Между тем Баба Яга заприметила новых гостей и сейчас разглядывала их, приложив руку козырьком ко лбу. Узнала: просияла, приветственно помахала рукой. «Батраки», решив, что это повод передохнуть, опёрлись было на мотыги и, охая, распрямили натруженные спины, но бабка так на них шикнула, что трудовое рвение немедленно к ним вернулось. Стас поклонился бабке, за ним – и Лея, на которую старая ведьма глянула с неподдельным интересом.
– Доброго здоровьица, бабушка Яга! – приветствовал архимаг. Лея тоже поздоровалась, но всё ещё норовила спрятаться за спину Стаса: под испытующим (хуже рентгена) взглядом бабки ей было не очень-то уютно.
– И ты будь здоров, архимаг! – ответствовала Яга. – Давненько не заглядывал, давненько…
– Да вот же… Работы валом, – посокрушался Стас. – И рад бы – да дела не пускали.
– А сейчас, стало быть, пустили? – усмехнулась бабка. Стас развёл руками.
– Так я как раз по делу и пожаловал. Два мужичка у нас пропали, пошли за грибами да заблудились… Не забредали случайно?
Яга расхохоталась. Смех у ведьмы был жутковатый, похожий на карканье вороны.
Лея поёжилась.
– Ох, архимаг! – погрозила Яга скрюченным пальцем. – Простачком прикидываешься? Вон они оба, пропащие твои, на огороде трудятся!
– Помочь решили? – одобрил Стас. – Правильно, это они молодцы!
Яга вновь захихикала, и Лея сообразила, что вряд ли внезапный трудовой порыв был добровольным. Кому ж охота на жаркое пойти? Лучше уж помочь, уважить старость…
– А ты молодостью-то не хвались, пролетит – не заметишь, – бабка зорко воззрилась на неё, видимо, запросто прочитав мысли начинающей магички.
Лея вспыхнула пожаром, но Яга тут же сменила гнев на милость.
– Рыжая, смотри-ка… Люблю рыжих! Сама по молодости такой же масти была.. Не гляди, что теперича седая! Твоя, что ль? – обернулась она к архимагу. Стас не стал возражать, кивнул молча.
– Ну, раз так, пошли в избу. Посидим, поговорим, знакомство отметим, – тоном, не терпящим возражений, произнесла Яга и засеменила к дому, чуть прихрамывая и покряхтывая на ходу.
– А эти? – вдогонку спросил Стас. Яга обернулась, кивнула небрежно:
– А эти ещё своё не отработали!
Явно подслушивающие мужики понурились и вновь замахали мотыгами. Возражений с их стороны, понятно, не последовало.
Глава 13
Избушка была узнаваемая, многократно описанная в сказках, то есть стояла на могучих куриных лапах. «Скорее уж, бройлерных», – подумалось архимагу.
В избе Яга первым делом обмахнула расшитым полотенцем и без того чистую лавку и кинулась хлопотать: загремела заслонкой, полезла ухватом в печь. Пока на широком дубовом столе, будто по волшебству, появлялись горшочки-миски-плошки со всякими закусками-заедками, Лея с любопытством осматривалась по сторонам. Комната была одна, но светлая, прибранная. Больше всего она напоминала жилище травницы Татьяны Сергеевны: трав и корешков здесь лежало и висело по стенам никак не меньше. Некоторые узнала сразу, но были и такие, которые ни разу не видывала.
– Разбираешься, что ли? – перехватив её взгляд, на ходу поинтересовалась Яга.
– Немножко, – отозвалась Лея и, подумав, добавила: – Может, помочь чем?
– Сиди уж, помогальщица. Сама управлюсь, а ты вроде как гостья, – проворчала Яга, но было заметно, что бабка довольна. Наконец, когда на столе громоздилось уже столько еды, что хватило бы и на роту голодных солдат, Баба Яга угомонилась и тоже присела на лавку.
Угощение оказалось на славу – простым, но сытным и аппетитным. Лея поймала себя на мысли, что так вкусно ей не было уже давно. С детства, когда и горбушка посыпанного крупной сольцей и сдобренного постным маслом хлеба казалась ей, набегавшейся и наигравшейся всласть за целый день, сказочным лакомством. А ещё вспомнились ржаные шанежки с черникой – бабушка была мастерица их готовить. Вот и сейчас очень хотелось попробовать по кусочку от всего этого великолепия, словно попавшего сюда из тех далёких, но незабывшихся лет. С трудом оторвавшись от пирога с брусникой, Лея заметила, что бабка в упор разглядывает её, подперев щёку сухоньким кулачком, причём с явным умилением в остро блестящих глазах…
– Да ты ешь, ешь, не стесняйся, – заметив, что гостья, вновь зарумянившись, отодвинула от себя тарелку, неожиданно мягко проговорила Яга.
Стас, сообразив, что сейчас может получиться, как с достопамятной Демьяновой ухой, а есть уже вроде как и некуда, поблагодарил от души. Спасённая Лея немедленно присоединилась, и они на пару так захвалили кулинарные способности Яги, что та прямо-таки растаяла. Хлебосольная хозяйка хлопнула в ладоши, и стол вновь белел чистой скатёркой.
– А вот теперь можно и разговоры разговаривать, – разрешила Яга. Архимаг призадумался, подбирая слова. Бабка-то мировая, но нравная, поди угадай, под какое настроение попадёшь..
– А ты не гадай, а спрашивай напрямик, – отозвалась на его мысли Яга. Сильна ведьма, даже его защиту пробить сумела! А может, и просто смекнула, о чём думает. Мудрая она, не одну сотню лет на белом свете живёт.
– Надобно бы мужиков обратно вернуть да дверь, нечаянно открытую, затворить, – начал он. – А то как бы отсюда туда чего не надуло…
– И то верно, – кивнула Яга. – Может, другому бы и отказала, а тебе подсоблю. Хоть и надо бы этих, пришлых, наказать построже, ну да ладно…Сейчас, отработают, сколько велено, и отпущу с миром.
– За что наказала-то, а?
Яга ухмыльнулась, блеснув зубами. От такого прикуса пришёл бы в ужас не один стоматолог…
– Да нешто это наказание – пожилой женщине по хозяйству помочь? Если б наказать хотела, не так бы обошлась-то.
Лея представила возможные варианты и поёжилась.
– Уважению да почтению учу, – как ни в чём ни бывало, продолжила Яга. – Ввалились, понимаешь, не то чтоб в пояс поклониться – толком не поздоровались даже, невежи! Это что ж, принято так у вас теперича, что ли? – сокрушённо прокачала головой.
Архимаг смущённо развёл руками. Что скажешь? «О, времена, о, нравы…»
– Прости уж их, неразумных, – попросил тихонько. – Может, усвоят урок, исправятся?
Бабка хмыкнула.
– Удивляюсь я тебе, архимаг. Вроде не первый год живёшь, всякого повидал, а в людях не разуверился. За то и люблю! – добавила неожиданно и подмигнула с заговорщицким видом:
– А может, споём, а?
– Чего ж не спеть, ежели душа просит, – поддержал Стас. На столе из ниоткуда возник причудливый музыкальный инструмент. («Видимо, те самые гусли-самогуды», – подумала Лея). Архимаг запел. Голос у него оказался интересный, приятный, манера исполнения – оригинальная, а сами песни – явно сатирической направленности. Особенно рыжей ведьме запомнилось вольное переложение басни про стрекозу и муравья. В данном варианте пострадала вовсе не стрекоза, успешно наставляющая пожилому супругу рога с красавцем-мотыльком. («Стас… ну не все же стрекозы», – мысленно обратилась она к архимагу). Услышал, но комментировать не стал, просто перешёл на блюзовый ритм. Чудо-гусли действительно настраивались почти моментально, красивая, чуть печальная мелодия тревожила душу.. Вот так бы и сидела рядышком – и слушала…
Видимо, нечто подобное испытывала сейчас и Баба Яга. Заслушалась, глубокие морщины на лице грозной ведьмы чуть разгладились, бабка сейчас казалась и моложе, и добрее… Блюз сменила плясовая мелодия, потом – знакомая, народная. Яга подхватила, потом, махнув рукой на стеснение и безголосье, присоединилась и Лея, и вот уже три голоса слаженно выводили на всю ивановскую:
– Ромашки спрятались, поникли лютики…
…Ох, до чего ж славно-то! – подытожила бабка час спустя. – Отвела душеньку-то… С кем ещё так попоёшь? Талант у тебя, чего говорить – польстила она архимагу. – Ты уж заходи почаще, не забывай. Один али с подружкой, – кивнула в сторону Леи. Та поклонилась:
– Благодарствуйте. Гостить у вас – честь для меня.
– А ведь не льстит, правду молвит, хоть и боится меня, ведьму старую, – похвалила Яга, оценивающе глянув на Лею. – Никак не пойму: сама-то ворожея или как?
Лея потупилась, но ответила честно:
– Да я и сама не пойму. Училась, читала много….
Баба Яга в ответ покачала головой:
– И-и-и, милая! Одних книг мало будет, навык нужен. А ну-ка, скажи, что в мешочке зашито? Да не подглядывай! А ты, – это уже Стасу, – не подсказывай, сама пущай!
Лея зажмурилась, погладила рукой поданный ей Ягой маленький полотняный мешочек. Размышляла недолго, просияла – отгадала, стало быть…
– Кувшинка… Нимфея Белая! Одолень-трава!
И тут же выдала наизусть:
– Одолень-трава! Одолей ты злых людей, лихо бы на нас не думали, скверное не мыслили. Одолей мне горы высокие, долы низкие, озеры синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колодцы. Иду я с тобою, одолень-трава, к океан-морю, к реке Иордану, а в океан-море, в реке Иордане лежит Бел Горюч Камень Алатырь. Как он крепко лежит предо мною, так бы у злых людей язык не поворотился, руки не подымались, а лежать бы им крепко, как лежит Бел Горюч Камень Алатырь. Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивого сердца, во всем пути и во всей дороженьке…
– Вижу: знаешь, – похвалила начинающую ведьму Яга. – Вот и носи, как сказано – у самого сердца. Пусть защитой тебе будет, а от меня – подарочком!
– А можно… – заикнулась было Лея, но Баба Яга поняла, не дослушав.
– Про волшебника своего подумала? Ему того не надо, сам кого хочешь защитит-сбережёт. Великая сила ему дадена!
Лея поглядела в сторону архимага с восхищением. Тот изобразил удивление: мол, да ладно вам, я ж скромнее скромного, обычный такой парень… Яга продолжила, наклонившись к самому её уху:
– Только есть и другая сила, исконная, берегущая. Ежели пустишь ты её в своё сердце беззаветно и ничего взамен не попросишь – и ты ему опорой и защитой стать сумеешь. Пуще любой одолень-травы… Поняла ли, девонька?
Лея кивнула. Поняла…
– Вот и ладно, коли так. Хорошо посидели, душевно, – молвила Яга, поднимаясь с места. Вместе с ней поднялись и гости. – Жалко с вами расставаться, да чую: пора. Как бы навсегда вам здесь не остаться, коль не поторопитесь. Забирайте гостей непрошенных, авось да поняли, что к чему! Ежели чем ещё подсобить могу – спрашивайте, не стесняйтесь.
Стас подумал и вспомнил про травницу.
– Травки бы нам какой редкой, для хорошего человека, в том деле сведущего, – попросил он. Лея сообразила, о ком речь, и быстро закивала.
– Это можно, – согласилась Яга. – А пока…
Повернувшись к окну, окликнула:
– Эй, работнички! Собирайтесь домой, пока я добрая!
«Батраки» побросали мотыги и радостно ломанулись в избу. Здесь Стас рассмотрел их повнимательнее. Мужики как мужики, да вот угораздило же по грибы собраться, когда начинающие рыжие ведьмы силы пробуют…
– Ну, что, орлы? – вопросила Яга, грозно сверкнув очами. – Усвоили урок-то?
Мужики закивали, мол, ага, усвоили, впредь ни-ни!
– Да ничего вы не поняли, – вздохнула Баба Яга. – Ну да ладно. Может, в другой раз поостережётесь…
Между делом собрала в мешок разных трав, отбирая их по одной ей ведомому принципу, добавила корешков, завязала верёвочкой и вручила Стасу.
– Вот. Думаю, порадуется. А ежели в чём не разберётся, твоя егоза подсобит.
С прощанием тянуть не стали. Мужиков Стас отправил первыми: просто подтолкнул в открывшийся проём, чтоб не упирались. Сам же, замешкавшись, ещё раз поклонился Яге:
– Спасибо тебе сердечное! Думаю, не раз ещё свидимся.
– Рада буду, – ответствовала Яга.
Лея, ни слова ни говоря, подошла к грозной ведьме, обняла её и от души расцеловала.
– Ишь ты, какие нежности! – поворчала для виду старуха, но было видно, что она растрогана.
Архимаг потянул Лею за руку, и они вместе шагнули в светящийся прямоугольник портала.
…В этот раз всё было наоборот. Леденящий огонь! Обжигающий холод! И вот они уже снова стоят на той же самой полянке, мирной и такой тихой, словно и не происходили здесь совсем недавно самые настоящие чудеса. В этот предрассветный час даже птицы ещё не пели, и только ласковый ветерок гладил берёзы и осинки по зелёным макушкам, здоровался с елями за мохнатые лапы…
Портал архимаг закрыл настолько буднично, что Лея даже испытала нечто вроде разочарования.
–– Поди, спецэффектов ждала? – хмыкнул Стас, покончив наконец с делом, ради которого и прибыл сюда, в Лесогорье. – Фейерверки всякие – это для фокусников. А цирка мне и на работе хватает…
Лея, закусив губу, смотрела на него не отрываясь.
– Вот ты и уезжаешь, – промолвила так грустно, что у сурового архимага на секунду сжалось сердце.
– Погоди ещё, рано ты меня выпроваживаешь, – отшутился он. – Ещё не все дела закончены…
Обратная дорога заняла гораздо меньше времени, тем более что в этот раз они не петляли. Травница обрадовалась им, лишних вопросов задавать не стала, а сразу усадила за стол и накормила пшённой кашей, румяной, упревшей в духовке. Только после чая Стас наконец смог вручить хозяйке подарок Бабы Яги. Татьяна Сергеевна разложила сказочные травы на застеленном газетами широком подоконнике и принялась разбирать, приговаривая:
– Вот спасибо, вот порадовали! Тут и дербенник, и камнеломка, и марьин корень…
Услышав такое, Лея несколько растерялась.
– Они что же, не волшебные?!
Видя её замешательство, Стас шепнул ей на ухо:
– Ты чего? Это же Плакун-трава да Разрыв-трава! А Марьин корень и у нас так называется.
Просияла, закивала… Да, рыжая, любишь ты сказки… Про то же, что сказки-то из правды корнями растут, и забывается порой. А правда в том, что у каждой травки такая волшебная сила от природы, что ни одному архимагу и не снилась!
Пока Татьяна Сергеевна и Лея занимались травами, Стас забрался на крышу и подлатал её: где гвоздями и топором, а где и магией пришлось. Когда управился, уже пора было собираться на автобус, чтобы успеть на вечерний поезд.
– Приезжайте ещё, не забывайте, – тепло попрощалась хозяйка. – Вот, это на дорогу. Тут пирожки… с картошкой, не знаю, угадала ли?
«Неужто такие вот душевные, простые люди только в провинции остались?» – подумал архимаг, принимая свёрток с тёплыми ещё пирожками. Поблагодарил, пообещал непременно зайти, когда случится снова оказаться в Лесогорье. Вряд ли, но кто его знает… Пару дней назад про это место на карте и знать-то не знал, а оно вот как обернулось…
Лея с каждой минутой становилась всё пасмурнее и молчаливее. Выпросив у травницы листок бумаги и ручку, она ушла в дальний угол и что-то долго писала. Потом сложила листок вчетверо и сунула архимагу в карман. Попросила, глядя в сторону:
– Потом прочитаешь, ладно?
А у самой вид – того гляди заревёт… Попытался пошутить:
– Ну что? Хватит материала для статьи?
Не вышло. Шутки не поддержала, ответила серьёзно:
– Да кто же мне поверит-то?
И правда – кто?
На вокзал Лея его всё же проводила. Дождалась, пока объявят посадку, посмотрела, будто запоминая… Архимаг не выдержал, обнял, прижал к себе, чувствуя, как отчаянно бьётся её сердце.
…Они целовались на виду у всех, и сейчас им обоим было абсолютно безразлично, что о них подумают. Потому что в целом мире их было только двое. Две параллельные линии их судеб, вопреки всем законам геометрии, сошлись на короткий срок в одной точке, вот здесь, в заштатном городишке под названием Лесогорье, чтобы снова разойтись, возможно, уже навсегда…
Дожидаться посадки она не стала – вырвалась и убежала, а Стас, пройдя в салон всё того же побитого жизнью и бездорожьем «пазика», отыскал своё место у окна и развернул листочек в клеточку.
Расстояния…
Расставания…