- Это самый лучший подарок, который ты мне сделал за все восемнадцать лет, - тихо сказал она.
- Ну, ты же всегда огорчаешься, если я трачу очень много денег на подарки. - Отшутился он. - А этот мне стоил только пять граммов золота и хорошего отношения с тестем.
- Да ты у меня просто волшебник! - она шутливо хлопнула его по плечу.
Последние десять лет отец очень редко садился за свой рабочий стол. Только в особых случаях. Как правило, эти случаи имели пятизначные цифры гонорара, но дело было даже не в деньгах. Отец постарел, зрение его совсем испортилось, а старый ювелир считал да и считает до сих пор, что марка Давида Лагунского - это классно, точно выполненная работа, как говориться с ювелирной точностью. Только в данном случае, это выражение следует воспринимать в прямом смысле. Словом, отец уже не мог полностью отвечать за качество, и ничто не могло его переубедить. Поэтому тот факт, что Валерий уговорил отца, многого стоил. Давид Лагунский даже на сорокалетие свадьбы с любимой Торико преподнес ей не украшение, а старинный секретер.
- Мама! - закричала Иришка от машины. - Бабуля рвет и мечет! - она демонстративно выставила блестящий пенал сотового аппарата.
Конечно, Натэлла при всем желании не могла слышать, что говорила мама, но не трудно было догадаться, что она в гневе.
- Скажи, что мы уже на подъезде! - заторопился Валера, помогая подняться жене.
- Да я ей это уже третий раз говорю. - Проворчала Иришка. - Но вас потянуло на романтику!
- Эх, Ирка, вот станешь такой же старушкой, как наши предки, тоже потянет на цветочки-травки! - хмыкнул Макс.
- Это мы-то старики? - возопил Валера и, подхватив Натэллу на руки, закружил ее на месте.
Натэлла завизжала, и они повалились на траву. Макс запрыгнул на спину к отцу и они, смеясь и дурачась, стали кататься по земле. Даже консервативная Иришка не удержалась и бросилась в игру.
Через десять минут они въезжали в ворота своего особняка. Дети почти на ходу выскочили из машины, криками приветствуя любимую бабушку Торико - все еще красивую, немного располневшую грузинку, с черными с красивой проседью волосами. Валерий подошел к тестю - высокому, худощавому, необычайно интеллигентного вида пожилому мужчине в очках с толстыми стеклами. Они приветливо поздоровались за руку.
Натэлла задержалась в салоне машины. Она смотрела на свою такую разную, такую родную и любимую семью и подумала: "Что мне еще желать? Нечего. Разве чтобы все были здоровы. А грусть? Ерунда. Как говорит Дашка, это кризис среднего возраста. И все. Я счастливая, молодая, удачливая, и у меня все хорошо"
С этой радужной мыслью она спрыгнула с подножки Джипа и легко побежала к отцу.
Небо на секунду замерло и вдруг взорвалось миллиардами разноцветных звездочек фейерверка. Еще, и еще, и еще...
- Поз-драв- ля -ем! - прокричала многоголосная толпа друзей.
- С днем рождения, Натка!
- Пусть твоя жизнь будет, как нескончаемый праздник! - крикнул кто-то.
- А вот этого не надо. - Философски заметила Дарья, которая стояла рядом с Натэллой.
- А почему, теть Даш? - удивился Макс. - Разве праздник, это плохо?
- Как раз очень хорошо, - сказала Дарья. - Потому, что праздник. Который один раз в год. А если вся твоя жизнь - вечное торжество и фейерверк, это уже перестает быть праздником и превращается в рутину. И надоедает.
- Мам, когда вырасту в психологи не пойду. - Твердо сказал Макс.
- Почему? - удивилась Натэлла.
- Потому что они все зануды, - рассмеялась Дарья.
- Это вы сказали, теть Даш. - Максим, защищаясь, выставил руку.
- Макс, что за слова! - строго осекла сына Натэлла. - немедленно извинись.
- Натка, перестань. - Остановила ее Дарья. - Иди, малыш. - Макс убежал. - Во-первых, он прав, - продолжала Дарья, - я сама сказала! Во-вторых, он еще ребенок, подруга, и умные мысли взрослых воспринимает как занудство.
- Это понятно. Но ему никто не дает право хамить, - все еще не могла успокоиться Натэлла.
Дарья повернула голову и посмотрела на подругу. Гордый профиль четко вырисовывался на фоне вспыхивающего неба. Волосы Натэлла убрала в высокую прическу, отчего длинная, тонкая шея оказалась открыта. Голые плечи, высокая грудь, стройная фигура, обтянутая, словно вторая кожа, блестящим шелком платья - все в Натэлле было гармонично, идеально, хоть сейчас на обложку модного журнала.
Дарья Титова сама была из красавиц. Высокая. Статная, крупная. Настоящая русская женщина. Не та, которую немного обидел великий Некрасов, де и коня на скаку, и в избу горящую, а та, которую видно сразу в толпе. На которую посмотришь и сразу утвердишься в мысли: "Да, русские женщины - самые красивые". Когда-то тандем русоволосой белокожей Дарьи и смуглой Натэллы с черной косой до поясницы сводил с ума не одну особь мужского пола. Выбрать из девушек кого-то было не просто. Они были абсолютно разные, но одинаково притягательны. Один взгляд голубых и агатовых глаз чего стоил. Попробуй, выбери из них себе подружку! Девчонки это знали, и в результате чаще всего кавалеры становились общими друзьями. А уж мужчин сердца подруги находили по одиночке.
И все же Дарья всегда восхищалась утонченностью и грациозностью подруги. Но сейчас восхищаться было не досуг. Дарья не на шутку встревожилась.
- Что с тобой, подруга? Откуда печаль в глазах и грусть в голосе? - Дарья протянула руку и повернула лицо подруги. - Ну, колись, что случилось?
- Да ничего, Даш, правда. - Улыбнулась Натэлла. - Просто грустно.
- Вот именно поэтому ненавижу дни рождения. - Дарья сделала глоток вина из тонкого бокала. - Как не хорохорься, а годы уходят.
- Да нет, не в этом дело, - чуть раздраженно ответила Натэлла.
- Тогда в чем? Давай поговорим об этом.
Натэлла засмеялась. Вот так всегда! Как только на Натэллу накатывала хандра, ее верная подруга Дашка Титова тут же превращалась в профессионального психолога, и где бы они ни были, начинала свой психоанализ.
- Даш, ну не сейчас же!
- А чем сейчас отличается от потом? - Дарья вскинула тонкие, почти бесцветные брови. - Праздник в самом разгаре. Вы наприглашали сотню гостей, половина из которых уже забыли, по какому поводу банкет. Так что отсутствие виновницы торжества вряд ли станет заметным. Пошли.
Дарья поставила бокал на столик, решительно взяла подругу за руку и потащила на задний двор к бассейну. Здесь было мало народу, но это не устроило Дарью - необходимо было полное уединение. Они обошли бассейн, пробежали по каменным плиткам дорожки и оказались в небольшой беседке. Она была скрыта в зелени деревьев, и кроме близких, об этом оазисе тишины и покоя, никто не знал.
- Ну, ты опять беременна? - с ходу начала Дарья, буравя Натэллу льдинкам своих голубых глаз. Когда Дарья "работала", у нее почему-то всегда холодели глаза.
- Господь с тобой, откуда такие мысли? - расхохоталась Натэлла.
- Потому что когда ты была беременна Иркой, ты изводила меня своей депрессией. - Проворчала Дарья. - И начиналось все так же. "Дашуня - мне тревожно, Дашуня - мне грустно", - передразнила она подругу.
- Это от того, что я боялась родов. - Ответила Натэлла. - Ты же мне все это и объясняла.
- Значит, ты не беременна, - больше уточнила, чем спросила Дарья.
- К сожалению - нет.
- Почему - к сожалению?
- Я бы еще родила.
Дарья хмыкнула. Своих детей у нее не было, поэтому ей были чужды радости материнства, чему она никогда не печалилась. Ну, что ж, так вышло, чего теперь башку ломать! Что лукавить, когда-то лет в двадцать восемь, Дарья задумалась, было, что это несколько ненормально, не хотеть детей, но потом решила, что ее судьба в другом. В карьере, в любовниках, в интересной насыщенной жизни. Она искренне любила Иришку и Макса, но не понимала, как при взрослых детях можно желать еще одного. Но, будучи тактичной женщиной, да к тому же психологом, она никогда не озвучивала свои мысли вслух.
- Ну, это только свистни. - Весело ответила Дарья. - Если дело в очередном бебике, то Валерка будет только счастлив.
- Мне сорок, Титова! - напомнила Натэлла.
- И что? Сейчас и в пятьдесят рожают. Со средствами Валерки - не вопрос. В этом твоя грусть?
- Все хорошо, Даш, - сказала Натэлла и замолчала.
Дарья ее не торопила, так как почувствовала, что эта фраза никак не относилась к их предыдущему разговору. С годами Дарья поняла, что основной капитал психолога - умение слушать и, по возможности, не спугнуть откровение.
- Все слишком хорошо. - Наконец закончила Натэлла.
- Так, ясно. - Выдохнула Дарья. - Синдром Голливуда.
- Чего? - не поняла Натэлла.
- Синдром Голливуда. Это когда человек стремиться к самым вершинам, проходя через тернии к заветной звезде, вспрыгивает на нее, твердо стоит год, два, пять. Все так хорошо, что становиться пресно,- пустилась в объяснения Дарья. - И вот тогда он начинает искать искусственные причины плохого. Из разряда - и "дворник" на моем восьмом "Мерседесе" сломался. Трагедия! На самом деле - это нормальное течение жизни. Не надо испытывать судьбу, Натка. Поверь, если тебе сейчас хорошо, не жди плохого. Оно может услышать и тут же проявиться.
- Я не ищу плохого, Дашка. - Натэлла потерла вески. - Но мне тревожно. Не знаю, назови это интуицией.
- Дурость это! - воскликнула Дарья. - Кризис среднего возраста. Я тебе это уже говорила. Ты капли, что я тебе купила, пьешь?
- Я от них сплю!
- Так и должно быть первую неделю. Потом все устаканится, тревога пройдет, и жизнь снова будет сказкой.
- Точно? - усомнилась Натэлла.
- Клянусь! На своем керамическом зубе! - и Дарья щелкнула по ослепительным зубам. - Не куксись подружка, - она ласково потрепала по плечу Натэллу. - Все пройдет!
- Ладно. - Натэлла улыбнулась. - Спасибо тебе, Дашка. Ты словно аспирин, все боли снимаешь.
- Дарья Титова, круглосуточно, без выходных и обедов. - Дарья шутливо распахнула руки и засмеялась. - Обращайтесь.
- Вот вы где! - Валера вырос перед ними, словно черт из табакерки. - Так и знал, что спрячетесь. Будто в Москве не можете наболтаться. Натка, там торт вывезли, а тебя нет.
Они побежали к парадному входу. Огромный торт на столике горел свечами по белому сливочному краю. Натэлла нагнулась и с помощью Максима и Иришки задула свои прошедшие сорок лет. Или тридцать девять? Какая разница! Дашка права, все это дурость. Завтра будет новый день, с новыми заботами и радостями, и неприятный холодок где-то в груди рассосется и исчезнет навсегда.
К ним подошли Галина и Юрий.
- Позвольте вам вручить, в сей торжественный момент...- Юра протянул Натэлле, Валере и Дарье красивые приглашения на плотной бумаге с золотым тиснением.