И я фыркнула, ткнув в парня пальцем:
- Это все он виноват, Николай Юрьевич.
- Да с фига ли я?
- А не тырь то, что плохо лежит! Клептоман несчастный!
- Я не…
- Не несчастный? Сейчас сделаем!
- Белоярцева, успокойся! - слегка повысил голос куратор. Ну как слегка… Так, что даже я со своими почти стальными нервами подпрыгнула. - Вот что мне с вами делать-то?
Вопрос был явно риторический. Откуда ж я знаю? Мои советы он точно к сведению не примет. Хотя они были толковыми. Ну, насколько может быть толковым предложение завещать непутевую голову своего обидчика институту мозга, конечно же.
- Ну это… - я смущенно почесала кончик носа. - Понять там, простить? Нет?
Куратор вздохнул. Так тяжело и многозначительно, что я все-таки почувствовала себя виноватой. Правда, ровно до того момента, пока Николай Юрьевич не озвучил сухим, серьезным тоном:
- Значит так, Белоярцева. С завтрашнего дня у вас с Григорьевым совместный проект. Не умеете жить дружно и взаимодействовать в социуме, будете учиться. Я уже попросил Юлию Вячеславовну, нашего педагога по хореографии, взять вас на поруки. Будете готовить театральный номер к посвящению.
Вот тут я честно была готова кинуться на колени и слезно рыдать с просьбами понять, простить и отпустить. Почему? Да все просто! Про госпожу Рябинину я была наслышана от Костяна, и довольно много. А еще не совсем цензурно, ага. И вся экспрессия друга сводилась к тому, что те, кто попадают в тиски этой страшной женщины, просто так уже не уходят. Это во-первых. А во-вторых…
Ну хоть кто-нибудь представляет меня играющей на сцене? В спектакле? Да еще и с Григорьевым?! Они там в своем ректорате что, с башкой совсем не дружат, что ли? Я быстрее универ смогу развалить… случайно… В адских муках и попытках выучить слова и ничего не перепутать, ага.
Вот уж не знаю, что из этих прискорбных мыслей я умудрилась озвучить вслух, но Жарков на меня та-а-ак посмотрел, что язык я прикусила совершенно добровольно. И буркнула, скорбно вздохнув:
- Ладно. Номер так номер. Надеюсь, до этого священного момента доживут все… - зыркнула в сторону притихшего Григорьева, многообещающе показав ему кулак. - И в полном здравии, угу. Разрешите бежать, Николай Юрьевич? У нас это, обед по расписанию.
- Идите, Белоярцева, - махнул рукой куратор, явно довольный тем, что жертвы его произвола не сопротивлялись и спорить не собирались. - И не вздумай больше бить несчастного Диму. Ты же все-таки девочка!
От последних слов у меня задергался глаз. Эту фразу я слышу с детства. Только вот знаете что? Ни фигушечки она не действует! Да девочка, но и девочки бывают разные. Как и мальчики. Кто-то как мой Костян. А кто-то, кинула пренебрежительный взгляд в сторону моего будущего напарника, Григорьев, чтоб его!
- Арина! - вдруг неожиданно окликнул меня куратор. - Задержись на минутку. Дима, а ты иди.
Да, Димочка, вали, тебя здесь не хотят. Видеть больше, конечно. А вы что подумали?
- Ммм?
- Белоярцева, я все понимаю, ты девочка молодая, в голове только ветер и влюбленность, - начал как-то совсем уж издалека Жарков и я откровенно обалдела от столь лирического вступления. - Но ты бы это… Не афишировала бы так свою личную жизнь. После этой стенгазеты только ленивый о твоих пылких чувствах не знает.
Глаз дернулся повторно. А вместе с ним в душе расцвело нестерпимое желание догнать таки Григорьева. И сказать ему все, что я о нем сейчас думаю, чем-нибудь тяжелым и обязательно по голове!
- Я вас поняла, Николай Юрьевич, - мой безукоризненно вежливый ответ если и удивил куратора, то не сильно. Он же не знает, что об этой полезной штуке я вспоминаю исключительно в состоянии бешенства. - А теперь можно я уже того… Пойду? У меня там это… Реферат не дописан, вот!
О том, что реферат явно будет основываться на материалах о средневековых пытках времен инквизиции я уточнять не стала. Зачем бедного Жаркова раньше времени нервировать?
Он потом узнает. Из сводок новостей. Наверное...
Коридор встретил меня любопытными взглядами однокурсников. Были те, кто мне явно сочувствовал. Были и те, кто еще сильнее злорадствовал. А еще был Григорьев. Причина всех моих бед, горестей и неприятностей за все эти два дня. И объект будущей сублимации моего недовольства на ближайшую пару недель. И если Димочка надеется, что я все прощу, забуду и отпущу…
Ха, блажен несведущий!
- Чего пыхтишь, мелкая? - счастливый вопль прямо над ухом заставил меня подпрыгнуть. А потом развернуться и со всей дури заехать кулаком в живот этой каланче.
- Елизаров, ты идиот или да?! Впрочем, риторический вопрос. Надо было в детстве тебя добить, чтоб сейчас никто не мучился. Особенно Яра твоя.
- Цыц, малявка, на святое не посягай! - щелкнул меня по носу этот гаденыш. - Колись лучше. Чего натворила? Где труп? И когда будем прятать?
- Я не настолько кровожадная, - буркнула, недовольно насупившись и скрестив руки на груди. Но как назло все мои попытки выглядеть невинно и благодушно тут же разлетелись вдребезги. А почему?
А потому что кто-то “умный” заржал! И это был даже не мой любимый друг Костян. Потому что Елизарову я была готова простить многое. Почти все. А вот остальным… В общем, зря Григорьев это сделал. А еще ему безумно повезло, что рядом оказался Костян, который успел меня перехватить за капюшон кофты на подлете к этому смертнику. Я так и зависла в воздухе на вытянутой руке друга.
- Елизаров, лапушка, опусти меня на пол, - мягко-невинно попросила я. - Ведь не удержишь же, я тяжелая, а ты не Геракл.
Надорвется еще, кто ему потом сорванную спину лечить будет?
- Неа! - покачал головой эта родная, любимая скотина. - Я не готов носить тебе передачки.
Состроила глазки котика из Шрэка. Не подействовало. Попробовала жалобно шмыгнуть носом, но и тут меня ждал провал. Елизаров держал крепко и на все мои уловки реагировать отказывался. А гад Григорьев, словно издеваясь над моей психикой опять заржал. Еще и пальцем ткнул в мою сторону, вещая что-то своим друзьям! Да так выразительно, что у меня сразу открылось второе дыхание.
Пнув друга в голень, я с силой рванулась вперед, послышался какой-то жалобный треск и… В следующий момент я-таки сжала вожделенную, тонко-цыплячью шею этого придурка!
Не сильно. Без фанатизма. Но так, что глаза у него округлились - любо-дорого посмотреть!
- Жду тебя завтра, партнер… На репетицию, - и вот вроде бы я даже не кричала. Голос не повышала. Но Димка с лица слегка сбледнул и ржать прекратил.
А может он просто увидел, как за моей спиной подозрительно сощурился мой верный рыцарь печального образа… В смысле, Елизаров заинтересованно прислушивался к нашему разговору, вот.
- Белоярцева ты… - Григорьев честно попытался подобрать слова. Не смог. И буркнул, обиженно, вырвавшись из моей хватки. - Да ну тебя, бешеная какая-то. Чтоб я еще раз с долбанутыми на всю голову девицами связался...
- Тебе добавить? - вежливо поинтересовалась я. Ну как вежливо…
Судя по вздрогнувшему Димону, наверно, с похожей интонацией прапорщик в армии командует. Не знаю, не проверяла, честно.
- Не знай я тебя так хорошо, подумал бы что ты влюбилась, - задумчиво протянул Елизаров, незаметно оттеснив меня в сторону выхода. И протянул мне что-то, невозмутимо заметив. - Держи. Кажется, это твое.
Я недоуменно моргнула, опустив взгляд. И только вздохнула, рассматривая все, что осталось от капюшона моей любимой кофты. Засунула несчастный клочок в карман и выдала, гордо задрав нос:
- Я? Влюбилась?! В этого идиота?! Фу, Костян. Я думала, ты лучшего обо мне мнения!
А вот о том, что друг попал не в бровь, а в глаз, но ошибся с объектом, я все-таки промолчу. На всякий, так сказать, случай!
Глава 6
Арина Белоярцева
- И все-таки, мне кажется, ты что-то темнишь, мелочь, - задумчиво выдал Елизаров. И добавил, стырив с моей тарелки честно купленный в буфете эклер. - Эй, Аринка, Аринка… Чего тебя все время в неприятности-то тянет?
Вот тут я чаем-то и подавилась. И уставилась на друга с таким же суеверным ужасом, как кролик на удава смотрит. Еще и лоб потрогала, на всякий случай. Мало ли, температура, лихорадка там, бред…
После чего зло фыркнула, сдув с носа прядь волос:
- Вот кто бы говорил, а? Костян, мне тебе по памяти перечислить все те приключения, куда ТЫ меня втянул или список на день рождения презентовать? С перечислением всех заслуг, блин? И начиная непосредственно с Хомяка!
- Ну… Мелкая, целовать его ты полезла добровольно. Своим планом действий ты делиться не пожелала… Так что, кто тебе виноват-то? - и эта хитрая морда так загадочно подмигнула, что у меня аж руки зачесались надеть ему тарелку на уши. И будь мы где-нибудь за пределами родного университета, быть бы Елизарову битым и очень обиженным. Но…
Но блин. Лимит неприятностей на этой неделе мной явно исчерпан. Поэтому я просверлила в друге обалденного празмера дырку своим фирменным уничижмительеным взглядом и буркнула:
- Да вы сговорились что ли… Всю жизнь мне теперь этот поцелуй припоминать будете?
- Ну….
- Костя-я-ян, - я сощурилась, легонько пнув его ногой под столом.
- Ладно-ладно, - фыркнул этот… Придурок. Прожевал эклер, смерил меня долгим задумчивым взглядом и осторожно уточнил. - Так чего тебя сегодня на ковер таскали?
- Воспитывали, - я пожала плечами, усиленно делая вид, что ничего особенного не произошло. - Честно просили не позорить славное имя факультета, не делать нервы ректорату и… - тут я выдержала многозначительную паузу. Чтобы гордо заявить, глядя на Елизарова. - Сослали в лапы твоего любимого му… Учителя хореографии. Так что готовься, Елизаров. теперь ты от моей компании вовек не избавишься!
Друг вопреки ожиданию угрозой не впечатлился. Почесав бровь, Костян чему-то усмехнулся и растянул губы в пугающе счастливом оскале:
- Жду не дождусь, мелочь. А в партнеры тебе кого выдали? Хомяка?
- Во-первых, право называть его Хомяком есть только у меня, - я ткнула ему пальцем в лоб. - А во-вторых…
Что там “во-вторых” я так и не придумала. Потому что прямо передо мной нарисовался какой-то парень, улыбаясь во все тридцать два зубы, и протянул мне одинокую засохшую розу, заявив:
- О, прекрасная из прекраснейших… Не возьмешь ли ты на поруки истинного представителя гордого клана хомяков и не соблаговолишь ли сходить с ним на свидание?
А пока я глупо хлопала глазами, переваривая такой “оригинальный” подкат, из-за моего плеча послышалось уже привычно знакомый, полный недовольства голос самого лучшего старосты всея университета:
- Хомяков, я понимаю, зачем это тебе. А вот с какого перепугу я на этот спектакль подписался, не подскажешь, нет?
- Цыц, холера, - легкомысленно откликнулся этот новоиспеченный Хомяк номер два. И наклонившись ко мне, заговорщицким тоном прошептал. - Прекрасная леди, а не соблаговолите ли вы познакомиться со мной поближе? Так сказать, в приватной обстановке? Возможно даже подарите мне поцелуй?
- Хомяков, а ты не оборзел? - горячая ладонь сжала мое плечо. И я была готова поспорить на жизнь чертова суицидника Григорьева, что Хованский веселое настроение своего товарища (а этот кент точно ему знаком, зуб даю!) не разделяет.
Вопрос только почему?
- Мелкая, а я не понял… - вдруг вклинился в этот задушевный диалог голос разума в лице Елизарова. - Ты когда это успела штат поклонников расширить? А я не в курсе?
- Елиза-а-аров!
Кажется, этот вопль души у нас с Ильей вырвался одновременно. И даже интонации были похожими, с одинаковой долей обреченности и желанием убивать. Я назвала Костяна голосом разума? Забудьте, я жестоко ошибалась. С мозгами у моего закадычного товарища по-прежнему большие такие проблемы. И с юмором. И с чувством такта.
С последним вот прям стопроцентно, блин. Потому что это наглая зараза и не подумала подумал смутиться под нашими испепеляющими взглядами, продолжая улыбаться во все свои тридцать два зуба.
- Чайка, у тебя в рюкзаке все еще валяется краткий справочник по истории России? - задумчиво поинтересовался Хованский. Руку с моего плеча он не убрал, наоборот, начал неосознанно поглаживать пальцами мои напряженные мышцы.
- Тот, что толщиной с палец? - уточнила я, на всякий случай. Попутно пытаясь вспомнить, сдала я этого монстра в библиотеку или опять забыла. И что-то мне подсказывало (не иначе, как некстати проснувшаяся совесть), что этот ужас все еще в моем рюкзаке.
- Ага.
- В рюкзаке, - рука с плеча исчезла. Но я не успела расстроится по этому поводу (хотя с чего бы, а?), когда почувствовала, что рюкзак аккуратно сняли со стула. А потом свершилось то, о чем я в тайне мечтала последние несколько минут, но не решалась осуществить.
На макушку моего обожаемого друга опустился тот самый справочник по истории России. А затем еще раз, с едким комментарием Хованского:
- Может хоть так то, что ты, Царь, называешь мозгами, встанет на место. Пусть я в этом о-о-о-очень сильно сомневаюсь!
- Эй!
- Еще добавить? - подозрительно ласково поинтересовался Илья. Костян отрицательно замотал головой. И вообще, отодвинулся в сторону, оставив меня наедине с двумя…
Я дожевала несчастный круассан и почесала бровь, глядя то на одного парня, то на другого. Как там сказал этот странный чувак с розой? Гордыми представителями клана истинных хомяков, вот! Хотя, как по мне, на Хомяка тут тянул только мой “обожаемый” Хованский. А вот его друг, с улыбкой аля “Чеширский Кот” если кого-то мне и напоминал, то точно не милого, пушистого грызуна, не-а.
- Простите великодушно, - наконец, выдала я, двумя пальцами взяв несчастный цветочек и положив его подальше от себя. - Но я это… Пожалуй, откажусь. У меня тут вроде как проблемы… С успеваемостью, дисциплиной и свободным временем. И вообще, - я коротко хохотнула, после чего честно призналась. - Какой вы хомяк, любезнейший? Вы вылитый Бегемот!
Хомяков (кажется, так его назвал Хованский?) застыл, уставившись на меня недоуменным взглядом. Потом моргнул и уточнил:
- Тот, что в болоте?
- Нет, - я отобрала у Ильи справочник и убрала его обратно в рюкзак. - Того, что кот. Вот только спирта даме вы почему-то так и не предложили… Ых.
Воцарившаяся тишина меня насторожила. Нет, я, конечно, догадываюсь что великое произведение Булгакова не каждый ум осилить может, но почему-то надеялась на лучшее. Впрочем, в затянувшемся молчании были и свои плюсы.
Пока парни все это переваривали я смогла воспользоваться случаем и…
- Белоярцева, а ну стой!
Этот вопль за моей спиной меня не впечатлил. И уж точно я даже не подумала притормозить, направляясь куда угодно, лишь бы подальше от этого клана гордых хомяков. Тем более, что у меня на этот вечер были планы куда интереснее, чем какое-то там свидание…
Меня ждали уличные гонки. даже если поглазеть на них я смогу только издалека или с ближайшего дерева.
Глава 7
Илья Хованский
- На старт… Внимание.... Гоу! - фигуристая девчонка в коротком топе и белой мини-юбке взмахнула импровизированным флагом и…
Гонки начались!
Оглушительный рев толпы смешался с рычанием сорвавшихся с места машин. Зрители бесновались, расцвеченные граффити и лучами уличный фонарей тачки летели вперед, прижимая морды к раскаленному асфальту, ресторатор Гуф принимал ставки на заезд, а Хованский…
Илья хмыкнул, пригубив безалкогольного пива. Он просто наслаждался отличным вечером в отличной компании. И присматривался к потенциальным соперникам, конечно же.
Держать руку на пульсе - привычка, плавно перекочевавшая из школы в университет и даже сюда, в полулегальное, но обожаемое хобби. Жаль только на Чайке она, привычка эта, почему-то срабатывала три раза из десяти и то!