И сейчас оба брата, а в особенности младший, имели значительную влиянию на жизнь нашего города. Известные торговые марки выстраивались в очередь на рекламу, политики щедро оплачивали выгодные им интервью, а все новостные газетенки с жадностью рерайтили последние новости в сфере бизнеса, экономики и светской жизни.
Кто владеет информацией, тот владеет миром. И мой шеф распрекрасным образом не только это понял, но активно этим пользовался. С ним старались не ссорится. Ведь всего одна негативная статейка в журнале может вызвать широкий общественный резонанс! А в наше время так легко из-за гласа общественности удивительно легко приобрести дурную славу или лишиться своей репутации вовсе. Или наоборот, можно заслужить уважение и заявить о себе.
Я не застала целиком процесс эволюции из прожигателя жизни в опытного дельца. На стажировку три года назад меня принимал старший из братьев, который постепенно отошел в тень, взвалив на себя рекламные, юридические и финансовые вопросы.
А вот становление бога в нашем нескромном царстве, я имела честь лицезреть целиком и полностью!
И оно было довольно таки занятным. Опять же, с какой стороны посмотреть!
- Ты знаешь, что я ненавижу тебя, Рябинина? – сидя напротив меня, разглядывая сквозь темные очки выставленную перед ним чашку, наконец, выдала местная акула пера.
- За что ж такая честь, Артур Александрович? – сладко пропела я, давным-давно усвоившая одно золотое правило: если начальство брызгает в твою сторону слюной, подставь платочек, жди и улыбайся!
Рано или поздно псих уйдет, а конструктив останется. Не выслушав первое, пропустить второе легче легкого. А без последнего и работы может быть не ма!
- Вот за это, - поболтав чашку, шеф все-таки соизволил глотнуть крепкого напитка. – За твое гребаное молчаливое внимание и исполнительность.
- С каких пор это стало недостатком? – от подобного заявления мне принесенный официантом салат чуть не встал колом. В череде бесконечных споров с вышестоящим руководством этот финт ушами стал чем-то новеньким!
А, поняла. Кто-то опять не с той ноги поднялся. Хотя, судя по его постоянному настрою, у него обе ноги – левые, и брякает он с кровати с утра с завидной регулярностью.
Артур Александрович, давно и прочно называемый всеми просто Барсом, вообще человеколюбием не отличался. Упрямый, наглый, беспринципный, ни разу не тактичный и просто хам, он тяжело сходился с людьми. Нет, в плане актерского мастерства ему равных не было и, когда надо, он превращался в относительного пусеньку и зайчика. Но, когда скрываться не было смысла, этот хищный котяра без раздумья морально рвал своего собеседника на не слишком ровные ленточки.
Вот, как со мной, например.
- Ремонт закончила? – резко меняя тему, преспокойно завернул начальник совершенно с другой стороны.
Меня пробило на умиление:
- А вы, никак, беспокоитесь?
- Очнись, Рябинина, - равнодушно отбрехался шеф, даже не пытаясь спрятать ухмылку. – Я интересуюсь исключительно с целью узнать, когда мои уши перестанут слышать заставку «Великолепного века» за стеной своего коридора.
- Ну, простите, - развела я руками, едва не запульнув в своего собеседника лист салата с вилки. Может, нечаянно, может, специально… Как знать! – Я честно пыталась посмотреть «Американские боги». Не зашло!
- А тише сделать?
- А звукоизоляцию? – ехидно вскинула я брови. – Сквозь вопли «Котик, завтрак готов», я из-за шкафа на стремянке больше ничего не услышала бы!
Барс не нашел, что ответить. Губы скривил, да и только.
Еще бы, крыть-то ему нечем! Это у меня полные карманы козырей в рукавах напиханы, а шеф мой в этом плане гол, как сокол. Мне Танюха столько о нем за чашкой кофе разболтала, у-у-у!
А лично слышала я еще больше. Ну, там, тонкие перекрытия, не очень надежные бетонные стены, все дела.
Сам виноват! Нужно было выбирать подружку, живущую в квартире с хорошей звукоизоляцией. Ну или хотя бы не оставаться у нее дневать и ночевать так часто.
Страшно представить, чесслово, чтобы было, если б этот человек-сосед жил в соседней квартире на постоянной основе. Мрак!
- Работу сдала?
- Обижаете, - потянула, с чувством легкого превосходства. Чуть пальцами от виска не отсалютовала, ей-богу. – Почти сразу. До следующего номера свободна? А то сессия там, все дела.
- Вот за это я тебя и ненавижу, Рябинина, - наконец, сдергивая очки с носа, устало протянул Барс. – Как можно сочетать в себе покорность с исполнительностью, имея при этом целый ворох саркастичных шуточек?
Клянусь давно канувшей в лету девичьей честью, за моей спиной трио молоденьких официанток стекло на пол, поскользнувшись в море слюней восторга.
Внешность шефа, вкупе с его модным брендовым прикидом, со светлыми мягкими волосами, да с легкой хрипотцой в глубоком голосе… даже я заслушалась от двусмысленности в его словах! Покорность, м-м-м. А этот взгляд!
Впрочем, о взгляде стоило бы рассказать подробнее. Морозов в своем роде уникум, и не только в плане тяжелого характера и неплохих мозгов. Помимо всех достоинств и недостатков, он обладает еще и редкой генной мутацией. Дистихиаз или двойной ряд ресниц – подобное встречалось у Элизабет Тейлор. Но у актрисы был необычный фиолетовый оттенок радужки, а Морозову достался редчайший, насыщенный, жемчужно-серый цвет.
В эти глаза никто не мог смотреть долго. Люди просто тонули с громким «бульк», побив рекорды несчастного Титаника. После чего начинали икать, мяться и нервно мямлить, не в силах смотреть куда-то еще. Естественно, такая реакция порядком бесила, как и вопрос «где купить такие линзы?!», звучавший частенько даже от мужиков. А за вопрос «нахера ты накрасил ресницы», начальник почти без разговора давал шутнику в морду, благо нрав, физическая сила и наличие толкового юриста это позволяли.
Неудивительно, что Барс давно врубил режим «блатным всегда солнце слепит» и солнцезащитные очки стали его неизменным аксессуаром, даже в темное время суток и в помещении.
Тех, кто не велся на эти прекрасные глазки, можно было пересчитать по пальцам. И да, по недоразумению, я таки входила в число этих странных людей. Не знаю, как остальные, но у меня выработался стойкий иммунитет. Когда тебе почти пять лет строят самые милые моськи с самыми невинными глазками, глядя на которые котик из Шрека удавится, перестаешь вообще вестись на все милое и мимимишное!
- Точно так же, как можно сочетать в себе способности акулы пера, экономического деятеля и вечно мятого студиоза, - равнодушно пожала плечами, неспешно дожевывая остатки салата. – Я так понимаю, наш уговор еще в силе?
- А ты как думаешь? – саркастично усмехнулся Барс. – Ты обо мне ничего не знаешь. Я для тебя обычный одногруппник и надоедливый сосед. Ферштейн?
- Моя твоя не понимать, - глумливо захихикала. Но, нарвавшись на выразительно вскинутую бровь, махнула рукой. – Ясен-красен, Морозов. Продолжаем делать вид, что мы познакомились на первом курсе, и ты меня с того времени стабильно бесишь. Нет, не могу сказать, что я буду слишком-то притворяться…
- Рябинина, напомни мне, почему я до сих пор тебя не уволил?
- Ну, может потому, что я хороший работник? – осмелилась предложить, допивая порядком остывший кофе. – Не? Не вариант?
- Есть лучше, Катюша. И опытнее, и образованнее, и проворней. Тебе ли этого не знать?
Епстудей… Найдешь – твои будут! А мне эти вечные «Рябинина перепроверь, Рябинина, доведи до ума, Рябинина отшлифуй» иногда уже в страшных снах снятся!
Особенно после того, как эти очаровательные глазки являются пред моими темными от недосыпа очами… часиков так в двенадцать ночи, безапелляционно вручая при этом кипу бумаг.
- Мне сейчас следует ответить в общепринятых нормах студенческих отношений или рамках корпоративной этики?
- Как угодно, - ухмыльнулся Барс, вольготно раскидывая ноги так, что голубая джинсовая ткань красиво обтянула сильные бедра. – Так скажи, Рябинина, почему я до сих пор тебя не уволил, а все еще согласен играть в этот цирк?
- Ну, - я аккуратно промокнула салфеткой губы, и подхватила рюкзак. – Наверное, все по той же причине, по которой меня до сих пор не грохнули, как невыгодного свидетеля.
И, поднявшись, сделала ровно два шага, чтобы наклониться, своевольно ухватить своего начальника за плечо и насмешливо шепнуть ему на ушко:
- Просто я знаю, какие звуки издает Барс на пике своего наслаждения.
И, нетактично постучав по крепкому плечу, гордо ретировалась на выход, нагло оставив оплачивать счет ухмыляющемуся мужчине.
Вухаха! Я тьма, я зло, я пакость!
А вообще, это все лишь маленькая месть за мои многочисленные страдания. Барс – не сахар, и даже не карамелька, и редко считается с мнением людей. А тут вышла такая ситуевина, что ему пришлось подчиниться, причем не кому-то, а своему же наемному работнику.
Морозов старался не светиться на фотографиях. И все равно, его знала почти каждая собака в городе. Естественно, столь медийное лицо просто не могло себе позволить предать огласке собственные проблемы, как и вообще озвучить их наличие. И уж тем более, не мог допустить, чтобы его работа хоть как-то пересекалась с его личной жизнью. А тут – я!
О, я многое знала о личной жизни моего так называемого Государя. Какие, скажите, могут быть секреты, если я, выходя на балкон, вижу его симпатичные трусишки, высушиваемые на соседнем балконе? И какие звуки я могу услышать от соседей за стенкой, зайдя ночью в комнату собственного ребенка?
Короче, как в той песне – я слишком много знаю, меня пора убить.
Вот и получается, что на работе я могу развесить все его исподнее, а на учебе – все его профессиональное. Не говоря уже о том, что я могу слить его конкурентам, врагам и недоброжелателям!
Но я хочу жить, и работать тоже. И потому молчу. Естественно, на выгодных для себя условиях!
И, тем не менее, желание работать на себя, а не на Мистера Прекрасные Глазки, никуда не зарыть. Я потому и пошла на психолога, это дело сейчас востребовано и выгодно со всех сторон сразу. Благо успела в последний момент, когда на них еще не подскочил ценник, и не выпала сразу куча проблем, связанных с родимым законодательством.
Естественно, напрашивается, как такой человек, как Барс, да очутился в таком месте, как обычный бюджетный институт…
А это, ребята, самая его большая тайна. Он так пытается с собственным характером совладать! Пытается разобраться в людской психологии, чтобы начать понимать людей, и себя в первую очередь.
Не самый странный из загонов, если честно. У нас, как ни посмотри, самая разношерстная группа из всех возможных – учителей начальных классов, средней школы и воспитателей опускаем сразу. Пара медсестер, соцработник и инспектор ПДН – тоже не самый странный вариант. А вот гламурная дива, работник ГУФСИН, многодетная стюардесса и один нежно-голубенький одуванчик – это уже куда интереснее!
Не говоря уже о всяких таинственных личностях, который свой род деятельности стараются не раскрывать. Да и не слишком кому-то надо этим интересоваться, если честно. Все мы взрослые люди, у всех свои тараканы.
Так что я не знаю, почему Барс вопросом своего инкогнито настолько загоняется. Его если его и раскусили (а пара-тройка человек, кроме меня, точно знают, кто он), так все равно никто не сдаст.
Впрочем, мое дело десятое.
Если судьба дает мне шанс ласково обстебать собственное начальство, почему я должна его упускать?
Глава 3Обратно на пары мы возвращались, как и положено взрослым людям, просмотревшим все известные фильмы о шпионах. То есть молча, по одному, и через приличный промежуток времени.
Не смотря на присутствие нового в этом семестре преподавателя, в кабинете царил вялый релакс с редкими вспышками оживленности: вроде и спокойно, и в то же время каждый занят своими делами. Женщина за кафедрой спокойно сидит, изредка куда-то выходит… Черт знает что, короче. Как обычно!
Катюхи встретили меня немым вопросом в глазах, на что я только пожала плечами, мол, все в порядке, я покурить ходила. Где именно я зацепилась на полноценных полчаса в тоже время, что и Глазастик с задней парты, их не особо волновало. А если и волновало, то, как я уже упоминала раньше, лишних вопросов никто не задавал.
Вот они, все прелести взрослой жизни – я уже настолько привыкла к бесконечному любопытству личной мелкой почемучки, что отсутствие вопросительных знаков в воздухе казалось блаженным веянием с райских просторов. Короче говоря, сессия для меня эдакий мини-отпуск от всего моего семейства.
- Что ж, начнем, - раздалось вдруг из-за преподавательского стола. И я не была против, вовсе нет. Иногда полезно послушать что-то еще кроме Смешариков, Малышариков и песни про винтик от незабываемых во всех смыслах Фиксиков.
Правда, как только лекция стала набирать обороты, я от всей души пожалела, что не осталась верна медицинским лекциям от прелестной фиолетовой совы…
- Напомни, она у нас еще что-нибудь преподавать будет, кроме психогенетики? – поинтересовалась я минут пятнадцать спустя, стоя как дурак в толпе среди подобных, пытаясь крутить в руке… шар из собственной энергии.
- Ага, - хмыкнула Калинина, пытаясь выполнить ту же самую фигуру из высшего пилотажа местного идиотизма. То есть восполнить баланс растраченной энергетики, негативно влияющий на нашу обучаемость. – Шизофрению!
- А? А-а-а… Стоп. Она будет преподавать нам Психиатрию?!
- Можно будет сказать, что у нас будет самый неординарный преподаватель, подающий предмет, основываясь исключительно на собственном опыте, выписанном из ее же истории болезни, - раздался позади нас ленивый комментарий Барса. Который, естественно, клал болт на весь этот цирк с великовозрастными конями, и вольготно полулежал, опираясь на стенку, закинув ноги на соседний с ним стул.
Мы с Калининой синхронно фыркнули. Мы бы еще и пальцем у виска покрутили в знак согласия – да только руки были заняты под бдительным взором воодушевленного всевидящего Ока за кафедрой:
- Чувствуете? Попытайтесь соединить ваши ладони, и вы почувствуете, как ваша энергия вызывает сопротивление…
- О, точно!
- Я чувствую!
- Прикольно!
- Экстаз, млять, - хмыкнула Калинина в ответ на многоголосные восторженные вопли с разных сторон кабинета, полного впечатлительных личностей.
- Не ругайся, - полушепотом откликнулась я, с трудом сдерживая смешки. – Карма настигнет!
- Да-а-а? – заинтересованно протянула Катюха. А потом, недолго думая, слепила из «энергии» невнятный комок и метким воображаемым броском запулила ее в мусорку!
Я решила ее поддержать ради разнообразия. А что? Если уж начали праздник маразма, зачем ограничиваться минималкой?
Так что я, недолго думая, быстренько «стряхнула» воображаемую пыль с о своего шарика, и со всем трепетом и нежностью во взгляде передала его подруге. Та изобразила стесняшку и отвергла мой дар. Я настаивала!
Короче, и пары минут не прошло, как мы уже «играли» в волейбол в якобы замедленном режиме съемки.
Правда, долго поприкалываться нам не дали. И не дали – это еще мягко сказано. Сделанное нам замечание было таким, что передние ряды едва не снесло звуковыми и ударными волнами:
- Предпоследняя парта, вы с ума сошли?! Нельзя так бездумно смешивать энергетику, вы хотите, чтобы ваши нити во Вселенной переплелись и вы получили одно энергетическое поле на двоих? Запомните, биополе не терпит сторонних вмешательств и шуток! Точно так же не терпит, когда вы размешиваете что-либо против часовой стрелки! Только по часовой, даже круги рисовать, иначе вы образуете черную дыру, которая высосет вашу положительную энергетику! Сели обе, и чтобы я больше подобного не видела. Учтите, я вижу всех и каждого, меня в детстве на это натренировали!