На работу пришел довольный, с хорошими новостями. Переоделся и сразу вышел в зал, готовый отвечать на вопросы про Адама. Чед, бармен, поставил перед ним поднос с коктейлями.
— Второй стол, кажется, твои подружки заждались.
Носик, Тихоня, Болтушка, удивительно, что они не встретились раньше. Он подошел, поставил напитки на стол и улыбнулся.
— Выглядишь лучше, чем в прошлую смену. — заметила Болтушка. — Садись.
— Хорошие новости есть? — спросила Тихоня.
— Он все еще в больнице, но уже в сознании. — ответил он.
— Можно запостить это в группу «Лиса»? — Болтушка оживилась.
— Да, валяй. — он пожал плечами. — Люди имеют право знать, что с ним.
— А вы уже виделись? — Носик смотрит бесхитростно, но он-то понимает, к чему она клонит.
— Посещения еще не разрешили. — ответил он.
— Как жалко. — она насупилась. — Скучаешь?
— Конечно. — ответил, как ни странно, искренне. — Как по нему можно не скучать.
— Раньше он так часто грустил, еще тогда, помните? — Болтушка отпила из бокала.
— Поэтому ты на него и запала. — Носик пихнула подружку в бок. — Жаль, что любовь оказалась не взаимной.
— Замолчи ты уже! — возмутилась Тихоня.
— Зисс подходит ему куда больше, чем я. — Болтушка говорит с плохо скрываемой досадой. — Кто бы сомневался, что такой парень предпочитает других парней.
— Тоска, согласна. — Носик подняла напиток. — Давайте, девчонки, пусть и на нашей улице перевернется грузовик с красавчиками!
Интересно, что будет, если они узнают о том, что Рён живет с девушкой? Верить в то, что у него изначально не та ориентация проще, чем смириться, что он предпочел другую.
В этот вечер девушки пошли в разнос — алкоголь лился рекой, они продлевали и продлевали его время, никому не позволяли подходить к нему, постоянно рассказывали, каким Адам был до того, как в первый раз ушел из клуба. Проходящие мимо хосты с подозрением косились на их подвыпившую компанию.
— Может, еще кого-то закажем? — вдруг спросила Тихоня. — Помпея, например.
— О, нет, нет, нет! — запротестовала Болтушка. — Я ужасно его боюсь.
— Девушку? — не успокаивалась порядком выпившая девушка.
Он хотел вмешаться, но увидел, как Чед машет ему рукой. Извинился, сказал, что это явно что-то важное, и поспешил к бару.
— Тебя вызвали в VIP. — сообщил бармен. — Вторая кабинка.
— Тот же мужчина, что и в прошлый раз? — уточнил он.
— Нет, точно не он.
Подошел к девчонкам и попрощался. Они расстроились и засобирались домой, что же, давно пора, Тихоня на ногах едва держится.
Он постоял перед кабинкой, собрался с духом и открыл ширму.
На диване сидит незнакомый мужик, внешне приятный, опрятно одет, в костюме, на шее татуировки, волосы коротко пострижены. Улыбается, правда, слишком нагло, но придется терпеть.
— Привет. — улыбается в ответ, а самого с души воротит.
— Зисс? — уточнил посетитель. — Харон.
Просто отличное прозвище, то, что надо.
Сел на диван, вял в руки стакан с коричневой жидкостью, понюхал и поморщился.
— Не любишь скотч? — спросил Харон.
— Не пью на работе. — сдержанно ответил он.
— Учитывая шумиху, которая поднялась вокруг тебя, я ожидал, что ты более разговорчивый.
— Слухи преувеличены.
Непонятно, почему, но Харон вызывает смутную тревогу. Он явно пришел сюда не за тем, чтобы вести с ним светские беседы. Тогда зачем?
Будто отвечая на его вопрос, мужик подсел ближе и обнял его за плечи. Он попытался сбросить его руку, но держит Харон крепко.
— А ты хорошенький оказался, — прошептал он ему на ухо, — мне нравится.
— Тебе лучше убрать руки. — прошипел Зисс.
— А то что, малыш?
Рука Харона поднимается по ноге, неотвратимо приближаясь к паху. Еще немного и его вырвет от отвращения прямо на стол. Он схватил стакан со стола и ударил мужика по голове. Пока тот растеряно схватился за голову, Зисс выскочил из кабинки и побежал к бару.
— Чед, там, — он запыхался, — мужик…
— Я понял. — бармен подал знак охранникам. — Давай, спокойно, сейчас его выкинут отсюда.
Он сел на стул и залпом выпил что-то из стакана, который Чед перед ним поставил.
— Что это? — спросил он.
— Успокоительное. — хмыкнул бармен.
Боковым зрением он видит, как охрана выводит Харона, почтительно, не касаясь руками. Он, не стесняясь, смотрит в сторону бара и ухмыляется. Урод.
— Знаешь его? — отставил стакан в сторону и посмотрел на Чеда.
— Неа, впервые вижу. Сюда такие не заходят обычно.
— «Такие»?
— Татуировку видел? — бармен указал на шею. — Игрок со стажем. Ничего тебе не сделал?
— Не успел. — буркнул он.
— Ну, такое случается. Ничего, привыкнешь, наши парни всегда на страже.
Не хочет он привыкать!
— Пойду, поработаю. — он встал.
— Иди, иди. — Чед махнул рукой. — Не зацикливайся!
Он старался выбросить неприятную сцену из головы, шутил, улыбался, как дурак, но горячие руки Харона настойчиво напоминали о себе. Отвратительно, все это просто отвратительно!
До конца смены посетители ему попадались только приятные. Милые девушки, компания веселых парней, все спрашивали про Рёна, желали ему скорейшего выздоровления, а он кивал, и кивал, и снова, до тех пор, пока шея не начала болеть. Лиза в больнице, Рён в больнице, Криса избили, что происходит с людьми, которые ему дороги?
Из гримерки вышел последним, едва волоча ноги. То ли успокоительное оказалось слишком сильным, то ли он переоценил себя, выйдя сегодня на работу. Пикнул карту, подошел к главному входу и понял, что его уже закрыли. Когда этот день закончится?
Вышел с черного хода, поправил рюкзак и пошел в сторону узкого прохода в заборе.
— Эй!
Обернулся и получил удар в лицо. От неожиданности пошатнулся, но не упал, языком пересчитал зубы — вроде бы все на месте.
— Глянь, а не такой уж он и дрыщ. — незнакомый пацан засмеялся. — Заставил нас ждать, сука!
— Не порть ему лицо. — Харон ухмыльнулся. — Бей по телу.
В драках он не силен, да и где он мог научиться, не в Шестом же. Чудом увернулся от следующего удара, но сзади, оказывается, тоже стоит шавка Харона. Ловкая подсечка и он лежит на асфальте, а перед глазами пляшут сиреневые звезды.
— Ну, что, Зисс, — Харон подошел ближе, — вижу, ты не из сообразительных?
— Что тебе надо? — один из парней пнул его в живот.
— Деньги. Что еще мне может быть надо? Кое-кто задолжал, и я пришел позвонить в тревожный колокольчик. Над твоей головой сгущаются тучи, парень.
— Да кто задолжал?! — заорал он, за что получил еще один удар.
— Ты правда дурак или прикидываешься? — Харон сел на корточки перед ним. — Твой приятель, Эш. Ушел жрать халявные харчи, а меня оставил с носом. Так дела не делаются.
— А я-то тут при чем? — во рту привкус крови, если Господь милости, то это из разбитых губ, а не из развороченного нутра.
— Эш указал тебя поручителем. — Харон достал смартфон и показал какой-то файл с цифровой подписью. — Имя твое? Твое. Значит, ты должен мне денег.
— Ни хрена я тебе не должен. Иди и тряси долги с этого придурка, я вообще не в курсе его дел!
— Видишь ли, — Харон встал, — мне похуй.
Удар пришелся по ребрам и вышиб из легких весь воздух. Он задохнулся, уткнулся лицом в асфальт и почувствовал, как изо рта пошла кровь. Настолько тупой боли он никогда не чувствовал, все тело будто свело судорогой.
— Сто семьдесят тысяч, пацан! — заорал Харон. — Сто, мать их, семьдесят! Никто не кидает меня на бабки!
— У меня их нет! — прохрипел он.
— Правда? — Харон наклонился к нему, взял за волосы и приподнял. — Ну, что же… Эй, народ, есть идеи?
Кто-то схватил его за руки и прижал голову к асфальту. Другой пацан навалился сверху, не давая ему пошевелиться. Он слышит, как Харон обходит их и замирает за его спиной.
— Не скажу, что твоя задница стоит сто кусков, но ты у нас личность медийная, так что часть долга, так и быть, разрешу отработать.
— Отпустите меня! — он запаниковал, начал дергаться, но скинуть с себя двух парней не мог просто физически. — Не смей!
Звук расстегнувшейся ширинки привел его в такой ужас, что слезы из глаз полились. Он заорал во всю мощь легких.
— Кажется, намек с машинками тебя ничему не научил, — Харон расстегивает его ремень, — и ты продолжаешь выебываться. Люблю мальчиков с характером, ну-ка, что тут у нас…
— Я все отдам! — заорал он. — Клянусь, я все тебе отдам, только отпусти!
— Ну, малыш, я уже настроился.
Он чувствует, как Харон стягивает с него джинсы, и начинает истошно вопить. Лицо заливают слезы, из носа течет, кровавая слюна падает на асфальт. Нет, нет, нет, это не может происходить на самом деле!
— Пожалуйста! — орет он и не узнает свой голос. — Не надо!
Горячая лапа Харона сжимает его бедро.
— Не трогай меня!
Что-то касается его ягодиц, он захлебывается собственным криком, ублюдки, которые держат его, тяжело дышат.
— Сколько ты мне должен?! — заорал Харон.
— Сто семьдесят тысяч! — так же громко заорал он в ответ.
— Еще раз!
— СТО СЕМЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ!
Хватка ослабла, пацан слез с него и сплюнул. Харон снова сел перед ним на корточки, сжал его щеки пальцами и сказал:
— Ты знаешь, что будет, если я не увижу своих денег. Потом по кругу пущу. Усек?
Он кивнул.
— Я не услышал тебя.
— Я понял. — прохрипел он сорванным голосом.
— Сколько дадим времени этому красавчику? — Харон посмотрел на сообщников.
— Неделю? — предложил один.
— Не будь таким жестоким, псина. Две. Я даю тебе две недели, Зисс. Услышал меня?
— Да. — прохрипел он.
— Отлично. Видишь, договариваться намного приятнее, чем выебываться. — он похлопал его по щеке. — Если кредитов на моем счету не прибавится, своими ногами ты от нас не уйдешь. Понятно объясняю?
— Да.
— И братец твой тоже легко отделался, заметил? — губы Харона растянулись в усмешке. — У меня руки длинные, можешь поверить. Скажи спасибо, что машинку мы не на твою дверь направили.
— Зачем ты…
— Ну, я люблю эффектно появляться. — хохотнул Харон. — Да и копов не перевариваю. Отличный был план, и с тобой познакомиться, и племянника патлатого уебка на тот свет отправить. Ну, в другой раз повезет.
Он выпрямился, ткнул его в плечо носком ботинка и пошел к выходу с территории клуба.
— Сто семьдесят, Зисс! — выкрикнул он, прежде чем дверца машины захлопнулась.
Он перевернулся на спину и натянул штаны. Все, больше сил нет. Небо черное, звезд неисчислимое количество, и каждой на него наплевать.
Лежал долго, считал, сбился на трех сотнях с копейками. Вокруг рта засохла кровь, кожу стянуло. Начал сначала.
Раз, два, три, четыре, они чуть не убили Рёна, шесть, семь, восемь, покалечили Криса, десять, одиннадцать, двенадцать, сто семьдесят тысяч, которых у него нет, пятнадцать, шестнадцать, заплакал.
Сел, в голове загудело. Пожалел, что не курит, очень захотелось добить себя чем-нибудь. Встал, стало совсем херово, успел схватиться за столб, прежде чем его вырвало. Полоскало долго, мучительно, желчью вперемешку с кровью. Ребра, как ни странно, вроде целы. По крайней мере, идти он, кажется, может без проблем.
Достал из рюкзака влажные салфетки и протер лицо. Стало немного легче.
Пока шел домой, старался ни о чем не думать, старательно гнал от себя все мысли, просто существовал, бездумно плелся на автопилоте.
— Зисс… — Нанико прижала руки к губам.
Он ввалился в коридор, кинул рюкзак на пол, снял кроссовки и пошел в ванную. Включил воду, начал рассматривать ссадины в зеркале. Скула опухла, губы в мясо, мелкие царапины от близкого знакомства с асфальтом по всему лицу.
Нанико подошла сзади и осторожно потянула футболку вверх. Он послушно поднял руки, а потом позволил ей раздеть себя. Она смотрит с пониманием, наверное, сама не один раз оказывалась в такой ситуации, пока жила с Эшем. Тупой ублюдок.
Он залез в кабинку, Нанико разделась до белья и зашла следом. Дверь закрылась с тихим шипением. Она мягко трет его мочалкой, а он прижался лбом к стене и делает вид, что вовсе не плачет. Сплюнул в воду и наблюдает, как кровавый сгусток засасывает в водосток.
Мочалка коснулась ребер, и он зашипел, как разгневанный кот. Нанико что-то сказала, но он не услышал из-за шума воды. Она отложила мочалку и включила сушку. Они стоят лицом друг к другу, он смотрит поверх ее головы, в одну точку, старается не шевелиться.
Она вылезла из кабинки первой, подала ему руку, повязала полотенце на бедра. Он вышел из ванной, дошел до постели, лег и обнял подушку. Надо же, она все еще пахнет спавшим на ней Адамом, а Адам, как известно, пахнет Раем. Жаль, что он, Зисс, стоит одной ногой в Аду.
Глава 20
Телефонный звонок игнорировал неприлично долго, до тех пор, пока не сдали нервы. Выпутался из одеяла, схватил смартфон и рявкнул:
— Алло!
— Ноэль Александр? — голос незнакомый.
— Да. — ответил уже спокойнее.
— Лиза указала вас как доверенное лицо. Звоню сообщить, что операция пройдет сегодня в семнадцать часов. Завтра вечером ее можно будет забрать домой.
— Уже? А как же реабилитация?
— Постельного режима и приема выписанных препаратов будет достаточно. Через неделю первый плановый осмотр.
— Я понял. — сел на стул. — Хорошо, спасибо.
Сбросил вызов и просидел неподвижно около получаса, не в состоянии переварить все, что происходит. Ребра болят, лицо саднит, глаз, вроде бы, не опух. Пощупал для уверенности и облегченно выдохнул.
Нанико встала, оделась, сходила в душ, начала готовить завтрак. Ничего не говорит и не спрашивает, всем бы людям такое чувство такта. Но рассказать ей все равно придется, не все, конечно, но…
— Знаешь Харона? — спросил он.
Смотрит очень красноречиво.
— Так и знала. — она села напротив. — Это он сделал?
— Эш должен ему денег, а меня указал доверенным лицом.
— Вот сука! — в сердцах сказала она. — Даже из-за решетки продолжает создавать проблемы! Что ты будешь делать?
— В полицию пойду. Я видел слишком много фильмов с плохим концом, чтобы надеяться на чудо.
— И Криса возьми с собой. — сказала Нанико. — Я так понимаю, к нему тоже Харон руку приложил?
— Хорошая идея. — он быстро набрал сообщение и отправил его.
— Сколько он должен? — спросила она.
— Сто семьдесят тысяч. Слишком много всего вертится вокруг денег в последнее время.
— Весь мир вокруг них вертится, ничего удивительного.
«Меня сегодня выпишут».
Сначала не понял, а потом увидел, что отправитель вовсе не Кристофер Бельтран, а Адам.
«Не слишком быстро?».
На самом деле обрадовался, очень по нему соскучился, но знать ему об этом не обязательно.
«Тай договорился. Придется соблюдать постельный режим».
«Хлоя о тебе позаботится».
«Проснулся, за тобой заехать?». — написал Крис.
«Заедь».
Нанико поставила перед ним тарелку с хлопьями. Он поднял на нее глаза и, не выдержав, рассмеялся.
— Я думал, ты готовить собиралась.
— Глядя на тебя, могу сказать, что тебе не помешает зарядиться простыми углеводами и сахаром. — она улыбается.
— Если ты не хочешь готовить, то я не заставляю, ты же понимаешь?
— Мне нравится это делать. Я бы могла стать поваром, может, открыть свой азиатский ресторанчик.
— Это пофоже на пфлан. — ответил он с набитым ртом.
— Мне тоже нужно поехать с вами? — спросила Нанико.
— В полицию? — он задумался. — Раз ты его знаешь, то, наверное, это лишним не будет.
«А ты не позаботишься?».
Сообщение озадачило, но в хорошем смысле. Усмехнулся, начал набирать ответ.
«Она на порог меня не пустит».
— С кем переписываешься? — спросила Нанико.
— Ты слишком любопытная. — он отложил телефон в сторону.
События вчерашнего вечера кажутся дурным сном, будто там, на стоянке за «Синим лисом» был не он. В целом жизнь налаживается — Рёна выписывают, о Лизе позаботились, даже отношения с отцом мало по малу выравниваются, красота, сам себе завидует. Жаль только Харон портит все своей холеной рожей, но и на него можно найти управу, верно?