Ожидала всего чего угодно. Этого человека не просчитать.
— Здесь, со мной, ты можешь не скрываться, но вне этой комнаты тебе придется научиться играть чужую жизнь. Из того, что я видел, я могу запросто сделать вывод, что ты провалишься с треском.
Драйян перестал меня лечить. Мелкие раны затянулись, глубокий порез зажил, но я все еще ощущала слабость. Опустошенный резерв так просто не восстановить. Это как родительская клетка из урока биологии. Одна делится на две, две на четыре и так далее. То же самое происходило и с магией, но больше, чем свой личный максимум, получить нельзя было.
— Никто, кроме вас, не усомнился в моей подлинности, — ответила порывисто.
— Аврора, не зли меня, — очень тихо предупредил Драйян.
— А иначе что?
Глупо, неоправданно, по-детски. Всего мгновение, а меня уже вжимают в матрас. Он нависал надо мной устрашающей скалой, угрожал одним взглядом, не давая сдвинуться с места или сесть. Смотрела ему прямо в глаза. Не отворачивалась, не скрывалась, не пыталась защититься. Встречала смело, оказывая молчаливое сопротивление. Не собиралась подчиняться. Не теперь.
— Не испытывай мое терпение, мой дикий цветок.
— Все равно не убьешь, — самонадеянно, нелепо, но я верила в свои слова.
— Дура.
Поцелуй обжег губы. Прокатился по коже яркой волной. Тело охватила дрожь. Не верила в этот страх, будто сама себе его придумала, но на жестокие касания не отвечала. Терзал. Причинял реальную боль, кусая мои губы. Ладони блуждали по животу, талии, которые до сих пор оставались нагими в этом откровенном наряде.
Никак не останавливался. Проворный язык настойчиво проскальзывал в рот, проходился по краю зубов. Он ждал, пока я проиграю, выводил на эмоции. Да что там? Откровенно злил, и я сдалась.
Пальцы запутались в темных с проседью волосах. Сжимала пряди, оттягивая их назад. Кусала его губы до крови, сражалась до победы. Воздуха не хватало. Дышала порывисто, тяжело, будто меня уже загнали в угол. Царапала ногтями его шею и нисколько не щадила. Ощущала солоноватый привкус на губах. Пыталась отрезвить, остановить, но он словно слишком долго этого ждал.
Умирала. Страсть рождалась непроизвольно. Горячими волнами окутывала тело, которое почти истязали лаской. Наверное, останутся синяки на коже, но он вылечит. Обязательно вылечит, потому что целитель. Целитель, который скрывал от меня свою силу, потому что, если бы знала, не попыталась убить.
— Хватит… — шептала или хрипела. Неважно, потому что не слышал.
Короткие поцелуи ложились на шею горящим клеймом, обжигали ключицы и плечи. Кожа пылала под этим натиском, под этим напором, а я просто не представляла, насколько далеко это все может зайти.
— Хватит! — громче выкрикнула я, единым потоком направляя на голову Драйяна воду из графина.
Холодные капли срывались с его волос вниз, вода впитывалась в мой наряд, в постель, а меня сверлили черным, как сама бездна, взглядом. В глазах читалось бешенство.
Он поднимался томительно медленно, грациозно. Молчал, а я боролась со страхом, понимая, что бежать некуда. Комната, в которой мы находились, была спальней. Скорее всего, гостевой. Три двери, но за какой выход, не угадаешь. Есть арка, ведущая на балкон, да только сил не хватит. Отбиваться есть чем, но для начала нужно встать, чтобы дотянуться до вазы или зеркала, стоящего на комоде. Мы ведь не в Герхтаре. Значит, Шагдарах.
— Куда? — выкрикнула, стараясь побольнее ударить его кулаками по спине.
Перекинув меня через плечо, мужчина направился к одной из дверей. Она вела в купальню, где обыкновенная маленькая ванна в полу была объединена с бассейном. В него-то мы и вошли, а точнее, вошел Драйян. Прямо в одежде.
— Только попробуй сбежать, — прошипел он мне, погружаясь вместе со мной под толщу воды.
Я видела его лицо. Так близко, что можно прикоснуться рукой. Гладил меня ладонью по щеке. Пальцы невесомо скользили по шее, талии. Раздевал. Легко, свободно. Не сопротивлялась. Я была в своей стихии и могла дать отпор в любое мгновение. Смеялась. Усмехалась, потому что он хотел доказать, что не причинит мне вреда. Он хотел, чтобы я чувствовала себя в безопасности.
Успокаивалась. Одежда Драйяна опускалась на дно бассейна вместе с моей. Поймав меня, он омывал мое тело, тер кожу мягкой тканью, массировал голову, расплетая волосы. Не понимала, что чувствую. Наверное, так он проявлял заботу. Казалось, что между нами ничего не изменилось, что происходящее — естественное продолжение наших отношений, но внутри, в душе, я пребывала в смятении.
— Нам нужно о многом поговорить.
— Почему ты злишься? — спросила, когда мужчина посадил меня на ступени под водой и сам расположился рядом, приобнимая меня за плечи.
— Я и сейчас злюсь, — ответил на удивление спокойно.
— Почему?
— Потому что ты не дождалась меня и порушила отличный план.
— Не дождалась? — возмущенно обернулась я. — Да кто знал, что ты вернешься за мной? Или, по-твоему, было бы лучше, если бы мой брак был консуммирован?
— Да, было бы лучше.
Это было сродни пощечине. Я сидела с открытым ртом и смотрела на того, кто так легко расписал мою судьбу наперед. Как так можно? Он ведь знал, что это я. Не понимала и теперь была точно убеждена, что его чувства иссякли, испарились, словно их не существовало. Потому что человека, которого любишь, никогда не отдашь другому.
— Разочарована во мне? — усмехнулся мужчина, но эмоций разобрать я не смогла. То ли издевался, то ли… Просто была шокирована его поведением. — Хорошо, это твое право, но прежде чем судить, будь добра выслушать. Мы не зря покинули дворец повелителя Певерхьера. В нашем присутствии они не стали бы делать следующие шаги. Сейчас три королевства объединены в единую империю, но властителя нет. Всем управляет совет, если его можно так назвать, потому что входят в него только два человека: королева Ньенгеха и король Шагдараха.
— Если взялся говорить правду, так не скрывай ничего. Называй своими именами. Всем управляют твои родители.
Драйян удивился моей осведомленности, но всего на секунду, после чего лицо его вновь потеряло краски.
— Родители, — согласился он. — Так или иначе, но мы соединим все королевства. Если бы ты не приговорила к смерти повелителя Певерхьера, то уже завтра встала бы во главе двух королевств, и все обошлось бы малой кровью. Будущие смерти лежат на твоих плечах. Певерхьер уже не успеет попытаться взять Реверонг, но пойдет войной на нас, заведомо понимая, что они проиграют.
— С чего ты решил, что я встала бы во главе двух королевств?
— Этим вечером мы собирались появиться во дворце и избавиться от повелителя. Утром все королевство должно было узнать о его смерти и вашем союзе с младшим принцем, а через время… Ты осталась бы вдовой.
Его слова оскорбляли. Он так спокойно говорил о том, что я должна была принадлежать другому. Это никак не укладывалось в моей голове. Политика выше всего? Невообразимо.
— А теперь ты враг для народа Певерхьера, мой дикий цветок. Правда, твой отец все так же настроен войти в империю, но это мало что меняет, — он сделал паузу, а уже в следующую секунду я увидела в его глазах интерес. Тот самый интерес, которого я раньше пыталась добиться. — Я просто не понимаю, как ты осмелилась убить его? Как решилась? Как это пришло тебе в голову? В тебе ведь нет жестокости, Аврора.
Ненавидела. Ненависть вернулась обжигающей волной. Она кусала душу, сжимала сердце. Каждое его слово было направлено на то, чтобы уничтожить во мне личность. Я сделала все и не так, как он планировал, но и дальше не собиралась играть по его правилам. Это без меня.
Чужой голос был пропитан льдом, но теперь это я. Нужно привыкать.
— Повелитель Певерхьера заслужил свою смерть. Он ранил меня и оставил умирать, довел до самоубийства Жасмин, приговорил к смерти невиновную и, возможно, задушил младшую сестру Жасмин. Разве этого мало? Он — тот самый враг, которого нельзя оставлять за спиной. Если можешь убить — убей, помнишь? Я выучила твой урок.
— Здесь речь не идет о твоих личных желаниях и твоей личной мести. Если ты и дальше продолжишь совершать необдуманные поступки, мне придется тебя убить. Потому что если не я, то кто-нибудь другой, Аврора. Ты это понимаешь?
— Я больше не Аврора! — ударила я ладонью по воде, обрызгав мужчину.
— Хочешь, чтобы я называл тебя Жасмин? — жестоко усмехнулся он, смахивая с лица капли.
— Я не Жасмин!
Глава 11: В каждой правде есть доля лжи
Жасмин
Тишина угнетала. Воздух между нами буквально искрился, разливался густой патокой. Слуги накрывали на стол, разливали вино по бокалам, но мы смотрели исключительно друг на друга, сохраняя обоюдное молчание. Этот стол переговоров был единственным доступным мне способом узнать все, что я хочу.
Понимала, мне придется открыть если не все, то многое, но была готова к этому. Информация правит миром — так было всегда.
Длинный массивный стол из темного дерева был заставлен блюдами, а мы сидели на разных его концах. Между нами расстояние, наверное, метра в два, но все равно казалось, что его мало. Если бы можно было, я бы отселилась от Драйяна на другую планету, чтобы обезопасить себя.
Слуги вышли из столовой, оставляя нас наедине. Огоньки высоких свечей, вставленных в канделябр, колыхались под порывистым ветром, что будто необузданными своевольными волнами врывался в комнату через широкую арку балкона, намереваясь сорвать невесомые гардины. Темная ночь обнимала Шагдарах, а луна играла с разноцветными стенами домов. Не хотелось бы снова становиться пленницей очередного дворца.
— Итак, сегодня мы поиграем в твою любимую игру, — произнесла я отстраненно, расправляя на коленях салфетку. — Один твой вопрос будет равен одному моему вопросу. Один ответ — одному ответу.
— Мне кажется, что раньше ставки были другими, — усмехнулся мужчина, поднимая свой бокал.
— Мне кажется, у тебя тоже есть вопросы.
То, что сейчас происходило, было сродни шахматному поединку. Не знала только, чем эта игра закончится, потому что на обычный шах и мат рассчитывать не приходилось. Главное — успеть задать как можно больше вопросов прежде, чем меня потопят без единого сопротивления.
— Хорошо.
Его согласие заставило улыбнуться. Понимала, что по-прежнему не скажет ничего из того, что, по его мнению, мне знать не положено. Но даже то, что он скажет, уже может мне помочь.
— Вопрос первый. Зачем ты сделал так, чтобы я думала, что убила тебя? — не притрагивалась ни к еде, ни к вину. Просто не смогла бы есть, будто мы вели ничего не значащий разговор. Нет, не могла себе позволить пропустить хоть слово.
— У меня есть два ответа. Если хочешь услышать оба — значит, я задам тебе два вопроса, — ответил мужчина, а в его темном взгляде плескалось коварство. Такого противника мне никогда не переиграть.
— Хорошо, — невольно прорычала я, заслужив еще один взгляд, но только снисходительный.
— Мне нужно было отослать тебя подальше, пока в Герхтаре не пройдут народные волнения.
— И?
— И я не хотел, чтобы ты сошла с ума, съедаемая местью. Месть свершилась так или иначе, и клятва отпустила тебя. Теперь мои вопросы. Как ты попала на невольничий рынок и как оказалась вместе с наследной принцессой Реверонга?
Рассказ вышел коротким и сухим. Опускала подробности, не говорила ни о пожаре, ни о том, что меня истязали плетью. Только то, что спрашивал, и ничего больше.
— Зачем ты явился во дворец Певерхьера? — задала я следующий вопрос.
— За тобой.
Молчание затянулось. Он оценивал мою реакцию на свой ответ, а я изо всех сил пыталась ее скрыть. Черт, я буду лгуньей, если скажу, что мне это не льстило.
— Как ты попала в это тело?
— Умерла и вошла, едва коснувшись рукой. Как ты узнал, что я в другом теле? Как тебе вообще пришло это в голову?
Драйян поднялся. Отодвинув стул, он обошел стол и присел на край столешницы прямо передо мной, просто сдвинув в сторону приборы и тарелки. Смотрел на меня сверху вниз, а его рука тянулась к моей щеке, но я перехватила ее, чем заслужила неодобрительный взгляд.
— Я ждал твою душу здесь, во внутреннем храме дворца, когда понял, что ты умираешь. Но вместо того, чтобы прийти, ты сопротивлялась моему зову и вошла в другое тело — я это ощутил. Мы связаны, мой дикий цветок, помнишь? Теперь мой вопрос. Как ты убила повелителя Певерхьера? Насколько мне известно, ты водница и целитель.
— Я его утопила в его же купальне. — Не знаю, зачем соврала, но ложь далась очень легко, будто это действительно было правдой. Могла бы ответить честно, но хотелось сохранить при себе хоть один козырь. — Как мы связаны?
Драйян усмехнулся. Думала, что не ответит, но, отставив в сторону свой бокал, он подал мне руку, вынуждая подняться. Вел к ближайшей стене, что была усыпана зеркалами всех размеров и форм. Смотрела на чужое отражение, а губы непроизвольно кривились. Обнимал, заключив в кольцо своих рук. Темное платье струилось по телу, оплетая ноги холодной скользкой тканью. Одна из бретелей скатилась, обнажая плечо, чем мужчина и воспользовался. Обжигал кожу дыханием, коротко целовал, но смотрел мне в глаза.
— Все очень легко и очень сложно одновременно. Темные маги не проходят через связующий обряд, потому что итог слишком непредсказуем, но я просчитал все настолько, насколько это вообще можно было сделать. Я пленил твою душу, мой дикий цветок, потому что любовь к тому моменту уже свила свое гнездо в моем сердце. Мою душу принять ты не могла. Не любила и не любишь сейчас, и я отдал тело. Думал, что смогу лечить тебя на расстоянии. Должен был. Хотел выиграть по всем фронтам, хотел получить полный контроль, но что-то пошло не так. Я не мог залечить твои раны. Расскажешь почему? — одна его рука крепко обнимала мою талию, а пальцы второй безжалостно сомкнулись на шее, чуть сдавливая.
Вкрадчивый шепот страшил, выбивал почву из-под ног. Я снова ощущала себя Авророй — загнанной в угол жертвой, которая до дрожи боится своего ласкового палача.
— Я не знаю, — ответила шепотом.
— Знаешь, — голос его взлетел, а пальцы сдавили шею сильнее. Наверняка останутся темные отметины. — Ты не Жасмин и не Аврора, в этом ты права. Так кто же ты, мой дикий цветок?
Я дрожала. Изо всех сил пыталась скрыть страх, но он вонзался в кожу тысячами игл. Сердце заходилось в болезненном ритме, оглушало своим непрерывным стуком. Губы высохли, а перед глазами вставала темная завеса. Тьма окружала, давила, ластилась к телу, ласкала. Меня будто никто не держал — Драйян пропал в отражении, но я все еще ощущала его крепкую хватку, все еще слышала его шепот и не могла пошевелиться.
— Я жду ответа.
— А если я не отвечу? — я знала, что он хочет услышать.
Разгадка пришла так легко, словно я знала о ней с самого начала. А ведь действительно знала. Он думал, что сможет влиять на меня на расстоянии, но причиненный ему вред меня не касался бы. Наверное, это тоже можно было бы назвать заботой, да только у нас были слишком разные понятия о любви.
Горло сдавили еще сильнее. Пыталась глотнуть воздух, но не получалось. Глаза в отражении расширились в испуге, рот открылся, но не вырвалось ни звука. Не пыталась сопротивляться. Слишком хорошо понимала, что он меня не убьет, потому что услышала очень многое. Может пугать сколько угодно, раз ему это нравится, но реального вреда не причинит.
Словно по заказу хватка ослабла, а мой бывший супруг материализовался за моей спиной, продолжая обнимать. Тьма рассеялась. Губы коснулись моих волос, а мужчина втянул носом мой запах.
— Ты пахнешь все так же, но что в тебе изменилось? — он довольно улыбался. — Ты опасаешься, но не боишься. Я чувствую отголоски ненависти, но она напускная. Ты хочешь меня ненавидеть, но не можешь — я прав? Можешь не отвечать. Я знаю больше, чем ты говоришь, но до сих пор жду, когда же ты взорвешься. Я жду слез, истерики, мой дикий цветок, ведь я сказал сегодня слишком многое, что должно было ранить твою нежную душу. Так где же твои эмоции?