— Выучила новые косметические чары, — парировала я, неприятно улыбаясь.
— Выглядит очень натурально, — заметила Парвати с милой гримаской, — привет, Рози!
Дочь кивнула и снова занялась своим мороженым.
Рон вёл себя так, как будто мы учились в Хогвартсе, затем победили Воландеморта, где-то по пути создали Роуз, а затем снова вернулись к модели лучших друзей. Все трудности и проблемы нашего брака выветрились из его памяти, он помнил безотказную подругу-Гермиону, у которой всегда можно было списать, героическую Гермиону, бегающую с ним и Гарри по лесам в поисках крестражей, умницу-Гермиону, без жалоб переносившую беременность и отсутствие денег, которые уходили на магазин покойного Фреда и ставшего равнодушным к шуточкам и приколам Джорджа. Но эта Гермиона… такая Гермиона не была настоящей, в какой-то момент она стала пилить мужа, высказывать недовольство, жаловаться и Рон не выдержал. Ему нужна была та же весёлая и всё прощающая ему девчонка, но я перестала быть такой.
— Слышал, что вчера была какая-то заварушка у магглов, — небрежно проговорил Рон, — что случилось?
Я пожала плечами и, не колеблясь ни минуты, солгала:
— Не знаю, я же больше не аврор.
— У тебя была такая впечатляющая карьера, Гермиона, как же ты смогла от неё отказаться? Быть стирателем — это так банально, — Парвати передернула изящным плечиком, — всего одно заклинание, махнул палочкой и готово. Ты столько училась, была лучшей в трансфигурации и зельях, тебя даже Снейп хвалил… пару раз. Падма вот теперь артефактор, знаешь? Туда берут только с высшими баллами и исключительно с Рейвенкло.
Парвати меня раздражала. Столько пустой болтовни ни о чём я слышала только от её подружки Лаванды Браун… до которой никому не было никакого дела, кроме Снейпа. И столько издевательств, завуалированных под искреннее участие и заботу я ни от кого не слышала. Как будто я всё ещё была женой Рона. И претендовала на что-то большее, чем совместная опека над дочерью.
— А как поживает Лаванда? — я не удержалась от вопроса, хотя и знала, что это мне ничего не даст.
— Мы с Хогвартса не общаемся, — подружка моего бывшего мужа приняла вид несчастной страдалицы, — а ведь были не разлей вода… Она даже для сов недоступна — сколько бы писем я не писала.
Парвати всхлипнула, а Рон бросил на меня осуждающий взгляд.
— Перестань, детка, не всякая дружба выдерживает расстояния, новые отношения, работу… Вот взять меня и Гарри, казалось бы — мы незыблемы, как скала — прошли крестражи, проклятия, оборотней, Воландеморта, он женился на моей единственной сестре в конце концов! А общаемся раз в месяц, когда ходим на квиддич. Странно, но такова жизнь.
Я хотела было съязвить, что Поттер не просто так сократил общение с лучшим другом детства, но мудро удержалась. Не при ребёнке. Правда, Роуз в присутствии Парвати усиленно изображала, что она слишком мала и застенчива, чтобы проводить вместе время и обычно утыкалась в очередную книгу, когда ночевала у отца. Я не хотела вставать между дочерью и Роном, но в глубине души обрадовалась, когда они перестали забирать девочку на выходные.
— Так, Рози, ты доела? Идем. Мне нужно ещё забросить Джорджу бумаги на подпись и отвести вот эту очаровательную колдунью к мадам Малкин, — Рон кивнул мне на прощание.
— До понедельника, малыш, — я поцеловала дочку и получила в ответ не по детски серьёзный взгляд. Пронизывающий. Как будто Роуз пыталась меня… прочитать. Это было странно и сразу напомнило мне гипнотические взгляды профессора Снейпа. Правда, с чёрными глазами профессора это выглядело устрашающе, а в исполнении ребёнка просто немного странно. Может у неё есть способность к легилименции? Надо будет спросить Гарри, он после победы здорово поднаторел в ментальной магии, правда, не использовал её в обычной жизни, только на работе.
Я помахала Рону и Парвати, расплатилась с Фортескью и задумчиво побрела в сторону «Дырявого котла». Навестить что ли Снейпа? Может быть, он согласится прояснить моменты, которые нам нужны, сегодня? Тогда я смогу вернуться к своей простой рутинной и скучной работе по маханию волшебной палочкой и использованию всего одного заклинания. Нужно будет сказать Гарри, что я хочу больше времени проводить с Роуз. Правда, я до сих пор не была уверена, что малышка со мной в безопасности…
Я тогда вернулась домой после особенно сложного вызова — оборотень укусил ребёнка и сбежал, я оказалась в группе захвата. Нужно было действовать немедленно — большинство вервольфов состояли на учёте и не нападали ни на кого — это было закреплено в самом первом приказе Шеклболта после вступления в должность министра, но одичавшие особи иногда всё же попадались. Даже спустя много лет после падения Воландеморта. Мы настигли его и задержали, но он успел сильно полоснуть одного из ребят когтями, и мне пришлось… пришлось применить непростительное, когда обезумевший мужчина бросился мне наперерез. Кажется, он поцарапал меня тоже, но я это заметила гораздо позже. Как аврор, я имела право убить, но всё равно каждый раз это рвало меня изнутри. Как назло, этим вечером Роуз капризничала и отказывалась засыпать, безостановочно звала маму и Рон отправил мне патронуса, чтобы я вернулась домой поскорее. Когда я трансгрессировала к калитке, мне показалось, что там кто-то есть. Кто-то чужой. Я не знаю, был ли это адреналин от ночной погони, усталость или просто я сошла с ума, но я… Я ворвалась в дом, разбудив мужа и дочь и едва не напала на них обоих. Рози… моя маленькая девочка сотворила нечто потрясающее — она закрыла себя и Рона цельным щитом так, что мое обездвиживающее заклинание рассыпалось, едва успев коснуться плотной оболочки.
В ту ночь я узнала, что моя дочь — крайне искусная волшебница, а я, Гермиона Уизли, героиня войны, просто ненормальная убийца и опасна для окружающих. Прибывшие ко мне домой авроры обнаружили рыдающего ребенка, растерянного Рона и забившуюся в угол гостиной меня с обломками моей собственной палочки в руках.
========== 6. Ошибка ==========
Комментарий к 6. Ошибка
Хочу предупредить, что в главе будет сцена, которую можно истолковать, как физическое насилие. Напомню, что Гермионе восемнадцать лет, она больше не студентка, а Снейп не преподаватель)
Воспоминания нахлынули против воли, грозя утопить меня в этой отвратительной лавине, пока я не сдался, позволив себе вызвать в памяти обжигающие и одновременно возбуждающие картинки. Я ничего не мог с собой поделать, и несмотря на то, что это было всего лишь стечение гребаных обстоятельств, моей вины это нисколько не умаляло. Я воспользовался ситуацией. Я отдался на волю безумия. А она была всего лишь бывшей студенткой, юной неискушённой девочкой… Я не мог разрушить её жизнь, просто не имел права. Я затолкал давно прошедшее так глубоко, как умел, но её появление в клубе, спустя почти семь лет, выплеснуло всё это из глубин сознания. Зря я тогда не наложил обливиэйт ещё и на себя. Я не смог этой ночью сопротивляться нахлынувшему желанию обладать ею… снова. Я тогда не целовал её в губы и порой гадал, каковы же они на вкус… Той худой угловатой девочки уже не было, а была женщина с мягкими плавными очертаниями фигуры, которую мучительно хотелось сжать в объятиях. Я, должно быть, просто сошёл с ума. Если в клубе я держался и подгонял свои истинные чувства под маску беспечного мачо — сказалось ещё и то, что произошло убийство — то оказавшись в тишине и безопасности моего дома, я позорно капитулировал сам перед собой.
Если Гермиона вспомнит о том, что произошло, то возненавидит меня.
Грейнджер каким-то образом выяснила, где я живу и в первую годовщину победы над Воландемортом оказалась на моем пороге — смущённая от собственной дерзости и очень трогательная. В её руках была корзинка, завернутая в полотенце. В Коукворте в этот майский полдень пахло гарью и выхлопными газами — завод тогда ещё кое как работал и к проржавевшим воротам подъезжали фуры с щебнем и песком. От корзинки Грейнджер же исходил умопомрачительный аромат жареного мяса, картофеля, пирога с ревенем и апельсиновых тарталеток. Мой чувствительный нос сразу же опознал мои любимые хогвартские кушанья, сотворённые домовыми эльфами замка. Я приподнял бровь, молча гадая, как её удалось убедить домовиков не только приготовить, но и рассказать, что именно я предпочитаю.
— Сэр… Я просто хотела убедиться, что с вами всё хорошо, — залопотала девушка, краснея, — я принесла вам вот это. Профессор Макгонагалл неоднократно отправляла вам сов и заступников, но вы не отвечали… Вы не забрали ваши вещи из замка, отказались от должности директора и преподавателя… Мы все очень беспокоимся. Вы покинули больницу до полного излечения… Не взяли лекарство…
— Мисс Грейнджер, — невежливо перебил я, красноречиво глядя на неё, — тот факт, что я не отвечаю на глупые послания, должен был сподвигнуть вас на мысль о том, что я не желаю видеть никого из вас. Никого, — подчеркнул я, собираясь захлопнуть дверь перед её носом.
— Постойте! — Гермиона успела схватиться за дверное полотно, прежде, чем я оставил её ни с чем на крыльце. — Возьмите хотя бы еду. И позвольте убедиться, что ваше здоровье не требует внимания колдомедиков. И тогда я уйду, обещаю, сэр. И больше вас не потревожу.
Я скептически хмыкнул. Пускать её в дом мне не хотелось, но ведь невыносимая гриффиндорка не уймется. Последний патронус Минервы гласил: «Если ты немедленно не ответишь, Северус Снейп, я вызову в твой дом авроров. И да, я знаю, где ты живёшь, не надейся спрятаться!» Я ответил, что в порядке. И вот — она прислала свою лучшую ученицу. Правда, это лучше, чем авроры во главе с каким-нибудь Поттером.
— У вас десять минут, — я посторонился, пропуская девчонку в дом.
В подвале кипели зелья, которое я поклялся больше никогда не варить, но мне остро необходимы были деньги. Награду от Министерства я бросил Шеклболту прямо в лицо, посоветовав сунуть тяжелый мешочек с галеонами туда, где никогда не бывает загара и нисколько об этом не жалел. Скудные накопления быстро растаяли, в Хогвартс я поклялся не возвращаться, а в приличных местах не было должности для зельевара. Поэтому я, скрипя зубами, связался с парой знакомых в Лютном переулке и получил заказ на два котла зелья для потенции, один возбуждающей настойки и ещё один амортенции. Эти снадобья не были незаконными, но их применение вызывало у меня чувство брезгливости. Проститутки Лютного не сказали бы мне спасибо, но оплата была феноменальной. Кажется, не осталось ни одного мастера зелий, который был бы способен сварить их качественно. Слизнорт бы на такое не пошёл, да и Минерва не позволила бы варить подобное в школе, двух других известных мне мастеров до смерти замучила Беллатриса Лестрейндж. Остался только ваш покорный слуга.
Я рассчитывал, что Грейнджер оставит корзинку, сотворит пару диагностических и уберется, чтобы я мог вернуться к работе, но вместо этого она принялась накрывать на стол.
— Я не приглашал вас отобедать со мной, мисс, — резко сказал я, — не слишком ли вы наглеете?
Она виновато улыбнулась.
— Я и не собиралась. Это для вас. Садитесь, профессор, сейчас я заварю чай.
— А вы что, будете следить, как я ем, чтобы доложить Макгонагалл? — я закатил глаза.
— Что-то вроде того. Простите за прямоту, профессор Снейп, но вы ужасно худой. Когда вы в последний раз нормально ели? — спросила Гермиона, красиво расставив тарелки и несколькими взмахами палочки вскипятив чайник.
Я хотел язвительно ответить, что в замке на пиру первого сентября, когда занял место Дамблдора, но внезапно устыдился. Я знал, что и Грейнджер, и Поттер были искренне привязаны к старику, а я, как бы это не произошло, убил его. Кровь Альбуса на мои руках навсегда, как и Лили. И Джеймса. И ещё десятка людей, убитых пусть и не моей рукой, но при моем непосредственном участии.
Вместо ответа я сел очень прямо и взял вилку. Мясо было выше всяких похвал, как и всегда, я тайно наслаждался каждым кусочком, совсем забыв, что не один.
Спустя пару минут Грейнджер заварила чай и, глядя на неё, застывшую в углу, как столб, я проворчал:
— Сядьте и съешьте что-то и перестаньте изображать домового эльфа!
Девчонка просияла и схватила кусочек пирога, призвав вторую чашку, не забывая при этом внимательно следить, как и сколько я ем. Это немного раздражало, но я смирился. Зелье никуда не денется, мое внимание понадобиться только на последней стадии, пока это просто набор компонентов. Да и девчонка меня не раздражала — вопреки расхожему мнению, я относился к Грейнджер нейтрально, она сносно готовила зелья, неплохо колдовала, а уж в трансфигурации и вовсе обошла всех своих однокурсников. Но, разумеется, я об этом никому и никогда не говорил. Запинаясь, девушка принялась рассказывать, как восстановили замок, как поживают преподаватели и выжившие члены ордена феникса. Она сама, как и её друзья, сдала экзамены — естественно, только на превосходно — и была зачислена в аврорат. Минерва всё же выполнила свою угрозу, подослав ко мне аврора, пусть и стажёра.
Я сам не заметил, как пересел на диван и задремал, расслабившись от звука её голоса — я не спал толком с тех пор, как получил от Коффина заказ на зелья. Девчонка укрыла меня пледом, присев напротив на почтительном расстоянии и, прихлёбывая свой чай, продолжая что-то говорить мягким чистым голосом. Она, кстати, тоже была очень худой — сплошные локти и коленки, прямое синее платье до колена болталось на ней, как на вешалке, но улыбалась вполне искренне и выглядела довольной жизнью.
Когда я резко проснулся, Гермионы в комнате не было, а дверь подвала была приоткрыта. Вскочив и проклиная всё на свете, я ринулся туда, не забыв наложить заклятие, блокирующее обоняние — чтобы не надышаться парами амортенции. Я боялся, что почувствовав аромат духов Лили не смогу себя контролировать и снова почувствую боль и вину, а про то, что в подвале, кроме меня, есть кто-то ещё, и вовсе забуду. Остальные зелья, как я тогда полагал, не оказывали никакого эффекта в процессе варки. Если бы я только знал, какой убийственный эффект они приобретут в сочетании, запечатал бы дверь подвала намертво. Или не варил их вовсе, наплевав на деньги.
— Мерлин вас подери, Грейнджер! — рявкнул я в лучших традициях профессора Снейпа. — Кто позволял вам лезть сюда?!
— Простите, профессор, — девушка повернулась ко мне, и я сразу отметил её порозовевшую кожу и расширенные зрачки, — я не удержалась. Вы готовите амортенцию? Я знала запах своей, но эта… эта пахнет совершенно иначе. Но я уверена, что она моя, только… только… как? Такой знакомый запах, но не тот, что был… Как это возможно?
Она стояла совсем рядом с кипящим котлом, полной розовой жидкости и я осторожно приблизился, намереваясь обездвижить её и вытащить из подвала силой, если она откажется уйти сама.
— Она ещё не готова, — буркнул я, — её свойства проявляются только при полной готовности. Сейчас это просто сочетание ингредиентов и не стоит придавать значение запаху. Вам пора уходить, мисс Грейнджер.
Подняв на меня глаза, девушка сделала шаг вперед, почти вжимаясь в меня. Проклятие. Её медовые глаза стали почти чёрными. Она неожиданно привстала, уткнувшись носом мне в шею и глубоко вдыхая, а затем и вовсе облизала то место, куда Нагайна вцепилась клыками. Шрамы до сих пор немного ныли. От неожиданности я едва не упал, вскинув руки, чтобы придержать покачнувшуюся Гермиону и неосознанно прижимая её себе почти вплотную. Это было моей первой ошибкой. Вторую я совершил, когда попытался оттащить её к выходу и уткнулся спиной в стену, не вписавшись в поворот и стараясь не реагировать на скольжение её мягких губ по покрывшейся мурашками собственной коже, отчего девушка просто впечаталась в меня всем телом. Я не был каменным или бесчувственным и тут же отреагировал понятным образом на женскую грудь, прижавшуюся к моей и отчетливо твердые соски, которые я ощутил даже через рубашку. Её бедра недвусмысленно прислонившиеся к пробудившейся эрекции, заставили меня подавить стон. Я ни с кем не спал уже очень давно, и был просто мужчиной с нормальными потребностями… о которых мне напомнили, да так, что остановиться было практически невозможно.
— О, профессор, — почти простонала она, возбуждая меня ещё сильнее, — так вот что это за запах, а я никак не могла узнать… как я раньше не догадалась, что…