- Я ж на пробежку вышел, поэтому ничего, кроме ключей от квартиры у меня нет. Пойдем ко мне, придешь в себя, а потом будем решать, что делать дальше. Или давай найдем кого-нибудь с телефоном, вызовем полицию и проведем в участке полночи. И мне все равно придется вести тебя к себе, потому что полиция денег не даст, да и я с голым…
- Нет-нет! – торопливо перебила она и в ужасе схватила его за плечи, бессознательно выпустив из рук футболку. Обнаженной грудью прижалась к моему торсу и, привстав на носочки, умоляюще заглянула в глаза. От прикосновения ее прохладной кожи к моей разгоряченной меня снова едва не закоротило.
Я отчетливо ощутил твердые горошинки сосков, жарко припечатавшихся к моей груди. Ее безумно будоражащий запах, ванильно - сладкий, но с легкой перчинкой и мускусным оттенком, словно кокаин, ворвался в легкие, заполняя и опьяняя. Адский коктейль из запаха, тактильных ощущений и самой ситуации бил по нервам, разгонял до бешенного галопа сердце и мутил разум. Мне показалось, будто по крови перемещаются сотни крохотных иголочек, пронизывающих желанием каждую клетку тела.
- Не надо полицию, - и в этой просьбе было столько отчаяния, что я едва удержался, чтоб не обхватить ее за тонкую талию и не впиться в чувственные, полные губы. Чувствуя, что попал в ловушку, резко выдохнул и аккуратно отстранился. Дома придется еще коня покрепче привязывать, иначе не ровен час набросится на гостью.
- Ну тогда идем! – скомандовал я, лихорадочно соображая, как быть дальше.
Глава 3
Взяв ее за руку, словно потерявшегося ребенка, я был поражен новыми ощущениями, вдруг нахлынувшими, как тропический ливень – мощно и неожиданно.
Я– то думал, что живу в полном согласии и гармонии с собой и окружающим миром, а тут вдруг обнаружилась та часть жизни, которая была не видна, как слепое пятно. Совершенно потрясающее чувство – возможность о ком-то заботиться – многократно усиленное сексуальной притягательностью объекта заботы.
Возможно, девушка дошла бы и сама, но держать ее мягкую теплую ладонь было сродни сладкой пытке. Невольно хотелось сжать нежные пальчики, чувственно погладить середину ладошки, с звериным удовольствием замечая участившееся дыхание, облизывание губ или другую реакцию на такую простую, но явно интимную ласку. Но приходилось сдерживать порывы, чтоб не испугать и без того дрожавшую, как осиновый лист, незнакомку.
Открыв дверь в квартиру, я пропустил гостью вперед и скомандовал:
- Иди на кухню, ставь чайник, а я метнусь к машине, возьму, чем ссадину обработать.
- А можно я с вами? – сдавленно выдохнула девушка. – Я боюсь. И потом, вдруг что-то пропадет или потеряется, а вы подумаете на меня.
- Я тебя тогда наизнанку выверну, - ляпнул я первое, что подсказала привычка.
- Ну, пожалуйста, я не хочу, чтоб меня наизнанку выворачивали, - поймала волну гостья.
- Идем, - я усмехнулся. – А тебя как зовут, подкидыш?
- Меня зовут Камила.
- Ого, как интересно. А ты откуда?
- Я из Черкесска.
-Ого, - я осекся, понимая, что второе «как интересно» будет уже признаком скудоумия. Поэтому и притормозил сорвавшуюся было фразу.
- Я Данил. А что ты в Москве делаешь?
- Учусь. Данил, раз вы уж взялись мне помогать, разрешите мне позвонить тете. Она волнуется. Я и так задержалась у девочек в общежитии, мы к семинар готовились. А сейчас вообще наверно с ума сходит.
- Конечно, звони, о чем речь!
Благодарно взглянув на меня, она взяла телефон.
- Ты наизусть помнишь? – я был приятно удивлен. Обычно хорошенькие девушки могли и таблицу умножения не вспомнить – а зачем, если есть калькулятор в телефоне?!
- Я «Евгения Онегина» наизусть помню, не то, что номер.
Мое интеллектуальное либидо зашкаливало. Если красиво тело радовало только тело, то интеллект уже имел все шансы пустить корни в душе.
- Тетя Зуля, не ругайся. У меня случилась неприятность, я задержалась. Как освобожусь, так сразу буду дома. Пожалуйста, не волнуйся, - очевидно, с той стороны полетели «охи»- «ахи» - причитания, потому что Камила нажала отбой и виновато посмотрела на меня.
- Я не представляю, как появлюсь дома. Она ж у меня как охранник и нянька.
- Вот чтобы ты появилась в более-менее приличном виде, нужно за тобой поухаживать. Идем, раз не хочешь оставаться.
Камила, снова вцепившаяся в мою руку, как в спасательный круг, кинула доверчивый взгляд, который затронул еще одну струну – врожденную склонность к спасательству.
В детстве я заставлял волноваться родителей, заявляя, что буду или пожарным, или полицейским. Но благо родители были богатыми людьми, поэтом и убедили, что можно зарабатывать деньги и помогать полицейским и пожарным спасть людей. Это более эффективно. Что собственно и делал отец, а затем и я сам, оплачивая лечение пострадавших спасателей. Но самым весомым аргументом в пользу отказа от столь рискованной карьеры, стало то, что и пожарным, и полицейским требуется дисциплина. Чего никак не воспринимал подросток, обладавший драчливым, буйным характером.
Спустившись в подземный паркинг, я достал аптечку из машины и озабоченно посмотрел на девушку.
- Может, я тебя все же в травмпункт отвезу? Там и правильно обработают, и посмотрят. Вдруг у тебя сотрясение от удара. А ты тут бегаешь сайгаком молодым.
- Данил, пожалуйста, не надо! – еле отцепившись от моей руки, она умоляюще сложила ладошки перед грудью. – Не надо. Я сама обработаю и уйду.
Но уходить ей не хотелось, и точно также мне не хотелось, чтобы уходила она. Он даже не пытался разобраться в чувствах, которые бурлили в мне, как котле.
Вернувшись в квартиру, почувствовав себя настоящим Айболитом, усадил девушку на стул, вымыл руки и смочил клочок ваты перекисью водорода, начал аккуратно обрабатывать ссадину.
Я пытался делать это максимально отстраненно, однако тела находились в такой опасной близости, что не могло не заискрить. Я ощущал прерывистое дыхание девушки на своем обнаженном животе. Он видел, как нервно трепещут крылья ее носа. И от этого по всему телу разбегались сладкие, будоражащие мурашки. Разгоряченная фантазия уже подталкивала меня к кровати, но я, сцепив зубы, держался. Однако всему есть предел. И не прошло и пары минут, как стоп-кран, или сила воли, удерживающая в рамках приличий, сорвался.
Камила, не отводила от меня глаз и смотрела так заворожено, что я еле удержался, чтоб не пощупать голову – не свалился ли по ошибке на меня чей-то нимб. Но стало не до того. Девчонка вдруг потянулась к моему запястью губами, которым я держал ватку, и обожгла его поцелуем.
Словно сумасшедший разряд электрического тока ударил по нервным окончаниям. Я сглотнул комок, словно опилками забивший горло и хрипло спросил.
- Ты что делаешь?
- Простите! Я … я не знаю, как вас благодарить, - смущенно зардевшись, ответила она, словно оплетая жарким взглядом каждый мой нерв. И в этом взгляде отчетливо читалось разрешение на дальнейшие действия.
В мозгах заискрило, вспыхнуло, взорвалось и погасло. Разумная часть меня в ауте. Я схватил ее за талию и рывком поставил на ноги. Обхватив ладонями ее лицо, еще раз, чтобы удостовериться в том, что правильно все понимаю, выдавил вопрос:
- Ты уверена?
Воздух вокруг словно раскалился, наполняя тела мучительно- острым желанием. И непонятно было, какая нота доминировала в этом желании: запретность, порочность, звериная жажда или кружащая голову вседозволенность.
- Вы потрясающий, - жарким призывом слетело с ее пересохших губ. Этот непрямой ответ еще больше распалил желание, уничтожая все условности. В паху уже все затвердело, до такой степени хотелось схватить эту малышку, смять ее, как лепестки розы, чтоб насладиться их ароматом, выпить ее до дна. И добивая остатки моего самообладания, она положила руки мне на грудь. Черт!!! Она была такая манкая, чувственная, сладкая, что сдержаться не было никаких сил.
Не помня себя, подхватил ее под попу, а она, будто уже не раз была со мной, уверенно закинула свои длинные ноги мне на талию и теснее прижалась к уже до боли каменному члену. Почти бросив на кровать, навис над ней, сдерживая рваное дыхание. Я до такой степени был возбужден, что пальцы едва справились с пуговицами на ее джинсах. Рывком стащив их, замер, усмиряя бешеный грохот сердца, как голодный тигр, прежде чем наброситься на добычу и окончательно растерзать ее.
Словно растягивая мучительное удовольствие, поверх футболки провел ладонью от шеи до лобка, огладив голые бедра, и только потом вклинил свое колено между ними. Все еще медля, я доводил себя до крайней точки возбуждения, оттягивая сладкий момент.
Накрыв ладонью гладкий холмик, от вида которого еще в парке у меня заломило член, спустился ниже, прошелся пальцами по шелковистым складочкам и едва не зарычал, поймав реакцию Камилы. Она ахнула, подалась навстречу наглой руке, словно напрашиваясь на более интимную ласку.
- Все будет, не волнуйся, - себе под нос пробубнил, пьянея от ее запаха, ее отзывчивости и доверия.
Но девушке было мало. Грудь ее, прикрытая тканью, тоже поднялась, словно требуя внимания.
Кое-как стащив с себя одежду, нащупал в ящике прикроватной тумбочки презерватив и трясущимися пальцами освободил от фольги.
- Ты просто чудо. Сладкая. Сочная. – Словно во сне, разговаривая сам с собой, шептал всякую глупую милоту, даже не отдавая себе отчета. Последней преградой, последним бастионом оставалась моя футболка, надетая на голое тело этой податливой, мягкой и такой чувственной красавицы. И сознание того, что мы знакомы всего пару часов, кружило голову, еще больше опьяняя азартом и адреналином, взрывая ощущения до пика.
Только я взялся за нижний край футболки, как нежданная и такая желанная партнерша сама будто выскользнула из нее, открывая моему голодному взгляду упругую, словно налитую, грудь с затвердевшими сосками.
Не в силах больше терпеть, я собирался, как всегда, одним агрессивным движением ворваться в жаркую тесноту, но получилось как-то неловко, словно наткнулся на стенку. Приподняв бедра, усилил напор и почти вбился в невероятно узкую и горячую девочку.
Разгоряченный, я сразу не обратил внимания на легкий вскрик Камилы и непроизвольную попытку отстраниться. Не заметил, как впились ее ноготки в мою спину, оставляя собственнические следы. Ведомый первобытным инстинктом, продолжил завоевание, погружаясь максимально глубоко. Опираясь на одну руку, второй жадно, почти грубо ласкал набухшие соски, сминая, оттягивая; сжимал поочередно ладонью обе груди, отчего девчонка под мной ерзала и возбужденно стонала.
Почти животное вожделение швыряло нас навстречу друг другу, не давая насытиться, заставляя еще сильней терзать пылающее тело партнера. Неосознанно, захваченная страстью, Камила еще крепче прижалась к паху своего завоевателя и забросила ноги ему на спину. Мне в тот момент показалось, что я ослеп и оглох, потому что меня тут же накрыл мощный, крышесносный оргазм.
Глава 4
Обессиленный, выжатый под ноль, я едва не рухнул на свою , получается , добычу, однако усилием воли довел и ее до такой же яркой вспышки. И тогда, полностью удовлетворенный, скатился на бок, сграбастав в объятия еще не пришедшую в себя девчонку.
- Детка, ты просто огонь! Спасибо, моя хорошая, - найдя в себе силы, прошептал ей на ушко пошлую благодарность, сам еще не зная, как расценивать то, что случилось. Хотя чего там расценивать?!Взрослые люди по страстному обоюдному желанию занялись сексом…Черт, какая-то херня в голову лезла…
Не глядя стащил резинку и, не найдя куда ее положить, нехотя поднялся и пошел в ванную.
Однако вся моя блаженная расслабленность и истома мгновенно слетели, как осенние листья под шквальным ветром, когда заметил красно-бурые разводы на латексе.
- Что за на х…! Камила! – рявкнул, влетая в комнату и врубая свет. –Что это значит?
Девушка сползла с кровати и уселась на пол, обхватив коленки руками. Очевидно, пытаясь таким образом защититься от моего праведного гнева.
-Ты же… меня не выгонишь? – очевидно, она считала, что на данный момент это самое страшное, что может случиться.
- Еще раз повторяю: Что. Это. Значит, - рычал я, размахивая изделием номер 2, как говорили в Советском Союзе, чуть ли не перед ее лицом.
- Прости, но я не …, - голос девушки дрожал, и ей приходилось делать паузы. – Я не хотела тебе говорить, что ты у меня первый, потому что не знаю, как ты к этому отнесся бы. Но теперь я свободна. Только не думай, что я специально.
В голосе ее было столько трогательного раскаяния, что я в растерянности швырнул злополучную резинку на пол и сел рядом со своим ночным сюрпризом, вытянув ноги вперед. Обняв одной рукой ее за талию, второй погладил ее по голове и уже более спокойно спросил:
- Надеюсь, твои слова про свободу не означают, что я избавил тебя от ненужного рудимента, и теперь ты сможешь направо и налево пользоваться освобожденной вагиной?
Камила вздрогнула.
- Нет-нет, что вы?! Я же черкешенка! – она гордо вздернула подбородок.
- Ну тогда в чем дело? И перестань мне выкать! Мы уже не чужие люди теперь. Рассказывай.
- Данил, только не подумайте, что я вас гружу своими проблемами.
- Камила, давай на «ты»! А то я себя старикашкой трухлявым чувствую.
- Старикашка не сможет быть таким горячим в постели, - невольная скабрезность вырвалась у нее.
- А ты откуда знаешь? – не имея никаких подозрений, просто следуя логике, спросил я.
- Вот это и есть моя проблема. Хоть на дворе и двадцать первый век, у нашего народа мало что изменилось в традициях. Меня отправили учиться в Москву, так как мой жених занимает важный государственный пост и ему нужна соответствующая визитная карточка. Молодая, красивая, образованная. И обязательно девственная. А ему пятьдесят один год, - моя ночная гостья уже откровенно всхлипывала, вынужденная возвратиться в свою мрачную реальность. - Поэтому я и перечитала в интернете все о том, чем порадует меня муж. Простатит. Импотенция. Мужской климакс, и соответственно, постоянное чувство вины, если не сумею достаточно вдохновить своего господина.
- Ты с ума сошла?! Зачем он тебе? Неужели ты ради денег готова искалечить свою жизнь! – я опустился на колени перед ней и тряхнул за плечи. – Камила! Ты молодая и красивая девушка! Зачем тебе этот трухлявый пень?!
- Данил, ты не понимаешь, у нас свои законы. И я не имею права их нарушить. Иначе я навлеку позор на свою семью, и меня проклянут. Вернее не иначе, точно навлеку.
- И ты все равно решила расстаться с девственностью?! Я ничего не понимаю, - я выпустил ее из рук и обескураженно потер подбородок.
- Да, теперь я скажу, что меня изнасиловали, благо на лице есть доказательства, и меня не заставят выходить замуж. Домой я уже не могу вернуться, чтобы не позорить уважаемого человека. Многие в курсе договора родителей. Возможно, отец разрешит маме приезжать ко мне. Мне же дорога в родной дом будет закрыта.
- Дикость какая! – у меня в голове не укладывалось, как можно заставить девчонку выходить замуж за старика. А ее поступок вообще перевернул все с ног на голову!
- Это еще не дикость! У меня родители не настолько закостенелые в следовании обычаям. На Кавказе сами родственники могут убить девушку, которая, по их мнению, опозорила честь семьи. И даже будут гордиться этим. У нас разведенная женщина чуть ли не шлюхой считается.
- И ты использовала меня, чтобы поступить наперекор родным? – да уж, роль ритуального каменного фаллоса, которым девушек лишали девственности у многих племен, меня совсем не обрадовала. И от только что горевшей страсти осталась горстка жалкого пепла. В душе словно комок соли растворили, так горько и противно стало.
- Нет, Данил, нет! – с жаром запротестовала она. - Я не знаю, что со мной было бы, если бы те подонки меня изнасиловали. Я бы уехала в Китай и работала бы нянькой для панд. Я даже думала об этом.
- Кем? – у меня от изумления отвисла челюсть. Поистине, эта девочка не перестает меня удивлять.
- Нянькой для панд. Там меня точно не найдут!
Видя мою, мягко скажем, удивленную физиономию, она улыбнулась, и испуг вместе с тревогой исчезли с ее лица, сменившись какой-то просто детской добротой.
- Зарплата хорошая, и ты с ними находишься триста шестьдесят пять дней в году. Поэтому вопрос досуга отпадает. И если знаешь, какими люди могут быть жестокими и подлыми, лучшего места не найти. Панды как дети. Они любят обниматься, их нужно развлекать, нужна физическая подготовка хорошая, чтобы с ними бегать. К дисциплине приучать. То есть быть самой настоящей нянькой. Терпеливой, заботливой, ласковой.