Коул, всё это время не верящий своим глазам, уставился на свою дочь, которая уткнувшись лицом в пол, держала своей рукой ногу Сицилии. Волчица из стаи Моргана вскрикнула, почувствовав боль от ломающихся костей. Выдернула ногу из цепкой хватки и отпрыгнула на шаг назад.
Марк второй раз не мог поверить своим глазами. Его Луна, начала подниматься с пола, опираясь сначала на одну руку, а затем на вторую. Медленно встала на колени, пытаясь подняться.
— Как это возможно? — ошарашенно спрашивает Артур, смотря за живой волчицей, поднимающейся с грязной поверхности.
Резкий удар и бета лежит примятым окровавленным лицом в бетонный пол. Тот ничего не успевает понять, крича от боли. Марк не смог пропустить этот момент, хотя и сам находился в состоянии оцепенения. Вышел из него с трудом.
— Мало кто знает о преимуществе волчьей апатии, — впервые за всё это время говорит Луна, поправляя свою майку, чтобы она случайно не соскользнула. — Только те, кто ею болеют. Когда волчица спит, она не просто пропадает, а накапливает свои силы, которые потом я могу использовать. Перед тем, как меня порезали, сконцентрировала силу в районе шеи, и в этот же самый момент началась регенерация.
Морган слушал её, не отрывая с девушки взгляда. Сейчас он и правда, был восхищён своей парой. И если раньше он боялся за этот дефект, то теперь это нисколечко не пугало его. Луна была такой серьёзной, и Марк даже чувствовал исходящую от неё ауру опасности.
— Фух, думала, помру, — всю серьёзность как будто смыло, и девушка вытерла невидимый пот со лба, делая перепуганный вид. — Больно было, вообще — то.
Её взгляд устремился на Сицилию, и та сжалась, поняв, что всё пошло не так, как они планировали. Кто же знал, что у этой девчонки останутся козыри в рукаве?
Позади бывшей помощницы альфы появляется Винсент и в одно мгновенье скручивает ей шею. Волчица, которая не успела ничего понять, со стеклянными глазами упала мешком на пол. Трюка как у Луны у неё точно не было, поэтому можно было уверенно сказать, что та была мертва.
— Оби — идно, — протянул только появившийся Тайлер, измазанный в чужой крови. — Я пришёл последний.
Его почти никто не услышал, потому что Артур своим кряхтением перевёл всё внимание на себя.
Пелуна
— Что будешь делать с ним? — спросила, наблюдая за тем, как бета начал подниматься, отхаркивая кровью.
Марк посмотрел на меня таким взглядом, будто перед ним сейчас стояла очень тупая особь. Сейчас кто — то напрашивался получить от меня удар супер — кулаком. Накопившиеся силы волчицы ещё оставались, поэтому с радостью пройдусь своей ладошкой по этой любимой щеке.
— Убью, конечно, — отвечает альфа, как ни в чём не бывало, и посматривает на свои ноги, внизу которых еле сидел бета. Тот собирался обратиться в волка, но кулак Марка не дал ему этого сделать. — Милая, отвернись, пожалуйста, и закрой ушки.
Киваю, и делаю, как он говорит. Смотреть на это не было никакого желания. Мгновение и раздаётся громкий звук. Мой кулак начинает жечь с такой силой, что я чуть не взвизгнула. Куда так бить — то сильно!? А если бы я сейчас без волчицы была? Это же перелом руки и раздробленные кости, как минимум.
Совсем обо мне не заботится!
Поворачиваюсь назад и стараюсь не смотреть на пол, потому что краем глаза уже заметила кровавое месиво. Вся рука Моргана в крови и мне хочется сморщиться. Он этой рукой меня трогать вообще — то сейчас будет, фу. Но ладно, ему простительно.
Делаю шаг вперёд к своему альфе, но не успеваю ни на метр к нему приблизиться, как отец преграждает мне путь, обнимая.
— Доченька, я так волновался, — вечно строгий папа превращается в размазню, и начинает нести всякую чепуху. — Я куплю тебе того плюшевого медведя, которого ты хотела в девять лет. А помнишь ту куклу Барби, которая была похожа на тебя? И её тоже купим!
— Пап, да я как бы выросла…
— Тогда я научу кататься тебя на коньках, ты же хотела, — присоединился к отцу Винсент, окружая меня.
— Оу, а я тогда испеку тебе кексики по фирменному рецепту, — из неоткуда появляется Тайлер и тянет меня за щёку, а затем отпускает. И в этот момент меня тянут на себя сильные руки, и прижимают к себе.
— Моя. Отошли быстро, — слышится голос Марка, и я по — дурацки улыбаюсь. Его — его. Оборотни закатываю глаза, пфекают, и расходятся, идя по направлению к той дыре, которую сделал альфа. Морган поворачивает меня к себе, и я поднимаю на него свой взгляд. — Я волновался.
Улыбка не пропадает с лица, и я обхватываю его шею двумя руками. Заставляю наклониться и быстро чмокаю в губы. Ладони Моргана оказываются на моей талии, и в следующую секунду мужчина поднимает меня, и я словно коала, обхватываю своего волка.
— Это было мило, — произносит он, неся меня к выходу. Хихикаю, утыкаясь ему в плечо, и прижимаясь всем телом. Моя юбка задралась от неприличия, а порванная майка случайно соскочила, оголяя одну грудь, которой пришлось прижаться к торсу Марка.
Возбуждение Моргана почувствовала сразу. Тот напрягся и начал тяжело дышать. И тут до меня кое — что дошло.
— Э — э, ребят, — проговариваю, разворачиваясь в сторону голожопой команды. — А вы накинуть на себя ничего не хотите?
Глава 60
Пелуна
Морган смотрелся в моей розовой комнате до безумия нелепо. Да и места здесь было не так много для нас двоих, поэтому своими широкими плечами он цеплялся за всё, что можно.
— Теперь я понимаю, почему ты переехала, — осматриваясь, произносит альфа и садится на мою кровать. Ожидала, что он скажет что — то такое, но всё равно с замирающим сердцем ждала его слов. Я старалась никого не пускать к себе, потому что считала свою комнату маленьким фантастическим мирком, который был мне дорог. И когда Марк перешагнул порог моей комнаты, сжалась, боясь услышать смех от розового цвета или того подобного. — Здесь тесновато.
Никогда не замечала этого, но смотря на Моргана в этом помещении, согласилась.
— Нам бы не помешало душ принять, — взгляд альфы скользит по моим ужасно выглядящим волосам, порванной одежде и останавливается в районе шеи, где уже засохла кровь.
— Вместе? — снова говорю не подумав, и сразу же прикусываю губу. Нет, мы делали это не в первый раз, но почему — то именно сейчас мне казалось это слишком пошлым. Наверное, потому что мы находились в моей детской комнате и родительском доме, который так влиял на меня.
— Пошли, — он усмехается, протягивает ладонь, за которую я хватаюсь, и поднимает с кровати. В моей комнате помимо входной двери, есть ещё одна, которая вела в ванную комнату. Именно в неё мы направились.
Только зайдя в ещё меньшую комнатку, заметила, какая у меня была крошечная ванная. Кажется, мы с трудом там уместимся, но попытаться стоило. Стянув друг с друга одежду, которой на Марке оказалось слишком мало, включили воду и кое — как залезли в тесную керамическую ванну.
Было невыносимо сидеть и прижиматься спиной к груди мужчины, при этом чувствовав как в поясницу упирается каменная эрекция. И если бы мы сейчас находились не у меня дома, где по коридорам снуют оборотни, то непременно воспользовалась этим.
Заниматься сексом с мужчиной, где все оборотни могли слышать это, было для меня слишком неловко и стеснительно. Ничего, потерпим несколько часов. Марк сказал, что скоро мы уедем отсюда, потому что волноваться уже было не о чем.
Почувствовав пальцы на своей голове, нежно втирающие ароматный шампунь, прикрыла глаза. Было невероятно приятно, что хотелось заурчать от удовольствия. Наконец — то я смогла почувствовать желанное спокойствие после той невероятной встряски.
Пока альфа массировал мне голову, я вспомнила диалог с Артуром, и, опомнившись, сразу же обратилась к Моргану.
— Много кто пострадал от пожара?
— Нет, — мне становится легче, потому что представление горящих оборотней, регенерация которых не успевает срабатывать, мелькает перед глазами. Ужасное зрелище. — Задело двух волчиц, но они уже в порядке.
Облегчённо выдохнув, немного успокоилась.
Пальцы исчезли с моей головы и оказались на шее, растирая душистое мыло по коже, отмывая запёкшуюся кровь. Когда с этим местом было покончено, ладонь скользнула ниже на грудь, размазывая на ней гель. Приятное ощущение сразу же наполнило всё тело, вынуждая полностью расслабиться на груди оборотня.
И почему — то именно сейчас мне нужно было вспомнить фразу про Ирис, которую сказал Артур.
— Марк, — выдохнула, когда большой палец задел чувствительный сосок.
— М? — круговое движение вокруг горошины и я отстраняюсь, прекращая эти действия. Нет, это было не лучшее время и место.
— Артур сказал, что Ирис мертва, но я знаю, что он лгал, — отодвигаюсь чуть подальше, чтобы случайно снова не соприкоснуться с его кожей. — Ты не знаешь где она сейчас?
Морган отвечает на вопрос не сразу.
— Знаю. Уже третий день сидит в гостинице в тысяче километров отсюда, — он сам убирает от меня свои руки, берёт душевой шланг и направляет на меня. — Закрой глаза.
Слушаюсь его, и горячая вода опускается на голову, смывая пену, которая покатилась вниз по телу.
— Завтра её привезут сюда, чтобы она ответила по законам стаи, — слышится сквозь поток воды, заслоняющий уши. — Твой отец попросил меня затребовать право вынести наказание, и сделать его не смертельным для твоей сестры. Обещал подумать, но не соглашался.
— И что решил?
— Решил дать выбор тебе, — отвечает он неожиданно для меня, заставляя повернуться к нему головой через плечо. — Если ты захочешь, я спасу её от смерти, но отправлю к стае на другом конце света. Если скажешь убить — убью.
К такому жизнь меня не готовила, поэтому не смогла ничего ответить. Быстро искупавшись, мы вылезли из ванной, вытерли друг друга полотенцами, и, одевшись, собрались уезжать домой. Да, теперь квартира Марка называлась моим домом. В моей старой квартире уже сделали окно, и я выставила её на продажу за ненадобностью.
Родители не обрадовались такой спешкой и пытались нас задержать, но Морган не хотел оставаться, поэтому мы решили уехать. Согласилась с ним, потому что хотела отдохнуть от всего того, что со мной произошло и просто полежать с альфой в обнимку, чтобы никто не мешал.
Только приехав домой, все мои планы полетели к чертам, потому что Марк, скинув с меня куртку, не смог остановиться только на ней, следом снимая рубашку с юбкой.
Глава 61
После бурного секса во всех частях дома, я всю ночь не спала. Думала над тем, что мне сказал мужчина. Я, правда, разрывалась между собой, воюя со своей человечностью. Ирис хотела убить моего любимого, и она уже заслуживала наказания. Но она так же и была моей сестрой. Ночью вспоминала все детские моменты, которые помнила.
Она и правда раньше была другой: милой, глупенькой и наивной. Постоянно ходила за мной хвостиком, спрашивая обо всём подряд. Когда ей исполнилось четырнадцать, она впервые подбежала ко мне и спросила, как добиться мальчика.
Тогда не сказав ничего полезного, она слушала меня внимательно и восхищённо смотрела своими глазками, хлопая ими как наивное дитя. Она считала меня примером, иногда подражая мне. Когда ссутулилась, смотрела на мою спину и сразу же выпрямлялась. Мазала свою маленькую грудь разными кремами, подкладывала капусту в лифчик, чтобы быть чуть похожей на меня. Только со временем она начала создавать себя сама, и в этот же момент меняться внутренне.
И я действительно не знала что делать.
До одного момента, пока мне не позвонил отец и подавленным голосом не сказал, что Ирис была мертва. Как и говорил Артур, с первого взгляда — суицид, отравление какими — то таблетками, но она вся была напичкана аконитом. И я не сомневалась, что это сделал двоюродный брат Марка.
Осев на пол около холодильника, начала плакать. Обхватила себя руками, уткнувшись носом в коленки и рыдала до того момента, пока Морган не вернулся от стаи.
Только зайдя в квартиру, он сразу же поднял меня на руки и отнёс на диван, посадив к себе на колени и начал успокаивать, поглаживая по голове. Он уже знал о случившемся. Ему тоже было хреново. Каким бы Марк не был порой жестоким или слишком равнодушным, он провёл с Ирис целый год, думая, что любит её.
Я долго сидела у него на коленях, пускаю влагу в рубашку, вспоминая во второй раз все хорошие моменты с сестрой. Было горько, пусто, и паршиво. И даже тепло моего мужчины не смогло успокоить меня, хотя всеми силами старалась прекратить лить слёзы. Заставляла вспоминать себя то, что она натворила. И спустя около часа истерик, перестала рыдать. Слёзы кончились, поэтому просто сидела и шмыгала носом.
— Луна, мне нужно кое — что тебе показать, — еле оторвавшись от груди, не задумывалась даже о том, как сейчас выглядела, посмотрела на мужчину. Наверняка была вся красная и некрасивая, но это ничуть не заботило на данный момент.
Марк достал из кармана штанов смартфон, который сначала не узнала. Это был телефон Ирис, и то — это поняла не сразу, только включив дисплей.
На экране стояла обрезанная фотография нашей семьи, которую мы сделали два года назад. Меня в кадре не было, потому что тогда я стола с краю, и сестра меня просто не уместила на дисплее. Стало сразу же обидно до боли, и, не выдержав, закусила губу.
— Зайди в сообщения, — подрагивающими пальцами сделала всё, как сказал мне волк, и увидела несколько адресатов с именами. Видела номер телефона мамы, Марка, записанного как «Любимый» и себя. «Дефектная» сразу же врезалось мне в сознание, поселяясь глубоко внутри.
Рядом с контактами висели красные значки, которые говорили о том, что некоторые сообщения были не отправлены. Открыв их в окне со мной, прочитала слова, после которых мне захотелось выкинуть телефон.
«Ненавижу тебя».
Моё лицо исказилось, но взяв себя в руки, я продолжила читать. С каждым словом становилось всё больнее, потому Ирис писала не о любви к сестре. Нет, она поливала меня обвинениями, говорила, как ненавидит, и около трёх раз написала, что было бы лучше, если я никогда не рождалась.
«Если бы не ты, я бы не пошла на это. Всё из — за тебя».
Именно так заканчивались последние строчки её небольшого, но ранящего письма.
— Она не отправила эти сообщения, оставляя их в черновиках, — сказал Морган, всё ещё держа меня за талию, и успокаивающе поглаживая. — Когда она писала это, она хотела умереть. Сама. Но Артур сделал это за неё.
Выйдя из диалога, зашла в переписку с альфой. Пыталась пока не думать о тех словах, что сказал мне мужчина.
Взяв себя в руки, начала читать то, что она так и не отправила оборотню. Каждое слово отдавалось в голове, а моя жалость к сестре с каждой секундой испарялась, заменяясь злобой.
Она писала, что любит его. Признавалась в чувствах, обвиняя меня в их несостоявшейся любви. И то, что я была виновата в смерти их ребёнка.
Последние слова, которые она ему написала, снова были о любви.
Дочитав, сразу кинула телефон куда — то в сторону, и повернулась к Моргану.
— Она и правда была беременна? — спрашиваю, надеясь услышать отрицательный ответ. Не хотелось потом винить себя в смерти их реального ребёнка.
— Нет, — сказав эти слова, почувствовала облегчение. Хоть совесть потом мучить не будет.
Сразу после этого мне стало легче. И если бы эти сообщения оборотень показал мне раньше, то сразу бы перестала рыдать.
Возможно, сейчас думала на эмоциях, но я не буду убиваться по поводу смерти сестры. Мне хватило тех слёз, которые проронила зря.
Стараясь не думать о случившемся, продолжила жить дальше. Родители и все близкие отреагировали на это остро, оплакивая дочь и сестру. Похороны прошли безумно быстро, что даже не успела опомниться, как оказалась дома. Было сложно делать страдальческое лицо и пускать слёзы. Не хотела, чтобы родители знали о том, как она ко мне относилась. Телефон с сообщениями мы решили оставить в секрете.
Несколько дней протекли незаметно. Для меня все пропали из жизни. Только Морган, который уходил с утра и приходил ближе к вечеру, остался в моих мыслях. Теперь ему приходилось больше работать, так как он потерял двоих оборотней, которым он доверял в делах компании. И пока не нашёл достойную замену, делал всё сам.