Блондин галантно протягивает мне руку. Крепко и уверенно ухватившись за нее, я выхожу на ярко освещенную дорожку возле здания совета.
Пройдя по длинной мраморной лестнице, застланной по случаю важного собрания, широким бордовым ковром, мы с Марком входим в здание через высокие двустворчатые двери. Холл выглядит величественно. Идем по коридору роскошного дворца, украшенного большими портретами известных женщин разных эпох, как напоминание всем, что здесь царит матриархат. Роскошное убранство помещений: хрустальные светильники и люстры, позолоченные зеркала, картины, мебель, — все здесь выглядит роскошно.
Поднимаемся по белоснежным ступеням в парадный зал, где постепенно собираются все участники сегодняшнего собрания. Вдоль стен у входа и в самом зале располагается многочисленная охрана в светлой парадной форме.
В просторном и дорого обставленном помещении сразу ощущается официальная атмосфера. Уже собравшиеся дамы в роскошных элегантных нарядах, сопровождаемые своими мужчинами, прохаживаются вдоль столов с легкими закусками и напитками. Некоторые из них разделились на маленькие компании по общим интересам и личным симпатиям. К сожалению, мое появление, сразу же привлекает всеобщее внимание. Слегка сжимаю пальцы на предплечье Марка, а все мое тело превращается в натянутую струну. Привычка, заложенная с самой юности, выглядеть гордо, собрано и элегантно, не показывать настоящую себя, как за щитом. Прятаться за маской безразличия, лишь при необходимости проявлять эмоции, подходящие по случаю. Все это залог успеха и неуязвимости.
-— Дорогая, какое несчастье… соболезную, — всплескивая руками и трагично вздыхая, произносит одна из дочерей маминой сторонницы, которая уже давненько набивается в мои подруги. Она стремительно приближается к нам, бормочет заранее приготовленную и отрепетированную речь, внимательно осматривая Марка. Кто бы сомневался… Будет что обсудить с остальной молодежью: мой выбор и внешность купленной игрушки. Надо отдать должное блондину, он ведет себя подобающе: смотрит на меня или вовсе опускает голову, как это принято в нашем обществе.
Сдержанно приняв соболезнования от одной из местных сплетниц-ровесниц, выслушиваю фальшивые утешения остальных дам. Стараюсь быть немногословной, принимаю их скорее из вежливости, тактично даю понять, что не расположена ни на изливания души, ни на разговоры о дальнейших планах. Проливать слезы в их присутствии и взывать к жалости тоже.
Мамины соратницы осторожно пытаются выведать, что мне известно о причинах смерти, планах по управлению островом, но я коротко отвечаю, что это все нас ждет в официальной части встречи, пусть ждут ее.
Марк все это время поддерживает меня своим присутствием, не показывая ни эмоциями, ни жестами, что думает обо всем этом сборище змей. Терпеливо сносит любые комментарии по отношению к себе и мужчинам в целом, со стороны присутствующих дам, какими бы они ни были. Держится хорошо.
После фуршета, изрядно взвинченная, я оставляю Марка в банкетном зале, где положено ожидать всем сопровождающим.
— Никуда не отлучайся, будь на виду, — шепотом еще раз напоминаю, прежде чем направится в зал собрания. — Не знаю сколько времени будет проходить встреча, но ты должен оставаться здесь.
Он молча кивает, соглашаясь с очередными условиями и, поцеловав мне руку, направляется к столикам с напитками. Я же разворачиваюсь и иду вслед за дамами к одной из резных дверей.
— Все мы собрались здесь, чтобы обсудить дальнейшую судьбу острова, — с трибуны вещает импозантная блондинка. Она всегда восхищала меня, так же, как и моя мать. В ней сочетались спокойствие манер, твердость и благодушие. Наверное, это были те качества, которые делали госпожу Эванс и мою мать похожими. Сейчас глядя на нее, вспоминаю, как хорошо отзывалась мать об этой женщине. Вот только стоит ли ей доверять сейчас, после всего случившегося? Следует ли обращаться за помощью?..
— Как всем вам известно, остров является собственностью компании, каждая из присутствующих здесь, владеет ее акциями и входит в совет директоров, — продолжает женщина. — потому, на сегодняшнее собрание приглашен натариус, который огласит условия завещания госпожи Сандерс, несомненно играющие важную роль, связанную с управлением данных владений.
В большом хорошо освещенном зале повисает тишина. Блондинка освобождает место за центральной трибуной, приглашая к ней мужчину среднего возраста, с которым мне прежде доводилось встречаться. Он давно ведет документацию не только связанную с островом, но и нашей семьи в отдельности. Мистер Флин, с облысевшей наполовину головой, в узких очках, в сером, ничем неприметном, костюме, вышагивает к трибуне, нервно поправляя очки. Крепко прижимая к себе папку с документами, опасливо косится в сторону зала, прекрасно понимая, какую ценность держит в руках.
Все тело непроизвольно напрягается в ожидании оглашения документов, сердце учащенно стучит о грудную клетку, периодически подпрыгивая к самому горлу. Цепким пристальным взглядом слежу за каждым его шагом и движением. И судя по всему, подобная реакция на этого мужчину, у большинства здесь находящихся. Каждая из женщин надеется на то, что удастся откусить кусочек от крупного «пирога», оставленного моей матерью.
Заняв предоставленное ему место и нервно промокнув платком лоб, он сразу после приветствия, сообщает все, о чем упомянула моя мать в завещании. В списке стали звучать различные предприятия, фабрики, клубы, принадлежащие матери и имена тех, кому они теперь передаются в права собственности, как наиболее достойным. Как я и рассчитывала: особняк, автомобили, большая часть акций некоторых крупных предприятий, в том числе и акции на остров, отходят по завещанию мне, как единственной наследнице. Также озвучивается рекомендация назначить мне испытательный срок, на место управляющей островом.
Судорожно делаю вздох, сжимая кулаки. А чего я ожидала? Слишком мало времени было на подтверждение моих способностей. Я не успела доказать ей, что достойна занять ее место на полноценной основе. Но даже такая неоднозначная рекомендация тут же взрывает зал тихими перешептываниями.
«Кто бы сомневался! Она не справится! Мало опыта!» — доносятся до меня отдельные фразы, но я делаю вид, что ничего не слышу.
Стараясь не смотреть в зал, уперев взгляд в одну из деревянных стеновых панелей, пытаюсь лишь держать лицо, не поддаваться накатывающей истерике, чувству стыда и позора.
— Попрошу тишины, — между тем раздается громкий женский голос.
Я не так часто бывала на собраниях подобного масштаба, да и прежде, разумеется, мать брала все в свои руки, от того было неожиданно слышать, как всех усмиряет столь утонченная и прежде сдержанная дама, как госпожа Эванс. Больше даже поражало не это, — ее послушались. В помещении стало тихо, лишь приглушенные шепотки вновь пробежались по помещению. Видимо обсуждалось столь непривычное поведение и жест со стороны блондинки. Да, мамина подруга, действительно произвела впечатление даже на меня. Не известно еще, чем бы все кончилось, не вмешайся она. Надеюсь, меня бы не закидали тухлыми овощами с нескрываемой ненавистью и презрением.
— Этого следовало ожидать, — тут же в тишине раздается еще один знакомый голос. — Кому бы еще мать отдала власть, как не в руки любимой дочке, которой впору еще в куклы играть, а не управлять островом.
— Все мы — многоуважаемые дама, со статусом, умом и, разумеется, при изысканных манерах, -—прерывает ее блондинка. — По крайней мере так было прежде, сейчас я очень сомневаюсь в воспитании многих из вас. — добавляет она с упреком.
Брюнетка, что сейчас глазами мечет молнии в мою сторону, замолкает, беря себя в руки.
— Мы не согласны с подобными рекомендациями, и я просто высказываю мнение многих из нас, которое имеет место быть, — уже спокойно и сдержанно добавляет извечная соперница моей матери. — И считаю, что стоит провести выборы. Среди сидящих здесь есть более достойные кандидатуры. У которых и опыт больше, и достаточно навыков в подобном вопросе.
— Разумеется, мы так и поступим, — выслушав предложение брюнетки, произносит мамина подруга. — Но на это нужно время. Необходимо заявить о своих кандидатурах, выступить с предложениями на повторном совете… Все это будет, но прежде, я бы, согласно рекомендациям, все же поставила Оливию на должность главы, на время, разумеется, чтобы она смогла показать себя и свои способности. Я и многие сидящие здесь доверяли Мадлен при жизни. Она всегда действовала разумно, верю ей и после смерти. Ничего не изменилось. Девочке надо дать шанс, а потому, повторное собрание и выборы отложим.
С ее словами на этот раз многие согласились, оживленно зашептались, приглядываясь, и предполагаю, уже стали представлять себя в качестве кандидаток на столь высокий пост.
— Что ж, — вновь громко произнесла блондинка. — О повторном собрании будет объявлено чуть позже. Сейчас на должность временного руководителя назначается Оливия Сандерс. На этом собрание окончено.
Дамы, поднимаются с мест, собираются небольшими компаниями и, обсуждая последние известия, направляютсь к выходу. Я же покидать зал не спешу, решая подождать, пока он опустеет, чтобы не быть никем перехваченной для личной беседы и не выслушивать рекомендации, а от некоторых возможно и нотации.
— Я надеюсь тебе хватит отсрочки, чтобы отстоять свое право на место матери, — раздается неожиданно над моей головой, вздрагиваю. Раздумывая над ситуацией, я не заметила, как мамина подруга подошла ко мне. — Это все, что я на данный момент могла сделать для тебя. Всегда уважала Мадлен и принятые ею решения. На мою поддержку ты можешь рассчитывать, но остальным придется доказать, что ты достойна этого места и справишься со своими обязанностями.
— Благодарю, — поднимаясь с места, произношу я, глядя в глаза блондинке. — Я все сделаю, не сомневайтесь.
— Как продвигаются дела с поиском убийцы? — спрашивает вдруг женщина. — Что-то стало известно? Есть подозреваемые?
— Подозреваемых много, — горько усмехаясь, отвечаю я. — Сегодня можно было лицезреть их на этом собрании. Конкретно кого-то обвинять сложно. Расследование идет полным ходом.
— Тогда желаю удачи, — кивает блондинка. — Жду тебя в ближайшие дни у себя, необходимо передать тебе полномочия, — добавляет она уклончиво.
— Конечно, — отвечаю я, ловя на себе ее оценивающий взгляд. — До встречи.
В изрядно потрепанном морально состоянии я направляюсь к двери из зала, оставив позади добродеятельницу. Сейчас у меня одно желание, — поскорее покинуть здание, вернуться домой, чтобы все обдумать, прокрутить в голове увиденное и услышанное. Принять решение, как поступать дальше, какие шаги помогут мне повысить репутацию.
Выйдя за двустворчатые двери и пройдя по небольшому коридору в парадный зал, осматриваюсь, ища взглядом Марка. Почти пустой зал, встречает меня снующими туда-сюда официантами и прислугой, убирающей помещение. Самого же Марка, который должен был ждать меня здесь, нет.
Глава 13
Раньше мне часто доводилось бывать на светских и деловых вечерах. Это было связано с моей работой. Как принято везде, на таких встречах можно было познакомиться и побеседовать с нужными и полезными людьми, договорится о возможных сделках, зарекомендовать свою фирму, как выгодное место для финансирования.
Направляясь на этот вечер, я заранее знал, что от меня требуется простое присутствие. Мне нужно было сопровождать свою госпожу. Но оказавшись, под руку с Оливией, в этом обществе, я стал понимать, что высокомерие всех присутствующих женщин, их напыщенность и желание показать себя во всей красе, угнетают и раздражают меня с каждой минутой все сильнее.
Едва не скрипя зубами от злости, мне приходится сносить их презрительные и пренебрежительные фразы, жесты и взгляды, как в мою сторону, так и в сторону всех мужчин в целом. Если еще вначале я внимательно слушал каждую из них, оскорблялся, злился, то позже, понимая, что мои терпение и выдержка не безграничны, я стал абстрагироваться и не вдумываться в смысл слов и разговоров, чтобы не сорваться на ответную грубость, мысленно напоминая себе, что мои задачи на вечер — не подвести Оливию, быть послушным мальчиком и просто молчать. Однако, ощущение, что активные подначки дам неспроста, не покидало. Вероятно, это было частью проверки на выдержку, а быть может, и целеноправленными попытками вывести меня из себя недругами госпожи.
Наконец, по завершению фуршета, все дамы отправляются на официальную встречу. Я чувствую, как хозяйка нервничает. Стараюсь подбодрить ее: где-то фразой, где-то жестом. И мне, хоть и незначительно, но удается. Я понимаю, как ей сейчас это важно. Когда все расфуфыренные в пух и прах дамочки скрываются за высокими двустворчатыми резными дверями, ведущими в зал собрания, я наконец, могу вздохнуть свободно.
Оливия не говорила мне, что будет на сегодняшнем обсуждении, но догадаться, какие темы непременно затронут, не сложно. Дележка власти, денег, влияния — основные составляющие таких мероприятий, особенно на фоне смерти матери Оливии, как бывшей главы острова.
Расхаживая по банкетному залу в ожидании окончания собрания, я искоса наблюдаю за присутствующими здесь мужчинами: скромные, осторожные и совершенно забитые. Наверное, мне никогда не понять, с чем связано их дисциплинированное и столь зашуганное поведение, да и не хочется, если честно. Однако, любопытство все же берет верх, и я делаю несколько попыток пообщаться с парочкой из них. Безрезультатно.
От меня отшатываются, как от прокаженного, и я невольно вспоминаю свой первый день на этом острове, когда расспрашивал временных сожителей о том, где оказался и что вообще тут происходит. Плюнув на эту затею, оставшуюся до окончания женского собрания часть времени, я продолжаю набивать желудок и распивать напитки, сидя на одном из диванчиков. Раздумывая, как бы кстати сейчас было иметь при себе смартфон, который помог бы скоротать время.
Наконец, слышится шум отворяющихся дверей и в банкетный зал небольшими группками тянутся дамы. С облегчением вздыхаю, понимая, что мучительное ожидание подходит к концу.
Сидя, наблюдаю, как маленькие компании распадаются. Женщины, договариваясь о новых встречах, желая друг другу всех благ, подхватывают под руки своих сопроводителей и покидают помещение. Я пытаюсь среди них выискать Оливию, но безрезультатно. Девушки нет, видимо что-то задержало ее в зале для совещаний. Терпеливо ожидая ее появления, окидываю взглядом помещение для банкетов, , наблюдая за все еще находящимися в его пределах, людьми.
Неожиданно, мое внимание привлекает до боли знакомый мужчина, который пристально следит за мной. Сердце вмиг уходит в пятки. Не могу поверить своим глазам. В противоположной части зала, стоит человек, разрушивший прежнюю жизнь. Мой бывший друг и партнер...
Он наблюдает за мной, и я не могу оторвать взгляд от Рэма, по вине которого лишился всего, оказался рабом на этом острове. Я поражен и удивлен. Что он здесь делает? Как вообще тут очутился? Сомневаюсь, что бывший друг находится тут добровольно. Пытаюсь понять, один ли он на этом мероприятии, и всматриваюсь в людей, стоящих рядом с ним, подмечая, что сам он облачен в костюм официанта.
Перевожу рассеянный взгляд на дверь, чтобы в очередной раз убедиться, — хозяйка по-прежнему не вышла.
Вновь смотрю в сторону, где стоит Рэм, но его там уже нет. Он исчез. Быстро озираюсь вокруг, пытаясь отыскать его взглядом, и замечаю, как парень скрывается за дверью, ведущей к выходу из зала. Не хочу его упустить. Мне нужно с ним поговорить, выяснить как сюда попал, что здесь делает. Вытрясти из него правду: почему так поступил и сбежал, зачем украл все деньги фирмы. Мне необходимо заглянуть ему в глаза, узнать мотивы. И я, не задумываясь, поднимаюсь с места и спешу за ним...
Выйдя из зала на площадку, подхожу к лестнице и смотрю вниз. Вижу, как Рэм поспешно спускается. Бегу за ним по ступеням, пытаясь догнать. Он не сбавляет шаг и оглядывается, чтобы убедиться, что я далеко. Не обращаю внимания на удивленные взгляды и возмущения, проходящих мимо дам. Мне нужно успеть.