Я принимаюсь одновременно целовать от радости и ругать дочь, которая даже и не поняла, в какой опасности находилась. Когда возвращается Амадеус, мой непослушный ангелочек без особых усилий уговаривает его взять домой еще и котенка.
Дорога назад как-то незаметно проходит в разговорах и обсуждениях дальнейших планов. Аптекарь несказанно радуется, узнав о моей профессии, и решает, что ему меня сам бог послал, тут же принимаясь расписывать тонкости своей работы. Оказывается, аптекари тут не только продают лекарства, а и на полностью законных основаниях занимаются лечением граждан. Это уж когда совсем дело худо, больных отправляют к врачевателям в лечебницу.
Сенька всю дорогу играет с новым другом, который, как это ни странно, даже не пытается убежать от моей егозы. Дымчато-серый, голубоглазый кошак оказывается именно мальчиком, ─ мы сразу проверили, и получает имя Химера. При чем от Есении. Где она услышала это название и почему решила окрестить животное именно им, дочь не призналась. Понравилось, и все тут.
Когда мы подъезжаем к городским стенам, солнце начинает клониться к горизонту. Стражники на посту добросовестно бдят и даже не переговариваются, как это бывает зачастую, наоборот стоят, будто аршин проглотили.
Мы с дядюшкой Мади озадаченно переглядываемся, не понимая в чем дело, пока из ворот не выезжает всадник на вороном жеребце. Этот конь мне будет сниться в кошмарах, потому что я без труда узнаю зверюгу, под копытами которой чуть не пострадала моя Сенька и всадника, спасшего ее.
Черный человек перекидывается парой слов со стражами, что-то серьезно им втолковывая, и собирается уже двинуть своей дорогой, но замирает, увидев нас, в съехавшей на обочину повозке, чтобы дать ему дорогу. Его взор скрупулезно осматривают каждую деталь нашей композиции и останавливаются на мне, заглядывая прямо в душу. Я никогда не видела глаз такого цвета, они янтарные, почти желтые и жутковатые. От этого взгляда волосы становятся дыбом, а во рту пересыхает. Я нервно сглатываю, забывая как дышать, но отвести очей не могу, словно маленький несчастный кролик перед большущим матерыми волчарой. И этому самому волчаре серенький трусишка всего на один зуб, и, судя по всему, именно по этой причине, он и остается живым. А волк отводит взгляд, пришпоривает черного коня и галопом проносится мимо, подняв клубами коричневую дорожную пыль.
─ А он что тут забыл? ─ в сердцах сплевывает на дорогу дядюшка Мади, когда всадник скрывается из виду.
─ А кто это? ─ я все еще смотрю на облачко пыли, свидетельствующие о том, что там вдалеке кто-то скачет.
─ Дориан ан Риель, герцог Колчестер. Ему принадлежит этот город и все окрестные села. Только он уже год, как не был тут. Что-то не нравится мне все это, Эми. Как бы не повторилось ВСЕ снова…
Я перевожу взгляд на Амадеуса, но он уже понукает лошадь, и мы трогаемся к воротам.
Нас встречают уже довольно таки ощутимо расслабившиеся стражники.
─ Здравствуйте, мастер! ─ улыбается первый, тощий молодой парнишка. Второй значительно старше и с седыми усами только дружелюбно кивает.
─ А что это за красавицу ты везешь? ─ тут же интересуется усатый.
─ Это Эми Ливитт, и ее дочь Есения, ─ представляет нас дядюшка Мади, и принимается рассказывать нашу легенду. Я лишь слушаю, приветливо улыбаюсь, иногда, в нужных, особо душещипательных, местах напускаю на себя печальный вид, и краем глаза слежу за Еськой. Поболтав пару минут мы прощаемся со стражниками, и наша тележка наконец двигается в сторону дома, где нас уже заждалась тетушка Мари.
Глава 5
Сегодня выдалось на редкость теплое утро. Солнце еще не встало, но небо на востоке уже начало окрашиваться в пурпурный цвет. Стражники, подремывающие на посту, преспокойно меня пропускают за ворота города, но в след мне все же летит напутственное «Будте осторожны, мисс Эми» от Дженсена. Беспечно машу им рукой и направляюсь в сторону леса.
Сегодня мне на рассвете предстоит собрать цветы расатки ─ маленькие желтые колокольчики, которые распускаются с восходом солнца. Поляна с расатками в десяти минутах ходьбы и нужно поспешить, пока солнце не встало.
Расатка удивительное растение. Из него можно заваривать ароматный тонизирующий чай, мне он, например, с успехом заменяет кофе, которого тут нет и в помине. А вот отвар листьев помогает при кашле, проверенно на моей непоседливой дочери, которая умудрилась промочив ноги на прогулке, заработать простуду. Концентрированным соком стеблей закапывают нос для лечения ринитов, спиртовой настой хорошо промывает, обеззараживает и заживляет раны, а корневища используют для приготовления лекарства от колик. Просто незаменимый цветок, только собирать его трудно. Попробуй-ка найди, где эти желтые колокольчики цветут, ибо они весьма прихотливы к месту произрастания, температуре и почве. А уж когда нашел, то будь готов рано поутру встать и топать в это самое место, потому как целебные свойства расатки сохраняются, только если ее собирать в короткие пару десятков минут, когда встает солнце. А как только его красный диск полностью покажется из-за горизонта, можно больше не стараться. Цветы, как цветы. Разве, что красивые.
На поляну я прихожу во время и маленькой лопаткой сразу же выкапываю несколько кустиков расаток. Думаю, пяти штук вполне хватит. Оставшуюся часть растений принимаюсь срезать ножом. Мне нужно доверху наполнить ими корзину.
Уже месяц как мы с Еськой живем в этом мире и потихоньку привыкаем к его особенностям. Никогда не думала, что столько всего нужно усвоить. То, что мы, зачастую, воспринимаем, как должное и едва ли не с пеленок знаем, мне тут приходится учить. Даже, например как обращаться к незнакомым людям. К кому мастер, к кому сэр, почему я мисс, а Мари мистрис. А деньги? Пришлось вызубрить новую валюту, меры длинны и веса.
Иногда я думала, что в жизни с таким не справлюсь, и буду вечно путать, но со временем привыкла. Когда пользуешься этим ежедневно, все приходит само собой.
Есения вообще быстро влилась в местный быт, и ее с удовольствием приняли в коллектив здешние детишки. Сначала мне было страшно отпускать дочь, опасаясь, что она нас не нарочно может выдать, но сидеть затворниками тоже ведь не вариант. Это со стороны выглядит еще подозрительнее. Тем более, что Сеня пока весьма успешно справлялась с ролью хранителя тайны, по крайней мере, я ни разу не слышала, что она упоминала о нашем мире.
Амадеус меня быстро взял в оборот и принялся обучать особенностям своей профессии. Пока что я всю работу делала под его неустанным присмотром, но с каждым разом ошибок становилось все меньше и меньше, а качество выше.
Аптекарь тут это и терапевт, и фармацевт, и продавец и травник. Столько всего приходилось узнать и усвоить, например, те же самые растения и их свойства, рецепты, ингредиенты отваров и микстур. Но работа мне нравилась.
А не нравилась мне тут нежить, которой порядочное количество водилось во всех окрестностях. И нежить эта была от вполне безобидной пакости, до весьма опасных жутких существ, венцом которых являлись лыкасы на пару с бездушными.
Откуда пришли эти самые лыкасы, никто не знал. Возможно, откуда-то из-за ущелья. Возможно, это были жуткие порождения тьмы или пришельцы из параллельного мира. Да это и не важно. Они просто появились, и начался хаос. Стоило хотя бы раз этой нечисти впиться своими отвратительными клыками в живую плоть, как этот человек через пару дней превращался в бездушного. Любимые, дети, внуки, родители, бабушки и дедушки становились опасными и безжалостными убийцами. Недуг распространялся быстро. Началась паника. Люди перестали верить друг другу, закрывались в домах, не выходили за границы своего населенного пункта. И если в селах еще выживали, то в городах, начался голод.
Маги королевства кинули все силы, чтоб остановить эту напасть, которая неотвратимой пошестью разрасталась по стране. А пока сильные и умные мира сего думали, простой люд шел на войну. На заведомо проигрышную войну, чтоб оттянуть неизбежное и попытаться защитить своих жен и детей от полчищ бездушных тварей.
Именно во время этой войны, молодой аптекарь, служивший лекарем в одной из воинских частей, и встретил красавицу Мариэн, когда их занесло в далекий и никому не известный Торн, где войско бездушных было особенно многочисленным. Торн выстоял, а с ним и графство Сурри, подошла долгожданная помощь от королевских магов, которые, наконец, придумали, как решить проблему, и поставили магический заслон в местах прорыва границы между мирами. И если б не теперешний король Деймон ан Риель, который молодым мальчишкой тогда взошел на трон и быстро прибрал бразды правления в свою крепкую руку, то Алигии могло бы уже и не быть, потому как его предшественник до последнего делал вид, что угроза нависшая над королевством не так уж страшна, как считает народ.
Только вот в последнее время снова вой лыкасов раздается все чаще и чаще, и то и дело случаются мелкие прорывы, а твари вырываются на земли Алигии.
Наш город успешно защищен каменными стенами, за которые нет доступу отвратительным чудовищам, главное не оставаться за их пределами, когда наступает волчья ночь. Это правило знает каждый малыш, да и я быстро усвоила, как тут не усвоить? А как только эта самая ночь грядет, корпус магов, который есть в каждом городе выдвигается к эпицентру прорыва и вновь запечатывает его.
Я полностью успеваю наполнить корзину, и теперь просто любуюсь окрестностями, отдыхая от дел. Лес живет своей собственной многоликой и интересной жизнью, а если сидеть тихо, почти не шевелясь, то вполне возможно подсмотреть за ее скрытыми для невнимательного глаза гранями. Вот маленький кролик, умильно шевеля розовым носиком, что-то вынюхивает в траве, а там полевка выбралась из норки, и серой тенью скользнула между разлапистых кустов ревеня, прямо возле ноги зеленой молнией прошмыгнула ящерица. Даже и не верится, что за всей этой благодатной и умиротворенной картиной прячется отвратительная изнанка.
Еще пару минут наслаждаюсь покоем и красотой окружающего пейзажа, и поднимаюсь на ноги. Края юбки надуваются пузырем от поднявшегося промозглого ветра. Я и не заметила, что солнце до этого времени так щедро согревавшее новый день, успело спрятаться за серые тучи. Ежусь от неприятного предчувствия и торопливо собираю корзину и инструменты. Дорога домой должна занять не много, я вполне успею добежать, пока не началась гроза. Хотя странная и резкая перемена погоды начинает вызывать беспокойство. Быстро, подхватив подол, пересекаю поляну и ступаю по сень деревьев, окружающих ее, но испуганно замираю, услышав за спиной тихий глухой рык.
Медленно оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с молодым тощим волком. Больным волком, изо рта которого капает серая пена. Верхняя губа зверя задирается вверх, обнажая длинные желтые клыки. Снова слышится рык, и шерсть на его загривке становится дыбом. Ужас сковывает мое тело, а ноги подкашиваются от страха. Я боюсь сделать шаг, чтобы не провоцировать хищника, только слегка отклоняюсь назад, ощущая под спиной шершавую кору дерева. Дерево — это хорошо, можно на него взобраться. Медленно завожу за спину руку, ощупывая более подробно то, на что мне придется лезть, не отводя глаз от животного.
Рука вляпывается в липкую смолу, и надежда развеивается, как туман на рассвете. Сосна. Это сосна. На нее мне никак не вскарабкаться. Неужели это все? Неужели моя жизнь так и закончится? А как же Сеня? Как же девочка моя? Доченька…
Закусываю губу, чтобы не поддаться чувствам и привести в порядок мысли. Нет, я буду бороться до конца, до самого конца и просто так не сдамся. У меня есть нож, лопатка, корзина и цветы. Если я кину корзину прямо в голову волку, и при этом попаду, это должно его отвлечь, а возможно и нанести какой-никакой урон. Тогда у меня, возможно, появится время отбежать, скажем, до вон той дикой яблони, которую я вижу краем глаза. А на нее-то я взберусь как-нибудь.
С силой сжимаю ручку лукошка и примериваюсь. Второго шанса у меня нет! Ну, Эми, давай! Раз… Два… Три…
Пока корзина летит в голову чудовищу, я разворачиваюсь и кидаюсь в сторону спасительной яблони. По глухому стуку и жалобному скулежу понимаю, что мое оружие достигло цели, но дерево, к сожалению, оказывается намного дальше, чем я думала. Стараюсь бежать еще быстрее, вспоминая уроки физкультуры, четко выверяя движения руками и делая шаг от бедра, вскидывая ногу вперед и пружинисто отталкиваясь второй. Мне не хватает каких-нибудь полшага до спасения, когда на меня со спины набрасывается что-то тяжелое и рычащее, обдавая затылок смрадным дыханием.
Ничком падаю на землю, зарываясь носом в траву, и ощущаю, как на шею капает теплая слюна, а лопатки придавливают массивные лапы, царапая когтями спину сквозь ткань платья. Я зажмуриваюсь, готовясь к самому худшему, сцепляю зубы, чтоб не заскулить от страха, и вспоминаю, что до сих пор сжимаю в руке короткий нож. Мне бы повернуться, а тогда, я вполне могу попробовать всадить его в тело зверя. Но туша волка оказывается на диво тяжелой, причем настолько, что мне даже трудно вдохнуть хоть капельку воздуха. Хотя, если сделать резкий рывок, то вполне возможно его скинуть с себя, а тогда уже попробовать отбиться.
Набираю в легкие кислород и готовлюсь переворачиваться, но внезапно останавливаюсь, удивленная чувством внезапной легкости. Давление на спину пропало, зато сбоку от меня начинается какая-то возня. Осторожно поворачиваю голову и поднимаюсь, опираясь на руки. А затем, чувствую, как мне отчаянно хочется обратно уткнуться в землю и всего этого не видеть, потому что становится еще страшнее.
Глава 6
По траве катаются в битве два волка, один больной, возжелавший на меня напасть и второй, большой, черный, похожий на сгусток тьмы. Сажусь на попу и, отталкиваясь пятками, пытаюсь отползти подальше, ибо ноги совсем перестают меня держать. Как я ни пытаюсь взвестись на них, они подкашиваются и совсем не слушаются свою хозяйку.
От рычащего клубка сражающихся зверей летят клочья шерсти, комки земли, вырванные с корнем пучки травы. И я срочно хочу это все развидеть, ибо в мозгу проскальзывает тонкой иголочкой мысль, что будет делать этот второй монстр, когда победит первого. Не потому ли он начал сражаться с соперником, что добыча показалась весьма аппетитной. От такого я отбиться точно не смогу.
Слышится жалкое повизгивание и больное животное затихает, придавленное лапой черного волчары, который попросту перекусил шейный позвонок противника. Я сглатываю сухим горлом и встречаюсь взглядом с желтыми глазами победителя. Его морда оскалена и перемазана кровью, и к моему горлу подкатывает тошнота. Он наклоняет голову вперед и начинает медленно двигаться ко мне, понимая, что добыча никуда не денется. Упираюсь спиной в ствол яблони, до которой я так отчаянно бежала, а теперь успела доползти и стараюсь, опираясь на нее, подняться на ноги, но они скользят, подкашиваются и разъезжаются в стороны. Пока я сражаюсь с собственным телом, волк успевает подойти совсем близко. В этот момент я окончательно теряю контроль над конечностями и плюхаюсь на пятую точку. Он, склонив голову на бок, с интересом следит за моими манипуляциями. А, когда я оказываюсь на одном с ним уровне, приближает свою морду к моему лицу, настолько близко, что я ощущаю запах крови размазанной по его носу, и начинает меня обнюхивать, проводя этим самым носом по щеке и вымазывая ее кровью. От его дыхания шевелятся волосы на шее и возле ушей, вызывая щекотку. Фыркнув мне прямо в ухо, зверь отстраняется и, напоследок пару раз оглянувшись на меня, скрывается за деревьями, словно его тут и не было. И если бы не туша лежащего в нескольких метрах от меня убитого им животного, я бы подумала, что все это мне привиделось.
Еще минут десять сижу на том самом месте не в силах двигаться и понемногу прихожу в себя. Что это было?
Потихоньку встаю на дрожащие ноги, вытираю рукавом измазанную щеку и медленно, с опаской обхожу тушу поверженного врага. В руке у меня все еще зажат нож, и я готова к нападению, хотя в глубине души знаю, что его не будет. Один мертв, второй не вернется.