Все еще недоверчиво глядя на свои браслеты, легко расстегнула их, сняла. Так просто? И никакого подвоха? Нет, я не верю. Он рассказал мне, что следил за мной так долго, чуть ли не бредил мной наяву и ошибся, поспешил. Он признался, что со мной ему не укрыться от правосудия, поэтому нужно сбросить балласт, то есть меня. И сбросил. Балласт! Нет, вы подумайте только. Я — балласт! Но все же странненько как-то все. Он, конечно, пообещал вернуться, когда я созрею, да только кто же ему даст вернуться-то? Какой самоуверенный тип!
Вдруг меня кто-то больно дернул за руку, разворачивая к себе лицом. Незнакомец в форме полиции стал выкрикивать мне, что я мешаю людям ходить.
Я легко сбросила его руку и отошла к стене, хмурясь. Что этот полицейский себе позволяет? Что за нравы? И почему говорил со мной на всеобщем земном, хотя видел, что я манауканка. Из-за его придирки на меня стали оглядываться прохожие и недобро так коситься. И тут я осознала, что противный нонарец бросил меня среди землян, а те нас, манаукцев, жуть как ненавидели. И вот я одна среди агрессивно настроенных людей, и мне оставалось уповать на чудо. Комма у меня нет, оружия тоже, из одежды нонарский серый плащ и халатик под ним, на ногах домашние тканевые туфли. Итог ревизии неутешителен: у меня есть только я и все знания единоборств, которым сумел обучить отец. Краем глаза заметила оживление. В мою сторону шли мужчины очень неприятной наружности — бритоголовые, со злыми глазами, сулящими мне неприятности, их шеи и кисти рук, не закрытые черными куртками, покрывали татуировки. Уверена, что за пазухой эти парни носят оружие, и пусть я полукровка и, возможно, не умру от огнестрела, но больно мне точно будет.
Я вновь нашла глазами полицейского и стала прорезать толпу прохожих в попытке добраться до него. Он же должен мне помочь. Он же полицейский. Хотя, может, и не должен. Тут я застыла, обдумывая такой вариант. Ведь, по сути, я сама отдаюсь в руки Земной Федерации, от чего меня много лет пытались уберечь родители и подруги. Бросила взгляд на хмурых мужчин, которые сокращали расстояние между нами, неаккуратно расталкивая неудачливых прохожих. И, что самое странное, на них никто не возмущался и полицию не звал. И я приняла решение бороться во что бы то ни стало. А значит, первым делом следует раздобыть комм. Что я и сделала: тихо извиняясь, сорвала комм с руки какой-то старушки и, прикрепив себе на запястье, побежала. Мужчины, расталкивая людей, сорвались за мной следом. Мне нужно было оторваться, чтобы набрать номер. Стандартные земные станции обычно делились посередине на две части техническим блоком. Каждая часть имела несколько уровней. Мне нельзя пользоваться лифтом, лучше не покидать первый уровень, поэтому, ловко лавируя, я, накинув капюшон, искала место потемнее, чтобы набрать отца. Мне это удалось через минут десять, когда я просто застыла за колонной с рекламными вывесками и, с трудом разблокировав комм, набрала заветные цифры. Отец ответил мгновенно.
— Я на станции «Мидори».
— Я буду через пару часов. Продержись.
— Постараюсь, но меня преследуют какие-то типы, и я не знаю, можно ли просить помощь полицейских.
— Нет! Только у «Галактического патруля».
— Принято.! — разорвала связь, выглянула из своего укрытия и, не заметив преследователей, воспользовалась поисковиком, чтобы найти контакты патруля. Удивительно, что здесь, на стации, был один из его офисов, который располагался на третьем уровне, и я, построив маршрут, решилась на отчаянный забег.
Адреналин в крови пек щеки. От быстрого бега воздух в легкие попадал разгоряченным. От жителей станции уже рябило в глазах. Невозможно отличить этих землян друг от друга, мне, как художнику, было стыдно признаться, что я не видела индивидуальных различий. Все словно смешалось в одну массу.
Лифтом воспользоваться было страшно, поэтому рванула на пожарную лестницу, но пришлось возвращаться обратно, так как сверху и снизу слышался топот военных ботинок. Меня хотели поймать. Я, как лиса, угодившая в ловушку, металась, не зная как быть. Благо народу на первом уровне была тьма тьмущая, а я сама невысокого роста и мне легко слиться с толпой, я даже сорвала бейсболку с одного паренька, кинув ему плащ взамен. Мои голубые волосы слишком выделялись на фоне черной массы, закрутив в пучок, спрятала их под кепку. В какой-то лавке пришлось позаимствовать куртку. У другого ларька удалось даже перекусить. Общительный продавец дал на пробу что-то белое и склизкое, чуть соленое, но какое-то безвкусное, в общем, есть можно. А когда я запихала это в рот и, прожевав, спокойно проглотила, торговец начал смеяться, качать головой и что-то щебетать на земном диалекте. Я украдкой оглянулась, заметила погоню, а с другой стороны появилась пара полицейских. Пришлось опять бежать, чтобы не угодить в лапы ни тем, ни другим. И как же стало страшно, когда меня поймали чьи-то огромные руки и вздернули за шкирку.
— Котенок, ты опять за старое?
Неожиданный вопрос заставил меня испуганно пискнуть и вскинуть голову. Незнакомый манаукец, а это — слава создателю! — был именно манаукец, удивленно моргнул и сдернул с меня кепку.
— Ты кто такая, малышка? — хмуро спросил он меня. — Что здесь делаешь? Где твой покровитель?
— Я Дарья Дорош. Меня украли, — с трудом выдала я, от облегчения уже шмыгая носом от хлынувших слез. Наконец-то я в безопасности.
— Ребята, никто Котенка не видит?
Я обиженно поджимала губы. Неужели он не знает кто я? Ему что, какое-то животное важнее живого человека? И тут услышала перекличку голосов по рации:
— Я видел ее. Она ушла левым коридором. За ней погоня, я веду.
— Я тоже веду, — отозвался другой голос, и я поняла, что Котенок — это женщина, и меня, видимо, с ней спутали.
— Так. Шия Дорош, стойте здесь…
Я припала к мужской груди и недовольно выпалила:
— Вы не можете меня оставить одну! Меня украли. Меня преследуют!
— У нас задание, шия Дорош. И я не могу подвергать жизнь штатского опасности.
— Но вы должны меня спасти, — возмутилась в ответ. — Я Дарья Дорош, вы что, не слышали обо мне?
— Да, я знаю кто ваш отец, но у меня операция! Так что стойте здесь и…
— Вилорг, тебе бы поторопиться, Котенка окружают, — раздался голос из наушника, прерывая незнакомца на полуслове.
И тут мужчина как с цепи сорвался, легко оттолкнул меня от себя и бросился прочь, я, закусив губу, застонала и побежала за ним. Вот вам и манаукцы, вот вам и самые ответственные мужчины! Еще один меня бросил, и все приходится делать самой! Только бы продержаться до прилета отца!
Я никогда не участвовала в полицейских облавах, и мне впервые выпал такой шанс. Я воочию увидела, как ловко наши спецотряды ловят преступников, заваливают их на пол. А еще я видела кровь, потому что земляне легко умирают, стоит им не послушаться приказов. Долго рассматривала стеклянные глаза мертвеца, поражаясь тому, как же быстр переход из живого состояния в мертвое. Раз и все — никакого шанса. Землянин украсил себя виртуозно исполненной татуировкой, которая вилась на его шее огненным драконом и покрывая каждый участок кожи. Лужа крови растекалась под его головой.
Я не испытывала каких-то особенных чувств к мужчине, просто он так эффектно лежал, словно специально. Смуглая кожа, свет падал удачно на его лицо и шею.
И пол, залитый алым, и глаза, застывшие в тот миг, когда луч бластера прошил сердце. Падая, мужчина ударился о железный угол ящика. Вот такой вот конец его истории. Я, наверное, обязательно запечатлею его в своей картине. Мимо такого сложно пройти.
Я опустилась рядом с ним на корточки и коснулась темной лужи. Кровь оказалась холодной. Я растирала ее на своих пальцах, ощущая металлический привкус в воздухе. Молодые и здоровые так легко расставались с жизнью, а те, кто доживал свой век, обычно торговались со смертью за каждую дополнительную секунду. И, наверное, мне все же жаль этого мужчину. Ничего хорошего в своей жизни, полной криминала, он точно так и не увидел.
— Не испугалась? — спросил меня неожиданно оказавшийся рядом боец в черном защитном костюме, полностью экипированный. Черный ангел спасения. Вершитель справедливости. Алые глаза смотрели на меня с тревогой, чуть озадаченно. Но, что удивительно, этот манаукец даже не пытался ко мне прикоснуться.
Я оглянулась по сторонам. Все закончилось. Уводили уцелевших бандитов, опечатывались ящики, а тот самый Вилорг ругался неподалеку с женщиной в черной, как на мне, куртке и бейсболке. Только волосы ее были белыми.
И как он нас спутал, я же ниже ее по росту, да и моложе. Ох уж эти внимательные мужчины.
— Нет, я в порядке, — отозвалась, — ши?..
— Ши Мадранг, шия Дорош. Мы связались с вашим отцом, он уже близко. А пока вам стоит пройти со мной, здесь вам опасно оставаться.
Я кивнула, прекрасно понимая, что он прав. Я все еще на территории Земной Федерации, и мне нужно хотя бы на борт любого звездолета Манаука, чтобы избежать проблем. Мне выделили вполне уютную каюту с отдельным санузлом. И первым делом я приняла душ, долго отмокая в горячей воде. За последние сутки в моей жизни слишком многое произошло, нужно было все переварить, успокоиться. И выплакаться. Вот никогда не плакала, а тут как прорвало. Я должна быть сильной, не хочу, чтобы отец видел меня такой. Ничего непоправимого со мной не произошло. Меня не изнасиловали, мне ничего не отрезали, не били. Только напугали до икоты, пришлось побегать по земной станции, а так отличное путешествие. Просто замечательное. Когда в следующий раз такое выпадет? НИКОГДА!
Так что надо просто успокоиться и отпустить ситуацию. Я жива, я цела, даже практически неголодная. Надо все же узнать, что я съела такое белое и желейное. Так, отвлекая себя от плохих мыслей, я выбралась из душа. Просохнув в сушилке и укутавшись в теплый халат, вышла в каюту, а там меня ждал сюрприз — Эсам Лимайн собственной персоной сидел на койке, заменяющей в каюте кровать и диван одновременно. Я была так рада увидеть свою персональную няньку, что разревелась с новой силой. Лизин телохранитель вскочил с койки и порывисто бросился ко мне, раскрывая свои теплые надежные объятия. Вот за кем мне не надо бегать в поисках защиты, вот кто примчится быстрее даже отца, вот тот, кто выдержит мои слезы и сохранит секрет их существования в тайне ото всех, блюдя мой имидж рассудительной и храброй дочки самого Жибора Дороша.
— Все-все, милая. Все закончилось. Я рядом, ты в безопасности, — бархатистый тенор убаюкивал мою боль и страх.
— Эсам, я так испугалась! Я думала, вы меня никогда не найдете! — захлебывалась всхлипами, заикаясь от горьких слез.
— Сигналы твоих маячков глушили, а вы еще и в гипер прыгнули. Даша, он действовал один или это была организованная группа? Они ничего тебе не сделали? Доктор сказал, что ты полностью в порядке.
— Да какое в порядке?! — взорвалась я, выплескивая стресс на моего телохранителя.
Наверное, выглядели мы со стороны очень комично: огромный мужчина в черном деловом костюме и я, щеголяющая голыми коленками в белом банном халате. Но как вспомню, что пришлось в шелковом халате под черной курткой в домашних туфлях рассекать сквозь толпу землян, так вздрогну. Страх все еще играл на моих натянутых нервах, заставляя замирать, оглядываясь в поисках опасности, а сердце болезненно сжиматься.
— Я ему говорю, я Дарья Дорош, а он мне — стой здесь. Представляешь!
Хотел оставить меня среди землян! А меня преследовали какие-то типы бандитской наружности и полицейские! Меня могли поймать! А он за своим Котенком побежал! Как он мог?
— Кто? Похититель? Ты можешь его описать?
— Да при чем здесь похититель? Этот Вилорг! Он меня нашел, понимаешь, нашел, а потом бросил! Его Котенок оказалась важнее меня! А я тебе говорила, что манаукцы все одержимые своими женами. Но так ведь нельзя, должны же быть приоритеты. Работу вообще нельзя смешиваться с личной жизнью. Куда катится мир?
Эсам хмурился, и я спохватилась, осознав, что он не понимал, о чем я ему рассказываю, пришлось успокоиться, вытереть мокрые щеки.
— Прости, я просто перенервничала. Такой стресс. Я так устала убегать от бандитов, поэтому и обрадовалась, когда встретила манаукца, а тот возьми и брось меня. Вся жизнь перед глазами пронеслась! Как подумала, что все, я никому не нужна! Меня никто не ищет! Обо мне все забыли! Это так страшно, Эсам!
— Ну что ты, Дашенька, — ласково поглаживал меня по волосам Лимайн.
Робко, слегка неуклюже, но приятно. — Да как про тебя все забыли? Что ты такое себе придумала? Да вся Федерация на ушах стоит!
— Ну, видимо, не вся! — обиженно смотрела я в добродушное лицо телохранителя. Но это только со мной он такой, остальные его видят хмурым, строгим и неприступным. Только я могла обвинять его в промахе, и он не разозлился бы. — И кое-кто не в курсе, что меня украли!
Вилорг был крупнее моего Эсама, и не хотелось доводить до поединка, но почему-то я отчаянно мечтала, чтобы того короткостриженого мужчину, который заставил меня поволноваться, хотя бы отчитали. А вдруг бы я второй раз потерялась? Нет, лучше не думать о плохом.
Лимайн неожиданно потупил взор. Неужели и вправду провинился передо мной?
— Даш, если честно, то было принято решение сильно не афишировать о твоей пропаже, но кого надо оповестили.
Ой, лучше бы он молчал! Горько-то как его слов. А ведь думала, что я главная ценность федерации, практически сокровище нации! Но, видимо, не настолько, как себе нафантазировала.
— Оповестили, — тихо передразнила, практически полностью успокаиваясь.
Даже совесть проснулась. И вот чего я взъелась? По сути, виноват же не
Вилорг, который за своей любимой женщиной погнался, а Лапушка, который высадил меня на этой ужасной станции. Но как же хорошо и спокойно оказаться в надежных объятиях Эсама. Я даже успокоилась. И теперь точно могу спокойно предстать перед отцом и рассказать о своих злоключениях без слез и истерик.
— Да. Оповестили, — не услышал моего сарказма Лимайн, продолжая меня утешать. — Так что не переживай, похитителя твоего найдут. Ты сможешь описать его?
Я опустила глаза под суровым взором Эсама.
— Я его даже нарисовать могу.
Так что придется Лапушке делать пластику, чтобы его никто не узнал. Он еще попляшет у меня, он еще пожалеет, что решил украсть меня. Он век не забудет обо мне.
Эсам
Месяц прошел с того дня, как Дарью украл неизвестный. Весь этот месяц Эсам потратил на бесплотные попытки найти похитителя, и хоть на руках у него был очень качественный рисунок Даши, но полукровка как в дикий космос канул. О нем не удалось ничего узнать: ни имени, ни личных данных, ни отпечатков пальцев, вообще ничего.
А найти недоброжелателя хотелось до зубного скрежета. Эсам видел, как сильно изменилась Даша, похищение не прошло для нее бесследно. Она все время сидела у себя в мастерской, рисовала, даже с ним, со своим телохранителем не общалась. Да что с ним, с подругами тоже. После того, как вернулась домой, лишь пару раз виделась с сестрой Лизой, чаще созванивалась, но от гостей отказывалась, да и сама не горела желанием покидать родительский дом.
Это все сказывался шок. Наставник на молчаливые вопросы Лимайна лишь махал головой, чтобы не лезли с расспросами к его дочери. Сам с ней занимался, вел долгие разговоры в перерывах коротких дневных снов Карины. Затем Дарья погружалась в творчество и рисовала.
Эсам только грустно вздыхал: картины у юного дарования стали еще суровее, темнее и атмосфернее. Лимайн знал из отчетов ребят, которые спасли Дарью на «Мидори», что она стала свидетельницей кровавой облавы на наркодилеров. Бандиты так просто не сдавались, многие погибли при задержании. И вот одного такого Даша и нарисовала. С невероятной четкостью и филигранной точностью, словно с полотна смотрел еще живой, но уже умирающий землянин, и лужа крови под ним, казалось, растекалась по полотну. Дарье удалось создать шедевр! Так верещал ее агент, Эсам хоть и восхищался мастерством Даши рисовать правдоподобные портреты, но не посмертно же?