— А теперь слушай сюда внимательно, — холодно произношу, полностью игнорируя температуру чашки, которую держала в руках. Она жгла, делала больно, но одновременно и отрезвляла. — Я не потерплю слухов о том с кем и когда спал мой муж. Если хочешь остаться на своём месте и продолжать капать на него слюнями, заруби себе на носу: по себе людей не судят. Какой же надо быть шалавой, чтобы прыгнуть на стол к женатому мужчине.
Смотря в её испуганные глаза, я сама не поняла как, захотела ей отомстить. Да, именно отомстить. За то, что пока мне хреново, он трахает здесь каких-то непонятных девиц.
Выпускаю горячую кружку с кофе и наблюдаю, как та медленно опускается вниз, прямо на стол, расплёскиваясь во все стороны. Чашка ударяется о дерево и разлетается в разные стороны, задевая кипятком монитор, клавиатуру и все бумаги. Ручка кружки отскакивает от стола и падает ей на бедро, остриём прорывая колготки. А может, даже сильнее.
Мне повезло, меня ничем не задело. Только несколько капель попало на кожаную юбку.
Боялась ли я последствий? Ничуть. Мой муж — Доминик Форд, и хоть сейчас он был полезен мне.
Продолжила смотреть на секретаршу, сканируя взглядом. Доминик не мог её трахать, она не в его вкусе. Но в душе всё равно рылся червячок, который напоминал мне о слухах в особняке. Как Доминик в моё отсутствие отрывается на служанках, а им и нравится.
Я так увлеклась рассматриванием любовницей мужа, что не заметила Доминика, который вышел из кабинета, и подошёл ко мне, что-то сказав.
Что именно, я прослушала.
Почувствовала на предплечье его сильную хватку и как меня тянут в кабинет. Не поняла, как оказалась на том самом столе, на котором Доминик жарил эту брюнетку.
Сразу же слезла с него, испытав отвращение, появившиеся при одном представлении этой картины. Идеальное тело Доминика, покрытое потом, вдалбливалось в эту брюнетку с дряхлой задницей.
Но стоило только слезть с него, как Форд посадил меня на него обратно, и я уже начала вырываться из его стальной хватки. Снова оказавшись ногами на полу, оттолкнула тело Доминика от себя. Ну, как оттолкнула, сдвинула на один шаг, но потом была остановлена захватом рук, ног и снова посажена на ненавистный мне стол.
— Да что с тобой происходит?! — кричит он мне прямо в лицо, но не воспринимаю его крик всерьёз, полностью поглощённая злобой. Значит, я терплю все унижения, издевательства из-за выдуманных ревностей и измен, а сам он кувыркается с кем попало? — Сядь и сиди!
Кричит и целует меня, пытаясь успокоить. Грубо, властно, проникая языком в рот, вырисовывая различные пируэты, и лишая меня возможности дышать. Бью кулаками в его грудь и заставляю отпрянуть от меня.
— Я не буду сидеть на том столе, на котором ты трахаешь всяких баб, — выплёвываю и спрыгиваю со стола, одёргивая юбку и смотря Доминику в глаза.
Сейчас мне было так хреново, что я и забыла о наличие плана — сблизиться с мужем. Который пошёл под откос…
Глава 22
Что ты на это скажешь, а?
Только его рот открывается, как его перебивает голос секретарши по селектору, которая оповещает, что прибыли партнёры из Японии и ему срочно нужно явиться в конференц-зал.
Но вместо того, чтобы выйти из кабинета, он снова впивается в мои губы, жадно терзая, а после отстраняется, разворачивается ко мне и говорит:
— Вернёмся к этому позже, — звучит безапелляционно, — Пошли.
Выбора не было, и я поплелась за ним, чтобы не оставаться в этом кабинете. Сама не заметила, как ноги довели до конференц-зала, следуя за Домиником.
Войдя, Форд предупредил, что я буду простым наблюдателем и посадил меня на противоположный край стола. Хоть и не смотрела на него, чувствовала, как он всё это время прожигал меня насквозь взглядом.
Я не понимаю себя.
Почему так отреагировала на его любовницу?
Я же и так знаю, что иногда он ходит на сторону, потому что бревно в постели ему не нужно. Но почему именно сейчас так больно? Не удивлюсь, если это всё гормоны. Но скорее всего нет.
Это была даже не ревность, а вспышка гнева от нашего неравенства. Доминик постоянно упрекает меня в моих изменах, которых нет, но сам крутит романы со всякими секретаршами. Разве это справедливо? Главное, я получаю за всё сполна, хотя ничего не делала, а он…
Он отрывается за нас двоих, ещё и остаётся безнаказанным.
Устала. Только начала идти к цели, как уже опускаются руки. Что опять делать? Снова сбежать? Он найдёт, вернёт и тогда точно убьёт собственными руками.
Меня кто-то трясёт за плечо, и я поднимаю голову, встречаясь взглядами с Домиником. Он приказывает мне встать и идти за ним, что я и сделала. Плелась за ним как заключённая, смутно понимая, что делать дальше.
Остановились у лифта, и уставилась вниз, в окно, пока не услышала голос диктора из телевизора, висящего на стене.
— Сегодня в лесу был найден молодой журналист Эрик Матисон, — говорит девушка монотонным голосом, и я поднимаю взгляд на плазму, рассматривая этого журналиста. Того самого, который схватил меня тогда по пути в машину.
Смотрю на его окровавленное тело, лежащее около старого дуба, и почти что разодранное в клочья. Тошнота подступает ко рту, и я закрываю рукой рот, чтобы мои утренние тосты не вышли наружу.
Господи, не верю.
Не верю, что Доминик на такое способен. То что это был именно он, была уверена. Он всегда был таким. Импульсивным, одержимый. Однажды он сломал руку своему другу за то, что он по-дружески обнял меня.
Не на моих глазах, нет. Но потом он сам рассказал мне это, говоря, что Нику пора лечиться. Тогда у него и пропал этот друг.
— По результатам судебной экспертизы на Эрика напал голодный медведь, который не пожалел молодого человека, — снова слышу голос ведущей отчего ноги подкашиваются и чуть не падаю, но сильные руки моего мужа-убийцы держат меня крепко, не давая упасть. — Мистер Матисон ехал в загородный домик для отдыха по сведению его друзей. Найденная машина на обочине оказалась сломанной, именно поэтому Эрик оказался в лесу, ища помощь. Но её он не нашёл, зато обнаружил голодного животного. Дело закрыто, труп доставлен в морг.
Медведь! Медведь!
Чувствую, как меня несут на руках, и я прихожу в себя только когда оказываюсь на кожаном диване, не разбирая где что. Рука Доминика гладит меня по лицу, и я устремляю на него свой взгляд. По щёкам текли слёзы, потому что знала — этот молодой парень ушёл из жизни только из-за меня, из-за глупого прикосновения.
— Я не хотел, чтобы ты это видела, — мягко и как-то успокаивающе произносит Доминик, а меня чуть ли не воротит от его лица. На что он ещё способен?
Он ведь даже не стал отрицать, что это он. Никогда не делает этого, не оправдывается. Творит, что хочет.
— Это ненормально, Доминик! — кричу, чуть ли не захлёбываясь слезами. — Ты убил человека! И всё из-за чего? Он просто взял меня за запястье!
Я замахиваюсь рукой в сторону мужа, пытаясь отдалиться от Форда, но он перехватывает мою ладонь и грубо сжимает.
— Схватил. Схватил за руку и принёс боль, — цедит он сквозь зубы. — Только я могу делать малышке Бель больно. Он виноват, а таких людей нужно наказывать.
Глава 23
Плакала я минут пятнадцать, пока меня не накрыла полная апатия и осознание того, что мой муж — убийца. Что я могла сделать, узнав это? Закатить истерику? Уже. И это помогло вернуть того молодого журналиста к жизни? Нет.
Уйти от него? Была уже попытка, и совсем не удачная.
Я просто смирилась, обмякла в его руках, и позволила отнести в машину, а после привезти домой.
Пока он отходил, схватила сменную одежду из шкафа, и вышла из спальни, направляясь в гостевые комнаты. Выбрала самую дальнюю, и, не запираясь, упала на кровать. Замки в этом доме не были преградой для Доминика — от каждой комнаты у него был ключ, поэтому смысла закрываться не было.
Так и лежала ни о чём не думая. Голова была совершенно пустой, и я просто не представляла, как жить с той мыслью, что Доминик кого-то убил.
Только закрывая глаза, перед лицом всплывали его кровавые руки.
— Анабель, — послышался со стороны недовольный голос Доминика, который я сначала не расслышала. — Мне надоели твои игры.
Я не ответила, потому что сил банально не было. Продолжила лежать на кровати, смотря на белый потолок с рисунком.
— Блять, надоела, — слышу его мат и снова никак не реагирую.
Надоела? Так может, выкинешь, наконец. Но вот так думала только я, потому что в следующее мгновение была вжата массивным телом Доминика в кровать, слушая его крики мне в лицо: — Шлюха, которая не знает своего места. Сейчас я выбью всю эту дурь из тебя.
Мгновенно напрягаюсь, и прихожу в себя, от этих слов.
— Роберт! — кричу, чувствуя, как он хватается за мои запястья, и гадко улыбается.
Узнала этого подонка не сразу. Только тогда, когда он открыл свой грязный рот. Нет, Доминик говорил также. Но это он делал по-своему, со своей долбанной маниакальной любовью.
Внезапно чувствую боль. Такую, будто под кожу вводят иглу.
— Какого чёрта ты творишь? — вырывается изо рта, и я лягаю мужчину ногами, ударяя его в пах.
Форд хрипит, и боль в руке пропадает. Хватка чуть ослабляется, и я вырываюсь, размахивая руками, и ногами.
— Сучка, — летит в мою сторону, но я только толкаю мужчину, стараясь вылезти из под его большого тела. Он внезапно хватает меня за волосы, когда проскальзываю под ним, и тянет назад. Снова бью его ногой, не зная куда попадаю.
Под его шипение вскакиваю с кровати, и что есть мочи бегу из комнаты, напоследок мазнув по поднимающемуся следом за мной Роберту.
Шприц!
Я увидела проклятый шприц, который лежал на подушке!
Выскакиваю из злосчастной спальни и что есть силы бегу в нашу с мужем комнату. Доминик наверняка был там, и мог мне помочь. Он не пощадит даже своего брата, за то, что он притронулся ко мне.
Взгляд мечется вниз, на руку, в область вены. Там где немного покалывало, когда Роберт держал меня. И там я чётко увидела синяк и капельку крови.
Этот больной что-то вколол мне!
Как только додумался, придурок?!
Поворачиваю на ходу голову, надеясь, что Роберт не бежал за мной.
И какое же у меня было облегчение, когда за своей спиной никого не увидела.
Остановившись, отдышалась, приводя дыхание в норму, которое с каждой секундой учащалось.
Сердце в груди просилось наружу, а мысли хаотично прыгали в голове, перебивая друг друга.
Что мне делать?
Рассказать Доминику или оставить всё как есть?
Позволить ему сделать родному брату больно или же оставить безнаказанным?
А что если… Форд не поверит мне?
Скажет, что я вру, и сама полезла к нему, аргументируя это пустыми и глупыми фактами.
Но тогда Роберт продолжит свободно передвигаться по дому, не давая мне шанса продохнуть.
Нет, я не могу оставить это просто так.
Поворачиваюсь, и вздрагиваю, когда утыкаюсь в чью-то грудь. Жар приливает к телу, то ли от страха, то ли от охвативших внезапных чувств.
Пугаюсь, поднимая испуганный взгляд вверх, смотря в глаза Доминика.
На миг сомневаюсь, что это он, но когда вижу в его глазах разгоравшийся от похоти огонь, поняла, что это точно был муж.
Но при виде него, мне всё равно стало не хорошо.
Дыхание постоянно сбивается, отчего приоткрываю губы, втягивая ртом воздух. Пульс на шее отбивает бешеную чечётку, всё тело горит, а внизу живота внезапно тянет, заставляя сжать ноги от подкатившего возбуждения.
Ник резко опускает ладонь на мою щёку и осматривает меня сверху вниз.
— Ты помятая, — скептически смотрит на съехавшую рубашку, которую так и не успела поправить из-за побега. — Что ты делала?
В его последних словах злость. Маленькая, только нарастающая, но уже хорошо слышимая.
Но это ничуть не пугает, потому что её я почти не замечаю из-за губ Ника. Они такие манящие, притягательные, что мне хочется попробовать их на вкус.
Сама от себя не ожидая, встаю на носочки, обхватываю шею мужчины ладонями и поддаюсь вперёд, прикасаясь своими к губами к его рту.
Не понимаю, что творю, но становлюсь инициатором нежного поцелуя, который почти через несколько секунд перестаёт таким быть.
Потому что Форд как всегда берёт инициативу на себя, целуя в своей грубой, жёсткой манере. Посасывает и кусает до крови, но сейчас мне было не до этого.
Мне дико хотелось его. Его тела. Чтобы он взял меня, неважно как. Просто хотелось почувствовать его внутри, и погасить тот огонь, разгоревшийся внизу живота.
Внезапно ладони мужа оказываются на моей талии, больно сжимая. Морщусь, чуть постанывая в губы мужчине.
А потом перестаю чувствовать пол, потому что меня поднимают и куда-то несут.
Форд заходит в первую попавшуюся дверь и несёт меня к кровати, на которую потом укладывает, и следом разрывает поцелуй.
Разочарованно выдыхаю, когда вместо действий, Ник смотрит на меня прищуренными глазами, пытаясь понять причину моей резкой метаморфозы.
— Что ты задумала на этот раз, Бель? — тихим, но вкрадчивым шёпотом, произносит в лицо, и по телу бегут мурашки.
— Я… — пытаюсь оправдаться, сама не понимая, что происходит.
— Не важно, — отрезает, даже не дав мне закончить. — Зря ты это сделала.
Глава 24
Несмотря на устрашающие слова Ника, сейчас мне было всё равно.
И даже когда мужчина положил ладонь, хватаясь за ткань, и рванул её в сторону, срывая пуговицы, меня не сильно волновало это. Мозг застилала похоть, появившаяся из ниоткуда.
Все эти года я ни разу не испытывала ничего подобного. Даже когда Форд не забывал про меня, подготавливая и доставляя удовольствие.
Но сполна никогда не получала его из-за барьеров в своей голове. Каждый раз картинки нашего с ним секса проносились в мыслях. Все до единого. Где он как всегда груб до предела, не думая о том, что может делать мне больно.
А сейчас… Готова была на всё, лишь бы он взял меня.
И всё из-за чёртовой херни, которую вколол мне Роберт.
— Не томи, — выдыхаю, чувствуя, как начинаю гореть с ещё большей силой.
На мои слова Ник ухмыляется, а в глазах его вызов.
Проклятый дьявол собственной персоной, который мог сделать с моей жизнью всё, что ему заблагорассудится.
Хватается за лифчик, застёжка которого находится впереди. Прощаюсь с плотной тканью, чувствуя на сосках мимолётный холодок.
Сразу же покрылась мурашками, стискивая бёдра и моля, чтобы это жжение во всём теле, быстрее закончилось.
Форд наклоняется лицом к моей груди и влажным языком проводит по чувствительной горошине. Изо рта вырывается глухой стон, о котором я сразу же пожалела.
Потому что на лице Доминика отразилась победная улыбка, которую скрыть не смог.
Мужчина посасывает грудь, причмокивает и опускается вниз дорожкой из поцелуев, распаляя меня ещё больше.
А я теряюсь в собственных решениях.
Мне нужно было оттолкнуть его, вспомнив всё, что он со мной сделал, но я не могу. Наоборот хочу прикоснуться к нему руками, но не рискую, боясь его реакции.
Лучшее решение — оттолкнуть и уйти. Но сделать это сейчас было выше моих сил.
Все мои мысли улетучились в один момент, когда Ник развёл мои ноги в стороны, снял трусики и дотронулся языком до комочка нервов. Я снова глухо застонала, чувствуя тёплое дыхание на своей коже.
Доминик это делал впервые, отчего эти ощущения были для меня в новинку.
Сейчас два человека боролись внутри меня, перекрывая друг друга. Одна сторона хотела прекратить всё это, и уйти из этой спальни, и его жизни навсегда, а другая… Хотела продолжения.
И желание настолько начало застилать разум, что перестала как-то либо сопротивляться, отдаваясь рукам Доминика.
Скоро это закончится. Он сделает мне больно, и я перестану таять в его руках.
Ещё несколько секунд его влажного языка на моём клиторе и он поднимается, нависая лицом к лицу. А потом делает ещё одно неожиданное действие — целует, оставляя на моих губах мою же влагу.