- Да вы… - вспыхнула алым маком эта краса.
- Да я? – иронично вскинула я брови.
И тут, посреди напряженного, но многозначительного молчания, без всякого предупреждения распахнулась входная дверь. А на пороге стоял… нет, не мой бывший муж. И даже не соседский Никитка. А самый настоящий, что ни на есть натуральный представитель ПДН. Суровый, непоколебимый, в форме и со взглядом а-ля Терминатор!
У меня от очередного шока перекосило лицо.
Нет, я подозревала, что наш мир тесен. Но что б настолько?
- Кажется, я просила меня подождать? – серьезная молодая шатенка оглядела всю заметно стушевавшуюся компанию. – Сколько еще раз повторять, что без меня или участкового вы отправляться на адрес не имеете права?
Опачки. Кажется, сейчас кому-то будет плохо. И этот кто-то точно не я!
Мы вместе с Морозовым постарались тактично слиться со шкафом. Это, если честно, даже не требовалось – с появлением инспектора наше присутствие как-то автоматически нивелировалось. Да и сами органы опеки вдруг как-то стали скромнее, меньше и незаметнее. Чудеса творятся, правда?
А особенно чудно, что мы не попадем под раздачу, как говорится, за компанию. А знаете, почему? Потому что доблестный представитель ПДН, объявившийся как нельзя кстати, это наша одногруппница, Лерка Золотарева.
Я же говорила, что у нас очень разношерстная группа, да?
Вот кто б только знал, как мне эти знакомства пригодятся!
- Валерия Леонидовна, - стушевались наглые ранее бабоньки. – Вызов был срочный, и…
- И? – изумилась та. Кажется, у них в коллективе уже долгое время были стабильные и не совсем приятные отношения, читай – тот самый анекдот про бабский ядовитый коллектив. – Это что-то меняет? Дамы, прошу на выход, думаю, осмотр и опись закончены. А вас, Елена Игоревна, я попрошу остаться.
Глядя, как все дамы, кроме приглянувшейся мне Френкен Бок, гуськом покидают квартиру, я, наконец, поняла истинный смысл фразы «Штирлиц как никогда был близок к провалу».
И нет, тактично оставлять их разборки я не собиралась. Что-то мне подсказывало, сейчас я узнаю много нового и интересного.
- Валерия, - устало вздохнув, женщина сняла с носа очки на цепочке. – Давайте не будем усугублять ситуацию. Мне это нравится не больше, чем вам. Но я обязана была принять меры.
- То есть в семью Ложкиных, где родители ежедневно злоупотребляют алкоголем, а их сын наблюдается у врачей с дефицитом массы тела и задержкой физического и психо-речевого развития, вы вторую неделю доехать не можете, - саркастично отозвалась Лерка. – А в абсолютно благополучную семью вы мчитесь по одной анонимке, проводя тотальную проверку, большую похожую на направленный обыск. Причем, прошу заметить, всем составом, забыв о том, что сегодня у вас по расписанию день приема по вопросам имущества несовершеннолетних. Вы хотите опять жалобу получить?
- Вы знаете, в чем дело, - упрямо, и с долей какой-то безвыходности отозвалась та, поджав сухие губы.
- А, - расплылась в улыбке наша подруга. Причем ехидство в этой улыбке лилось через край. – Снова просьба одной из ваших многочисленных знакомых? Ну-ну. Елена Игоревна, мы с вами разговаривали уже по поводу ваших влиятельных друзей, которым ну никак невозможно отказать. Вы ходите по грани, вы это понимаете?
- Валерия Леонидовна…
- Хватит, - выставила Лерка ладонь. – Об остальном поговорим в вашем кабинете. К Рябининой, надеюсь, претензий нет?
- Никаких, - сухо отозвалась та, с неохотой протягивая протокол. – Можете проверить. Никаких нарушений или признаков насилия. Но я обязана буду запросить характеристику в детский сад, опросить соседей и отзыв с места работы.
Мы с Барсом переглянулись и молча поржали. Снова!
Человек-начальник и человек-сосед… М-да, повезло ему со мной! Или наоборот?
- Соседями я займусь сама, - кивнула Лерка, по-хозяйски распахивая дверь. – Остальное на вашей совести. Я проверю.
Елена Игоревна вышла молча. А суровый и правильный инспектор ПДН, прислонившись все к тому же шкафу, офигевшему за утро от внезапных обнимашек, выдавила из себя простое:
- Млять. Как они меня достали!
- Кофейку? – иронично улыбаясь, поинтересовался Барс.
- Или что покрепче? – в тон ему повторила я.
Золотарева метнула на нас злой взгляд, отлипая от моей мебели:
- Спелись уже да? Вот знала я, что с вами не все так просто, как кажется. Ну, ладно он мог влипнуть в странную историю по долгу своей службы. Но ты-то куда, Рябинина?
Я молча развела руками. О чем я ей могла рассказать? О том, что вынужденный развод – дело скверное?
- Кофе так кофе, - красиво умолчав, я ускользнула на кухню, дружески похлопав Лерку по погонам.
Одногруппница, тяжело ворча, скинула сапожки и проковыляла следом, костеря меня, Артура и свою работу на чем свет стоит. И подобрела только после того как хряпнула большую часть кружки, в которую я щедро ливанула вкуснейший, хоть и алкогольный Рижский бальзам.
- Ладно, ягодная ты наша, - уже по-доброму усмехнулась она, получив вдогонку бутерброд под названием «я его слепила из того, что было». – Рассказывай, кому ж ты так жестко перешла дорогу. Игоревна у нас баба суровая, но справедливая. Должен быть уж кто-то сильно влиятельный, чтобы она так скоро поскакала исполнять ее просьбу. Колись, красавица, кому наступила на хвост.
- Видимо, собственному мужу, - метнув взгляд в коридор, из которого не спешил показываться Барс, решивший то ли проверить детей, то ли оставить нас потрындеть в одиночестве. – Я развожусь.
- Неужели? Аллилуйя. И года не прошло!
- А?!
- Бэ, - передразнила меня Золотарева. И, глядя на мое лицо, расхохоталась на всю кухню. – Ой, Рябинина, да прекращай! Вся группа давно в курсе ваших милых отношений – меньше надо на него в курилке пыхтеть. Да и всю вашу телефонную ругать тоже всегда слышно. Такие вещи не утаишь, мать.
- Что прям все знали? – почесала я затылок.
- После нашей пьянки с Калининой – все, - довольно улыбнулась та.
Я схватилась за голову. Вот же блин, по секрету всему свету! Увижу Калинину – убью!
А еще лучше – познакомлю ее с Ксюхой. И посмотрю, кто из них вздернется первой!
Но самый смак – это свести их всех троих в тесном, закрытом помещении…
- Короче, мирно расстаться у вас не получилось, - не подозревая, какие коварные мысли бродят у меня в голове, резюмировала Лерка, гоняя по тарелке бутербродные крошки. – Интересно, он сам так подгадил, али свекровь? Черт, да такого еще додуматься надо!
- Скорее свекровь, - потерла я резко заболевший висок. И ныл он явно не на погоду. – Сашке додуматься о таком слабо. А у нее, если что, и связи нашлись бы.
- М-да. Печальненько, - Золотарева поскребла затылок. – Интересно, а из-за чего его переклинило так? Он вроде у тебя мирный. Был. Как думаешь, что случилось?
Я только промолчала в ответ.
Глава 13Когда в квартире, наконец, стало пусто и тихо, всё, что я смогла сделать – это доползти до кухни и упасть там без сил.
Не в прямом смысле, конечно. Но я действительно сползла на пол, и так и сидела, глядя в одну точку. И только лишь слабое тепло от батареи напоминало о том, что я все еще живая.
Лерка удрала тормошить наших соседей, Барс увез Ванюшку, а умотанный Мишупсень сладко дрых с не менее умотанным соседским мальчишкой Локи. Да-да, я пустила щенка не просто в детскую, но и в кровать – мне было несколько… пофиг на гигиену.
Это был мой шанс побыть одной, и я им воспользовалась. Да, так было неправильно, но удобно. И что?
Я хоть немного какого-то удобства заслуживаю?!
Спокойней Рябинина, спокойней… Выдыхай и снова смотри на то пятнышко на каши на линолеуме. Вдох и выдох, снова пятнышко… И выбрось, наконец, из головы мысли о хладнокровном, жестоком и кровавом убийстве бывшего муженька!
Он же маменьке стуканул, больше некому. Видимо утром у мен были не глюки, и дверь действительно открывали ключом. У свекрови нет привычки приходить к нам без звонка, да еще открывать двери самостоятельно, а больше ключей ни у кого не было. Пришел, значится, Сашенька в дом родной, а тут жена с другим мужиком на супружеском диване, да еще сразу же после ссоры. О чем он подумал? Правильно! О том, что я долго и счастливо наставляла ему рога, а как только представилась возможность, сразу убежала к нему. А после у Рябинина сработала больная логическая цепочка: мол, раз такая фигня, раз я ей не нужен, то и без ребенка проживет!
- Придурок, - не выдержав, тихо прошипела, обнимая себя за плечи и начиная тихонько раскачиваться. Меня душили слезы. – Какой ж ты придурок, Рябинин!
Я уткнулась лбом в колени.
Чем он думал? Он хоть знает, что это такое – детский дом? Я ведь рассказывала ему ни раз, и даже не два. Как можно, зная, что твоя собственная жена побывала в таком аду, желать поместить туда собственного ребенка? Он реально не понимал, что ему могут его не отдать и тогда все? Да я даже думать о таком не могу, как представлю Мишутку, одного в казенных стенах, меня от боли выворачивает наизнанку!
Я не могу даже заставить себя об этом думать, просто не могу.
А этот дегенерат… Ну, допустим, передали бы ему Мишку. Дальше что? Готовить не умеет, стирать не умеет, размеров его не знает, врачей не знает, имени воспитателя и тренера по плаванью – и тех не знает! Ни телефона поликлиники, ни номера скорой, ни какие лекарства давать, во что на улицу одеть, во сколько будить – этот папаша, матушку его, на самом деле не знает ни хера! Не говоря уже о каком-то развитии и воспитании. Научил бы его читать? Писать? Повел бы в школу?
Да три ха-ха! Свалил бы все на маменьку, с ее вечной привычкой сопли подтирать, юзать пробабкины советы типа снимать испуг яичком и катать мякишем волоски на спине. И ходил бы мой сын дерганный, неграмотный с футболкой, заправленной в труселя.
Такой он участи желает собственному сыну?!
- Козлина, - от души ругнулась вслух, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Ноги к тому времени уже порядком затекли и, чтобы пристроиться под кухонной вытяжкой с сигаретами, пришлось немало попотеть.
Вместо слез, обид и прострации пришел холодный расчет – я начала думать.
Это ведь был только первый звоночек. Хороший такой звоночек, угу. Медный колокол мне на голову с размаху! А что же будет потом? Скоро свекровушке и, соответственно мужу сообщат о результатах проверки. И эти результаты их явно не обрадуют. Последуют дальнейшие действия. И какие?
Правильно, вытурить меня из квартиры!
Я расхохоталась вслух, едва не подавившись дымом. Это же почти стопроцентный вариант!
Только уйду я из их жилплощади, а дальше-то что? Помыкаюсь по съемным хатам, дожидаясь, пока мою освободят квартиранты, потом помаюсь там, взвою одна с ребенком и собакой и…что? Вернусь обратно?
Ха. Ха-ха-ха! Мне реально было бы смешно, если бы не было так грустно. Выбирая, как жить: хреново с мужем или хреново без него, я явно выберу второе!
Хотя, с чего это я хреново должна жить? Крыша над головой – есть, работа – есть, сила воли и голова на плечах – есть тоже! И есть любящий меня сын, ради которого я сверну горы. А вот подобный папаша, как и очень оригинальная бабушка ему не нужны от слова на хрен!
- Ну уж нет, - отчаянно покачала головой, принимаясь торопливо тушить окурок. – Не дождетесь, родные мои. Я, блин, испорчу вам праздник!
Собственно, план мой был прост и даже банален. Свалить еще до того, как объявятся муж с его маменькой, злые донельзя после результатов проверки органов опеки!
И первым, что я сделала, было внесение вышеупомянутых лиц в черный список телефона, а уже потом экстренный сбор вещей. Со свекром я, если что, пообщаюсь потом, когда все остынут, и я в том числе. Мне в голову не придет ограничивать его общение с внуком, а что касается остальных лиц – там как Ктулху пожелает!
Первыми в чемодан в ускоренном режиме полетели мои вещи. Не все, конечно, только самые основные, белье там, футболки, кофты… А потом я вдруг, неожиданно для самой себя, пакостливо улыбнулась и принялась складывать всё, до чего дотянулась!
Одежды оказалось немного, всего один большой чемодан и еще один поменьше, с обувью, моей и мелкого сразу. Зато всякая мелочевка и барахло вроде книг, косметики, документов и милых сердцу побрякушек набралось аж две огромные спортивные сумки, и это еще был не предел! Мой пыл заметно поубавился, когда я поняла, что нанимать придется грузовую машину, зато пересчет наличности из заначки заметно поднял настроение. Вот не зря, не зря я уже год тайком откладывала часть зарплаты, нагло привирая мужу о сумме заработка – думала, может на Новый Год куда отдохнуть слетаем или, наконец, машину себе куплю. Давно хотела!
Кто ж знал, как мне эти деньги сейчас понадобятся?
Радуясь собственной предусмотрительности, я почесала за ухом проснувшегося от шума щенка. Локи, зевая, выполз в коридор аккурат в самый разгар сборов, когда от моего присутствия в квартире не осталось и следа. Я таки пылала нереальным желанием не оставить о себе ни единого воспоминания!
Как и ни одного признака присутствия в квартире все еще мирно спящего сейчас ребенка. Конечно, фотообои с машинками я в его спальне не обдеру… но думаю, пакеты под море его игрушек у меня все-таки найдутся.
Я уже потирала в предвкушении руки, представляя, как вытянется лицо муженька и свекрови.
Последняя сейчас на работе, потом пробки и так далее – значит, явятся они, чтобы меня распнуть. Не раньше восьми, а то и девяти вечера. Без поддержки Сашка точно не попрет, значит, времени у меня более чем достаточно. Квартиру искать сейчас не имеет смысла, банально не смогу съездить посмотреть. Перекантуюсь пока у Ксюхи, она добрая, она мою ситуацию поймет. Главное, чтобы ее банда не растерзала Локи!
- Придется потерпеть, малыш, - наклонившись, я погладила щенка по серебристой шерстке. Наглый пёсель на меня внимания не обратил, его куда больше интересовала наклейка на чемодане, которую он упрямо пытался оторвать.
Возведя глаза к потолку, сетуя на неугомонное животное и его режущиеся зубы, я наклонилась, рывком отодвинула тяжеленный чемодан… и поняла, что не могу разогнуться обратно!
Вторая попытка внесла не только ясность в происходящее, но и некоторые коррективы в мои ближайшие планы на переезд и всю дальнейшую жизнь в целом. Любое движение отзывалось неимоверно адской болью – поясницу в районе позвоночника заклинило напрочь!
- Да мля… - не выдержав, тихо ругнулась я, опуская руки.
Душу затопило отчаянье.
И как прикажите это называть?
Любое неосторожное движение вызывало сквозную простреливающую боль. Да и неосторожное – тоже. А попытка пройти пару метров до дивана вообще оказались жутчайшей пыткой, достойной лучшего применения. Чуть не сжевав собственную нижнюю губу, я едва смогла доковылять до пуфика у входной двери, еще тяжелее на него было сесть. Но я села.
И, с ужасом во взгляде обозрев гору вещей в коридоре, поняла, что обратно уже не встану.
А ведь мне нужно было валить из бывшего дома, и валить быстро! И гори синим пламенем мой кровожадный план мести. Тут бы вообще ноги унести до появления почти любимой родственницы и благоверного с приставкой «бывший»! Увидев меня в таком состоянии, они не просто порвутся от радости, они меня сожрут, ковыряясь в зубах косточками Локи.
А Мишупсеню придется на все это смотреть.
Чёрт. Черт, черт, черт!!!
Стрелки на часах летели со скоростью Сапсана, несущегося из Питера в Москву. Любимый пёсель, пользуясь моим состоянием ступора ловко догрызал пучеглазую лягуху на чемодане, из детской началось доноситься негромкое бухтение и шум лениво падающих игрушек с кровати… А я не могла заставить себя сдвинуться с места.
Более того, когда из комнаты раздался полусонный вопль «мА-а-а-ам… ну, мам!» я просто физически не смогла этого сделать. Мне правда хотелось провалиться сквозь землю, но даже после пятого зова сына я не сумела встать. Боль была практически невыносимая, она даже заглушала все доводы разума и скромные планы дальнейших действий.