевать!
Напор Макса обещал, что сейчас я буду отдуваться за то, что морозилась в последнее время.
Мы рухнули на кровать, пружиня на матрасе. Максим не отрывал от меня ладоней. Я чувствовала его горячий взгляд кожей и с нетерпением ждала, когда же он приступит к главному. Несмотря на всю страсть прикосновений и взглядов муж медлил. Хотел, но медлил, словно всё ещё сомневался.
Срыв сомнений случился сразу же за поцелуем.
Грубоватый и страстный поцелуй обрушил на меня всю силу его желания. Жадным и страстным языком Максим исследовал мои губы, окутывая меня безмятежным состоянием. Наши языки, губы, ноги и руки сплетались.
— Давай ты сверху. — хрипло произнёс Макс, ловко усадив меня на себя.
И опять в голове мелькнула мысль, что это плохая поза для зачатия. Я её отмела здравой мыслью, необязательно же что всё случится именно сегодня.
Желание было таким сильным, что я уселась на мужа сверх, отметая всякие сомнения. Он со стоном и нажимом провёл ладонями по моим бёдрам, вжимая в кожу кончики пальцев. Страстно, больно, приятно, говоря мне каждым таким прикосновением о неудержимом желании.
Максим шумно дышал на грани тихих стонов, его руки сжимали мои бёдра, толкаясь в меня, кончики ресниц лишь слегка подрагивали. От каждого движение бёдрами, получая стреляющее по всему телу возбуждение, и такой же кайф от реакций мужа.
Пока загонялась в своей скорлупе, совсем забыла каково это.
По моему телу раскатывалась приятная тягучая волна удовольствия, обволакивая своими паутинами и затягивая в глубину, туда, где и дышать можно с трудом. Соски болезненно, но чертовски приятно ныли, губы горели от поцелуев. С каждым движением бёдрами, во мне росла энергия, металась и искала выход в сладостной истоме. Максим притянул меня к себе, наклоняя, так же втягиваясь в мой ритм. Снова губы к губам и целовались мы в такт движению, рвано, быстро до одновременного оргазма.
Конечно, Максим на этом не успокоился, полночи с ним не спали, кувыркаясь на кровати, и даже кухонный стол обновили, решив попить водички. Засыпая в четвёртом часу ночи, я только и думала о том, что уже беременна. Прижималась всем телом к любимому мужу и благодарила его про себя, что согласился. Я верила, что всё получится.
Какая же я была наивная…
Год спустя
Татьяна
Шесть утра, а я, склонившись над стиральной машиной, пыталась высмотреть вторую хоть слабенькую, но вторую полосочку и ничего. Даже намёка нет. А Катька с папой уже ждут второго, хотелось заплакать от отчаянья, но слёз не было. Успокаивала себя тем, что и задержки как таковой ещё нет и нечего было думать. Всё просто. Ещё рано для теста.
— Синичка открывай! Чего закрылась? — в дверь настойчиво постучал Максим.
Спихнула тест-полоску за стиралку, запихала сухую зубную щётку в рот и открыла дверь.
— Ничего, не проснулась просто и на автомате. — пробубнила с зубной щёткой за щекой.
Максу мои истерики совершенно ни к чему, и где-то я читала, что браки вот так и распадаются. Пока жена в судорогах бьётся оттого, что не может забеременеть, бегает по врачам, муж ищет утешения на стороне, а потом развод и не дай бог по причине того, что любовница ждёт ребёнка. Ой! Целая Санта-Барбара на уме разыгралась, и я поспешила избавиться от этих дурных мыслей. Максим у меня самый лучший мужчина и измена — это не про него. Даже если устанет и захочет уйти, то уйдёт, честно сказав и в никуда, а не к кому-то.
— А зачем встала в такую рань? — сонный Максим поцеловал меня в плечо и потеснил у края раковины.
— Чем ты меня слушал вчера? Я же тебе говорила, у нас сегодня проверка системы пожаротушения. — врала, сочиняя на ходу, пользуясь тем, что муж меня частенько не слушает, читая статьи по работе, и он точно не помнит, что я этого не говорила.
— Тогда завтрак приготовишь? — спросил Макс, прежде чем нырнуть лицом в ладони полные прохладной воды.
— Ага. — так и ушла на кухню с зубной щёткой во рту, чтоб не привлекать внимания.
За завтраком я тоже вполне сносно держалась, почти не думая про очередной пролёт. Уже научилась настраиваться на отрицательный результат, но знала, всё равно накроет, только ближе к вечеру.
На работу я всё же пришла раньше хоть и наврала мужу про проверку, но дома оставаться наедине со своими гнетущими мыслями возможности никакой не было, увлеклась делами, чтоб забыться.
— Олеся, а что у нас на втором этаже с дорожкой? Там плинтус отошёл ещё в среду и до сих пор не сделано. — поинтересовалась у коллеги, готовая решить этот вопрос именно сегодня, ведь лишиться премии или получить выговор не хотела, да и люди могли пострадать.
— Да я говорила технику, сказал, что сделает. — пожав плечами, безразлично отмахнулась моя сменщица.
— Так, надо не говорить, а сделать. Там уже перекосило её всю, чего ждём-то? Когда кто-то из постояльцев запнётся и ноги переломает? Я за это платить не стану. А если из детей кто покалечится? — мысль ужасная, но вполне реальная.
На этом Олеся встрепенулась, у неё уже двое.
— Ты тут побудешь? Пойду собак спущу на Фёдора, если найду. — решительная Олеся обошла стойку.
— Иди, побуду. — я села на тёплый стул вместо Олеси и уставилась в монитор.
Открытая таблица расплывалась перед глазами, слёзы запоздалые догнали меня именно сейчас. С трудом, но подавила их, даже не дав скатиться и слезинке, теперь они словно встали в горле болезненным комом. В груди, то и дело ёкало от страха что детей у меня не будет никогда. Но всеми силами я постаралась не впадать в панику. Отвлеклась на необычную шариковую ручку Олеси, на кончике которой сидела пучеглазая корова.
Окончательно успокоилась и перехотела реветь, когда на стойку навалился серьёзный мужчина. От таких обычно одни проблемы, вечно их всё не устраивает хоть что ты делай. На его гладком высоком лбу было написано «самодур».
— Вы Татьяна Бойко? — пока я соображала, он мазнул антрацитовым взглядом по бейджу, и убедившись, что не ошибся, добавил; — Я папа Максима, у меня к вам разговор. — на этом заявлении он щёлкнул ногтем по информационному баннеру на стойке и тот завалился.
Завалился и остался лежать на столешнице стойки, потому что этот папа поднимать его не собирался.
Черты лица этого мужчины были даже отдалённо незнакомы. Я бы и не вычислила в нём отца Максима, если бы он сам не добавил. Максим голубоглазый блондин с мягкими чертами лица и пухлыми губами, тут же как топором рубили, глаза как две бусины, вороной волос с графитовым отблеском и тонкие, очень тонкие губы.
— О чём? — сдавленно спросила.
Сказать, что меня этот визит удивил, значит, не сказать ничего, я испугалась. Родителей Максима на нашей свадьбе не было, хотя Максим говорил, что приглашал, а раз не пришли, то, чего хорошего ждать от такого разговора?
— Давай отпросись на часик, я в ресторане подожду. — эта деловая колбаса в строгом костюме резко развернулась и по направлению к ресторану.
По времени уже была моя смена, но, когда Олеся вернулась от техника, сказав, что работа уже кипит, я уговорила её посидеть вместо меня.
— Что случилось? — Олеся, ориентировавшаяся на мой печальный вид, заволновалась.
— Сама ещё не знаю, я быстро. — не стала ей говорить про «часик», отпросилась на пятнадцать минут, сомневаясь, что задержусь хотя бы на десять.
Отца Максима нашла не сразу, он устроился в самом конце зала, ещё и спрятался за меню. Несмотря на раннее время тут уже было полно завтракающих постояльцев и шумно.
— О чём вы хотели поговорить? — села так неудобно на край стула, надеясь, что не задержусь.
Видимо, Максим всё своё взял от матери, папаша у него малоприятный тип.
— О сыне, конечно. — усмехнувшись, заявил…я задумалась, Максим Викторович, значит, этого малоприятного мужика зовут Виктором.
— Я не ваш сын. — сказала чётко и села на стул поудобней, с мыслью, какого фига я тут мучаюсь от неудобства перед этим холёным козлом?!
— Я в курсе. — строго произнёс, его мой выпад явно не устроил.
Тиран. — решила я, мысленно повесив на отца Максима ярлычок.
— Чего вы от меня хотите? Не лучше ли вам поговорить с Максимом? И чтоб вы знали сразу, я против него никаких козней строить не собираюсь, не того вы выбрали помощника. — ох бесит!
Как же меня он бесит! Весь такой серьёзный и деловой, корчит из себя правильного, а на единственного сына забил. Максим лишь однажды рассказал про то, как его бросили родители на бабулю с дедулей и не вспоминали о его существовании, но мне этого было достаточно, чтоб не питать к ним ничего хорошего.
— О чём речь деточка? Я от посторонних людей узнал, что мой сын женился, он не станет со мной говорить, если ты не попросишь. — сказано это было так, словно шуточка какая и его это забавляет.
Его сын не хочет его и знать, а ему смешно.
— Максим отправлял приглашение, это вы не пожелали явиться на свадьбу! — я кипела как чайник, ещё чуть-чуть и крышечка бы захлопала, но этот Виктор медленно отложил меню в сторону и устало на меня посмотрев, спросил;
— Ты сама то видела эти приглашения? — он, поджал и без того тонкие губы и сейчас выглядел ещё более жутко чем секунду назад, губ словно нет вообще.
— Нет не видела и что с того?
— Вот и я не видел. Не знал, что Максим женится, но я хотел поговорить о другом. Уговори Максима на встречу со мной. Он мне нужен. — вот так вот!
Он мне нужен, а ты деточка вынь да положи ему на блюдце с золотой каймой. Всего лишь две минуты общения с отцом Максима, и я была счастлива, что он воспитывался у дедули с бабулей, иначе вырос бы таким же деловым козлом.
— Я ему передам, что вы хотите встретиться, но уговаривать его не собираюсь. Он взрослый мальчик, а я его жена, а не мама, чтоб на что-то уговаривать. Извините, мне нужно работать! — быстренько поднялась со стула и отошла подальше от стола несколькими широкими шагами, чтобы он не стал что-то кричать мне вдогонку.
Он не стал.
Вернулась на рабочее место, и так удачно Олеся без лишних вопросов заторопилась домой. Разговор неприятный, но я хоть отвлеклась от своих мыслей про беременность. Максиму об отце решила не говорить сейчас, ни к чему его нервировать, вечером скажу.
За рабочими моментами я потеряла счёт времени, но, кажется, прошёл час не меньше, когда возле стойки снова возник этот Виктор. Он оказывается, всё это время как ни в чём не бывало, поглощал завтрак в нескольких метрах от меня.
— Танечка, я хочу оставить тебе визитку. Передай Максиму, я сомневаюсь, что у него есть номер моего телефона. — с этими словами он протянул мне прямоугольник тёмного цвета с серебряным тиснением и откланялся.
— Танечка! Бе-бе-бе! — передразнила его, закинув этот кусок картона в сумочку.
Максим
Вернулся домой чуть позже Тани и меня уже ждал вкусный ужин, только руки помыл и сразу на кухню. Стол был накрыт на двоих, но у Синички явно аппетита не было, компания через силу, значит. И это значит, что у нас снова пролёт в этом цикле. Даже в календарь заглядывать не нужно, чтоб знать причину Таниной грусти.
— А ты же завтра отдыхаешь? — спросила Таня, нехотя ковыряя рис с мясом и овощами.
— Нет. Поработать придётся. Ксения же на семинар по демографическому анализу смертности улетит сегодня ночью. Две смены на троих, я сразу отдуюсь. А что ты хотела?
— Ясно. — Синичка пожала плечами и отправила пустую вилку в рот.
— А что ты хотела? Говори я не отстану. — Танино желание не нервировать меня перед работой читалось на раз, но до выходного я теперь не доживу спокойно, а буду без конца гадать о чём она хотела вести речь.
— Ну…вообще, да, я не хотела тебе говорить заранее, чтоб ты не психовал на работе… — Таня конкретно тянула кота за яйца, и психовать я начал уже сейчас.
— Да говори уже! — нехотя повысил голос на нервах и поторопился исправить, мягким прикосновением пальцев к руке Синички.
— Твой отец приходил ко мне на работу. — быстро выпалила Таня, закусив в конце губу.
Чувство вины с её стороны тут точно было лишним, она абсолютно ни при чём.
— Подумаешь. — я пожал плечами, делая вид, что мне всё равно, убивая этим действом нервное напряжение, и спросил; — Чего он от тебя хотел?
То, что мой папаша добрался и до Тани вовсе не удивляло, но с этим надо было что-то решать. Ладно через бабулю с Таней, они поймут и не осудят, а вот если он через коллег начнёт действовать? Трясти грязным бельём на публику. Стало противно от одной мысли об этом.
— Он дал мне визитку, хочет, чтоб ты ему позвонил. — всё ещё печально ответила Таня, ей мой отец, судя по грусти совсем не понравился.
Есть у него такая способность вызывать отторжение на уровне неприятия.
— Ха-ха-ха. Очень смешно.
Да я знатно посмеялся, но вопрос действительно надо было решать, поэтому я взял у жены визитку.
Позвонил не церемонясь на ночь глядя, и без приветствий, быстро договорился о встрече с кровным родственничком наутро перед работой. Отец подъехал прямо к моему подъезду и вышел из машины навстречу.
— Здравствуй, сын. — отец с улыбкой распахнул руки для объятий, эта высшая степень иронии повеселила, конечно, но я встал как вкопанный в метре от него, скрестив руки на груди.
Хрен тебе, а не обнимашки, надо было меня в детстве обнимать. — с детской обидой подумал я.
— Давай ближе к делу, мало времени. О чём ты хотел поговорит? — задал риторический вопрос, ведь ответ на него мне был давно известен.
Папенька хочет меня заполучить себе в ценные работники. Гонялся за баблом, гонялся и вдруг вспомнил, что оставить это всё некому и в могилу же не забрать.
— Прямо тут будем разговаривать? — руки медленно опустил по швам.
— Нет. — оторвал ногу от асфальта и наметил иди к парковке, в свою машину.
— Что нет? — папаша остался на месте, и вопрос у него тоже был риторический, но я всё же ответил;
— Я не стану с тобой, у тебя, на тебя, и для тебя работать. Всё! Разговор окончен и нечего ко мне окольными путями подбираться. Я тебе говорю нет! — сказал обернувшись, отцу глядя в глаза, и больше не медлил ни секунды.
К машине. Поскорей убраться отсюда, пока сам себе клиента не состряпал.
— Да ну не дури же ты! Макс! Вроде семьёй уже обзавёлся, ты не один, а на зарплату потрошителя не особо-то разгуляешься! — отец последовал за мной, но взбесило не это.
Развернулся к нему снова, и сам не осознал, как вцепился мёртвой хваткой в его рубашку.
— Ты мне ещё что-то про семью будешь говорить?! Ты?! — встряхнул его, — Что ты-то знаешь о семье?! У тебя вместо семьи бабло! Вот и нянчись со своими бумажками, а про меня снова забудь! — с трудом разжал скрючившиеся пальцы отталкивая папашу подальше.
Слава богу он не стал больше ничего вякать про семью и дальше гнуть свою тупую линию, а убрался. Я ещё посидел в машине, но руль мне был противопоказан, всего трясло от злости. Вызвал такси.
Татьяна
Когда муж вышел из квартиры, я на цыпочках проследовала в подъезд, зная, что встречу он назначил прям у дома. Вероятность что Максим пригласит отца на чай равнялась нулю, поэтому я не боялась быть замеченной. Посмотрела украдкой в окно подъезда за «милым» общением Макса и этого Виктора и задумалась не оттуда ли ветер дует в плане детей. Максим хоть и согласился год назад на ребёнка, а всё равно ему было, что малыш никак у нас не получается. И у Полины Максимовны более подробно не выведать, всё-таки, это её дочь в первую очередь оставила маленького Максимку, и ей от этого наверняка несладко.