Пауза длилась недолго. Через секунду Драган одной рукой метнул в неведомую зверушку поднос со всем содержимым, а другой одновременно переместил меня за свою спину. Облитый супом визжащий комок прыгнул на него. В воздухе сверкнул кинжал. Тот самый, что может убить санклита, с костяной ставкой в середине? О, Господи!
Но у Горана тоже был этот клинок — столько раз, обнимая его, я чувствовала тонкую, почти неощутимую — если не знаешь о ней, перевязь и кожаные ножны под рубашкой! Зарычав от боли из-за глубоких порезов, которыми мальчик молниеносно исполосовал его руки и грудь, мой хорват выхватил кинжал, схватил это отродье за шею и вогнал лезвие ему в грудь.
Трепыхаясь, он повис в руке Драгана, словно кукла. Шипение перешло в тихий писк и вскоре затихло совсем. Полыхающие ненавистью глаза погасли, когда он упал на пол. Горан выдернул кинжал из безжизненного тельца, которое снова стало ребенком. Дрожа, я никак не могла избавиться от ощущения, что смотрю на детский трупик. Из ступора меня вывел голос хорвата:
— Саяна, родная, ты в порядке? Он притрагивался к тебе?
Я с трудом перевела взгляд на Драгана и ахнула — залитый кровью, мужчина весь был покрыт глубокими порезами, которые менялись на глазах, но вовсе не так, как должно быть у существа, чьи раны заживают очень быстро. Багровые полосы набухали и сочились гноем, превращаясь в ужасные язвы.
— Горан! — я шагнула к нему, но он поспешно отступил назад. — Не подходи, это яд, он смертелен для тебя! — мужчина снял рубашку, зашатался и, дрожа, сел на край кровати. — Эта тварь не тронула… — Санклит застонал сквозь стиснутые зубы, не договорив.
— Со мной все хорошо. — Мне с трудом удалось взять себя в руки. — Но ты…
— Яд выйдет, не беспокойся, родная, и я буду в порядке. Ирония, да? — его губы исказила горькая усмешка. — Я сам яд — для тебя.
— Не мели ерунду.
— Со мной тебе всегда будет опасно.
— А одна буду в полнейшей безопасности, можно подумать! — фыркнула я. — Вставай.
— Зачем?
— Промоем раны, быстрее заживет. Идем в ванную.
— Саяна, не прикасайся ко мне, это опасно.
— Не буду, успокойся. Мы уже это проходили, помнишь, с костяной занозой? Дойдешь сам или позвать охранников?
— Увижу их сейчас, разорву идиотов! — прорычал он, вставая.
Рычание перетекло в стон. Мужчина зашатался.
— Ясно. — Я сдернула одеяло с кровати и накинула на него.
— Что ты?.. Не подходи!
— Драган, заткнись! — мне удалось подхватить оседающее тело и не дать ему упасть. — Дойдешь до ванной, поцелую!
— Очень смешно!
— Плакать хочешь? Давай тогда не сейчас. — Я дотолкала его до ванной, впихнула в дверь и помогла лечь на дно джакузи. — У тебя ведь бывали случаи и похуже, верно? — мои дрожащие руки осторожно сняли с него промокшее от крови и гноя одеяло, и стоило большого труда сдержать рвотный позыв — и от запаха, и от вида ран.
— Случаи бывали разные, но так я никогда не вонял! — смех забулькал в его горле, мешаясь со стонами.
— Это мы исправим, ароматный мой. — Я настроила теплый душ и предупредила. — будет больно.
— Переживу. Только отойди подальше. Закутайся в полотенце и отвернись, родная.
— Голых мужиков я уже видела.
— Твое чувство юмора не убиваемо, да?
— Ага.
— Сделай так, как прошу, Саяна, пожалуйста. Это очень сильный яд!
— Хорошо. — Я сделала, как он сказал, и предупредила, — если надо, ори и матерись, переживу.
— Договорились.
Моя рука повернула вентиль. В следующие полчаса у меня была шикарная возможность слушать ругательства на всех языках мира — исключая русский. Даже в такой ситуации Драган оставался джентльменом.
— Легче? — я посмотрела на порезы после водных процедур. Они выглядели лучше. Некоторые даже начинали потихоньку затягиваться.
— Да. Спасибо, родная. Протру эти, — он указал на самые глубокие раны на груди, — и все. — Мужчина попытался сжать изрезанными ладонями полотенце.
— Нет уж, лучше это сделать мне. И не спорь. — Я смочила ткань в воде и осторожно промокнула один из порезов.
— Нужно сильнее, родная. Раскрыть рану и чистить внутри. Только не прикасайся голыми руками!
— Тогда терпи. — Обмотав вокруг ладони другое полотенце, я развела края пореза — какой он глубокий, до ребер! — и тщательно промыла. Вот, уже затягивается.
— Умница моя. — Прошептал Горан. — Спасибо, родная.
— Еще не все.
— Весь твой. — Он улыбнулся.
— Постараюсь побыстрее.
— И это как раз тот случай, когда я согласен.
— У кого-то чувство юмора проснулось?
— Твоя любовь все способна излечить!
Качая головой, я принялась обрабатывать другие раны. Сердце обливалось кровью каждый раз, когда несмотря на все видимые старания хорвату не удавалось удержать стон. Куча окровавленных полотенец отправилась в мусорку. Но вскоре Горан смог встать. От порезов остались лишь шрамы, которые истончались и бледнели на глазах.
— Иди ко мне, любимая, — тщательно вымыв себя и джакузи, он протянул руку. — Теперь моя очередь ухаживать за тобой.
Я встала под душ. Теплая вода была такой приятной, что с губ сорвался протяжный стон.
— Родная, где болит?! — всполошился санклит. — Не молчи!
— Да хорошо все! — я прижалась к нему. — Просто такие ощущения…
— Сумасшедшая! — он крепко обнял меня. — Ты, наверное, хочешь узнать, что это было?
— Позже. — Прошептала я. — Дай прийти в себя. — Судорожный всхлип встряхнул тело — начал выходить стресс.
— Не плачь, любимая! — Горан начал покрывать меня поцелуями. — Все уже хорошо!
— У… у… тебя! — сквозь слезы уточнила я. — А м-мне… нужно…
— Что, жизнь моя? Все сделаю!
— Дай про… ре… веться бабе, ирод!
— Как пожелаешь, сокровище мое! — Драган замер и поглаживал меня по голове и телу, пока всхлипы не затихли окончательно. Потом надел на меня халат, унес в другую комнату и положил на кровать. Смутно помню нежный поцелуй и все, больше ничего.
Горан
— Доброе утро, любимая! — прошептал я, когда Саяна открыла глаза. — Как ты? — полностью одетый, сидел на кровати и смотрел на нее последние несколько часов. Это успокаивало, убаюкивало мою боль, которая терзала душу, стоило вспомнить ее рядом с этим отродьем!
— Доброе утро, любимый! — она расцвела ответной, еще соннной, и оттого еще более милой улыбкой. — Я-то хорошо, а ты?
— В норме.
— Поспал хоть немного?
— Нет. — Я покачал головой.
— Ясно. У нас опять новая охрана?
— Да.
— А предыдущие живы, надеюсь?
— Только благодаря тебе. — Пробурчал я. — Потому что знал, что ты спросишь! Будь моя воля!.. — Удавил бы каждого из этих ротозеев! Их безалаберность могла стоить моей любимой жизни! Мерзавцы! — Теперь на работу их примут, в лучшем случае, улицы подметать или утки выносить!
— Они не виноваты. — Саяна села на кровати и пожала плечами.
— Эти идиоты пропустили одну из горничных с коляской, даже не проверив, ребенок ли там!
— Она тоже жива? — насторожившись, осведомился мой ангел.
— Увы. да! Опять же — лишь из-за тебя.
— А что это на самом деле было? — тихо спросила она, вздрогнув — видимо, от ужаса при воспоминании о мальчике.
— Санклит. — Я сжал ее ледяную ладонь. — Его убили в детском возрасте, и он остался таким навсегда.
— Прямо "Интервью с вампиром".
— Там, кстати, все правда. Разум взрослеет, а тело нет. Санклит в итоге сходит с ума. Это машина для убийства — в умелых руках. Еще до моего рождения такое было запрещено. Если ребенок умирает, ему не дают вернуться — добивают кинжалом с костяной вставкой.
— Горан! — она вновь вздрогнула.
— Саяна! — во взгляде любимой плескалась боль. Если бы я мог забрать ее!
— Понятия не имею, как жить в вашем мире. — Прошептала она.
— Если хочешь уйти, отпущу. — Тихо ответил я. — Главное, чтобы ты была в безопасности.
— Уже говорили об этом. — Устало напомнила Саяна, а потом усмехнулась.
— Она ведь на то и рассчитывала. Драган. Эта тварь, Лилиана, именно такого результата и хотела добиться, когда подсылала к нам это дьявольское отродье. Это ведь была она, верно?
— Вероятно. Но доказательств, к сожалению, нет. — Да и врагов у меня столько, что авторство вчерашнего "приключения" может принадлежать кому угодно.
— Думала, я подожму хвост и убегу, скуля от страха? — мой ангел хмыкнула.
— X… ей! — красивые пальчики свернулись в кукиш.
С первой встречи чувствовал — в этой нежной красотке скрывается стальной характер, о котором она еще и сама не знает. Да, я влип по полной!
— Горан, ты мне кое-что должен.
— Все, что пожелаешь! — опрометчиво щедро заявил я.
— Или ты научишь меня обороняться, или придется приставить ко мне молодого красавчика-санклита, чтобы следовал за мной, как тень. А еще лучше, — Саяна коварно улыбнулась, — двух красавчиков! Брюнета и блондина. Чтобы уж точно, в случае необходимости…
— Понял! — прорычал я, прижав ее к себе. — Научу сам! Никаких красавчиков!
— Когда? — сразу к делу перешла!
— Начнем чуть позже. — Увильнул я и заглянул в ее глаза. — А сейчас расскажи-ка мне, о каких это голых мужиках ты говорила вчера в душе!
— Я лучше расскажу тебе о голых девушках. — Ее руки потянули за поясок халатика.
— Коварная женщина!
— Смотри, у них есть грудь — две штуки. — Промурлыкала моя искусительница. — Нравится?
— О, да! — дыхание моментально сбилось.
— А еще…
Глава 6 Кинжалы
Саяна
— Ну, ты готова? — спросил Горан, войдя в комнату.
— К чему? — я подняла глаза от ноутбука.
— К труду и обороне. — Мужчина протянул мне руку. — Хорошо, что ты в шортиках. Надевай кроссовки и пойдем.
Мы спустились на первый этаж и вошли в зал. Изначально он был предназначен под банкеты, но мой санклит переоборудовал его под учебный центр, иначе не скажешь. Большущие плазмы на каждой стене, зеркала, столы, скамейки, спортивные снаряды и много того, что мне вообще впервые в жизни на глаза попадается.
— Ты ограбил секс-шоп? — я повертела в руках жесткие перчатки по локоть, черные "латы" и шлем.
— Очень смешно! — фыркнул Драган. — Не ты ли требовала научить тебя самообороне?
— Таки да!
— Тогда знакомься со своей экипировкой. Но синяков и потянутых связок все равно не избежать. Поэтому заранее прошу у тебя прощения, любимая. Начнем с легкого варианта. Это напульсник. — Горан закрепил на моих запястьях голубые трикотажные повязки на липучках. — Он фиксирует кисть, что помогает избежать травм. Мы же не хотим, чтобы после занятий твои руки ныли и болели, верно?
— Есть стойкое ощущение, что ныть придется мне. — Пробормотала я, глядя, как санклит закрепляет наколенники и налокотники.
Сама просила. — Мужчина усмехнулся. — Боди сейчас надевать не будем. — Он казал на гибкую пластину. — Пока достаточно.
— Странный какой-то бал намечается у Золушки. — Хмыкнула я, разглядывая себя в зеркало. — Больше похоже на садо-мазо вечеринку.
— И на многих ты бывала? — коварно осведомился Горан.
— На нескольких. Ходила с женихом.
— Женихом?!!
— Да. И что?
— Ничего. — Сквозь зубы процедил санклит.
— Не волнуйся, я сбежала от него, практически из-под венца смылась, когда он признался, что мечтает в первую брачную ночь вырезать на моей спине свое имя.
— Как его зовут?
— Тебе зачем? — осторожно осведомилась я, в который уже раз проклиная свой длинный язык.
— Просто ответь, Саяна.
— Лучше будет, если ты этого не узнаешь.
— Женщина, ты смерти моей хочешь? — простонал Драган, прижав меня к себе.
— Так. — Я оттолкнула его. — Слушай, ревнивое чудище, и запоминай. Будешь так себя вести, я найду более спокойного мужчину. Все понял?
— Да.
— Я честна с тобой. Если хочешь, чтобы тебе врали и краснели, увидев член, то дуй снова на скалу — может, как раз сейчас по ней карабкается юная девственница!
— Прости, любимая. Меня захлестывает ревность, когда…
— Учи давай! — перебила я.
Следующие полчаса мне читали подробнейшую лекцию о самообороне в стиле "громко закричать, ударить в глаза или пах, быстро убежать".
— Наговорился? — с трудом это выслушав, изредка кивая и "угукая". осведомилась я. — Можно уже к делу перейти?
— Злая женщина.
— Драган! Ты еще мне газовый баллончик подари!
— Хорошо, переходим к кинжалам.
— Давно пора!
— А как глаза-то засияли! — он усмехнулся. — Прирожденная Охотница! — мужчина начал расстегивать свою рубашку.
— Мы, кажется, разные кинжалы имеем в виду. — Я изогнула бровь.
— Тебе виднее. — Санклит отложил рубашку в сторону, и стали видные тонкие кожаные полоски на его плечах — как от рюкзачка.
— Это уже знакомая тебе перевязь. — Горан снял ее и протянул мне. — Вот этот чехол — ножны. Там кинжал. Достается легко, смотри. — Он быстро, одним движением достал тот самый клинок, с витой рукоятью и с большой буквой "D" в основании, и положил на мою ладонь.
— Поняла. — Я с замиранием сердца сжала холодную рукоять и погладила лезвие.
— Санклитские кинжалы чаще всего делают плоскими, чтобы их не видно было в перевязи. Ты меня слышишь, родная?
— А? — мои глаза с трудом оторвались от одного мрачного красавца и с трудом сфокусировались на другом, не менее мрачном.
— Ревновать начну.
— К холодному оружию, серьезно?
— Ты так на него смотришь!
— Стукну ведь. Драган!
— Попозже. А сейчас давай тогда составные части кинжала рассмотрим, все равно ты с него глаз не сводишь. — Санклит включил одну из плазм, взял в руки планшет и вывел на экран фото. — Итак. Кинжал — тот же самый меч, только в миниатюре. Основных частей две: клинок — боевая и рабочая часть, и эфес, состоящий из рукояти и крестообразной гарды, которая не дает руке сползти на режущую часть. Далее, пятка или рикассо — незаточенная часть клинка у рукояти. Лезвие — заточенная часть клинка, у кинжала их две, острие.
— Все понятно. — Я снова погладила серебристый матовый кинжал.
— Основное, видимое отличие клинка санклитов от обычного — вплавленный в середине кусочек кости. — Его палец погладил полоску цвета слоновой кости в середине. — Она довольно хрупкая и после удара может отколоться и остаться в теле. Ты это уже видела.
— Да. — Перед глазами встала окровавленная костяная заноза из груди Драгана. — Надеюсь, повтора не будет.
— Кто знает. — Горан вывел на экран новую картинку. — Немного о ношении кинжала, чтобы в случае… — Он сжал кулаки и заставил себя договорить, — чтобы в случае нападения санклита ты знала, откуда он может выхватить
клинок.
— Так. — Я вгляделась в слайды. — На поясе по бокам, сзади — любопытно, спереди — лучше промолчу. На плече или предплечье, в подмышке практически, в креплении ботинка или сапога. Драган, скажи проще — его могут вытащить из абсолютно любого места!
— Еще кинжал может иметь крепление на рукояти для платка. Раньше это было модно — вроде бы достается из кармана ткань, внимание автоматически ослабляется, и на клинок, который через секунду оказывается в руке противника, среагировать не успеваешь. Поэтому санклиты не носят платки в нагрудном кармане пиджака. Хотя молодежь в последнее время начала возвращать эту традицию.
— Это ты о тех, кому еще первая сотня не стукнула?
— Зря язвишь, так и есть. Считается, первые сто лет санклит пробует жизнь на вкус, как говорится. Потом постепенно успокаивается.
— Смертным не понять. — Задумчиво пробормотала я, потом заметила, как любимый трет переносицу. — Прости, ляпнула, не подумав.
— Давай продолжим, родная. Есть еще куча экзотичных способов ношения кинжала — от крепления на нижней стороне галстука, который хорватские санклиты для того, собственно, и придумали, до крепления лезвий на запястьях, в зонтах, тростях и прочем.
— Говорю же — клинок могут достать из любого места, кроме задницы! — сострила я, надеясь развеселить Горана. — Хотя, может, у вас и такие умельцы имеются?