— Как там оказался… Снейп?! Ты серьезно? Профессор? В Сохо? В ночном клубе? — благоговейный ужас в его голосе заставил меня улыбнуться.
— Представь себе, он вполне жив, здоров и доволен тем, как всё сложилось. Вот только никак не ожидал, что прошлое его догонит в самом сердце Лондона, да ещё и так… масштабно, — проговорила я, стараясь не чавкать, — наши жертвы — Игорь Каркаров И Рита Скитер. Авада в упор, палочка неизвестна, саму её не обнаружили. Снейп говорит, что это не его — якобы он больше года не брал её в руки. В клубе были только постоянные клиенты, меньше половины персонала, чужих не заметили. Скитер пару недель назад подкараулила Лаванду Браун — та работает в клубе. Как Рита вышла на Каркарова — вот главный вопрос. Я слышала, что она пишет книгу о Воландеморте и его верных Пожирателях…
— Ни черновиков, ни прытко пишущее перо и сумку мисс Скитер не нашли. Я отправил человека к ней домой — там всё вверх дном, но ни клочка пергамента, ни перьев, ни одной книги или блокнота. Вынесли подчистую, — сказал Джордж, — господин Каркаров ни в одном из отелей и гостиниц Лондона не зарегистрирован — в маггловских. В магические он бы не сунулся — сразу бы узнали.
— Оборотное? — спросил Гарри.
— Оборот контролируется Министерством, ингредиенты к продаже запрещены, — Кингсли покачал головой, — из-под полы не варят уже давно. Я сказал бы, что и подобного уровня мастеров немного. Из тех, кто официально готовит зелья я знаю только троих. Ни один бы на такое не пошел.
Я вспомнила, как на втором курсе варила в туалете плаксы Миртл. С тех пор минула, кажется, целая жизнь. Как мы не попались и не отравились, да что только не грозило троим идиотам, желающим узнать тайны Малфоя, которого мы считали Наследником Слизерина. Глупые, наивные дети. Как же нам повезло, что каждый раз мы выходили сухими из воды — не без помощи кого-то взрослого, конечно. Я тайно подозревала, что именно профессор Снейп варил зелье, чтобы вернуть мне человеческий облик, когда я превратилась в кошку.
— А что Снейп делал в клубе? — кажется, Поттера замкнуло.
— А как ты думаешь? Танцует приватные танцы для… хм… состоятельных леди. Тяжела и неказиста жизнь простого… зельевара! — пафосно продекламировал Джордж, а я прыснула, представив танцующего профессора. Правда, затем я представила, как он раздевается и мне стало не смешно, а… жарко.
Кингсли рассмеялся.
— Хорошо, что мы не на уроке, иначе это было бы даже не пятьдесят баллов с Гриффиндора, мистер Уизли. Северус давно уже живет в маггловском мире, он вполне успешный и законопослушный гражданин. Из постоянных контактов в магическом сообществе только чета Малфоев-старших и Астория Малфой. Драко, как вы знаете, особо не светится.
— Вы что, следили за профессором? — удивилась я.
Министр сощурился.
— Ты думаешь, что я оставил без внимания правую руку двух самых могущественных волшебников последнего столетия? Северус, конечно же, был оправдан, но не затаил ли он злобу и не планирует ли что-то, я не был уверен. Вот и наблюдал… аккуратно. Не вмешивался. Последний год слежка снята за ненадобностью — он живёт там же, в Сохо, кроме ресторанов и Малфой-индастриз, нигде не бывает. Ах да, когда его подруга в городе, они ходят в театр и на выставки. Закон не нарушает, почти не колдует. Не знаю, что происходит за закрытыми дверями офиса Драко, но ты лучше меня знаешь, Гермиона, что ни одного вызова туда стирателей не происходило.
— Подруга? — в один голос воскликнули Гарри и Джордж.
Подруга, значит. Вот же… вот же… кобель. Я разозлилась так, что хотелось кричать. Точно решил сделать пополнение коллекции идиоток. Так, всё, забыли о Снейпе. Мне нужно завершить доклад и убираться отсюда. Успею немного поспать, прежде, чем трансгрессировать на Гриммо.
— А что вас так удивляет? — Кингсли явно забавлялся. — Ему еще нет даже пятидесяти, он свободен и начал новую жизнь.
— А как же великая и трагическая любовь? — закатил глаза Джордж.
Гарри поморщился. Он в принципе не любил упоминаний о своих родителях, а уж в контексте любовного треугольника Джеймс-Лили-Северус особенно. Когда он рассказывал Визенгамоту о подвиге профессора и его самопожертвовании, никак не предполагал, что все ухватятся именно за неразделенную любовь. Даже Молли, узнав об этом, всплакнула, говоря, что недаром бедный мальчик вырос таким злым и язвительным, ведь его единственная любимая выбрала не его. Мне, если честно, было противно думать о том, как Лили Поттер вертела профессором — я почему-то не сомневалась, что она специально оттолкнула его, хотя могла простить. Ведь можно же остаться друзьями, разве это так сложно? Подумаешь, обозвал. На мне Беллатрикс это самое оскорбление в течение часа вырезала, как дети в художественной школе, и ничего. Да, уродливо. Да, побаливает в плохую погоду, но я ни за что не стала бы пафосно рвать отношения с Гарри и Роном из-за того, что они не спасли меня тогда.
— Давайте к делу, — сменила я тон беседы на деловой, — мне рассиживаться некогда, иначе твоя жена, Гарри, применит ко мне летучемышиный сглаз…
— Так тебе же нравятся… летучие мыши? — Джордж зашептал мне в самое ухо и я мысленно застонала. Проклятый Джастин и его длинный язык!
— Что я могу сказать, — упорно игнорируя брата бывшего мужа, продолжила я, — никто из тех, кто был в клубе, не дал внятных показаний. Трое видели зеленый луч, слышали какое-то шипение и вроде бы заметили силуэт в чёрном, скрывшийся через кухню — в ней есть отдельный выход на улицу, ведет в переулок, откуда можно попасть на площадь Пиккадили. Следов там не нашли — я думаю, что убийца трансгрессировал, может быть, даже прямо из здания. Это маггловский район, никаких чар Снейп не накладывал. Всем стерла память, показания зафиксированы и переданы аналитикам. Могу откланяться?
Встав с кресла, я допила остывший кофе и поправила волосы.
— Иди, — Гарри кивнул, а Кингсли, задумчиво переплетя пальцы, о чём-то глубоко задумался.
— А Лаванда? — опомнился Джордж. — С ней говорила только ты…
Я вздохнула.
— Она потеряла магию, я не знала, но это случилось ещё семь лет назад. Где и зачем Снейп её подобрал, я уточнять не стала. Память стирать не стала — она же… своя.
— Я тоже ничего об этом не знал, бедная Лаванда, — сокрушенно выговорил Гарри, сняв очки и потерев лоб, — но тогда получается, что у нас практически ничего. Нужно снять последние заклинания с палочки Снейпа и искать врагов Каркарова и Скитер. Вероятно, это заказное убийство. Может, Рита в очередной раз раскопала какую-то грязь. А ещё нужно навестить тех, кто ещё жив из старой шайки… Может, расскажут что-то полезное. Джордж, займешься? Связи Скитер ребята уже проверяют.
— Само собой, — аврор вскочил, — давненько я не видел одного блондина… как и его папочку-павлина.
— Я отправлю кого-нибудь в Азкабан, допросить Руквуда, — сказал Кингсли, — в живых больше никого не осталось. Гермиона, у меня будет к тебе просьба…
Я вздрогнула, не ожидая ничего хорошего.
— Я же не аврор, господин Министр…
— Да, но хватка у тебя прежняя, — парировал Шеклболт, — и не говори, что тебе не интересно. Навести Северуса после выходных. Он лучше всех знал Игоря Каркарова, он один выжил из той, первой орды Пожирателей. Мальсибер и Эйвери мертвы, Долохов и Лестрейндж были приговорены к поцелую дементора и поцелованы… от них никакой пользы, как ты понимаешь.
— Пусть Гарри навестит, — злобно проворчала я, — он соскучился, по лицу видно!
— Вы уже говорили, и он не отказал тебе в беседе. Контакт есть. Северус — сложный человек, и его трудно за это осуждать. Он ясно дал мне понять ещё в день вручения наград, что больше посягательств на свою свободу не потерпит, а ты, как сама заметила, не аврор. Просто бывшая студентка, — Кингсли явно уперся, поэтому я нехотя кивнула, зная, что позже непременно пожалею о своей мягкотелости.
Вернувшись домой, я упала на кровать и зарылась лицом в подушку, даже не потрудившись раздеться. Сегодня в впервые за две недели увижу Розу и проведу с ней несколько часов. Ради этого стоит постараться, чтобы не испортить всё… снова. И на обед к Поттерам следует явиться в хорошем настроении и с чистой головой — у Джинни на этот счет был пунктик. Кроме того, нервировать подругу, находящуюся на восьмом месяце беременности, не хотелось. Она и так сойдет с ума, когда узнает про Скитер, Каркарова и Снейпа. Особенно про последнего.
Я сама не заметила, как провалилась в тревожный сон, в котором мы с профессором снова целовались, его руки были в моих волосах, а бедра терлись о мои с совершенно недвусмысленными намерениями. В тот момент, когда длинные пальцы Снейпа скользнули ко мне в трусики, я резко проснулась. Серебристая лань, вырвавшая меня из забытья, голосом Гарри произнесла:
— Гермиона, мы ждём тебя через час. Не забудь забрать у Ханны пирог.
— Мерлинова срань! — выругалась я, отбрасывая одеяло.
Стащив мятую одежду, я ступила в прохладный душ, желая унять возбуждение, жаркой волной прокатившееся по венам. Игнорируя мысль быстро довести себя до оргазма, я яростно тёрла кожу мочалкой и долго прополаскивала волосы специальным бальзамом с ароматом ванили — конечно же, компании «Эйфория». Он был призван превращать непокорные лохмы в гладкие блестящие завитки. Втирая скользкий состав в пряди, я не могла не думать, что его, вероятно, разработал Снейп. Талант, как говорится, не пропьешь.
Спустя полчаса я критически разглядывала себя в зеркале. Немного пудры и румян оживили лицо, а подкрашенные тушью ресницы смотрелись очень даже неплохо. Тяжелая масса кудрей падала на плечи, но красивыми и ровными пружинками, а не так, как будто вороны начали вить гнездо и бросили на полпути. Я выбрала закрытое бежевое платье без рукавов до колена с узором из красных и зелёных квадратов, а сверху набросила кардиган. Сунув ноги в светлые туфли на небольших каблуках, я схватила сумочку и побежала к соседям. Во-первых, забрать пирог. Во-вторых, воспользоваться камином — в моем крохотном домике его не было, а вот Невилл, перестраивая свой, позаботился об удобном транспорте для жены — она владела пабом «Дырявый котёл» после ухода на покой своего дяди Тома и перемещалась прямо на работу.
Я постучала в оранжевую дверь Лонгботтомов, восхищенно разглядывая утопающее в цветах крыльцо. Руки Невилла творили чудеса, всё живое, к чему они прикасались, буйно расцветало и дарило радость. Теплицы Хогвартса впечатляли размахом сейчас, когда профессор Стебль ушла на покой. Самые лучшие растения Великобритании, грибы, коренья и ягоды теперь были в распоряжении школы.
Мне открыла Ханна — летящее васильковое платье, розовые щеки, тщательно заплетенные пшеничные волосы. Одним словом, идеал. Не то, что я.
— О, ты как раз вовремя, Гермиона! Я упаковала твой пирог, а Нев открыл камин до площади Гриммо, — улыбнулась подруга, — выглядишь отлично. Косметические чары?
— Нет, — буркнула я, — обычная косметика.
Посторонившись, чтобы дать мне пройти, жена Невилла вполголоса заметила:
— Видно, что ты стараешься, Гермиона. Не нужно так переживать.
Я любила Лонгботтомов, правда. От всей души. Но вот в такие моменты мне хотелось их придушить. Обычно они выступали единым фронтом, но сегодня, видимо, сжалившись, Невилл решил не добивать меня искренним сочувствием и заботой. Я много раз говорила, что не заслуживаю того, чтобы матерью настолько идеального ребенка. И что мои ошибки нельзя искупить так быстро. Но все вокруг словно сговорились ни в чём меня не винить. Даже Кингсли сегодня сделал вид, будто я всё еще прежняя. Дал задание, ляпнул про контакт со Снейпом. Более чем уверена, что профессор не станет со мной обсуждать свои веселые пожирательские будни и Игоря Каркарова. Он же не совсем идиот. Вряд ли он даже на порог меня пустит.
— Спасибо, Ханна. Джинни будет в восторге, — поблагодарила я, одним взмахом палочки уменьшая коробку с горячим пирогом и засовывая её в сумочку. Чары незримого расширения пространства плюс заклинание облечения веса — это моё всё. Со времен путешествий по лесам за крестражами я сменила пять сумок. Эта была шестой. Я втайне ею гордилась — крохотный мешочек из бежевого бархата был изящным и красивым, а внутри… О, чего там только не было. И весила она меньше самого тощего домового эльфа.
— Передавай ей привет, — сказала Ханна, — и поцелуй от меня Розу и Мари-Виктуар. Тео у Августы, иначе точно напросился бы с вами.
— В следующий раз, — небрежно ответила я, — не забудь закрыть за мной камин.
Шагнув в приятное зелёное пламя, я зажмурилась, а открыла глаза, когда ловкая рука Джинни втащила меня в уютный кабинет Гарри. Стряхнув с волос порох, я прокашлялась и встретилась с пылающим взглядом подруги.
— Гермиона Джин Грейнджер! — завопила она, дав мне буквально минуту, чтобы успокоить дыхание. — Ты совсем стыд потеряла! Как ты могла так со мной поступить!
Глядя на круглую очаровательную миссис Поттер в комбинезоне для беременных и полосатой рубашке, я приняла самый виноватый вид на который была способна.
— Я очень сильно сожалею, милая. А в чём дело?
— В чём дело?! Она ещё спрашивает! — голос Джинни взлетел на целую октаву. — Ты видела Снейпа! Ты встретила Лаванду! Ты ночью поперлась в Сохо! Одна!
— Там были Джордж и Джастин, и вообще-то меня вызвали…
— Неважно! У моего братца, видимо, отказали последние мозги, — набрав воздуха в грудь миссис Поттер разразилась гневной тирадой, не дав мне вставить и слова, — ты же больше не аврор, могли вызвать любого из твоей команды, или перенести допросы на утро! Какого Мерлина ты так рискуешь? Давно Пожирателей смерти не видела? Соскучилась по Снейпу, снимающему баллы и трясущему над тобой сальными патлами?!
Я передернула плечами.
— Да что ты так завелась то, Джин. Тебе нельзя волноваться, особенно по таким пустякам…
— А кому можно? Розе можно волноваться? Или моей маме, а, Гермиона? Тебе мало было прошлого раза? — гораздо тише произнесла подруга, и я отшатнулась, чуть не задев бедром стоящее у камина кресло и роняя сумочку. Ну вот, опять… как будто я не испытывала каждый день тошнотворное чувство вины, еще немного — и захлебнусь. Невыносимо.
— Ты же знаешь, что я… стараюсь, — жалким умоляющим голосом проговорила я, стискивая пальцы так, что ногти впились в ладони, — я хочу, чтобы всё стало, как прежде, Джинни. Очень. Но я не знаю, как…
========== 4. Видение ==========
Я всё же решил прокатиться до Мэйфэра на машине, благо, она была припаркована чуть дальше клуба — в ресторане, завсегдатаями которого были я и София, нам предоставили места на охраняемом паркинге для гостей. Владелец — громкий и обожающий дорогие сигары шотландец благоволил к моей подруге после того, как она не дала местным девелоперам снести принадлежавший ему старинный паб в угоду новой застройке. Накинув пиджак, я ещё раз прошёлся по «Эйфории», пристально разглядывая каждый уголок, но не обнаружил ничего подозрительного. Персонал давно разошёлся, а гости покинули клуб ещё до ухода Грейнджер и компании. По хорошему, чтобы узнать хоть что-то полезное, я должен был воспользоваться палочкой, но она и правда валялась где-то в моей квартире. Хотя… Я сосредоточился и щелкнул пальцами, вспоминая былые навыки. Никаких следов постороннего присутствия, по крайней мере, сейчас. Раздраженно вздохнув, я понял, что беспалочковая магия в таком случае бессильна, да и чтобы засечь чужака, надо было заранее наложить чары, чего я, разумеется, не сделал. Выудив из кармана ключи, я запер двери и включил сигнализацию, а затем прошёл до места, где стоял мой «Вольво». В отличие от Драко, я не гнался за престижем и красотой, а взял то, что устроило меня по цене и характеристикам. Но водить мне нравилось, за рулём я чувствовал себя так же, как в полёте без метлы. Свободным. И в этом не было ни капли магии.
Магия, струящаяся по моим венам, была моей сутью. Я с ней родился, дышал и она не раз и не два спасала мне жизнь. Защищала рассудок. Дарила ощущение собственной значимости, власти, исключительности. Я не понял, в какой момент она стала тяготить меня. Сначала я перестал использовать палочку в работе, затем в быту и… постепенно отвык, заглушив её призывы в своей голове. Примерно тогда же я отказался от окклюментного щита — ведь рядом не было никого, кто сумел бы меня прочитать. Малфои и Гринграссы не были легилиментами, остальной мой круг общения составляли магглы. С Софией не было нужны притворяться — мы не открывали друг другу душу, не говорили о прошлом. У нас всё было просто — секс, когда нам обоим этого хотелось, театр, кино или выставка — если показывали что-то интересное, ужины в любимых ресторанах пару раз в неделю, если она была в Лондоне и не была слишком занята. Мы не хранили друг другу верность и никогда не спали в одной постели после секса. Я подумывал о большем, но быстро осознал, что она не влюблена в меня — и это не принесло боли или разочарования, как было с Лили. Софи была красива, умна и богата. И свободна. Я пару раз представлял, каково бы было, будь у нас дети и мне нравилась мысль о ком-то, настолько близком мне. Связанном кровными узами. Вопреки расхожему мнению, я не ненавидел их всех скопом — только надоедливых гриффиндорцев.