Анжела не спешила говорить нет, и вообще решила помолчать немного и послушать его. Идий продолжать ласкать её груди, принюхивался к её волосам, снял с головы резинку.
Идий врал, когда сказал, что больше всего он хочет, чтобы она согласилась быть с ним. На самом деле, ему даже было интереснее изнасиловать её, как-то более приятно, хотя и неудобно. Только одно его останавливало: он боялся это сделать. Идию было страшно даже думать о последствиях, он ужасно боялся оказаться в тюрьме... Одно его успокаивало: ему ещё нет восемнадцати лет, и его ждёт менее суровое наказание за преступление. И он ещё думал, может, всё-таки, решиться на это?
- Я же не многого прошу, - сказал Идий, стараясь не думать сейчас о борьбе между желанием и страхом, - поцелуй меня.
- И ты потом отпустишь меня? И уйдёшь? - спросила она дрожащим голосом.
- Если обещаешь, что потом, позже захочешь быть со мной.
Анжела боялась давать ему такое обещание, потому что знала, что никогда не полюбит его и не захочет отдаться ему. Но Анжела ещё больше боялась сразу отказать ему в этом обещании. Она знала, что этим сделает себе только хуже: в такой ситуации лучше соврать и потом держаться подальше от этого человека. Однако ни то, ни другое невозможно: им ещё вместе учиться.
Анжела заставила себя поцеловать его в губы и сказала:
- Отпусти меня теперь.
Их поцелуй длился недолго, но Идий был доволен.
- Обещаешь, что сама захочешь быть со мной? - настаивал Идий.
- Да, - соврала она.
- Через месяц.
- Не торопи меня.
- Не могу, я хочу быстрее.
- Обещай не торопить? - сказала она
- Постараюсь - сказал Идий. Он протянул голову, чтобы поцеловать её ещё раз и почувствовал, что она хотела сопротивляться и начала опускать голову. Ему это очень не понравилось, ему не хотелось, чтобы она сопротивлялась после того, как сама согласилась поцеловать его. И он предупредил её: - Только ты не сопротивляйся, когда я целую тебя.
Анжела опустила голову и молчала. Она боялась возразить, и ей были неприятны его поцелуи.
Идий ещё некоторое время держал её, крепко обнимая и не давая возможности шевельнуться. Он решил не трогать её, стерпеть желание... Идий боялся тюрьмы больше, чем хотел её. Но Идий знал, что сейчас она врёт и никогда не согласится быть с ним по доброй воле. И ему нравилось слышать её обещания, хоть и ложные. Ему было приятно то, что она поцеловала его сама.
- Даже не вздумай рассказать кому-либо о том, что случилось сегодня. Поняла меня, Анжела? - сказал он ей.
Анжела взглянула на Идия и поняла, что сейчас он совсем не тот, какой был ещё минуту назад. Черты лица его изменились, сейчас она могла разглядеть в них лишь страх и угрозу. Анжеле казалось, что если она возразит ему, то он будет способен не только изнасиловать её, но и убить, лишь бы никто не узнал о том, что произошло. Анжелу радовало то, что он пока ещё готов ей поверить:
- Не скажу, - ответила она, стараясь казаться искренней.
- Ну, смотри. Если обманешь - пеняй сама на себя: мне будет потом нечего терять.
Идий отпустил её и направился на кухню. Анжела не шла за ним, боялась.
- Иди сюда, Анжела! - позвал он её на кухню. - Угости меня чем-нибудь.
Анжела подошла. Идий уже сидел на стуле и ждал её.
- Или не хочешь?
- Могу. Хочешь чаю с тортом? - спросила она
- Хочу
- Сейчас принесу, - сказала она и полезла в холодильник. Она достала торт, отрезала кусочек и попыталась выйти из кухни.
- Ты куда? - спросил тут же Идий, схватив её за запястье и не давая уйти.
- Принесу тарелки, - сказала она.
- Возьми вон оттуда, - велел Идий и глазами указал ей на сушилку с тарелками, которая висела на стене, на кухне. - И смотри без фокусов.
- Могу и оттуда взять, - согласилась Анжела.
Идий боялся, что она выйдет в зал и незаметно попытается позвонить кому-либо, чтобы пришли и спасли её. Идий этого очень боялся.
Идий встал и поцеловал её, затем сказал:
- Теперь ты моя девушка. Не надо меня бояться.
Анжела ничего не ответила, она положила по кусочку торта им обоим и налила чаю. Сели они друг против друга.
Они некоторое время, молча ели, потом Идий решился спросить:
- У вас всегда торты к чаю или праздник какой-то?
- Это мой брат купил. Каникулы как праздник.
- А у тебя разве есть брат? - поинтересовался Идий.
- Да, двоюродный. Он в первый раз к нам приехал.
- А где живёт.
- Далеко. Он за границей живёт. А приехал, чтобы путешествовать. Он вообще любит путешествовать. Побывал уже во многих городах здесь... а вообще, он не любит долго задерживаться в одном месте, удивительно, что у нас уже почти неделю.
- Сколько ему лет.
- Двадцать четыре.
- Он тебе нравится?
- Он же мой брат, конечно же! - ответила Анжела.
Идий не мог поверить, что она относится нему только как брату, но говорила она весьма убедительно.
Идий допил чай и вскоре ушёл.
Глава 18. История Алика. Упорство
Домой Идий возвращался не спеша, размышляя о произошедшем. Он был чрезвычайно расстроен и не знал, куда деть свою тоску. Временами он даже плакать хотел, но сдерживался, ведь кругом были люди: некоторые шли по делам, а кто-то просто гулял. Идий постеснялся бы своих слёз.
Идию было тоскливо потому, что он чувствовал, будто бы потерял Анжелу навсегда, словно она умерла или исчезла куда-то. Идий старался успокоить себя, взывая к здравому смыслу: даже если они не будут видеться все каникулы, она придёт в школу учиться. Тем более, что у них уже последний год, нужно готовиться к экзаменам. Анжела всегда очень серьёзно относилась к учёбе.
Идий так же пытался успокоить себя тем, что завтра они встретятся. Он сказал, что завтра тоже придёт к ней, а Анжела не возражала, стало быть, будет дома. Но Идий был уверен, что она специально уйдёт куда-либо, чтобы не увидеться с ним.
Идий очень боялся, что Анжела расскажет кому-либо о сегодняшнем происшествии. Он не верил Анжеле, и это причиняло ему боль. Временами, Идий даже сожалел, что не изнасиловал Анжелу, ведь тогда он не чувствовал бы себя таким опустошённым, не хотел бы плакать... Идию было обидно за свою слабость и страхи.
Дома Идий не думал об Анжеле. Он пришёл, и сразу же принялся писать свой роман. Дневник он не хотел писать, ему было неприятно вспоминать историю с Анжелой.
...
Алик внимательно разглядел шерстяной комбинезон: это была ужасная одежда. Алик и представить не мог, что в этом лагере будет всё настолько ужасно.
Он не хотел одеваться в этот чёрный колючий наряд. И сказал:
- Я не стану это носить, даже не жди.
Галя к этому времени уже вышла из кладовки и смотрела на него. Потом она присела рядом.
- Тебя накажут за это, - предупредила Галя, угрожающим голосом. Это ведь её обязанность наказывать его, а говорила она, словно его накажет кто-либо другой. Но ей приятно было напоминать Алику, что она в этом лагере не главная, и все наказания, какими бы жестокими они не оказались, применяются в отношении него не только по её желанию. Гале не хотелось, чтобы ненавидели только её.
- А ты почему не принесла мне постельное бельё? - спросил Алик, заметив, что она этого не сделала, а кладовку уже закрыла на ключ.
- Всё, что должна была, я уже дала тебе. А всё остальное ты не у меня должен просить.
- У кого же?
- У главной воспитательницы. А вообще, не советую к ней соваться. За то, что ты не слушаешься, она тебя по головке не погладит.
Они некоторое время помолчали. Потом Галя сказала:
- Если ты не оденешься, мне придётся доложить об этом.
- Дай мне нормальную одежду. Хватит уже издеваться.
- Давай тебе помогу? - предложила Галя, словно не слышала его. Она взяла комбинезон и начала его расстегивать. Казалось, было без разницы как его одевать: и сзади и спереди он выглядел одинаково, единственная разница была в том, что с одной стороны имелась молния. И если надеть так, чтобы молния оказалась со стороны спины, то снимать комбинезон будет затруднительно, но и лежать в нём, скорее всего, тоже. Алик с трудом представлял себя в таком наряде, и ни за что на свете не хотел надевать этот ужасно колючий комбинезон.
- Даже не мечтай!- закричал Алик, вырвал у Гали шерстяной наряд и выкинул на пол.
- Скоро ужин, - сказала Галя, не теряя самообладания и нисколько не сердясь. - Ты не можешь пойти без штанов.
- Значит, завтракать у вас тут можно без штанов, а ужинать нет?
- Это неприлично.
- Я тоже так думал, пока меня не повели прямо так через столовую, забитую людьми. А знаешь, они никак не реагировали на это, словно так и положено.
Алик удивлялся, когда вспоминал эту историю. Сейчас он более или менее спокойно вспоминал эту историю. А стыд, который он испытал тогда, не настолько тревожил его память.
- Так и положено, - ответила Галя.
- Раз положено, буду так ходить!
- Тебе уже не положено так ходить, потому что тебе дали одежду. И давай уже, хватит упорствовать, тебе всё равно придётся одеться.
- Дашь нормальную одежду - оденусь, а нет - значит, так ходить буду.
Алик был чрезвычайно доволен своей речью и твёрдо решил не надевать колючий комбинезон. Он хотел посмотреть, что же будет дальше. Будет ли Галя заставлять его одеться? Поднимет ли с пола шерстяной комбинезон, который он бросил?
Галя подняла.
- Надеюсь, мне не придётся звать подмогу? - сказала Галя и попыталась одеть его.
- Зови! - крикнул Алик, и вновь вырвал у неё комбинезон и бросил его на пол.
- А не боишься, что тебя опять накажут?