Я снова кричу от потрясения, от ужаса и ноги больше не держат меня — обессиленная я падаю на колени к ногам генерала Мирадовича, герцога Марилийской империи. Я осталась одна. Совершенно одна в полной власти хладнокровного жестокого убийцы.
— Ненавижу! — хриплю я сипло. — Ненавижу! — повторяю в отчаяньи.
— Я очень рад, лера Тубертон, что вызываю у вас такие глубокие чувства. Приятно в моем возрасте, когда молоденькая и хорошенькая девушка к тебе неравнодушна, — проникает в сознание холодный и насмешливый голос генерала Мирадовича. — Так откуда у вас «королевская слеза»?
Настоящее время.
Когда я очнулась от искусственного сна, потрясение от пришедшего воспоминания не прошло.
Я открыла глаза и тут же встретилась с двумя парами заинтересованных глаз, в ожидании смотрящих на меня — господина Стонича и господина Йовича, которые стояли рядом с моей кроватью. За ними выглядывало бледное и встревоженное лицо сестры Таисии.
— Вы кричали и стонали во сне, — сообщил спокойно ученый. — Что вы вспомнили? — он задал этот вопрос без всякого сомнения в том, что я что-то вспомнила.
— Как попала в плен к генералу Мирадовичу, — пробормотала я, все еще потрясенная.
Оба мужчины издали торжествующие возгласы и радостно пожали друг другу руки.
— Наконец-то хорошая новость! — радостно произнес господин Йович.
— Я был уверен в результате, — важно ответил господин Стонич.
А я закрыла глаза, не в силах смотреть на этих нелюдей. Они радуются, что я вспомнила генерала Мирадовича, который отдал меня на растерзание своему капитану, который равнодушно убил всех зеленых лучей, который присутствовал на моих пытках и допросах, который разрешил солдатам насиловать меня и издеваться надо мной. И еще … в моих воспоминаниях Джейсон Тубертон был мертв.
Я чувствую, как хрупкий стержень выдержки и надежды, который поддерживал меня все последнее время, трещит и ломается и в отчаянии кричу и вою, как раненый зверь.
— Что с ней? — изумленно вскрикивает господин Йович.
— Шок от воспоминаний, — спокойно и уверенно отвечает ученый. — Видимо, генерал Мирадович не баллады ей пел, — равнодушно поясняет он. — И пациентка это вспомнила.
— Немедленно успокойте ее, — требует главный целитель госпиталя.
— Сейчас вколю ей успокоительное с седативным эффектом, хотя оно отрицательно влияет на мозговую деятельность пациентки. Но из двух зол приходится выбирать меньшую, да, господин Йович? Так и быть. И постараемся вернуть ей какое-нибудь хорошее воспоминание.
Я кричу и плачу, тихо вою, как раненая волчица, потерявшая своего детеныша, и мотаю головой из стороны в сторону.
— Да хватит болтать, господин Стонич! — с возмущением кричит главный целитель. — Я не могу слушать ее завывания! Скорее сделайте уже что-нибудь!
Я почувствовала укол и тихий голос господина Стонича надо мной:
— Магическая академия… вспоминайте, лера. С ней у вас должны быть только положительные воспоминания. Засыпайте и вспоминайте.
Я, наконец, успокаиваюсь, и затихаю.
— Магическая академия, — проникает сквозь сон монотонный голос господина Стонича.
Марилия. Столица город Мар. 3198 год.
Я сидела на уроке практической магии для магов земли. Я была уже на втором курсе САМИМа. На данный урок ходили только чужеземцы, которые учились в САМИМ, и те марилийцы, у которых были проблемы с практикой до сих пор, несмотря на то, что практикой они занимались со школы.
Урок преподавал сам декан нашего факультета профессор Мацей Закошцелич, который пользовался бесспорным уважением, и на его уроках всегда была идеальная дисциплина.
— Весь материальный мир базируется на основе нашей стихии, господа студенты. На основе стихии земли. Я знаю, что все маги считают, что именно их магия — это основа основ, но поверьте старику, магия земли — самая главная магия мира Вериус. Стихия земли — это первооснова мира и всех стихий. Земля является домом всего живого, из нее вырастают деревья и травы, в ее недрах находятся драгоценные камни, именно в земле начинают свою жизнь все водные источники…
Профессор рассказывал, а мы все внимательно слушали. Профессор на практических уроках предпочитал, чтобы мы больше слушали и запоминали, а не писали.
— Все, что когда-либо жило, живет и будет жить в нашем мире, обязано своей жизнью земле. Именно земля — альфа и омега жизни и обычных людей, и магов, и оборотней, и эльфов, и всего животного и растительного мира. Потому что самым главным, основополагающим свойством стихии земли является …Что является ее главным свойством? — спрашивает профессор Закошцелич студентов.
Один из чужеземцев, Арман Таризье, поднимает руку.
— Слушаю вас, студент Таризье, — благосклонно кивает ему профессор.
— Основополагающим свойством стихии земли является ее способность давать жизнь, уважаемый профессор, — громко отвечает Арман.
— Именно, молодой человек, — радостно соглашается профессор Закошцелич. — И именно поэтому она чаще проявляется у женщин и часто о стихии земли говорят, что она «женская». И именно поэтому именно женщины чаще всего становятся очень сильными магами земли. Но… — и он многозначительным взглядом оглядывает всех студентов притихшей аудитории, — но это не должно обижать или как-то унижать мужчин, которые также склонны к магии земли. Наоборот, вы должны гордиться тем, что обладаете именно данной магией, дающей жизнь всему живому. Когда мужчина становится сильным магом земли, это говорит о том, что он очень много работал над собой и много учился, и такой маг должен априори вызывать огромное уважение.
Все мы внимательно слушали профессора.
— У меня даже мысли не возникнет обидеть или унизить вот такого мага земли, как профессор Закошцелич, — прошептала мне на ухо Тарна Варн, тоже чужеземка, как и я, но из другой империи.
— Согласна с тобой полностью, — прошептала я в ответ.
— Магия стихии земли — это самая тяжелая стихия по ощущениям, она всегда стремится к абсолютному спокойствию и сохранению уже имеющегося спокойствия, — между тем продолжал профессор. — Она обладает качествами прохлады и сухости. Я вам говорил уже и сейчас хочу напомнить о вашем общем задании, о том, что каждодневно вы должны отыскивать не менее десяти предметов с присущими им качествами стихии земли и записывать в своих тетрадях название этих предметов с их свойствами. Сойдет абсолютно любой предмет, обладающий однообразной, твердой, сухой и прохладной субстанцией. Это могут быть предметы из повседневной жизни. Ну … к примеру, камень, бумага, любой металлический предмет. Все предметы должны как можно сильнее отличаться друг от друга. Вы должны понимать, насколько разнообразен и многогранен мир, который нас окружает, а вместе с ним предметы, заключающие в себе магию земли. Так вот, например, студентка Стенфилд, какие предметы вы нашли для себя и отметили в своей тетради? — и профессор устремил на меня внимательный взгляд.
— У меня есть несколько образцов горных пород, профессор, — ответила я, вставая. — Это куски гранита, известняка, базальта. Также я отыскала кусок древесины, металлический шарик, медную кружку, серебряную ложку, — я еще перечислила несколько предметов.
— Молодец, Стенфилд, — довольно произнес профессор Закошцелич. — И что же вы делали со всеми этими предметами, позвольте узнать? И принесите мне свою тетрадь, пожалуйста.
— Каждый предмет я брала в руку на несколько минут и старалась медитировать, как вы нас учили. На каждый предмет уделяла примерно по пять-десять минут, — ответила я, взяв в это время тетрадь, и спустилась к профессору.
Он просмотрел ее и вернул мне.
— Можете вернуться на место. И? Что вы чувствовали при медитации, студентка Стенфилд? — спросил меня профессор, когда я вернулась на свое место в аудитории.
— Тепло, исходящее от каждого из предметов, профессор. И энергию.
— А различали ли вы интенсивность тепловой отдачи, студентка Стенфилд?
— Конечно, профессор, — с готовностью отвечала я. — Наибольшая теплота и энергия шла от кусков горных пород, затем от древесины, затем от остальных предметов. По убывающей шкале.
— Вы понимаете, почему так происходило? — с любопытством спрашивал профессор.
— Наибольшая теплота и энергия земли шла от самых не обработанных человеком предметов, профессор. Наиболее приближенных к земле и совсем недавно еще бывших в ее недрах. Чем больше предмет обрабатывается человеком, тем меньше энергии магии земли в нем содержится.
— Отлично, студентка Стенфилд. Вы молодец! Садитесь, — профессор Закошцелич был полностью удовлетворен моим ответом.
Покрасневшая и довольная, я села на свое место.
— Надеюсь, что все выполнили домашнее задание также великолепно, как студентка Стенфилд, — обратился профессор ко всем студентам. — Теперь мы переходим к следующему этапу. Всем вам нужно будет насыпать в какую-нибудь емкость землю, или можно положить в нее кусочки твердых горных пород, после чего нужно сесть в отдалении от емкости с землей или горными породами около метра. Предпочтительнее, чтобы емкость была стеклянная, чтобы можно было смотреть и видеть предмет. Вам нужно будет сконцентрироваться на этой земле, стараясь не отводить от нее взгляда и не моргать. Попробовать мысленно ее потрогать, ощутить ее прохладу и сухость. Запомнить эти ощущения. В момент пока вы концентрируетесь, думайте о качествах этой земли, о ее сухости, прохладе, о ее тяжести. Данная медитация должна выполняться по два часа три дня подряд. Если же вы предпочтете взять куски горных пород, то вам тоже нужно будет сесть и закрыть глаза, и представить себя камнем, посреди каменистой местности: тяжелым, холодным и прохладным. Привнесите эти ощущения в свое физическое тело усилием воли настолько четко насколько это возможно, постоянно концентрируясь вниманием на том, что вы — камень. Так! Что-то я не пойму, почему маги огня не дают мне нормально проводить занятие?!
Грозный рык профессора заставил меня вздрогнуть. Я с опаской проследила за разгневанным профессором и увидела, что в открытую дверь нашей аудитории просунуты две головы. Одна черноволосая принадлежала Кирстану, вторая блондинистая — Донату. Моим друзьям.
— И к кому же пришли эти молодые люди? — профессор Закошцелич грозно оглядел всех в аудитории.
Я сделала вид, что уж точно не ко мне, пытаясь взглядом показать парням, чтобы исчезли.
— Молодые люди, вы не ошиблись аудиторией? — раздраженно спросил профессор парней.
— Ошиблись, господин профессор, — с готовностью откликнулся Кирстан. — Мы искали друга, которому хотели сообщить, что будем ждать его у фонтана, который находится у административного корпуса, ровно в шесть вечера, но, к сожалению, мы ошиблись аудиторией.
Я вспыхнула от наглости Кирстана и опустила голову, чтобы профессор не увидел моего смущения.
— Ну, да, ошиблись аудиторией и поэтому так подробно мне все объясняете, — фыркнул насмешливо профессор.
— Извините, что помешали, профессор Закошцелич, — с лукавой улыбкой извинился Кирстан.
— Ничего страшного, атер Стефанович, — спокойно ответил профессор, давая понять, что в курсе, кто срывает ему урок. — Передайте вашему другу, когда ЕЕ встретите, что ОНА будет отвечать на моем экзамене на дополнительный вопрос и еще не забудьте передать ЕЙ, что это вина ЕЕ друзей, результат их невоспитанности и наглости.
Кирстан и Донат не выглядели теперь довольными, скорее растерянными, а я была раздосадована. Ну, при чем здесь я? Я же нормально веду себя, соблюдаю дисциплину, выполняю все задания, отвечаю на все вопросы. И как он понял, что они пришли ко мне? Я осторожно подняла голову и сразу же встретилась с насмешливым взглядом профессора.
— Не так просто быть хорошенькой молодой девушкой, студентка Стенфилд, как вы считаете? — язвительно спросил он меня.
— Не знаю, господин профессор, я не отношу себя к ним, — как можно спокойнее ответила я.
И тут я услышала громоподобный хохот нашего профессора.
— Какая же вы кокетка, студентка Стенфилд, — смеялся профессор. — Такие красавцы ходят за ней хвостом, а она, видите ли, не относит себя к хорошеньким девицам. Ха. ха. ха… Насмешила меня.
Я покраснела как маков цвет, испепеляя взглядом Кирстана с Донатом. Те, слава Богине, сразу исчезли и закрыли дверь.
— За вашу скромность и за великолепную подготовку к уроку я, так и быть, забуду о сегодняшнем инциденте, студентка Стенфилд, — добродушно посмеиваясь, произнес профессор Закошцелич. — Только предупредите своих нетерпеливых поклонников, которые владеют магией огня, чтобы больше не срывали мне занятия для магов земли.
— Спасибо, профессор! — радостно поблагодарила я профессора. — Я им такое устрою, — злопамятно пообещала.
А профессор вновь расхохотался.
— Вот видите студенты, я же говорил вначале урока, что магия земли — это первооснова всех магий. Вот, например, мы на деле увидели, как маги огня тянутся к магине земли, потому что понимают, что без магии земли их жизнь не полноценна, что именно стихия земли дает жизнь всему сущему, — двусмысленно произнес профессор.
Теперь уже все студенты хихикали, посматривая на меня, а я сидела, красная и возмущённая от намеков профессора. На что это он намекает? Ух, и задам я Кирстану с Донатом за срыв практического занятия.
Глава 16Настоящее время.
Я просыпалась, тревожное состояние вновь овладевало мной — я вспоминала, что Джейсон Тубертон мертв, все "зеленые лучи" мертвы и истерзанное сердце замирало от боли и шока. Этого не может быть. Я не могу в это поверить.
— Она просыпается, — услышала сквозь сон озабоченный голос сестры Таисии. — И уже волнуется и переживает, посмотрите на ее лицо.
— Искусственный сон прошел и теперь она начинает вспоминать последние события, которые расстревожили сознание, — спокойно ответил ученый Стонич. — Состояние пациентки оставляет желать лучшего — пока не нужно просыпаться, последние воспоминания, связанные с генералом Мирадовичем, сильно потрясли ее. Сейчас необходимо как можно больше положительных воспоминаний.
— Лера Тубертон, засыпайте, — сквозь сон просочился монотонный голос ученого.
Я попыталась сопротивляться — я не хотела спать, нужно узнать правду.
— Джейсон, — с усилием прошептала, — Джейсон… — родные глаза стояли передо мной, но не яркие, радостные и живые, а тусклые, пустые и безжизненные глаза без искры огня. Я не могла это выносить.
— Нет, пожалуйста, — в отчаянье прошептала. — Джейсон, пожалуйста… нет…
— Магическая академия, лера Тубертон, — настойчиво проникал в сознание голос ученого. — Магическая академия, друзья, экзамены, встречи…
— Джейсон… он… не должен… умереть…
— Что она шепчет? — недоуменно спрашивал ученый Стонич. — Вы можете разобрать слова, сестра Таисия?
— Нет, господин Стонич, — тихо ответила сестра милосердия. — Но лера Тубертон сильно переживает.
— Я это вижу, сестра, — раздраженно пробубнил ученый.
— Магическая академия, лера Тубертон, — вновь проникал в мой разум настойчивый голос ученого. — Вспоминайте магическую академию, где вам было хорошо и спокойно.
Марилия. Столица город Мар. САМИМ. 3198 год.
Я торопилась на последнюю лекцию по расписанию, которую читала моя тетя, профессор Манцевич. Меня остановила группа малознакомых девчонок с другого факультета, одна девушка вышла и подошла ко мне — старшекурсница Миранда Канчаловски, которую знала вся академия как сильного мага воздуха. Умница, красавица и аристократка.