Весь день потом думал об этом. Пытался сосредоточиться на работе, но каждый раз возвращался мыслями к обнаженному телу, что сегодня окажется в моей постели.
Я вернулся в девять вечера, застав Настю за мытьем полов. Согнувшись в спине, она пятилась назад. И конечно, не видела меня. Пока не уперлась своей аппетитной попой в мой пах. Резко выпрямилась и хотела отстраниться, но я прижал к себе, крепко обхватывая за талию.
— Позволь узнать, что ты делаешь? — шепчу в ее ухо, не давая повернуться лицом.
— Полы мою, — она дрожит в моих руках. Этот трепет возбуждает.
— Это я заметил. Вопрос: зачем? У меня есть домработница, она приходит три раза в неделю.
— У меня аллергия на пыль. Пол надо мыть ежедневно.
«Как вкусно она пахнет» — громко вдыхаю.
— Заканчивай и приходи в мою спальню.
Иду в душ. А когда выхожу, вижу жмущуюся в дверях Настю.
— Не стесняйся, заходи и халатик свой снимай.
Не жду, когда она решится. Скидываю полотенце с бедер и направляюсь к ней. Замечаю округленные глаза, пока разглядывает меня. Да, знаю, я не маленький в том месте.
«Надеюсь, тебе понравится» — улыбаюсь.
Ее руки неуверенно теребят поясок, и смотрит на меня таким взглядом, что приводит моего дружка в боевую готовность. Сам снимаю с нее халат. И теперь имею возможность прикоснуться к ней. Но есть одна вещь, которая беспокоит — я все еще хочу поцеловать ее, особенно глядя, как она закусила нижнюю губу, ощутив мои руки на своей груди…
Глава 2. Твоя чужая…
Настя
Никогда не думала, что могу так чувствовать. Кажется, раньше я не испытывала удовольствия вообще. А может долгое отсутствие секса сказалось… Рядом с ним ощутила настоящую бурю эмоций. Матвей — умелый любовник. Правда, поначалу немного напугала мысль, а поместится ли он во мне? С такими нескромными размерами… И никакого дискомфорта не заметила, отдавшись испепеляющей страсти.
Единственное, что удивило: он не целовал в губы, хотя по глазам видела, как ему хочется прикоснуться к ним. Несколько раз подавалась вперед, желая поцеловать, но он отстранялся или прижимался лбом к моему лбу. И все, что оставалось — ловить сбившееся дыхание и тихий стон.
Я хотела покинуть спальню, заметив, что он прикрыл глаза. Душ тоже не мешает принять. На теле засохло его семя, и кожу стянуло.
Аккуратно присела, стараясь не разбудить, и была тут же возвращена на место, зажатая в тугое кольцо рук.
— На сегодня еще не все, — смотрит сочной зеленью своих глаз так глубоко, что становится не по себе.
— Я хотела в душ сходить…
— И не смей смывать мой запах. Утром сходишь. А сейчас поласкай меня, твои губы буквально созданы для этого.
Матвей откинулся на подушку и своим возбужденным видом показал, как жаждет моих прикосновений. Что и сделала. Он сам задал нужный ритм, ухватив меня за волосы. И не позволил отстраниться, когда густая теплая жидкость потекла в рот…
Заставил проглотить. Я закашлялась.
— Теперь можешь уйти…
Он повернулся на бок и закрыл глаза, собираясь спать.
А мне стало обидно… Но я молча вернулась в выделенную для меня комнату.
Утром первым делом пошла в душ. Мой вид в зеркале меня шокировал, на теле алели множественные следы от пальцев. Со мной всегда так: задень неосторожно и синяк обеспечен. А из-за Матвея буду ходить как жертва домашнего насилия…
На кухне наткнулась на женщину, лет пятидесяти. Она не ожидала увидеть кого-то и напугалась.
— Простите, не хотела пугать, — говорю, оглядывая помещение на предмет кофеварки. — Я Настя. Здравствуйте.
— Здравствуй. Матвей не предупредил, что у него гости. Я домработница, Ольгой зовут.
— Я тут второй день… Очень хочется кофе.
— Конечно, сейчас сварю. А ты…
«Очевидный вопрос: кто я?» — у самой нет ответа, как себя назвать, кем представить. Я просто не знаю… Постельная грелка… Игрушка… Плата за чужие долги…
Неуверенно пожимаю плечами.
— Первый раз вижу в этой квартире женщину, — произносит Ольга.
— Я тут временно.
Заглядываю в холодильник. Хочется чего-то легкого. Замечаю творог, свежие ягоды, и решаю позавтракать этим.
— Значит, это ты хозяйничала? — спрашивает она и ставит передо мной чашку с дымящимся кофе, аромат которого громко вдохнула.
Вспомнилась мама и как она не любила, если кто-то лез в ее хозяйство, только сама лучше знала, как надо и всегда замечала мою неумелую помощь. И Ольга напомнила о ней.
— Да. Признаться, заняться было нечем и на пыль аллергия. Я бы и сейчас вам помогла, лишь бы не сидеть без дела.
— Лишишь меня работы… Разве тебе никуда не надо?
Отрицательно мотаю головой. Не говорить же, что мне нельзя покидать пределы квартиры без хозяина — в прямом и переносном смысле.
В этот момент звонит телефон в кармане у Ольги.
— Матвей… Да… Она здесь… — и протягивает трубку.
Я вышла из кухни, не желая вести разговор при посторонних.
— Да… — ответила.
— Привет, — слышу его бархатный голос, который вызывает приятные ощущения внутри.
— Привет.
— Как себя чувствуешь? — заботливо интересуется он.
— Все хорошо.
— Я не слишком тебя утомил вчера?
— Нет…
— Вечером идем в одно место. Заберу тебя в семь. Оденься изысканнее.
— Я поняла.
— Тогда пока.
Он отключился. Меня не покидала растерянность от наших странных неправильных отношений. А ведь с ним могла вполне встретиться в жизни, и даже полюбить, вот только ему это совсем не нужно.
Я выбрала красное платье. Именно этот цвет ассоциировался у меня с изысканностью. Фасон же был классическим, но тем привлекательнее: длинное, с разрезом вдоль бедра, на бретельках. На гардероб Матвей потратился, не жалея денег. Вот только зачем все это для временной любовницы?
Он приехал около семи. Задержался взглядом на мне, оценивая внешний вид, и, судя по довольной улыбке, ему нравится. Потом быстро ушел в душ, вернувшись в смокинге, бабочка была красной — могу поспорить надел ее только после того, как увидел мой наряд.
На логичные вопросы: куда едем, что за мероприятие? — Матвей промолчал, но попросил держаться возле него.
Это был частный загородный дом. Здесь оказалось много людей. И я не сразу поняла, что за место такое.
— Ты будешь играть? — заметила несколько покерных столов в гостиной. Как же я ненавидела все, связанное с этой игрой. Именно это разрушило мое семейное счастье.
— Буду, — говорит он, переплетая свои пальцы с моими, и ведет в сторону играющих. — Сядешь рядом, — остановился резко, прижав к себе, а мои соски напряглись, когда грудь коснулась его пиджака. — И, пожалуйста, сделай вид, что рада тут находиться, никаких кислых мин, только улыбка и непринужденный смех. Ты мое украшение. И без разрешения ни с кем не говори. Все поняла?
Киваю, чувствуя, как его губы касаются моей щеки, вызывая трепет и желание ощутить настоящий поцелуй. Отстраняюсь и смотрю в глаза. Мне сложно понять, о чем он думает, но одно вижу точно — наши мысли сейчас совпадают.
— Пошли, — хмурится.
Матвей играет недолго. Я видела его карты. К моему сожалению, в комбинациях покера разбираюсь. Сегодня точно не его день. Вот только думала, что не каждый может остановиться.
— Удивлена… — произношу, когда мы покидаем гостиную, и поднимаемся наверх по лестнице.
— О чем ты? — он нетерпеливо тянет за собой.
— Ты закончил игру.
— Всегда знаю, когда уйти вовремя.
— Куда ты ведешь меня?
— Я хочу тебя. Сейчас. В этом доме очень уютные спальни.
На этой фразе, мы заходим в комнату.
Матвей
Эта мысль становится навязчивой — ее губы притягивают, как магнит. Может вина тому, что она все время их кусает, привлекая внимание. И не только мое. Заметил, как игроки за столом смотрели на нее, вызывая у меня раздражение. Настя прижалась к моему плечу, обняв за шею и разглядывая карты — кажется, понимает, но явно не разделяет моего интереса к покеру. Искренне удивляется, когда проиграв немного денег, решил покинуть стол.
Веду ее наверх. Этот дом не что иное, как мужской клуб. Принадлежит моему другу. Хотя со стороны все выглядит, будто гости собрались и что-то отмечают, а чтобы попасть сюда — нужен пропуск и личное приглашение хозяина.
«Черт…» — опять этот рот.
Я склоняюсь к ее лицу, она учащенно дышит, провожу носом по губам — они пахнут чем-то сладким, словно к ним прикоснулись клубникой. Спускаюсь ниже, целуя шею и плечи. Попутно расстегиваю молнию на платье, оно падает к ногам, на ней остаются чулки и трусики. Скидываю пиджак и бабочку, расстегиваю рубашку…
Поворачиваю Настю к себе спиной. Она дрожит в моих руках, а попой трется в приглашающем жесте.
Снимаю остатки одежды и веду ее к кровати, положив на живот…
Податливое тело принимает меня.
«Какая она приятная» — мыслями возвращаюсь к тому, что хочу целовать, глотать стоны и собственное имя, которое срывается с ее губ в момент оргазма. Это самое эротичное, что слышал когда-либо.
Но останавливаю себя, довольствуясь лишь изгибом шеи…
Ощущаю, как Настя приближается к пику наслаждения, ее лоно начинает интенсивно сжиматься вокруг моей плоти, заставляя присоединиться к ней…
Она шепчет мое имя и осознаю: не смогу отпустить… Хотя об этом буду думать позже, ей нужно привыкнуть ко мне. Главное, не спугнуть. Сомневаюсь, что в положении пленницы, впустит в свое сердце.
Я хотел сыграть еще одну игру, поэтому встаю и одеваюсь. Не сразу замечаю пристального взгляда на себе, вернее своей спине, где нарисована рычащая морда льва.
— Что значит твоя тату? — интересуется она.
Повернувшись, забываю о вопросе, так как на ее теле куча следов от рук. Она видит мою реакцию.
— Это просто особенность кожи, ты не сделал больно.
— Уверена? — осматриваю ее, становится неудобно, пусть и говорит, что не причинил боли.
— Я в порядке. Правда.
— Ладно, одевайся. Хотел провести игру с друзьями, но лучше вернуться домой.
Коснулся ее лица, задержавшись пальцем на губах.
— Матвей, почему ты не…
— Не надо, — понял без труда ее мысль, не хочу вдаваться в подробности своих принципов, которые, впрочем, готов нарушить. — Одевайся.
Мы вышли из комнаты, а на лестнице столкнулся с местной шлюхой, услугами которой часто пользовался. Но ко мне она относилась не как к клиенту, постоянно говорила о своих чувствах, намекала на другие отношения — на это мне глубоко наплевать. Видимо, кто-то сдал, что я тут.
— Матвей? — промурлыкала Римма. И перевела взгляд на Настю и мою руку, обнимающую ее. — Уже уходишь?
— Да, — хотел обойти, но сегодня она наглеет больше обычного.
— На пару слов можно? — просит Римма, выставляя вперед силиконовую грудь.
Настя отстранилась, явно не желая мешать:
— Я подожду на улице, — быстро спускается, а ко мне запоздало приходит мысль, что нельзя тут быть без сопровождения.
— Черт… — тороплюсь за ней.
— Матвей! — Римма не отстает.
— Чего тебе надо?! — кидаю через плечо, а выйдя на улицу, оглядываюсь в поисках Насти.
«Куда она делась?» — начинаю волноваться.
— Мне нужен ты!
— Я занят. Для тебя — навсегда.
— Из-за нее что ли?
— А хоть и так. Тебе-то что?
— Ты влюбился… — тихо говорит, пытаясь поймать мой взгляд. — Скажи еще, что целовал в губы.
«Нет» — думаю про себя, и собираюсь устранить это недоразумение.
— Отстань, Римма.
Иду по саду. Здесь не так много людей, но почему-то Насти среди них нет. Возможно, она не выходила? Или вернулась?
Черт…
Обрастаю беспокойством. Она же не в курсе, где находится, и любая свободная женщина может стать объектом внимания и, по сути, не имеет права отказаться, согласно установленным правилам, ведь у нее сейчас нет сопровождающего… А на Настю сложно не обратить свой взор.
Внезапный женский крик пронзает глубь сада. Срываюсь и бегу.
Мужчина зажимает девушку в красном…
— Настя! — кричу.
Отрываю его грузные руки, и со всего размаха бью в лицо несколько раз. Он хватается за разбитую губу, поднимая на меня глаза. И только потом замечаю, что это мой друг и хозяин этого дома-клуба…
— Твою мать… — выдыхаю.
— Ты умом тронулся?! — Андрей встает, и по жмущейся ко мне Насте, соображает: — Твоя что ли? Какого хрена одна?!
— Извини, она не знала. И я болван отпустил, отвлекся, забыв на миг о правилах…
— Забирай свою прелесть, и уходите.
— Андрюх…
— Да пошел ты! Созвонимся… — отвечает он и идет в сторону дома.
Злюсь на себя, хотя Настя решила, что на нее. Пятится назад, обнимая себя руками. А глаза бегают от страха.
— Не бойся.
И помня о ее нежной коже, аккуратно беру за руку, веду к машине. Доезжаем молча.
На меня снова накатывает нестерпимое желание поцеловать. Или это так лифт действует? Есть в них какая-то чарующая магия… Только мы, наши мысли, сплетение ароматов и магнетическое притяжение.
Настя прислонилась к стенке лифта. Ее синие глаза смотрят лихорадочным блеском, как будто услышала, а может, так же думает, чувствует… Не жду ни секунды больше. Приближаюсь и жадно впиваюсь в губы, чуть ли не мычу от удовольствия: мягкие, шелковые, сладкие… Нежно покусываю, вызывая ее стон. И если бы не лифт, взял бы прямо здесь.
Вваливаемся в квартиру, не переставая целоваться.
Несу Настю в свою спальню. От нетерпения рву платье. Избавляюсь от одежды и подминаю под себя: не хочу, чтобы что-то мешало мне целовать ее губы. Не могу остановиться. И, как мечтал, глотаю крики удовольствия…
Она осталась в моей постели. Уставшая, незаметно заснула, пока ходил выпить воды. Впрочем, я совсем не против, хотя раньше предпочел бы спать один.
Лежу, разглядываю лицо, наматывая светлый локон на палец. Все мне в ней нравится, и собственные мысли пугают. Давно было такое, чтоб увлекался кем-то. А тут: пару дней и я растаял… На меня это не похоже. С собой надо разобраться. Что это и как назвать происходящее?
Она шевелится и прижимается к моей груди. Зарываюсь в ее волосы рукой и носом, от нее потрясающе пахнет. И волна желания накрывает снова. Но я лишь бережно обнимаю обнаженную Настю.
Мою Настю.
Глава 3. И днями, и ночами…
Настя
Просыпаюсь на груди Матвея. На часах двенадцать часов.
«И когда я успела уснуть в его постели?» — совершенно не помню.
Глядя на него, испытала жгучее желание разбудить поцелуем, но остановила себя. А вдруг вчерашнее не повторится? Он больше не поцелует меня, пожалев о том, что сделал. Ведь очевидно, у него в отношении этого особое мнение… Или я не достойна?
Провела пальцем по его четко очерченным губам, потом прикоснулась к своим — они припухли и горели от сладкой пытки.
Матвей зашевелился и перевернулся на другой бок. А я смогла рассмотреть татуировку — изображение льва во всю спину. Животное открыло пасть в грозном оскале, предостерегая, что хозяин опасен, и подходить близко к нему не стоит, а еще зверь — всегда остается зверем. Зов свободы — сильнее, такие ручными не становятся, они просто сбегают.
Хотелось потрогать, но опять одернула себя, будто нарисованный хищник укусит, причинит невыносимую боль, искалечит сердце, заберет душу…
Встала. И поплелась в душ.
На кухне застала домработницу, занимающуюся завтраком. Но ведь сегодня суббота. Или она теперь каждый день тут?
— День добрый, — Ольга замечает меня.
Здороваюсь в ответ, усаживаясь на высокий барный стул. Интересно, как давно она пришла?
— Хочешь кофе? — спрашивает она.
Киваю. А подняв взгляд на нее, вижу, как глаза расширяются от удивления, задерживаясь на тех местах, где видны синяки и красные пятна. На моем теле их прибавилось… Шортики и футболка не скрывают ничего, я же не рассчитывала наткнуться на нее.
— Это не то… — говорю, хотя она не верит.
— Он что, бьет тебя? Никогда бы не подумала… — Ольга присаживается рядом.