Я уже и забыла, какой он большой. Рядом с ним вновь чувствую себя маленькой девчонкой, впервые ступившей на территорию королевского дворца. Он дотронулся до подбородка, вынуждая запрокинуть голову и сказал со внушением:
— Ты не обязана ничего делать. Достаточно будет просто выйти и показаться во всей красе. Если что пойдет не так — подстрахую нориусом. Продемонстрируй силу ариуса, напомни, насколько могущественно Каргатское королевство.
Анка отвернулась, опуская плечи. Такое разное отношение неприятно кольнуло любовницу короля. Но она смирилась, возвращая улыбку и мы под ручку по разные стороны от Его Величества вышли к зрителям и прошли на площадку.
— Вы готовы увидеть уникальное зрелище, мои преданные аристократы? Ни одно другое королевство не способно принять силу своих женщин. Но не Каргаты! Драконицы способны жить в пламени, тогда как иные расы предпочитают видеть избранниц в цветах и шелках. Так давайте взглянем, чем их одарит огонь!
Без подсказок, я знала, что нужно делать. Мы способны нагревать пространство вокруг себя, чтобы подогревать руками на завтрак тосты и согреть землю под попами. Сейчас нужно вызвать ту же силу, только иначе.
В отличии от мужского испытания, наше началось не в пример медленнее. Огонь мелкими язычками пламени возник среди щелей чёрно-белых плит и коснулся подошвы закалённых башмаков. Первое касание — нежное, деликатное. Но следующее уже добралось до колен, а после и до талии. Я инстинктивно прижала руки к груди, ощущая лёгкий жар, а девушка напротив рассмеялась. Она уже пылала огнём, от наслаждения прикрыв глаза.
Я хотела сказать: «Ты сжульничала! Ты уже делала так раньше!» Но не могла и слова молвить — всё уходило на попытки собраться, и замереть на грани между драконом и человеком. Пока получалось плохо — только ткань костюма удерживала от ярости огня, но она постепенно нагревалась, и я понимала: не соберусь — будет больно.
А Анка не стоит на месте, она двигается, обходя по кругу. Ей приносит наслаждение мой напуганный вид. Девушка буквально тащится от того, насколько сильна по сравнению со мной. И я поняла, зачем она затеяла это. Ей хотелось показать всем, что без ариуса и поддержки короля, я всего лишь обычная девчонка. И во мне нет ничего особенного. И если проявится моя сила, которая уже шепчет где-то под кожей, норовясь вырваться и обласкать нежностью воды и дыма, тогда я проиграю.
Поэтому держусь. Из последних сил, сощурившись, наклонив голову, пряча лицо как за огнём, так и за серо-сизым дымом.
«Найдите точку опоры, найдите гармонию своей личности. То, в чём уверены. То, в чём проявили свою свободу, оставаясь благородной кэррой, а не простой крестьянской девицей», — весьма кстати вспомнились слова Астерии Брунцкой, которые она говорила, когда мы впервые встали перед пропастью, готовясь к будущему превращению. Напуганные маленькие птенчики…
«Мой фундамент», — прошептала про себя и перед глазами возникли картинки.
Я и отец на середине озера: качается лодка, в руках ходуном ходит удочка и я падаю за борт, погружаясь под воду. Мне не было страшно, а только смешно, ведь я знала — там наверху папа и он скоро вытащит наружу.
Следующее воспоминание — проклятый шар подводников, но я чувствую себя почти счастливой — ко мне спешат Арт и Ник, они нашли меня!..
Вижу маленькие и крупные события прошлого. Падение со скалы, прыжок в неизвестность, первый полёт, первый секс, настоящая любовь слияния… Всё это — я и дракон во мне. Неделимо.
Открываю глаза и вижу себя целиком в огне. Он поселился в волосах, бестелесно касается кожи лица, лишь чуть-чуть задевает теплом губы. Проходится по обнажённым пальцам, и я в ответ ласкаю его, как маленького котёнка с острыми коготками. Он способен обжечь и поцарапать, но только если забуду, кто я.
— Молодец, — прохрипела вновь замершая напротив Анка. Её разочарованию не было конца, и она криво улыбнулась, признавая за мной достойное прохождение первого этапа.
Казалось, что прошли часы, но на самом деле несколько минут. И вот музыканты занимают свои места и просыпаются барабаны. Нам придётся ловить ритм, не теряя концентрации, и до чего же легко это даётся Анке! Словно она родилась в огне — вообще никакой раскачки — тотчас пускается в пляс, отдаваясь танцу с пылом и страстью, совершенно не свойственным аристократке. Её завораживающие движения сравнимы с танцем гремучей змеи, готовой броситься в атаку.
Как ответить на такую страсть? Мои движения похожи на кривляние чокнутой безногой старухи, но никак не на танец, и Анка видит это, улыбается, а после совершает прыжок в мою сторону, принуждая отпрянуть назад. В её глазах — тьма и лихая удаль, она бросается вновь, и я изворачиваюсь, не давая коснуться. В тот же миг стало жарче — лишь чуть потеряла концентрацию и огонь ближе подобрался к коже. Местами она покраснела, но я стиснула зубы — нет уж, так легко не сдамся!
И я воспользовалась давним советом Арта, когда в очередной раз проиграла в драконьей игре догонялок: не можешь обороняться — нападай первой, оберни игру, попробуй иной вид сражения, коли прежний не даётся.
Улучив момент, швырнула своё тело вперёд и чуть наискось, с лёгким подвывертом, от которого Анка не успела увернуться: я врезалась в её бок, выворачивая корпус — девушка чудом не упала, сохранив равновесие.
Больше никто не пыталась танцевать. Мой следующий манёвр пришёлся на ноги — лёгкая подножка — Анка прыгнула. Её толчок в бедро — я отпрянула назад. Касание ноги по колену — она тихонько взвыла, ответный удар в промежность прошёлся по касательной — мне еле удалось увернуться.
Становилось труднее держаться — огонь забирался в костюм, который медленно начинал плавится от жара — так и было задумано, усложняя правила соревнования. Также от нехватки кислорода кружилась голова — никак не удавалось поддерживать настоящий баланс между драконом и человеком, чтобы дышать гарью огня, дымом и смогом, не обжигая лёгкие. Анке давалось всё легче — она почти не запыхалась, а наоборот — наслаждалась сопротивлением. Ей действительно нравилось изводить меня, а ответные жалкие потуги только веселили девушку.
Мы кружились друг вокруг друга, когда на площадку влетело два посоха. Один вовремя ухватила Анка и встала передо мной так, чтобы заслонить второй, и пяткой отшвырнула его подальше. Широко улыбнувшись, девушка подмигнула и рукой поманила к себе.
Скрипнув зубами, наклонилась, чуть сжимаясь, копируя одну из стоек, которые по утрам во время своих тренировок показывал Арт.
Нет, дорогая Анка, у меня есть ещё силы противостоять тебе! Размяв мышцы плеч, спины и рук, слегка прикрыла глаза, чтобы чётче видеть женский силуэт — огонь поднимался всё выше, делая детали расплывчатыми. Замерев на секунду в тишине раскалённого треска огня, ринулась вперёд, набирая скорость и когда Анка подалась с посохом, намереваясь ткнуть мне в грудь, взлетела с места и оттолкнувшись от её плеч, пролетела над головой, переворачиваясь в воздухе и скользя по полу подхватила посох, разворачиваясь к ней лицом. Она не успела напасть — впервые девушка потеряла концентрацию и сейчас бросалась из стороны в сторону, пытаясь вернуть контроль.
Тяжело поднявшись, заметила, как пузырится кожа на пальцах — ко мне вернулась боль. Въедливая дрянь лезла глубже в голову, и я осознала — идут считанные секунды до поражения.
«Всё или ничего!» — шепнула себе, сжимая совсем не дружелюбный посох — он моментально нагрелся и прикосновение сильнее ранило, чем сам огонь вокруг.
Я побежала к Анке, по-детски неумело выставив оружие перед собой. Девушка заметила мой манёвр и попыталась уклонится, но я умудрилась задеть её по касательной, и она рухнула на пол как подкошенная, однако несломленная: перехватив иначе посох и приподнявшись она проехалась по моим ногам, и я упала следом за ней. Пламя взвилось над нами и впервые мы услышали крики за пределами площадки.
— Никакой пощады! — прохрипела, стиснув зубы, и, перевернувшись, прыгнула на неё, оказавшись сверху, обхватывая горло пальцами, сдавливая с силой.
Глаза в глаза, напряжение до предела. Она пытается сбросить меня, царапает лицо ногтями, но не достаёт — и начинает хрипло стонать, а от этого огонь всё выше и выше, и пламя… выцветает.
«Дикий огонь», — мелькнула лихорадочная мысль. Только тогда я выпустила ариус.
Он вылетел наружу как голубка, расправившая белоснежные крылья, и от взмахов огонь стих, а над нами встал сизый дым. Рассеявшись, показал взволнованным лицам зрителей нас с Анкой.
Заметив, что все смотрят, тотчас убрала руки с её шеи и отстранилась.
— Победила кэрра Селеста Каргат!
Глава 10. Пудра сладких слов
Селеста
Мне приходилось раньше бывать под королевским дворцом во время шторма в ночь Трезубцев и костей. Тогда Ник повёл нас особым путём через тайные двери и скрытые пути к тайным комнатам, где мы могли подготовиться к грядущим событиям. Странное было время перед надвигающейся бурей. Страшное и волнительное, но тогда мы были вместе. Не то, что сейчас.
Никлос отвёл в королевскую часть дворца к неприметному коридору с круглой лестницей, ведущей глубоко под землю. На входе, для вида, стоят охранники, однако двери и сам спуск опутаны особыми нитями застывшего нориуса. Как объяснил Ник, эти сторожевые путы создаются и поддерживаются поколениями королей. Никто не в силах их разрушить.
Наконец, минуя несколько тёмных коридоров на нижней площадке лестницы, мы оказались в сокровищнице. Здесь тепло, почти жарко, а невидимый источник жёлтого света поселился вдоль стыков между стен и потолком, спускаясь вниз и отражаясь от почти зеркальной плитки, рассыпаясь по помещениям тысячами огоньков, невероятно-ярко подсвечивая все накопленные Каргатскими королями богатства.
Глаза разбегаются от изобилия драгоценностей и украшений, от золота и дорогих металлов, изысканных поделок и холодного оружия, от тысячи дорогостоящих мелочей и неизвестных магических элементалей. Здесь было всё. Картины в позолоченных рамах, потрясающе-чёткие зеркала, мечи и кинжалы, доспехи из синего золота, ряд чёрных бутылочек со светящимся наполнением, роскошные вазы с бессмертными цветами, россыпь редких живых камней, подземный мох, расползающийся по аквариуму в причудливом узоре. А уж сколько здесь было шкатулок! Броши, ожерелья, диадемы и кольца, серьги и браслеты, тончайшая нить из скользкого металла «калии», сверкающая на женском каменном бюсте.
И всё вокруг сверкало и переливалось миллионами разноцветных вспышек, будучи совершенно недоступными никому, кроме короля. Да, в сокровищницу не спускалась ни одна живая душа, кроме Каргатов. Неудивительно, что так бурно аплодировали аристократы, когда я победила. Уверена, что как поднимусь назад, буду завалена вопросами, что здесь скрывают короли, ведь слухи ходят самые разные. И кажется, что в этот раз они совсем недалеки от истины.
— Сэл, надеюсь ты понимаешь, что никто не должен узнать, что здесь? Пусть подавятся, но ни слова, ясно? — лукаво спрашивает король, видя, как осторожно хожу между рядов, не решаясь коснуться королевских ценностей. — Сама же бери, что хочешь — тебе можно всё.
Я украдкой глянула на него, наклонившись и спрятавшись за очередной горкой из бус и висюлек. Стоит такой невозмутимый, а мне неловко, что язык проглотила. Всё-таки впервые остались наедине с того самого разговора в усыпальнице его родителей. Язык чесался спросить, что там произошло, но молчу, делаю вид, что всё в порядке.
— Не притворяйся, говори, — внезапно устало сказал он, присаживаясь на стул и запуская руку в россыпь бриллиантов на зеркальном подносе. Они звонко рассыпались по столу, но король внимания не обратил, только запрокинул голову, чуть прикрыв глаза.
Я, просто чтобы руки занять, беру с виду прелестное колье из небесно-голубых камней на золотой нитке, прикладываю к груди, иду к зеркалу, чтобы покрасоваться, а сама корю себя: «Что за дурость! Ты попала в святая святых, а тащишь какую-то ерунду! Нет, оно изумительно и великолепно сочетается и с платьем, и с цветом глаз, но… святая Клэрия, что за детская скромность!» И уже ничего не хочется.
— Ваше Величество, скажите, мой муж чем-то провинились перед вами? Вы так холодны с Артаном… ни мне, ни ему непонятно, с чего вдруг, — решаюсь спросить, глядя на короля через зеркало. Он открывает глаза, смотрит в ответ, останавливая взгляд на украшение, аккуратно лёгшее поверх груди, качает головой и всё тем же странно-усталым голосом говорит:
— Называй меня Ник, Сэл. Здесь нет придворных. Когда мы наедине — я для тебя Ник, а ты Сэлли. Ведь мы семья, не так ли?
Медленно киваю, стягиваю с шеи колье и возвращаю его на место, вновь принимаясь странствовать между рядов — ничто не цепляет, всё такое одинаковое, бездушно-уникальное, неинтересное.
Никлос поднимается с места, и мы переходим в следующий зал. Они небольшие с низкими потолками и широкими проходами. И кажется разделены на эпохи: чем дальше от входа, тем более древние сокровища встречаются на пути и тем тусклее свет. Здесь уже нет такого изобилия украшений, а каждый встреченный предмет выглядит более простецким, чем у входа, но я чувствую за ними историю более великую, чем просто драгоценность, которую можно продать за деньги.
— Осторожнее, Сэл. Многие предметы в этих залах прокляты. Не стоит слишком пристально на них смотреть — их пробуждение никому не пойдёт на пользу. Лучше вернёмся назад…
— Ваше… Ник. Пожалуйста, ответь на вопрос. Если мы семья, то между нами не должно быть секретов. Скажи, зачем я здесь. Почему Арт больше не часть твоей семьи. И что будет дальше?
Мы доходим до самого конца — к самому маленькому помещению размером метров шесть. Здесь только один сундук, закрытый на замок, но именно он привлекает внимание. Я тянусь к нему, но Ник перехватывает за руку и отводит в сторону.
— Хочешь всё знать? — спрашивает спокойно, а белки глаз темнеют, насыщаясь нориусом. Он стоит слишком близко, и я делаю несколько шагов назад, боясь лишнего касания — память выводит наружу воспоминания и мне тяжело дышать.
Заметив моё реакцию, король помрачнел, отводя глаза и прислоняясь к стене. Я не решаюсь что-то сказать, дожидаясь, когда он успокоится. Как на меня действует нориус, так, вероятно, и на него воздействует ариус, иначе почему Никлосу так тяжело быть рядом со мной? Столько хороших слов вертятся на уме, хочу сказать, что понимаю его, что скоро станет легче, что завтра же начну «стравливать» ариус, и всё вернётся на круги своя, но… Есть и опасные вопросы, которые не задам даже под пытками.
«О, мой дорогой король, снятся ли тебе те же сны, что и мне? Что именно ты чувствуешь ко мне? Наша связь похожа на слияние зелёных драконов? Хочешь ли ты, чтобы она стала такой же, как у всех моих предшественниц? Поэтому ты взял Анку, чтобы было не так одиноко?..»
Нет, эти вопросы откровенны и опасны. Для меня самой.
Он отлепляется от стены и ведёт обратно в комнату. Открывает замок сундука нориусом и откидывает крышку. На серой от старости подушке покоится несколько вещей, но до чего же интересных! Почти все из них никогда прежде не видела, а то, что видела, имело иную форму. От нерешительности застыла, внимательно разглядывая их.
— Не бойся, не укусят. Их можно трогать, — подталкивает Ник, и я тянусь в сундук, выуживая первый предмет.
Он продолговатый и удобно лежит в руке. Похож на камень, но слишком однородный, чуть толще страницы и с несколькими уплотнениями по бокам. С одной стороны, чёрный, гладкий и с зеркальным эффектом, а с другой бархатистый и изрисованный неизвестными символами над потрясающе детализированной картиной волка. Я ещё раз потёрла его пальцами, но так и не смогла почувствовать мазки — непонятно, как это было нарисовано. Да и в принципе, что это такое.
Следующим вытащила то, что напомнило какую-то усечённую форму корсета. Две кружевные чашечки, соединённые парой петелек, из необычного мягкого материала. Следом выудила странные мягкие штаны с какой-то металлической штуковиной, где обычно делали пуговицы и вставляли ремень. На обратной стороне увидела полустёртую накладку с каким-то непонятным узором.