– Какой же вы… – возмущенно запыхтела ее товарка. – Поощрять подобную пошлость!
– Более того, вам я рекомендую тоже просветиться, – посоветовал я. – К тому же книжек про пироги вам все равно не досталось. Значит, путь к сердцу мужчины через желудок уже не проложить. Так что вы возьмите бестселлер-то, почитайте.
Читать у Агнес Фейл было нечего, и тайн по соблазнению мужей она не открывала, но тетки оказались сильно противные, почему бы не сделать им гадость от души. Ну и отчего я один должен страдать от внезапно проснувшейся у жены тяги к чтению?
Разогнав слишком активных клиенток, я повернулся к изрядно побледневшему продавцу и спросил:
– Ну?
– Что ну?
– Куда делась Марго?
– Какая Марго?
– Та девушка с книжкой.
– А-а-а… – Глаза продавца хитро забегали. Кажется, он начал припоминать мою строптивую жену. – Кстати, девушка с книжкой за эту книжку не заплатила… – заметил он и выжидающе уставился на меня.
– В смысле? Украла, что ли? – опешил я, от неожиданности забыв, что должен выглядеть грозно.
Меня можно было упрекнуть в тысяче вещей, но точно не в том, что я ограничиваю жену в тратах. Вместе с кольцом, которое я надел ей на палец, она получила и неограниченный (или почти неограниченный – какие-то рамки должны быть даже у жен темных стражей) доступ к счетам в банке. Достаточно было помахать колечком над камнем процветания, которые сейчас стояли даже в самых крошечных лавках замшелых городков, и покупка считалась оплаченной.
Мне и в голову не приходило проверять, пользуется ли она сбережениями. Наверное, пользовалась. Новые платья, шляпки и маски не из воздуха же появлялись? Тогда какого демона она сбежала, не заплатив за книгу?
– Нет, что вы, не украла, – заюлил продавец, явно смутившись под моим взглядом.
Патовая ситуация: обвинить в воровстве жену стража неловко и страшно, но и денег содрать хочется.
– Только вот упаковочку сняла, сказала, что смотрит. А кто же распакованную книжку возьмет? Да и вдруг королевская этическая комиссия пришлет проверку? А у меня ТАКИЕ книжки лежат без упаковки? Супруга ваша покупать отказалась, потому что дома заругают, пришлось так отдать. Но убытки-то возмещать нужно. Так оплатите, господин страж?
– Непременно. Если расскажете, что она тут делала и куда побежала.
– Я не знаю, господин. Не видел. Она так быстро убежала…
Я едва сдержался, чтобы не выругаться.
– Но если господину стражу будет интересно, то… леди обронила кое-что. Я бы мог отдать вам, если бы вы…
Сжав зубы, я полез во внутренний карман плаща и отсчитал торговцу монеты. Мало мне этого любовного дерьма на работе, так еще и платить за него пришлось! Ну, Марго, попадись мне! А ты обязательно попадешься, и тогда я тебе устрою роман Агнес Фейл в действии.
Потом я вспомнил, что самой развратной сценой романа был поцелуй в плечико и окутанная туманом возня под одеялом, и решил, что отступлю от канона.
– Пожалуйста, господин, – торговец протянул мне небольшой кусочек пергамента.
Я тут же посмотрел его на свету и убедился в догадках: на пергаменте почти невидимым тиснением был выбит герб моего рода. Значит, листок действительно принадлежал Марго. Отойдя подальше от любопытного книжника, я развернул листок.
«Герцог Адриан Стенеску – самовлюбленный дурак и садист, едва не заморивший жену голодом», – было выведено корявыми буквами. И ниже подпись: «Маргарита Пашдувалова». И что это значит? И чего это я дурак?!
Не было смысла истерично бегать по городу в поисках беглянки. Она уже давно смылась и сидит тихо, как мышка. Если не дура, конечно, а я уже определился, что не дура. Но кто-то ей определенно помогает. Она не пользуется кольцом, ходит по книжным, ведет себя странно и не похоже, что ночует на улице.
Тогда план такой: вернусь домой, снова войду в транс, чтобы поискать Марго (хотя и просто формально, вряд ли она теперь так глупо подставится), а наутро буду шерстить ее подруг. Генералу они не нравились, а значит, вполне могли быть близки с Марго.
Дом был тих и пуст, а кухарка по обыкновению оставила для меня накрытый горячим полотенцем ужин. Но прежде чем сделать крепкий кофе и насладиться одиноким вечером, я решил подняться наверх: переодеться и освежиться.
Проходя мимо кабинета, я вдруг понял, что чуткий слух стража уловил какой-то шорох. Я нахмурился: прислуге было запрещено заходить в кабинет, когда меня там нет. Я не запирал дверь и не хранил ничего секретного, но не терпел, когда в бумагах на столе кто-то копается, вообще ненавидел чужое присутствие в рабочей норе.
Быстро прошел в спальню и прислонился к стене, чтобы эхом возникнуть за шкафом. Осторожно выглянул и увидел совсем юную девчонку, одну из служанок. Она чем-то напоминала белку в парке: такая же быстрая, готовая вот-вот сорваться с места в панике. И так же быстро ныкала в карман передника орешки – а точнее, листы пергамента, перо и несколько полных чернильниц из шкафа.
Как же ее зовут? Мина? Мирна? Мария? Марта? Да, кажется, Марта…
Я не стал ее пугать. Убедился, что ничего, кроме принадлежностей для письма, она не взяла, дождался, когда уйдет, и только тогда вернулся в тело. Ледяной душ взбодрил, а еще неожиданно проснулся голод. Мысль об ужине внизу вдруг показалась навязчивой и приятной. Насвистывая веселую песенку, я отправился вниз.
Настроение впервые за много недель было просто отличным.
Глава 4
Я неслась прочь из магазина с колотящимся сердцем и трясущимися руками и вскоре попала в людской поток, где немного успокоилась. Должно быть, то и дело оглядываясь, я привлекала лишнее внимание, но выдержки не хватало. Я все время боялась увидеть в толпе Адриана! К счастью, меня никто не преследовал.
Как?! Как он меня нашел, что такое эхо и не спалилась ли я, продемонстрировав вопиющее отсутствие знаний об этом мире? Надо будет хорошенько расспросить Марту обо всем. Она обещала стащить для меня еще немного пергамента и перо, чтобы я смогла начать писать. На свое счастье, я держала в руках книгу Агнес Фейл, где на самом последнем листочке было написано кое-что очень важное и ценное:
«Приглашаем к сотрудничеству авторов-прозаиков. «Бэтта-фолиант» рассмотрит произведения малой и средней прозы для публикации в издательстве по адресу…»
Малая и средняя форма – не совсем то, к чему я привыкла, но я знала, как заинтересовать издательство. Не знала только, чем, потому что ни фэнтези, ни любовные романы в этом мире не пользовались успехом.
Не то чтобы я принципиально не писала иное. Бывало, для развлечения я садилась за мистику, детективы или триллеры, а иногда душа требовала выплеснуть на бумагу что-то личное – и я писала рассказы о жизни. Но никогда и ничего не публиковала. Во-первых, из-за хейтеров: в современном мире человеку достаточно набрать на клавиатуре «ну и бред, автору стоит перестать выкладывать свое писево и устроиться работать на завод», чтобы отбить всякое желание делиться личным. А во-вторых, мне нравилось получать отклики благодарных читателей. А почему-то так исторически сложилось, что нет благодарнее поклонников фэнтези или романтики. Они заряжали позитивом, дарили вдохновение и такое вожделенное внимание, которого мне, выпускнице детского дома, никогда не хватало.
Ах да, еще за все это платили в издательстве, так что можно было не голодать.
В голове роились вопросы. Может ли герцог найти меня у Марты? Почему до сих пор не нашел, если да? Чем дольше я бегала, тем сильнее не хотелось к нему обратно. Притворяться Марго, спать с нелюбимым мужчиной, вышивать и тоскливо смотреть на улицу магического мира?
Я и дома-то еле выдержала карантин. Через три месяца непрерывного сидения в квартире дождалась первого же гонорара и сменила нафиг всю мебель, а еще наконец-то разобрала хлам на балконе и поставила там столик и стул – дышать свежим воздухом. Дом герцога был чуть больше моей квартирки, но все же долго в роли патриархальной жены я не протяну.
Мужчина в форме – явно местный страж – вдруг засвистел так, что я от неожиданности подскочила. Сначала перепугалась до полусмерти, но потом увидела, как задерживают карманника, и успокоилась. Тревога не по мою душу. Хотя на миг представила, как Адриан вытаскивает жену из местного «обезьянника», и губы сами собой растянулись в улыбке.
Интересно, насколько сильно это бы ударило по герцогской репутации? После пафосной заметки про нашу свадьбу следующая была бы о том, как герцог Стенеску вызволял жену из застенок, куда она угодила, потому что… что? Стащила из книжного роман неприличного содержания? Так я его не стащила, мне подарили.
Я торопливо шла по широкой улице, когда под ноги кинулся мальчишка с бесплатными газетами и настойчиво сунул одну мне в руки. Я послушно взяла. Это у нас в мире лишь раздраженно отмахнулась бы, а тут важна была любая информация.
Идти в ломбард и закладывать кольцо не решилась. По нему меня могли опознать. Герцог где-то рыскал, а еще совесть все же протестовала против продажи чужих вещей. Марго могла бы хоть записку оставить, хоть пару монет припрятать для близняшки, которую так подставила!
– Ну вот как я умудрилась попасть сюда из своего удобного привычного мира? – бормотала я, спешно шагая в сторону дома. – Меня ведь все в жизни устраивало. Да я вообще ничего не делала! Не напивалась до бессознательного состояния, как некоторые попаданки в книгах. Не попадала под асфальтовый каток. Не прыгала в кроличью нору и даже не ела просроченный йогурт! Просто задумалась, пока делала кофе, и… вот.
Теперь я даже не представляла, как жить дальше. Точнее, представляла, но от этого не легче. Тут все слишком по-другому! Нет интернета, компьютера… А как работать с чернилами, пергаментом и шовинистами, я не имела ни малейшего понятия!
– Все же к чести двадцать первого века надо заметить вот что: да, любой может зайти в интернет и написать тебе «ты говно», но и ты можешь бросить флегматичное «а ты прямо варенье». А здесь, думаю, за такое можно получить и что-то посерьезнее зажатого обеда.
Придется тыкаться, как слепому котенку, в новые реалии. Впрочем, я как-то смогла это сделать однажды, будучи выпускницей детдома, ничего не знающей о мире литературы. Смогу и сейчас. В конце концов, технология или магия – не столь важно, ведь первичны люди. А люди любят читать сказки.
Осталось выяснить, какие.
Я остановилась как вкопанная. К счастью, я уже давно отошла от центральных проспектов, дворами пробираясь к дому Марты, поэтому никто не удивился вдруг зависшему посреди дороги писателю.
А вспомнила я древний, но очень классный анекдот.
«А где-то в параллельной вселенной маги и эльфы пишут про волшебный мир менеджеров и чиновников…»
Да! Да-да-да!
Если в моем мире популярны книги о драконах, темных стражах и магии, то в мире, где никто не слышал об «Инстаграме» или офисных буднях крупной компании, то, что мы называет современным романом, должно как минимум вызвать интерес. Нужно только рассказать о моем мире так, чтобы было понятно даже условной Марго, запертой в апартаментах условного герцога на безусловный срок. И воющей на луну от тоски.
А это может сработать. Нет, не так: ДОЛЖНО сработать.
Идеи новых книг всегда приходили внезапно. Наверное, всех авторов отличает весьма специфический ассоциативный ряд. Вот только что я думала про мужа-шовиниста, несчастную Марту, которая вкалывает целый день, о том, что надо где-то искать деньги и до кучи о тяжелой женской судьбе в мире, где из всех развлечений только книги по кулинарии и рукоделию… и вот уже в голове сложилась книжка.
На всех встречах читатели задавали один и тот же вопрос: «Откуда вы берете вдохновение?» На этот вопрос почти все авторы отвечали одинаково: «отовсюду, из окружающего мира, привычных нам вещей, фильмов, сериалов и путешествий». Чтобы хоть как-то выделяться в череде одинаковых ответов, я рассказывала историю про сосну.
О том, как в далеком детстве мы с моим любимым одноклассником Арсюшей кидались друг в друга шишками. Я смеялась и убегала, Арсюша заигрывал. Чтобы не получить шишкой по макушке, приходилось то и дело оглядываться. И вот в очередной раз оценив местоположение врага, я снова повернулась к лесу передом и… со всей дури вписалась в сосну.
Говорят, ни до, ни после воспитательница не слышала такого пустого звука. Арсюша меня сразу же разлюбил и стал дружить с девочкой без синей шишки на лбу, а я поняла всю суть романтических историй. И где-то в этом же возрасте начала придумывать сказки. Смешная история из детства отлично подходила для встреч с читателями, но правда была в том, что вдохновение витало где-то рядом столько, сколько я себя помнила.
Истории всегда были со мной. Смешные, романтичные, магические… Смогу ли я написать совершенно обычную книжку для меня, но волшебную – для мира магии?
Я мчалась в сторону квартирки Марты с глупой предвкушающей улыбкой на губах. Едва не налетела на разносчика пирожков, увернулась, врезалась в немолодого господина и почти распласталась на мостовой.
У меня был всего один лист пергамента и совсем немного чернил, так что я старалась писать мелко, убористо и сразу набело. Вот же дитя технологий! Привыкла чуть что стирать написанное или вносить правки прямо с середины страницы. Поначалу мне хотелось начать убивать, поэтому я сменила тактику.
Напишу сначала тезисный черновик, а когда получу листы и чернила, перепишу все начисто. И еще название… Господи, как сложно с названием!
Я чувствовала себя «МТА» – так ехидно называли писателей, переоценивавших свою гениальность. Молодой талантливый автор. Слишком часто это говорили с сарказмом. Но воистину, именно им я себя и ощущала: корона огромная, самомнение ого-го, а название придумать не может.
«Любовь и другие неприятности».
Как банально!
«На полшага от любви».
Так вообще говорят?
«Маша и босс-шовинист».
Нет, здесь нет такого слова.
«Только секс».
У них и так эпидемия неведомой фигни, зачем им эпидемия сердечных приступов?
«Ненавижу и люблю».
Хм, а это неплохо, хоть и банально.
Хотелось чего-то яркого и особенного, но мысль не шла, и я решила подумать попозже. Или вовсе посоветоваться с Мартой.
Я знала, что озарение придет, как случилось и с сюжетом. А еще верила, наивно и глупо, что если сюжет так легко родился и закрепился в голове, то история просто обречена на успех.
На следующий день я отправилась штурмовать издательство, держа в руках десяток мелко исписанных страниц. А перед этим выяснила у Марты все о герцоге, вдруг явившемся в книжном. Ее мой рассказ не удивил:
– Да, я забыла тебя предупредить. В общественных местах стоят усилители магии, чтобы темные стражи могли засекать всплески темных сил.
– Но я не всплеск!
– Они могут настраиваться и на чужую магию. Тебе нельзя заходить в общественные места. Там тебя легко поймать.
– А издательство – общественное место?
– М-м-м… кажется, нет, это ведь не торговая лавка и не таверна. Не думаю.
– А рынок?
– Под открытым небом не ставят усилители, кристаллы чувствительны к холоду. Не заходи в торговые дома. Если хочешь что-то купить, то бери у уличных лавочников. В том числе и еду, она не так уж плоха.
Да здесь все не так уж плохо. Значит, Адриан может найти меня только в каких-то людных помещениях. В театр я не собираюсь, в книжном уже нагулялась, а если издательство не примет мой рассказ, проблема решится сама собой: купить еду будет не на что.
Я все же надеялась, что опыт не пропьешь. Я всю ночь не давала Марте спать, получила от нее подушкой, но написала небольшой рассказ с возможностью продолжения. По моей задумке «Бэтта-фолиант» опубликует его, как и обещало, в газете, а затем сразу же попросит продолжение. Это не совсем роман, но многие великие фантасты современности (моей современности, конечно) начинали с публикаций в журналах.
И еще это был очень хороший текст. Я так и сказала редактору.