— Как хочешь, — пожал Лекс плечами.
— Ты знаешь Люциана, — я не спрашивала, а утверждала.
— Да и он велел тебе оставаться в той квартире, — видимо, я нажала на правильную кнопку и мне отсыпали немного правды.
— А сам он не мог прийти? Я так переживала, а этот нехороший дракон исчез, не сказав ни слова, — в горле застряла горечь обиды.
— Рян, я не знаю, — мотнул головой следователь и все-таки подарил мне тяжелый взгляд. — Он вообще не велел раскрывать тебе этого.
— Вы сообщники, — ухватилась за вполне логичную мысль. — Вот только чего добиваетесь непонятно. А может, Тони вовсе и не был злодеем?
— Ты все не так поняла, — Лекс попытался взять меня за руку, но я не позволила.
— Ваша шайка-лейка пудрит мне мозги, — выпалила обиженно и вышла из машины. — Хорошо! Просто прекрасно! Я вернусь в помойную квартиру и останусь с теми, кто меня обижает.
— Рян, не злись, — следователь догнал меня и остановил. — Хочешь, буду навещать тебя каждый день.
— Этим летом ты уже третий мужчина, пытающийся заслужить мое доверие, — усмехнулась горько. — Что вам всем от меня нужно!? Интересно играть с чувствами серой и убогой девицы?!
— Ты все неправильно поняла, — он положил ладони мне на плечи. — Я просто хочу помочь. Люциан попросил присмотреть за тобой Совсем скоро вы сможете увидеться. И я уверен, что он заберет тебя из этого ужаса.
Из глаз брызнули слезы. Они душили, не давая сделать вдох. Я почувствовала, как Лекс аккуратно обнял меня и погладил по голове.
— Просто думай обо мне, как о старшем брате, — сказал он успокаивая. — Я многим обязан Люциану и вовсе не стараюсь приударить за тобой. Просто увидев, в каком ты находишься состоянии, не смог оставаться в стороне и делать вид, что все нормально. Надеюсь, что ты поймешь меня.
«Какая же я дурная. И совсем не разбираюсь во взаимоотношениях», — бултыхнулась горькая мысль.
— Прости, я наговорила всякой ерунды, — отстранившись, посмотрела на мужчину совсем другими глазами.
— Пойдем, провожу, а заодно и поговорю с твоими родителями, — Лекс не злился. За руки больше не хватал и мы просто шли рядом.
На город опускался вечер, но соседки все также сидели у подъезда.
— Явились, — ехидно полетело нам в спины.
Но мы сделали вид, что ничего не услышали. На подходе к квартире, уверенность улетучилась. Пришлось ухватиться за перила, чтобы не выбежать, поддавшись порыву.
Лекс нажал кнопку дверного звонка. Спустя несколько секунд, на пороге показалась мамина фигура в домашнем халате.
Глава 13. Выгул на лавочке
— Зоряна! — охнула она, всплеснув руками. — Вы обещали только у подъезда и на десять минут.
— Прошу прощения, Ольга Николаевна, — тон следователя стал холодным и серьезным. — Но в ходе беседы с важным свидетелем, вашей дочерью, выяснилось, что швы с ее раны до сих пор не сняты. Я не мог оставаться в стороне и отвез её в больницу.
— Денег поди содрали немерено, — фыркнула мама, пропуская нас внутрь.
— Не беспокойтесь, расходы я взял на себя, — Лекс говорил официально. От этого, уверенность и смелость росли во мне.
Не разуваясь, он прошел на кухню, открыл все ящики и начал ревизию. Папа как сидел в компании паяльника и микросхем, так и замер с инструментом в руке. Наблюдая за тем, как гость хозяйничает.
В урну полетели ампулы и таблетки.
— Ольга Николаевна, позвольте спросить, откуда у вас столько психотропных лекарств? — следователь раздраженно тряхнул очередной пачкой.
— Это мои! — она быстро выхватила из его рук лекарства. — Я лечилась, и врач выписал мне их.
— Только зачем вы их дочери скармливали? — наседал он, ничуть не смущаясь от визгливых реплик моей родительницы.
— Я говорила с психиатром в больнице и тот сказал, что у Зоряночки нестабильная психика, — оправдываясь, она поглядывала на урну.
— Тем не менее он не назначал ей лекарства. Так какое право вы имеете заниматься принудительным самолечением? — Лекс не кричал. Родители и без этого слушали его, втянув шеи. Папа опомнился и опустил паяльник.
— Что вы себе позволяете, молодой человек? — выставив указательный палец вперед, отец начал наступление.
Я наблюдала за всем, стоя в проходе.
— Вы понимаете, что это подсудное дело, травить человека лекарствами? — следователь укоризненно сжал губы.
— Так ведь мы и не знали, — неловко рассмеялась мама. И потянулась закрыть дверцу под раковиной, но Лекс ловко перехватил инициативу. Он забрал пакет и завязал узел сверху.
— У вас остались только те лекарства, рецепты на которые лежали в ящике, остальные я изымаю, — пригвоздил он. Я чуть ли не аплодировала ему.
В полной тишине Лекс прошел к входной двери и обернулся на мое тихое: «спасибо». Следователь кивнул и добавил:
— С завтрашнего дня я буду приходить в ваш дом и проверять состояние свидетеля. Если вы навредите ей, пойдете под суд.
Он ушел. А я осталась со злыми родителями. Словами не описать тот страх, что бурлил в моих мозгах. Натянуто улыбнувшись им, уже хотела вернуться в тараканью комнату, как в маму вселился зверь. Схватив скалку, она ударила меня по спине.
— Ты с ума сошла? — я рухнула на колени. Из глаз брызнули слезы.
От следующего удара увернулась чисто случайно. Поднялась по стене и начала отходить от матери, выставляя руки вперед. Ее лицо исказилось гримасой ненависти. Я никогда в жизни не видела маму такой.
— Успокойся, — попросила срывающимся голосом. Очередной удар пришелся по правой руке. Прижав предплечье к груди, я рванула в прихожую. Лекс вышел совсем недавно и никто так и не закрыл за ним дверь. Выбежав в подъезд, чуть не навернулась с лестницы. Паника полностью завладела моим разумом.
С первого этажа донеслись звуки, кто-то поднимался и мне казалось, что за мной идут.
«Они убьют меня! Они все сошли с ума».
Я побежала по ступенькам вверх, на пятый этаж. Залезла по вертикальной железной лестнице. Хотела пробраться на крышу и спрятаться, но меня кто-то поймал за лодыжку. Завизжав, я начала брыкаться. Силы явно были неравные и вскоре я оказалась прижатой к стене. Всхлипывая, пыталась вырваться, но чувствовала, что все бесполезно. Меня поймали. И теперь непременно убьют.
— Тише, Рян, тише, — голос такой знакомый и в то же время, нереальный.
«Он не мог здесь оказаться».
— Довел бедняжку, — выдохнул рядом Лекс.
Я распахнула глаза и увидел следователя в шаге от меня.
— Прости, что не появился раньше, — услышала совершенно точно и четко.
— Я умерла и попала в рай? — спросила, отстраняясь и заглядывая в серые глаза.
— Не спеши туда, — Лю улыбнулся и всю боль как рукой сняло.
— Я немного не вовремя, — прервал нас Лекс. — Но соседи, наверное, уже припали к глазкам и с жадностью смотрят на вас.
Лю опомнился и отпустил меня. А затем ему в голову пришла гениальная мысль и он начал забираться по лестнице на крышу. Я хотела остановить его и сказать, что там закрыто, но крышка с легкостью открылась.
Лекс подтолкнул меня следом. Карабкалась и совершенно не понимала, что происходит. Уже наверху Люциан закрыл люк, оставив следователя внизу.
Ветер подхватывал черные пряди волос дракона. Играя с ними и закручивая в маленькие вихри. На этот раз Лю стоял передо мной чистый и одетый в деловой костюм синего цвета. Пиджак расстегнут и немного испачкан в побелке.
Увидев дракона, я поняла, что не хочу, чтобы он вновь уходил.
— У нас есть пять минут, — Лю попытался меня обнять, но я вырвалась и зашипела от боли.
Мамина скалка оставила на мне внушительные ушибы.
— Я… Она… Меня сильно ударила, — хотелось просто рухнуть в его объятия и выплакаться, рассказывая обо всем, что произошло.
— Не дергайся, — он сделал шаг вперед, сокращая расстояние между нами. — Я только посмотрю.
Он медленно расстегнул молнию на вельветовой олимпийке. Под ней на мне была белая майка. Сняв лишнее, повернул меня и задрал последний слой одежды.
— Так, — многозначительно изрек он, дотрагиваясь кончиками пальцев до пострадавшего места. — Сейчас немного будет жечь.
Мне показалось, что под кожу пробрались языки пламени. Они перекатывались по всему телу, вызывая болезненную судорогу. Люциан прижал меня к себе и поняла, что уперлась в нагой торс. Так странно это все происходило, но вырваться не хватало сил.
Через минуту все закончилось. Моя одежда вернулась в исходное положение. Да и дракон не выглядел раздетым.
«Неужели показалось?»
— Прости, что так… Но иначе бы не получилось исцелить твою травму, — пояснил Лю. — Время уходит. Послушай, Рян, ты должна остаться в квартире родителей еще на неделю. После я заберу тебя и дам все, что захочешь.
Поцеловав меня в макушку, дракон сделал два шага назад и просто исчез.
«Отказывается, перемещается он замечательно и без источника, — хмыкнула обиженно. — Опять он мне что-то недоговаривает».
Спина перестала болеть, но рука начала опухать. Потоптавшись еще немного, подошла к люку и не без труда отбросила крышку. Медленно спустилась по лестнице и чуть не врезалась в Лекса. Совсем забыла про него.
— Как поговорили? — поинтересовался следователь.
— Не знаю, — я перевела дух и теснее прижала руку к груди. — Он быстро ушел.
— Зато ты теперь точно знаешь, что Люциан в порядке, — Лекс по привычке хотел взять меня за предплечье, но остановился в сантиметре. — Он обидел тебя?
— Нет. Пытался залечить, — я на миг прикрыла глаза. — Но получилось только со спиной. Это мама вымещала на мне злость за то, что ты забрал её лекарства. Я все еще должна туда возвращаться?
— К сожалению, да, — сказал с досадой. — Это не надолго. Знаю, это мало может тебя утешить, но другого выхода нет.
— Если она прибьет меня, то это останется на вашей совести.
Я начала спускаться на второй этаж в уже опостылевшую квартиру.
Там нас ждал сюрприз. Мама напилась лекарств и отдыхала, потому дверь открыл молчаливый папа. Не знаю, почему он терпел супругу и не спешил разводиться.
— Валерий Степанович, — обратился к нему следователь. — Пожалуйста, понаблюдайте за состоянием вашей жены и дочери. У Зоряны сильный ушиб, так что позвольте ей отдохнуть. Завтра я к вам загляну.
— Спасибо за заботу, — в водянистых глазах папы мелькнул здравый смысл. Я даже замерла.
Лекс попрощался и ушел. Дверь отец закрыл на ключ.
— Бить больше не будете? — спросила, не решаясь пройти дальше прихожей.
— Нет. Это мама погорячилась, — вымученно улыбнулся. — Ты уж не серчай.
— Она больна? — задала давно волнующий вопрос.
— Совсем плохо стало год назад, — ответил он скупо. — Иди спать. Дело к ночи.
Я послушно прошла к своей комнате. Вытащила раскладушку и поставила ее в проеме, разделяющими наши комнаты. Когда-то здесь была кладовка, но дверь убрали и осталось пустое пространство. В углу стояла тумбочка. Раскладушка вписалась идеально. Уже засыпая, корила себя за то, что раньше не додумалась спать здесь. Еще я размышляла о том, почему весь бедлам только в моей комнате. В родительской царила практически идеальная чистота.
«Возможно, это все из-за ее заболевания».
Утро прошло тихо, спокойно. Мама как ни в чем не бывало, ушла на работу. Папа тоже как-то испарился. А меня закрыли дома как кошку.
Телефон не вернули. Поэтому я включила телевизор, чтобы скрасить часы одиночества.
После обеда услышала, как кто-то открывает входную дверь. Подумав, что это родители, совсем как маленькая девочка, я вышла в коридор. В проеме показалось встревоженное лицо Лекса. Заметив меня, он улыбнулся:
— Привет.
— Ты теперь домушником подрабатываешь? — попыталась пошутить.
— Сделал копию ключей. Думал, что тебе пригодиться, — он зашел в квартиру с двумя пакетами из супермаркета. — Принес перекусить и одежду.
— Спасибо, — тронутая его заботой, проводила гостя дорогого на кухню.
— Готовлю я не очень хорошо, так что ты как-нибудь сама, — объявил Лекс, загружая в холодильник провиант.
— Я ела твою вкусную еду, — хмыкнула несогласно.
— Не подлизывайся, — хохотнул следователь. — Как рука? Гулять пойдем?
— Еще болит, но думаю, что ничего серьезного, — ответила, потирая предплечье.
— Тогда иди переодевайся и пойдем выгуливать тебя на лавочке.
Схватив пакет с вещами, я юркнула в ванную. Мне достался летний сарафан двойка нежно-голубого цвета. Он даже о белье подумал. Найдя комплект в тон одежде, я покраснела. Нервно хихикая, переоделась, умылась и вышла сдаваться.
— Вещи, если что, Люциан подбирал, — выпалил следователь, увидев меня.
«То есть он знает содержимое пакета. Даже если и не сам собирал».
— Мне очень нравится, — я приподняла сарафан за швы на плечах, а потом оттянула длинную юбку в сторону.
— Тебе очень идёт, — сказал Лекс, прикусив нижнюю губу. — А теперь выгул. С твоей мамой я уже обо всем договорился.
— Когда ты все успеваешь, — его помощь мне очень льстила и принимать ее было только в радость.
— Профессия у меня такая, — усмехнулся тот, выводя меня на свежий воздух.
На лавочке нас уже ждала благодарная публика с семечками и колкими замечаниями.
— Пошли, лучше возле песочницы посидим, — предложила, указывая на пустую детскую площадку перед домом.
Следователь не стал возражать, поэтому мы плавно переместились в туда. Погода стояла солнечной с легким ветерком. Последние дни лета радовали.
— Что расскажешь? — обратилась к Лексу, понимая, что молчание растягивается и от этого становится неловко.
— Концертную программу я не подготовил, — неуклюже отшутился следователь.
— Тогда скажи, как долго мне еще куковать в этой квартире, — предложила волнующую тему.
— Если бы я знал, — протянул мужчина. — Люциан ничего конкретного не говорил. Думаю, что неделю, может две.
— И чем он так сильно занят? — я знала, что следователь опять будет увиливать от ответа, но вопрос сам по себе вырвался. Лекс ожидаемо пожал плечами и развел руками.
Замолчав, оглядела двор, в котором росла. Покосившаяся лавочки у подъездов, не стриженые кусты возле дома. В том году вымахали до середины первого этажа. Сзади от меня стояла железная горка с лужей. В детстве я любила играть там с остальными ребятами. Самые нерасторопные непременно встречались с жидкой грязью в конце пути. Ох и поросятами мы тогда все ходили.
По правую сторону стояли тяги-перетяги, тоже полностью железные. Тот, кто оказывался наверху во время игры, обычно кричал: «Я на ракете, а ты в туалете!»
Моих губ коснулась улыбка.
«Весело тогда было. Ни тебе проблем, ни забот».
Когда я играла во дворе, то сразу забывала о строгости и постоянном контроле мамы.
— Ты сиди, а я пойду, — сказал Лекс, отгоняя от меня воспоминания.
— Да, конечно, — отозвалась, разлепив губы. — Работа?
— На самом деле мне бы очень хотелось посидеть с тобой, но труба зовет, — он махнул мне рукой и торопливо побежал по тропинке.
Вскоре я вернулась в квартиру, поужинала и начала разбирать свою комнату. До возвращения родителей я успела выбросить пару мешков и найти себе приличную одежду в виде голубых джинсов и мягкого свитера с ромбовидным коричневым узором. Я не представляла, что буду делать, если придется задержаться у них до поздней осени.
С мамой я не разговаривала, а с папой перекинулась парой фраз. Узнала, что он нашел работу и теперь по будням меня никто не будет трогать. Вплоть до пятницы я прожила спокойно. Выкидывала потихоньку мусор, находя интересные трофеи. Маме действительно отдавали хорошую одежду, но до нее надо было еще добраться. И вот уже третий мешок подряд мне попадались платья и юбки.
Увидев, как я рассматриваю очередную тряпку, мама подошла ко мне и всплеснула руками:
— Красота! Как раз для завтрашнего свидания.
«Слишком быстро ее лекарства перестали действовать».
Медленно повернувшись, я с опаской спросила:
— Какое еще свидание?
— А я разве не говорила? — натурально изумилась она. — С Сережкой из соседнего подъезда. Он как раз тебе по возрасту подходит. Вы будете идеальной парой. Я обо всем уже договорилась. Завтра в семь вечера он за тобой зайдет.