Я тут как тут.
Феликс унес жену на руках в свой кабинет, где привел ее в чувство. Она выпила горячий чай и зависла, погружаясь в анализ своих ощущений.
— Слушай, а это был хороший урок. Я прям чувствую, как меня распирает вдохновение. Так, мне нужно срочно домой.
Она вскочила с дивана, а Феликс, стоящий у бара, выпил залпом свой чай и раздраженно выдохнул. Он так надеялся, что Виолетта передумает лезть в эту историю, но ничего не вышло. Это будет сложный месяц, очень сложный.
Даша
Мне достался самый безмозглый похититель всех времен и народов! Под этим резюме я авторитетно подписываюсь. Но удачливый, зараза, тут уж ничего не скажешь, уже минут пятнадцать зайцем по коридорам бегает, а все погони нет. Почему меня не охраняли телохранители, которые обычно бессменными дозорными стояли у дверей, осталось для меня тайной. Однако же поразило меня куда больше другое: уверенность похитителя, что на меня подействует аромат какого-то препарата, которым он мне прыснул в лицо. Но когда я удивленно поморгала и до него дошло, что эффекта ноль, он решил действовать по старинке: хватать и нести. Руки хоть догадался сковать и комм снять и выбросить. Букетик жалко. Красивые розочки, пусть и не от Алиаса Тамино.
Но возвращаясь к похитителю, сокрушенно мотаю головой: парень явно туповат. Вот что ни говори, а нонарская кровь угнетает даже унжирские гены. Гениев среди полукровок нонарцев нет. Они даже не особо и сильные, уступают чистокровным нонарцам, что уж говорить о манаукцах. Только кожа жесткая, серая, на ощупь прохладная, как у хладнокровных.
Все это я успела ощутить, пока похититель мне рот завязывал. Смешно сказать, он не сразу сообразил это сделать, но меня почему-то так никто и не услышал. Все же есть минусы того, что ты живешь в манаукском секторе, где обычно малолюдно, так как манаукцы трудоголики, а подопечные заняты своими делами, и они порой совершенно глухи к чужим проблемам.
Устав болтаться на спине полукровки, я стянула со рта повязку и спросила:
— Может, поговорим? А то мне кажется, ты заблудился, ты этот коридор уже пробегал.
Конечно, это была неправда, но ведь с чего-то надо строить диалог с похитителем.
Парень как стену врезался, остановился, стал сверяться со своей картой.
— Ты меня хоть с какой целью выкрал? Если для выкупа, так ты озвучь цену, я и сама за себя могу заплатить, я вполне себе обеспеченная девушка.
Нонарец поставил меня на пол, гневно прожег взглядом, нависнув, сипло, словно запыхался, выдал обвиняюще:
— Я здесь не пробега-а-ал!
— Я, видимо, перепутала с каким-то другим коридором, но это же типичная старая станция, здесь все так похоже. Ты только не обижайся. Итак, с какой целью, м-м-м-м!.. — возмущенно замычала, когда этот гад — нет бы начать уже переговоры о выкупе — натянул мне повязку на рот, а затем снова закинул на плечо.
Страдальчески замычала, опустив безвольно руки вниз. Парень реально тупой. Нет бы не самому бегать в плаще сером, а меня в него укутать, ведь если кто увидит нас, сразу же поймет, что меня похитили! Стянула повязку и поделилась своими умозаключениями с идиотом. И вновь меня скинули с плеча и поставили перед стенкой, затем укутали в плащ, который незадачливый похититель все же припас заранее. Так это вовсе не горб был у нонарца, и именно рюкзак! Он явно готовился. Еще и фильтры носовые достал.
— Универсальные, — со знанием дела прокомментировала я и поинтересовалась: — Через нонарский сектор будем убегать?
— Да, — припечатал нонарцец.
Я залюбовалась его золотистыми глазами с круглыми стандартными для унжирцев зрачками. И нос у него был не плоский, как у нонарцев, а еще реснички и брови, только синие. Такой весь из себя серокожий унжирец.
— Так все же, сколько хочешь за выкуп? — спросила, шевеля носом, чтобы фильтры встали ровно, а то некоторые пихают их очень грубо.
— Мне не нужен выкуп. Я тебя для себя выкрал.
Ух ты, звездец какой! Вот сейчас я поднапряглась. Одно дело, когда тебя унжирец крадет, и тут понятно для чего — для экспериментов. Другое, когда манаукец — чтобы род свой во мне продолжить, землянин — тут, конечно же, есть разные сценарии, и я не хотела бы оказаться в руках этих агрессивно настроенных фанатиков. А вот когда нонарец крадет…
— А для чего? — осторожно уточнила. — Женой сделать?
— Нет. Ты меня с братом-то не путай.
Ух ты, как все забавненько становится.
— Ты брат этого маленького кошмарика? Как же его звали? Кунуун…
— Конуун, сын Оторуна, женщина. И не смей меня с ним сравнивать и путать. Мне не нужна жена, мне нужен ребенок от тебя.
— А разве у вас так можно? Боги не прогневаются?
— Я договорюсь с ними, манауканка.
— А-а-а! — тут я догадалась. — Никто из твоих родителей не знает, что ты решил меня украсть! Благословения не дали. Понятненько. Но ничего, можно и по унжирским законам расписаться. Ты же полукровка.
— Ты тоже, — бросил в ответ нонарец.
Я не стала отрицать и тыкать носом в его ошибку. Для всех я всего лишь на четверть унжирка. Ну не мог же он узнать мою тайну. Папа строго следит за этим.
Или все же произошла утечка?
— И вообще, мне не нужно ничье благословение, ясно тебе, женщина? — шипел на меня явно обиженный миром нонарец, растягивая смешно гласные, как и все жабеныши.
— Что здесь неясного, конечно мне все ясно. Одинокий, брошенный, никому не нужный, так ведь? Большинство полукровок живут такими же несчастными, как и ты. Я, между прочим, тоже. Заперта в клетке, а родителям нет до меня дела. Наверное, ты и сам знаешь, что у меня сестренка родилась. И так-то я не особо была интересна матери, а сейчас чувствую себя лишней в семье.
Нонарец молчал, лишь изучающе следил за мной, слушал, что немаловажно и глубоко дышал. Я, кажется, нащупала его слабую сторону, и надо давить на нее.
— Ну чего встал? — схватила я его за руку своими сцепленными и потянула к лифтам. — Где там проход на нонарский уровень. И капюшон мне поправь, поглубже натяни.
— Ты чего так себя ведешь? — подозрительно поинтересовался мой похититель, а я усмехнулась. Лучше тебе не знать, мой хороший. Как говорится, не можешь бороться — возглавь.
— Мы полукровки. Нам надо держаться вместе, — пыхтя проговорила я, утягивая за собой не особо расторопного нонарца. — Так ведь? А то, что благословения тебе не дали, не переживай. Можно и в грехе жить, главное же любовь. Ты же меня любишь?
— С чего ты решила? — усмехнулся он.
— Как с чего? Вот Конуун меня сразу в жены захотел взять, сказал, что я красивая. Разве нет?
— Да не особо, — не согласился со мной похититель, а мне впору было обидеться.
— Как это нет? — в изумлении остановилась и ножкой топнула. — А чего тогда украл, раз не нравлюсь?
— Так ты же полукровка! — выдал капитан Очевидность.
— И чего теперь? Тебе мало, что ли, полукровок? — взвилась я не на шутку, даже голос прорезался. — Наверное, и красивее меня есть.
— Но ты манауканка! И вообще…
Что там дальше вообще — не сказал, зато на рот опять повязку натянул и, приобняв, потащил не к лифтам, а запасной лестнице. Нет, ну вот звездец! Такой план ледяной комете под хвост! Еще бы чуть-чуть и он бы точно передумал меня красть! Все же всем нужна манна в моей ДНК. Печальненько.
Хотя интересный опыт. Вот так, чтобы по-настоящему, меня же никогда не крали. Да, я всегда ощущала эту тяжесть нависнувшей надо мной беды, и подозрения, конечно же, падали на прадедушку и прочих ушлых унжирцев, коим успех моего деда Ясина покоя не давал. Мы с двоюродной сестрой не могли толком никуда слетать без толпы телохранителей на прицепе. Нам с Елизаветой путешествия были противопоказаны, и, как показала практика, небезосновательно. А сейчас мне выпал уникальный шанс попутешествовать по Галактике.
Это я к тому сейчас, что нонарец-то оказался не просто подготовленным, а прям продуманно-подготовленным. Усадил меня в салон комфортабельного дорогого ската, открыл тубу для фильтров, активировав их на возвращение в заводскую упаковку, где они будут продезинфицированы и стерилизованы. Вот только ощущение, когда эти самые фильтры выползают из твоего носа, как какие-то насекомые, очень уж неприятное. Все же никакого воспитания у нонарца, мог бы и подумать обо мне хоть немного.
— Тебя как звать-то? — спросила я, снова стянув надоевшую повязку с губ. Поводила носом, избавляясь от неприятных ощущений.
— Я для тебя апа Ялайш, сын…
— Лапочка, значит, мне нравится, — перебила я разошедшегося парня, который так и застыл, не донеся свой величественный зад до кресла пилота. — А меня можешь звать свет надежды моей, или как-нибудь так же красиво. Я ведь твоя надежда на лучший исход всей этой каши, которую ты заварил.
— Я тебе не лапочка! — возмутился полукровка. Он все же сел в кресло и лишь после того, как запустил двигатели и выровнял скайт, спросил, обернувшись вполоборота: — Какой каши? Ты о чем, женщина?
Я бы усмехнулась, да нет, я бы и посмеялась вслух от всей души, да ведь бедняга не поймет. Вот как на меня смотрит обиженно, нет бы умолять себя спасти.
— Прямая тебе дорога в тюрьму! Ну а что ты хотел! Не абы кого украл, а меня, любовь и звезду всей Манаукской Федерации! Поэтому возвращаться в Нонарскую Империю тебе нельзя. Ты же понимаешь, что, никого не известив о своем замысле, ты подставил под удар не только свою семью, но и самого императора-отца, а он ссориться ни с унжирцами, не тем более с манаукцами не станет. А именно это и произойдет, когда станет известно, кто меня выкрал и, главное, зачем. У тебя ведь нет влиятельного покровителя за спиной?
Лапушка даже не моргал, слушал меня, продолжая управлять скайтом, который разгонялся все сильнее, явно готовясь к гиперпрыжку. Надо было спешить.
— В Унжирскую Республику тебе тоже нельзя, только если есть к кому, например, к отцу. Но ты ведь с ним не общаешься? Он ведь тебя не признал?
Тут я била наугад, но, анализируя все изученные мною истории полукровок, таких, как мой дедушка Ясин, которые не просто признали своих детей, но и взяли в жены представителя иной расы, нет. Он у меня новатор, чью идею никто не поддержал.
— Бежать и искать влиятельных унжирцев прямо сейчас я тебе не советую. В спешке легко можешь нарваться на шарлатанов, которые меня снова украдут, а тебя сдадут моему разъяренному отцу. И уж поверь, только в моих силах спасти тебя от встречи с ним. Сейчас политическая ситуация очень сильно накалится и именно из-за тебя. Поддержать тебя может только Земная Федерация, но и здесь я тебе советовала бы не связываться с ними. Очень страшные и алчные типы. Угодим оба на опыты, глазом моргнуть не успеем. Помнишь, много лет назад взрыв был и погиб целый корабль с нонарцами? Это все они сделали — земляне.
— Я хорошо знаю историю, — отвернулся к экрану мой похититель и притих.
Думает? Но при этом скайт разогнался до нужной скорости и прыгнул в гиперпространство.
— И куда же мы летим?
— Не мешай мне думать, женщина.
Закатила глаза, улыбаясь. Да конечно, дорогулечка, думай. Главное, на Нонар мы не летим. Не очень уж и привлекательная для меня планета. Я там без фильтров долго не выживу, даже унжирские гены, способные подстраиваться под любые условия, не спасут.
Да и чем дольше мы в космосе, тем больше шансов у отца нас выловить без политической волокиты, которая обязательно бы возникла, если бы пришлось возвращать меня с чужой планеты.
Ялайш
А она, оказывается, болтушка. Мужчина следил за ней два года, и у него создалось впечатление, что девушка угрюма и молчалива, а если и открывала рот, то только для едких замечаний или чтобы восхититься каким-нибудь очередным кошмаром. У Дорош сломанные понятия о прекрасном. Как, впрочем, и у него. Ведь обманул, сказав, что она некрасива, еще какая красотка. И то, что в жены не хочет брать, тоже обманул. Очень хотел бы, да только Даша права: благословения не добиться ни в одном храме. По законам Союза невеста должна дать согласие на брак, насильно его не оформить.
Хотя тоже неправда — деньги решают все, но с Дашей хотелось другого отношения. Он и пытался ей грубить, чтобы боялась его, чтобы вела себя более покладисто, а все не так у них, все не по плану.
Ялайш мог бы и догадаться, что в Дорош очень много от манаукцев. Но он все же понадеялся на сильнодействующее усыпляющее нонарское средство, и зря. Дарья лишь, как кукла, похлопала ресницами, продолжая удивленно улыбаться, пока Ялайш судорожно вспоминал какой там у него план «Б». От красоты полукровки совсем все мысли улетучились, и боевой настрой пропал. И вот теперь, сидя в скайте, она все трещит без умолку, это и хорошо, наверное, но думать мешает. Как теперь с ней поступить? Напугать? Или физически воздействовать, чтобы уснула?
Трогать ее страшно. Очень уж она хрупкая, тонкая, бледная. Да, она манауканка, но все же девчонка еще. Ялайш еле дождался, когда ей исполнится восемнадцать. Когда в первый раз увидел и захотел, даже подумать не мог, на кого позарился его брат. Гаденыш умел выбирать женщин. Вот будет проблем у посла с ним, когда тот взойдет во взрослую жизнь.
Ялайш помнил сей торжественный день, его тогда привели в храм богини Ниары. Три жрицы всю ночью обучали его прелестям семейной жизни. Но он так никому и не подарил своего семени, держался из последних сил, зная, что этим поставит крест на своем замысле. Не дай Унгуун, забеременела бы любая из них, а он не собирался рано жениться. Да еще и на жрице. Мать бы точно не простила. Она была послушницей при храме, но к себе никого не подпускала. А жрицы… это жрицы. С виду неприступные и благочестивые, а на проверку порочные блудницы. Особенно главная жрица на станции «Астрея», не просто черная душой, но и завистливая, ненавидящая его мать, считающая ее удачливой выскочкой. И именно она проводила обряд посвящения Ялайша во взрослую жизнь. Мстила через него своим обидчикам, сильно тогда разошлась, усердствовала, как могла, а полукровке пришлось терпеть. И он справился, а тут невинный цветок с алыми глазами, трещит без умолку. И главное, советы дельные дает. Умная какая выросла. Жаль, что бурного восторга он у нее не вызвал. Так ли уж ей нравятся полукровки с необычной внешностью? Чем ей гаденыш приглянулся? Младший брат удачлив и всегда имел успех среди женщин. А Ялайшу приходилось пользоваться унжирским способностями, чтобы подчинять других.
Нет, решено, земляне. Слабые, поддающиеся влиянию, алчные до денег. У них лучше всего спрятаться. Да и времени мало, надо приступать уже к главному пункту плана.
Нонарец обернулся к Дарье, которая от его кривой ухмылки умолкла на полуслове.
— Что? — не выдержала она напряженного молчания.
Ялайш старался быть с ней жестоким, следуя традициям Нонара. Он мужчина, он царь и бог, а она просто женщина. Хотя какая из нее женщина. Взбалмошная девчонка, которую хотелось до зубного скрежета подмять под себя и сделать своей. Манаукцы слишком нежничают со своими женщинами. Ялайш за эти годы слежки просто в ужас приходил, какими бесхребетными могут быть представители самой сильной и опасной расы галактики.
Молодой мужчина не мог себе позволить посадить Дарью на шею. Нет, она должна знать свое место. Хотя посади такую у своих ног, откусит и не подавится. Еще и по чувству собственного достоинства пройдется. Свет надежды. Вот же ж зараза языкастая. Ладно, Ялайш согласен на простое подчинение через страх.
— Времени нет, пора осеменять тебя.
— Что? — чуть не взвизгнула алоглазая.
Да, да. Жестоко, но что поделать? Надо как-то приручать такое сокровище, раз не любовью, значит, ненавистью. Но Ялайш еще делал ставку на звездопадный секс. Но вот только сможет ли оценить его та, кто никогда не знала мужчину?
Ялайш до сих пор не верил, что у него получилось украсть Дарью. Язва еще и прошлась по этому поводу, словно он сам не понимал, что все слишком уж просто. Он даже пару раз пропетлял по коридорам, пытаясь выяснить, правда, что ли, за ним нет погони. Подозрительная пустота коридоров и даже всего уровня не укладывалась в голове. Словно он угодил в ловушку, а она не захлопнулась. Ощущение, что он все же сунулся в эту западню, просто пока не осознал ее размеров, не отпускало.
— Я постараюсь по-быстрому, — пообещал он. Мужчина включил автопилот, встал с кресла и направился к испуганной девчонке.