Я прошлась по саду, вновь привыкая находиться среди людей, и набрела на собак, запертых в вольере. По обиженным мордам было легко догадаться, что они думают обо всем происходящем. Провожая каждого чужака настороженным взглядом, вышколенные псы не могли себе позволить залаять на него, но чтобы тот обходил вольер стороной, хватало и предупредительно оскаленных зубов.
Когда я зашла внутрь и наклонилась, чтобы потрепать их по холкам, в спину, или чуть ниже, уперся чей-то взгляд. Могу поспорить, что знаю, чей именно. Что ж, нам все равно придется общаться, хотя меньше всего на свете хочу видеть его сейчас.
— Здравствуй, Саяна.
— И тебе не хворать, Горан. — Съязвила я в ответ.
— Мы можем поговорить?
— Уже прошла пара дней?
— Не об этом.
— Тогда — нет, не можем.
— Понимаю, ты обижена, но…
— Ты получил свой ответ! — резко перебила я, выйдя из вольера.
— Прости за вчерашнее, пожалуйста.
— Повтори это через пару дней. — Я обошла его стороной и направилась обратно в дом.
— Хорошо. — Хорват пошел рядом. — Ты завтракала?
— Нет, мамочка.
— Тогда понятно. Пойдем. — Драган вывел меня на террасу второго этажа и указал на большое плетеное кресло с кучей маленьких разноцветных подушек. — Присаживайся.
Он ушел и вернулся с двумя подносами вкусностей, по одному в каждой руке. Мне и двумя один такой не поднять! Какой же он сильный! Я заерзала, вспомнив, как уютно вчера было в хорватском стальном кольце рук, но встретилась взглядом с глазами Горана с дискотекой наглых чертенят и покраснела.
— Тебе жарко? — невинно улыбаясь, спросил мужчина, наполняя тарелку ароматным супом-пюре.
— Жарко мне было вчера! — рассерженно парировала я.
— Да, горячий выдался вечер. — Словно не заметив моей откровенной грубости, продолжил хорват, пододвинув мне тарелку.
Ах, так? Мои глаза сузились до узеньких щелок. Вызов принят!
— Зато ночь оказалась холодной. Прямо ледяной. — Я зачерпнула ложку супа и отправила в рот.
Вкуснотища-то какая! Грибной вкус, мой любимый! Из груди от наслаждения вырвался протяжный стон. В этот момент я заметила, как на меня смотрит Горан. Один его взгляд сделал со мной все то, чего я так жаждала вчера.
Не смей так смотреть!!!
— Могу предложить тебе грелку. — Отведя глаза, сказал бессовестный, обнаглевший вконец, попутавший берега, хорват.
— По имени Арсений?! — не думая, выпалила я.
Мужчина побледнел. Удар явно достиг цели. Но вместо выстрела из пневматики получился взрыв ядерной бомбы. Драган встал, с грохотом отодвинув стул.
— Если пожелаешь. Мое разрешение тебе не нужно. — Сухо бросил он. уходя с террасы в комнату.
— Горан, подожди!
Мужчина замер в дверном проеме, не оборачиваясь.
Горан
Ни одной женщине никогда, ни при каких обстоятельствах не позволял так со мной обращаться! Но Саяна — иное дело. Меня до ужаса пугает то, что ей я готов простить абсолютно все! И при этом не буду себя чувствовать ни тряпкой, о которую вытирают ноги, ни подкаблучником. Как такое возможно?!
— Прости, пожалуйста. — Девушка подошла ко мне. — Язык — мой злейший враг. знаю. Он постоянно теряет соединение с мозгом. Прости. — Она погладила мою спину.
— Не надо так со мной. — Вздрогнув, прохрипел я. — Пожалуйста. — Ее прикосновения дарили такое удовольствие, что моментально забыл, на что обиделся.
— Хорошо, не буду. Не уходи.
Мы молча, не глядя друг на друга, вернулись за стол.
— Очень вкусный суп. — Пробормотала она.
— Да.
— Ты так сильно обиделся, или я умудрилась угодить в больное место?
— Саяна. давай не будем об этом говорить.
— Мне уйти?
— Нет.
— Как с тобой сложно!
— Кто бы говорил. — Я красноречиво посмотрел на нее и слегка улыбнулся. Она просияла ответной нежной улыбкой. Господь всемогущий, как удержаться и не утащить ее в спальню прямо сейчас?!
— Так что ты хотел рассказать?
— Знаешь, когда сегодня зашел в комнату и не увидел тебя, решил, что ты ушла. — Тихо сказал я и накрыл ее ладонь своей. — Это было… Наверное, ужасно — не то слово. Спасибо, что осталась. Саяна.
— Получив свободу, бежать уже неинтересно. К тому же, пара дней скоро закончатся.
— Я боюсь этого времени.
— Почему?
— Потому что тогда ты, возможно, примешь решение уйти.
Девушка встала и подошла ко мне. Сейчас мы были практически одного роста. Когда нежные ладошки легли на мои плечи, я притянул ее к себе и зашептал:
— Обещай, что все обдумаешь, прежде чем сделаешь выбор, как жить дальше, умоляю тебя, Саяна!
— Обещаю. — Она обняла меня.
Я с протяжным стоном зарылся лицом в ее волосы, поглаживая спину ладонями. Впервые умолял кого-то и не чувствовал себя униженным. Наоборот, был счастлив, как никогда ранее. Рядом с ней так хорошо! Остановил бы время, если бы мог! Но идиллия не продлилась долго. В стороне от нас кто-то деликатно кашлянул. Я со вздохом поднял голову, не отпуская девушку.
— Ах, да! Монашки пришли.
— Что? — она посмотрела на Ильдара.
Я кивнул ему и продублировал ответ вслух:
— Проводи их в комнату Саяны, мы скоро придем.
— Ты решил сдать меня в монастырь? — поинтересовалась она. — Согласна уйти в мужской и работать там в качестве штатного искушения.
— И не мечтай! — я тепло улыбнулся. — Никому не отдам!
— Понятно, сам издеваться будешь, другим не позволишь. Рассказывай уже, интриган хорватский!
— Хорошо. — Я посерьезнел. — Помнишь, говорил, что сделаю все для твоей безопасности?
— О, сколько раз я это слышала!
— Сегодня мы закрепим результат, будет вечеринка. Как тебе идея?
— Можно завизжать от восторга позже? — презрительно фыркнула Саяна.
— Обычно девушки радуются такой возможности, что не так?
— Я ни разу не гламурная киса, но переживу это, чтобы выслушать твой обещанный подробнейший рассказ после.
— Откуда ты… — Со вздохом начал я.
— Считай меня кармой за грехи.
— Да уж, — оставалось лишь отвести взгляд и подняться. Воистину так есть, Кара Господа ты моя. — Саяна, вечером здесь соберутся многие, кто имел отношение к ситуации с твоим братом.
— Те, кто намного страшнее драконов?
— Да. Ты постоянно будешь под моей охраной, но очень тебя прошу — будь осторожна. А теперь пойдем к монашкам. У них для тебя сюрприз.
— Сюрприз от монахинь? Ты понимаешь, что сейчас делаешь с моим воображением?
— Ты не карма, ты пошлая заноза в заднице! — я развернул ее и, подталкивая в спину и чуть ниже, практически вынес с террасы.
Саяна
Хохоча и в шутку переругиваясь, мы поднялись на третий этаж в мою комнату. Ожидающие нас монахини пополнили коллекцию колоритных персонажей. Одна была высокая, как баскетболистка, жердь с таким унылым страдальческим лицом, словно кто-то испортил воздух в ее присутствии, но ей приходится терпеть. Вторая, в противовес первой, маленькая толстушка с румяными пухлыми щечками, расплылась в улыбке, едва увидела нас.
Красноречиво глядя на Горана, я приложила титанические усилия, чтобы не согнуться пополам от смеха. Он сам еле сдерживал усмешку, но фирменная дискотека чертенят в глазах отжигала по полной. Когда дылда, не ответив на мое приветствие, подошла к кровати и начала осторожно открывать чехол с одеждой, Драган пояснил:
— У них обет молчания.
— Ты нарочно таких выбрал, чтобы они не выболтали твои тайны? — прищурившись, спросила я, но ответ уже не интересовал, потому что высокая монахиня бережно извлекла на свет божий настоящее чудо — Платье.
С открытыми плечами, золотистое, точно в цвет моих волос, словно сплетенное из янтарных лучей летнего предзакатного солнца, оно наполнило комнату нежным сиянием. Завороженная, я подошла ближе и ахнула — платье оказалось целиком соткано из шелковых золотых нитей. Язык бы не повернулся назвать кропотливую тончайшую работу кружевом, потому что это была просто воплощенная Красота. Затейливая вязь из диковинных цветов, листиков и, похоже, мандал, завладевала вниманием с первой секунды и манила за собой, уводя в глубины воображения ангелов, что сплели ее из любви ко всему сущему.
Я пришла в себя, только когда почувствовала, как рука Горана обвивает мою талию. С сожалением отведя взгляд от Платья, мне с трудом удалось сфокусироваться на его чрезвычайно довольном лице.
— Нравится? — прошептал он.
— Это мне? — не веря счастью, невпопад ответила я.
— Не мне же! Конечно, тебе. Надо подогнать по фигуре, примерь.
— Спасибо, Горан! Оно… слов нет! Даже страшно надевать, это же произведение искусства!
— Как и ты.
— Нет уж, я для музея еще слишком молода.
Усмехнувшись, он крепко прижал меня к себе. Монахиня-колобок, с умилением глядя на нас. расцвела улыбкой, сложив ручки на груди, но жердь, не разделяя ее восторга, налетела, как ураган, вклинилась между нами и в два счета вытолкала хорвата за дверь.
Ясно, ему на примерке присутствовать запрещено. А жаль!
Я разделась, оставив только трусики. Мои помощницы помогли облачиться, иначе не скажешь, в первозданную красоту, туго зашнуровали корсет, приподнимающий грудь, и расправили складки почти невесомого, струящегося до пола, подола. Откуда взялись туфли на шпильке в тон платью, даже спрашивать не хотелось, чтобы не портить волшебство.
Улыбчивая монахиня умело скрутила мои волосы в пучок, выпустила пару завитков у висков и отошла, придирчиво оглядывая результат. Судя по ее сияющему лицу, получилось хорошо. Вторая обошла вокруг несколько раз. смахнула пару невидимых пылинок и удовлетворенно кивнула.
Я подошла к зеркалу и поняла, что ощущала Золушка после того, как фея- крестная экипировала ее на бал! Платье воистину волшебное — и не догадывалась, что могу так выглядеть! Хотя на свое отражение можно было и не смотреть, достаточно взглянуть в глаза Горана, говорящие обо всем. Даже не заметила, когда мужчина успел вернуться.
Ты прекрасна! — выдохнул он, похоже, боясь даже приближаться.
— Спасибо.
Монахини помогли раздеться, предварительно вновь выгнав хорвата, и бережно упаковали волшебное платье в чехол. А я, как координатор с богатым опытом, отправилась помогать Драгану с праздником, и, в круговерти забот забыв обо всем, даже не заметила, как наступил вечер. Но стоило сумеркам начать неспешную прогулку по саду, как все страхи вновь потребовали внимания.
Наблюдая, как устанавливают сцену для музыкантов, я думала о том, где сейчас Глеб, в безопасности ли он, сможет ли вытащить меня отсюда, как говорил. Что вообще значили его слова? Господи, как же задрала уже эта проклятая неизвестность! Сколько можно, в конце концов?!
Протяжный выдох сквозь плотно стиснутые зубы. А ведь нечего юлить и врать самой себе! На самом деле не очень-то и хочется, чтобы меня спасали. Если честно, не горю желанием покидать хорвата. К нему неимоверно сильно тянет. Что это? Откуда такие сильные чувства к мужчине, который совсем недавно был незнакомцем?
К счастью, внимания требовали не только страхи, но и рабочие. Один из них, наверное, старший, похожий на огромного усатого бобра в синем комбинезоне, подошел ко мне. Что-то пытаясь объяснить на турецком, он тыкал толстым пальцем сначала в схему, потом в разобранные конструкции на траве. Смутно догадываясь по обрывкам турецких фраз, что его чем-то не устраивает место, выбранное Драганом для сцены, я успокоила мужчину на смеси турецкого, английского и языка жестов и отправилась на поиски Горана. Женщины из прислуги одна за другой качали головой. В неприятности, что ли, влипнуть? Тогда он точно сразу же объявится!
Постучав в дверь его комнаты и не дождавшись ответа, я вошла. Внутри царил полумрак. Надо же, как тут все изменилось с того ужина, когда записка Арсения не давала мне покоя! Круглое розовое ложе с жирными ангелочками исчезло, на его месте стояла обычная кровать. Каменный лев не скалил зубы у камина. Хрустальная хвастливая люстра, подобрав пышную стеклянную "юбку", видимо, поспешила сбежать в Лувр. Мутно-белого кристалла у окна тоже нет — очевидно, ведьма с ужасным вкусом, что раньше владела домом, соскучилась по нему и забрала, а заодно прихватила и троицу фламинго, что стояли рядом. Лепнина на потолке осталась, но искусное деликатное освещение в нишах стен, наполняя комнату приятным полумраком, скрадывало ее.
Совсем другая комната. Теперь она мне нравится.
На тумбочке у кровати что-то блеснуло, я неосознанно, на "инстинктах сороки", сделала шаг к ней и увидела серебристый матовый кинжал. Витая рукоять с большой буквой "D" в основании клинка, длинное лезвие с вплавленной в середине полосой цвета сливок. Что это? Похоже на костяную занозу из груди Драгана. Я провела пальцем по ней. На ощупь шероховатая. Это на самом деле кость? Но зачем она в кинжале? Странно. Мне с трудом удалось отвести взгляд от клинка. Какой же он красивый, мрачный и… опасный.
— Нравится? — раздался голос Горана.
— Да. — Все еще зачарованная кинжалом, прошептала я.
— Он давно принадлежит нашей семье. — Мужчина взял его, прижавшись грудью к моей спине. — Дай руку, Саяна. Не бойся.
Я протянула ладонь. Холодная сталь легла в нее уверенной тяжестью. Пальцы сами собой крепко сжали рукоять, словно что-то внутри меня знало, как обращаться с клинком. Тело напряглось. В венах вскипела готовность нападать. Я резко развернулась, не отдавая себе отчета, что делаю. Острый кончик клинка ужалил Драгана в голую грудь.
— Прирожденная Охотница. — Хрипло выдохнул он, не сделав ни единого движения, чтобы помешать мне.
— Господи! — рука задрожала и выронила кинжал. — Горан, прости!
— Ничего страшного. — Улыбаясь, будто неуклюжая девушка всего лишь нечаянно разлила на него сок, ответил мужчина.
— Но… — Дыхание перехватило, и я молча проводила взглядом темно-вишневую капельку крови, которая скользнула из ранки на груди по его стройному торсу и впиталась в полотенце на бедрах.
— Саяна, все хорошо. — Хорват поднял кинжал, двумя пальцами вытер свою кровь с острия и вернул мрачного красавца обратно на тумбочку. — Видишь, даже следа не осталось.
Я осторожно положила ладони на его грудь. Какая горячая! Как он мылся, интересно? Кожа обжигает! С нее вода, наверное, попросту испаряется, как с раскаленной сковородки! Как и раны, кстати. Даже шрама или хотя бы крошечной царапинки не осталось. На коже лишь подсыхающий след от крови.
Санклит. Практически бессмертный с ускоренной регенерацией тканей. Так, кажется, говорил Арсений. А еще он упоминал о специальных кинжалах с костяными вставками на лезвии, которые причиняют таким существам нестерпимую боль. Если вонзить клинок в сердце, можно их убить. Я с трудом удержалась, чтобы не стукнуть себя по лбу. Как же долго до некоторых доходит очевидное!
— Твои ладошки такие нежные. — прошептал мой "практически бессмертный", бесцеремонно прижавшись ко мне и тяжело дыша.
Я подняла голову и утонула в его полыхающем желанием взгляде.
— Так приятно! — он накрыл одну мою руку своей, огненной.
Другая еще крепче сжала талию. До меня — вновь с запозданием — дошло, что между нами теперь лишь тонкая ткань полотенца. И моя одежда, конечно. Так, пора вспомнить о бобре в голубом комбинезоне.
— Я искала тебя. — пробормотали губы.
— И ты меня нашла. — Хрипло отозвался мужчина. — Вечно буду за это Господа благодарить!
— Отпусти. — Руки уперлись в его живот, отталкивая.
— Саяна? — взгляд санклита наполнился тревогой. — Я чем-то обидел тебя?
— объятия разомкнулись.
— Нет. — Дрожащие ноги сделали шаг назад. — Там… — Мысли разлетались прежде, чем удавалось ухватить их за хвост.
Я отвернулась, чтобы скрыть замешательство. Руки снова потянулись к кинжалу на тумбочке. Пальцы скользнули по холодной стальной поверхности. Меня тянет к этому клинку с неимоверной силой! Как и к его хозяину.
— Твои волосы волшебно пахнут! — Драган отвел их в сторону и обжег шею дыханием. — Саяна…
Закрыв глаза, я позволила желанию охватить все тело. С губ сорвался стон.
— Господь всемогущий! — выдохнул санклит. — Что же ты со мной делаешь, любимая!