Стефания покорно взялась за вилку и нож, пытаясь найти успокоение в еде. Она и в правду оказалась хороша: и паштет, и спаржа, и перепела.
Громкие речи и подарки сменили будничные разговоры. Стефания выдохнула: она больше не являлась центром внимания важных особ. Правда, настигла другая напасть: она замерзла. На помощь пришел супруг, провозгласивший начало танцев.
Супруги первыми встали из-за стола и прошли на приготовленную площадку. Ноэль с удовольствием обнял и привлек к себе жену, шепотом поинтересовавшись: «Ну как, теперь вам теплее?» Она кивнула. Впервые мужчина оказался так близко, Стефания даже чувствовала его запах. Прежние кавалеры чинно держали за руку – но не муж.
С первыми тактами музыки виконт вернулся в рамки приличий.
Танцы немного отвлекли Стефанию. Она повеселела; кровь прилила к лицу. Виконтесса танцевала бы и дальше, если бы не стеснявшая дыхание шнуровка и неудобный, слишком длинный, подол платья. Пришлось вернуться за стол. Уняв сердцебиение, девушка с аппетитом поела и в ожидании десерта приняла участие в игре в шарады. Стефания от души посмеялась, позабыв и о тесном корсете, и о титулах гостей, и о собственных страхах. Затем, на правах хозяйки, она разрезала торт и раздала куски гостям. Каждый в ответ что-либо желал ей и ее супругу.
Пока ели десерт, стемнело.
Бросив взгляд в высокое стрельчатое окно, виконт вытер губы салфеткой и встал, потянув за собой супругу.
– Прошу прощения, но мы с миледи должны вас покинуть. Пейте, ешьте, развлекайтесь – все к вашим услугам.
Стефания покраснела, вновь очутившись под прицелом пристальных взглядов. Мужчины ухмылялись и понимающе кивали. Знакомые виконта и вовсе откровенно желали молодоженам приятного времяпрепровождения.
– Да, несомненно, супружеский долг – самый приятный из всех, – улыбнулся Ноэль. – Доброй ночи, милорды и миледи!
Сигмурт Сибелг тоже встал и, приняв из рук слуги подсвечник, пошел впереди молодых, освещая дорогу.
Девушка думала, она умрет, не дойдет до спальни. Как юная виконтесса могла забыть о грядущей первой брачной ночи! Девушка избегала смотреть на супруга, которого, похоже, забавляла робость жены.
Служанки с приглушенным смехом выпорхнули из спальни и прощебетали: «Все готово, милорд!» Виконт кивнул и распорядился принести вина и теплой воды. После кивнул новобрачной:
– Прошу, жена!
Стефания словно окаменела, уставившись на расстеленную кровать. Память раз за разом воскрешала подсмотренную близость. В обоих случаях мужчина не церемонился, щедро насаживал на вздыбленный кол, быстро и жадно. Стефания не выдержит, у нее там совсем узко, не как у Хлои. А муж и не заметит, продолжит протыкать истекающее кровью тело.
Стефания ударила себя по щекам, отгоняя жуткое видение.
Матушка и сотни других женщин прошли через первую брачную ночь. Может, он сделает иначе, чем любовник Хлои, сразу выйдет, всего минутку потерпеть.
– Не бойтесь, миледи, все будет хорошо, не умрете, – подмигнул Сигмурт и поставил подсвечник у кровати.
Обернувшись к брату, он поинтересовался:
– Уговор остается в силе?
– Безусловно, – кивнул Ноэль и, расстегнув камзол, небрежно швырнул его в кресло с тканевой спинкой. – Можешь принести масла, полагаю, потребуется много. Сам-то выдержишь?
– Выдержу, – заверил Сигмурт.
Стефания в недоумении переводила взгляд с одного на другого. О каком уговоре речь, зачем масло? Она все еще стояла на пороге, хотя понимала, рано или поздно придется войти.
Матушка говорила, муж проводит до опочивальни и удалится. Служанки приготовят Стефанию, облачат в длинную ночную рубашку и оставят одну свечу. Вернется муж и сделает свое дело, после уйдет. Подробностей леди Эверин не касалась. Однако виконт не собирался уходить, выслал служанок, а тут еще его брат, смотрит, оценивает, Стефания даже прикрыла ладонью грудь. К счастью, он вскоре ушел, правда, отчего-то не пожелал покойной ночи.
Виконт легонько потянул жену внутрь комнаты и закрыл дверь.
Стефания в нерешительности замерла посреди спальни.
– Где моя горничная, милорд?
– Она тебе не потребуется, – усмехнулся Ноэль. – Я сам раздену и сделаю все остальное. Для начала разожжем камин. Ты пока сними украшения.
Озадаченная девушка повиновалась.
Сбылось предчувствие, похоже, заготовленная батистовая ночная рубашка не потребуется. Следовало бы догадаться по тому белью, в которое ее обрядили. Почему, почему мать ничего не сказала?!
– Так не положено, милорд, – Стефания попыталась соблюсти формы приличия.
– Я хочу и так будет, – отрезал виконт и, ухватив за подбородок, поцеловал.
Теперь язык Ноэля, не стесняясь, исследовал рот девушки, а после, издеваясь, проделал то, что супруг намеревался вытворять с совсем другим местом. Стефания сначала обмерла, а затем отпихнула виконта. Тот рассмеялся, покачав головой, и, наклонившись, разворотил кочергой угли. Они вспыхнули, требуя пищи, и Ноэль щедро подложил поленья.
– Ну вот, – он выпрямился и довольно отряхнул руки, – теперь вы не замерзнете.
Стефания промолчала.
Значит, ей придется обнажиться перед мужчиной. Страшно и стыдно! А еще больно, не хотелось стонать, как сестра. С другой стороны, если муж хочет ее – это хорошо. Может, Ноэль даже ее любит. Лицо Стефании прояснилось. Если любит, не станет мучить, сделает брак счастливым.
Девушка искоса глянула на расположившегося в кресле Ноэля Сибелга: симпатичный, мужественный. Стефания убедила себя, что полюбит мужа и проживет с ним остаток жизни, как напутствовал настоятель.
Не зная, как поступить, Стефания опустилась на кровать, сложив руки на коленях.
В дверь постучали.
Виконт открыл дверь, и слуга поставил на столик бутылку вина и три бокала. Вслед за ним горничная принесла воду и тазы для умывания. Оба быстро откланялись, пожелав супругам доброй ночи.
– Ну, идите ко мне, милая женушка, выпьем за наш союз.
Виконт поманил Стефанию. Она покорно подошла и встала перед супругом все в той же ученической позе. Ноэль приподнялся, подался вперед и усадил ее на колени.
Дыхание мужа щекотало ухо, рождая стаю мурашек.
Поглаживая супругу по муаровой вставке лифа, виконт наполнил бокалы и протянул один Стефании. Другой взял сам, а третий оставил на столике. Виконтесса не понимала, кому он предназначен, решила, что духам: мало ли, какие на севере традиции?
– Полагаю, вуаль тебе больше не понадобится.
– Счастлива от нее избавиться, милорд, – смущенно, призналась Стефания.
– Так давай ее выбросим? – подмигнул Ноэль и, немного повозившись, закинул вуаль в дальний угол.
Девушка улыбнулась и поправила растрепавшуюся прическу. Без вуали действительно стало легче, даже дышалось иначе.
– Полагаю, гаун тоже лишний, – виконт по-хозяйски положил ладонь на бедро супруги и забрался пальцами под распахнутый край верхнего платья, поймал декоративный пояс и задумчиво спросил, указав на украшавшие его камни: – Жемчуг ведь символ девственности?
– Совершенно верно, милорд.
Стефания чуть покраснела и, повинуясь воли мужа, развязала пояс. Он с легким шорохом сполз по юбкам, звонко ударился о пол.
– И ты девственница, милая моя?
Ноэль отставил фужер и слегка прикусил ушко супруги. Губы коснулись шеи, язык лизнул подбородок.
– Да, милорд, – выдохнула девушка. – Врач подтвердил.
– Скоро я сам проверю. Ты ведь знаешь, мужчину не обманешь.
Губы виконта пустились в путешествие по девичьей коже, замерли на оторочке лифа.
Стефания задержала дыхание и, переборов оцепенение, решившись, вытащила из волос фероньерку – украшение в виде ленты с небольшой подвеской-жемчужиной. Пара движений, и темные пряди рассыпались по плечам. Девушка инстинктивно понимала: так нужно.
– Где носит Сигмурта? – недовольно пробормотал Ноэль. – Его только за смертью посылать!
Сигмурт? Стефания удивленно приподняла брови. Муж опять поминал брата, хотя ему тут не место.
– Встань!
Ноэль, сопел, возясь с гауном. Потайные пуговицы верхнего платья не желали поддаваться, но виконт не сдавался. В итоге ткань таки сползла на пол, прикрыв пояс. Стефания переступила через нее и, ощущая себя голой в трех слоях ткани, потянулась за бокалом вина – сейчас он пришелся кстати. Краем глаза она видела, как муж снял жилет и расстегнул кружевной ворот белой рубашки, обнажив часть поросшей мелкими бесцветными волосками груди. Они казались Стефании безумно греховными и одновременно манящими, как любой порок. Разденься Ноэль целиком, вызывал бы страх, отвращение, а тут – интерес, влечение.
Дверь снова распахнулась, и на пороге возник Сигмурт. Пламя свечи в его руках трепетало, играя бликами на странном сосуде, напоминавшем лампадку.
– Наконец-то! – накинулся на него виконт.
– Гости, – флегматично пожал плечами младший Сибелг и, к удивлению Стефании, запер дверь на ключ, который небрежно кинул брату. Тот поймал и повесил на связку на поясе. – Нельзя возбуждать подозрений.
Пытливый взгляд Сигмурта скользнул по невестке. Девушка стойко выдержала его, хотя интерес деверя явно выходил за рамки приличий. Он изучал ее, словно муж, и, кажется, нашел привлекательной. Вторично Сигмурт осмотрел уже иначе, лаская, срывая покровы. Тут Стефания не сдержалась и прикрыла вырез ладонью.
Грудь вздымалась от учащенного дыхания.
Кто придумал такие глубокие декольте? Безусловно, они выставляют тело в выгодном свете, помогают похвастаться драгоценностями, но привлекают мужчин. В данном случае – Сигмурта Сибелга. Опершись о косяк, он и не думал скрывать своих мыслей. Легкая улыбка блуждала по губам.
– Ну, теперь все в сборе, – кивнул Ноэль. – Мы с женушкой уже выпили по одному, догоняй. А баночку поставь… – он на мгновение задумался. – На столик возле бутылки, потом разберемся.
Стефания полагала, что, выпив с ними бокальчик-другой, деверь уйдет, но он не ушел. Закинув ногу на ногу, тоже разоблачившись до рубашки, Сигмурт вольготно устроился на шкуре у камина. Он лениво поворошил дрова, подарил прожорливому огню новую пищу.
– А разве ваш брат?… – неуверенно начала Стефания.
Совсем не так она представляла начало брачной ночи – будто посиделки! Или муж не может – случается ведь такое. Тогда брату придется заменить его на брачном ложе.
Боже правый!
Стефания до боли сжала пальцы.
Ничего, она справится. В любом случае, останется только один мужчина.
Ответ мужа заставил хватать ртом воздух.
– Мы с детства привыкли делить все пополам, но я стану первым.
Стефания вздрогнула и кинулась к двери. Виконт опередил, поймал и запечатал рот поцелуем.
– Ну же, хватит! – Его пальцы зарылись в волосы. – Подумаешь, Сигмурт посмотрит.
– П…п…посмотрит? – с трудом выдавила из себя девушка.
Она дрожала, словно в лихорадке.
– А потом немного увлажнит твое лоно.
Стефании казалось, будто она превратилась в великую грешницу и угодила в преисподнюю. Столько лет блюсти заветы Господа, чтобы участвовать в оргии!
Между тем Сигмурт поднялся и присоединился к новобрачным. Он погладил испуганную Стефанию по волосам и наполнил для нее очередной бокал:
– С вином девочкам легче.
– Это противоестественно! – выкрикнула девушка и, вырвавшись из цепких объятий мужа, расплескала вино. – Я не стану молчать, все узнают!
– Стены толстые, никто ничего не услышит, а ключ у меня. Сигмурт, начнем, пожалуй.
Стефания застонала от безысходности. Муж не только не испугался, он будто и не слышал ее слов.
– Мы еще не знакомы, а вы уже так меня невзлюбили? – укоризненно покачал головой Сигмурт.
Он неожиданно вырос за спиной и поцеловал ладонь невестки. Стефания вырвала ее, попыталась дать пощечину, но деверь успел перехватить руку. То же он проделал и со второй. Однако девушка не собиралась терпеть. Она истошно звала на помощь, колотила каблучками по ногам деверя, но он держал крепко, стойко снося удары.
Ноэль потянулся к шуровке платья и шикнул на супругу.
– Хватит, миледи! Сопротивление бесполезно, только устанете, испортите наряд. Мы овладеем вами по очереди, нет никаких причин для волнений. Вам все равно придется принять член мужчины и не единожды, так какая разница, кому он принадлежит.
– Большая! – не сдавалась Стефания. – Пусть ваш брат уйдет, и вы получите свое.
Она ощущала, как лиф платья слабеет, еще немного, и он откроет нательную рубашку и корсет.
Сигмурт отпустил Стефанию, но не ушел, остался стоять в паре шагов от невестки, судорожно придерживавшей на груди свадебное платье.
– Раздевайтесь. Я приказываю. Вы моя жена и обязаны подчиняться.
Голос Ноэля звучал жестко и властно. Ему надоело играть, потакать капризам девчонки.
– И ты сядь, – виконт указал брату на одно из матерчатых кресел. – Подвинь, как удобно, и не вмешивайся. Совместные развлечения потом, она девственница.
– Будто не понимаю! – скривился Сигмурт и повиновался, прихватив бокал с вином.
Сгорая от стыда, чувствуя себя портовой девкой, Стефания повернулась спиной к мужчинам и начала раздеваться. Разумеется, сама не справилась, пришлось попросить мужа помочь.
На столик легли перчатки. Возле кровати встали туфельки и верхняя юбка.
Под прикрытием полога Стефания избавилась от нижних юбок, отстегнула каркас из прутьев, придававший нужную форму одежде. Без помощи горничной пришлось тяжело, но она справилась. Всякий раз, когда пальцы соскальзывали, девушка вспоминала о Ноэле. Лучше самой, чем ощущать дыхание мужа на шее, позволить шарить по обнаженной коже.
Драгоценности Стефания сняла в самом начале и теперь маялась, плотно сжав бедра, обхватив себя руками, в нижнем белье.
– Мне все снимать? – робко полюбопытствовала девушка из-за полога.
Муж вальяжной походкой направился к ней, оглядел и заверил:
– В самый раз, остальным займусь сам.
Взгляд Ноэля замаслился. Он ослабил и по-хозяйски засунул руку за корсет Стефании. Пальцы сжали груди, перекатили между подушечек соски. Руки приподняли драгоценную добычу и высвободили.
– Какие славные! – хрипло пробормотал виконт и, наклонившись, втянул сосок. Язык ударился о него, подразнил. Зубы чуть прикусили. – Ароматные спелые девственные плоды. Мне уже нравится, миледи.
Руки Ноэля мяли грудь, словно тесто. Стефания стояла ни жива ни мертва.
– Сигмурт, как думаешь, чулки снять? – обратился к брату виконт и наградил сосок очередным болезненным поцелуем.
– Ноэль, у девочки в первый раз, она перепугана до смерти – конечно, нужно снять, – укоризненно заметил деверь и подошел.
Заложив руки за спину, он любовался грудью Стефании. Совсем не такая, как у Хлои, хотя девушка старше. Две острые вершинки, просящиеся в рот. Аккуратные, но не маленькие, не округлые, однако чрезвычайно притягательные. Легкий пушок вокруг затвердевших о холода сосков, сами они цвета корицы – сладкие, теплые.
Сигмурту захотелось сменить Ноэля у тела девушки. Им овладело легкое раздражение. Разве можно столь грубо ласкать грудь? Стефания не возбудится, если брат станет и впредь терзать ее. Женская грудь чрезвычайно чувствительно, но без толку ее тискать, тут нужен иной подход.
– Позволишь ее вымыть? – сглотнув, спросил Сигмурт.
Младший Сибелг ощутил знакомую тесноту в штанах. О, если грудь малышки вызвала столь сильное желание, что произойдет, когда он увидит завитки ее волос, нежную кожу, скрывающую лоно.
Сигмурт отогнал сладкое видение. Что толку, если не ему первому войти в девочку?
Виконт разрешил и провел языком по плечу Стефании.
Не выдержав, Сигмурт шагнул к невесте и заключил в объятия. Теперь ее ласкали сразу двое: один спереди, другой сзади. Корсет все сползал и сползал, пока не оказался на полу. Ловкие руки Сигмурта тут же сдернули панталоны, отрезая пути к отступлению. Стефания дернулась, хотела подхватить их, но деверь отвлек ее, пройдясь языком от лопаток до ложбинки между ягодицами. Это оказалось приятно, как и нежный поцелуй в мягкое место.