Фёдор Иванович не стал беспокоить дочь. Он улыбнулся и вышел, решив проверить рабочих сам. Снимки готовой деревни прислал спустя пару часов.
Лиля результатом осталась довольна.
Глава 9 — Театр двух актёров
Волнение зашкаливало. Для храбрости Петя думал выпить пивка, но вспомнил о запахе изо рта и не стал. Снимал напряжение трёхчасовым боем с мертвецами, благо встал пораньше. Успокоился.
О встрече договорились на два часа, а Петя был на ногах с семи. Зачем-то прибрал квартиру, дважды принял душ. Поймал себя на мысли, что парится из-за знакомства так, как будто это его первое свидание, а он всё тот же восьмиклассник с прыщавым подбородком.
— Бред какой-то… — усмехался самому себя, перечитывая маршрут. Снова. Лиля сама его прислала, а он сфоткал на телефон, чтобы не зависеть от сайта. — И чего я так с ума схожу?
Ехать решил не на такси, а общественным транспортом: поездка за город стоила дороговато. Ему, безработному, приходилось учитывать все свои траты. И трата на такси не была такой уж необходимостью.
С Лилей до сих пор не списывались. Он заглядывал на сайт, но новых сообщений от неё не получал. Писала какая-то начинающая модель с огромным бюстом, писала какая-то риелторша. Петя проигнорировал сообщения. Сам он Лиле тоже не писал. Боялся. Словно, малейшее напоминание о себе могло как-то навредить предстоящей встрече.
— Параноик… — ругал себя, промывая яйца. На завтрак намечалась яичница, очередные сосиски с кетчупом и немного салата. Дальняя дорога предполагала сытость.
Автобус от дома, затем метро, потом маршрутка и… пешком-пешком. Потому что транспорт в той глуши не ходил, как напомнила Лиля. И заранее предупредила, чтобы на карте её деревню не искал — не найдёт. Нет её там. В итоге, как подсчитал Петя, на дорогу уходило часа два, а то и все два с половиной. Оставалось надеяться, что всё это не зря, и у них с Лилей всё получится.
Лиля…
Имя лилось музыкой. Необычное имя. Впервые в жизни он будет встречаться с девушкой Лилей. Надеялся, что будет встречаться. За столь короткий промежуток времени он успел к ней… привыкнуть.
Для себя он решил называть возникшее чувство именно этим словом. Пока. Мало ли как всё обернётся.
— Как она отреагирует, узнав, что я бедный и мало, что могу ей дать? — рассуждал Петя вслух, добавляя к яйцам кружки сосисок. — Наверняка, она уже мечтает о другой жизни, других развлечениях. — Стал нарезать овощи для салата. — Чёрт… Жестоко.
Выдуманная роль сейчас казалась самой нелепой из всех сотворённых им глупостей, а ведь школьные годы и начало института прошли под знаменем «Жизнь даётся лишь раз! Даёшь глупости!». И он давал. Голым бегал по двору, правда, чужому. В своём показаться голышом было стыдно. Поспорил с одним пацаном в выпускном классе на такую вот памятную прогулку. К счастью, не слёг с температурой — повезло, но славу приобрёл ту ещё.
На памятники залезал. «Медный всадник» будучи первокурсником обматывал туалетной бумагой. Извели её тогда с Тохой уйму. А потом уйму времени объясняли в участке причину своего хулиганства. Еле обошлись штрафом. Мама Антона тогда заплатила за обоих. Родителей Пети тревожить не стали. Да и к чему? Лишних денег у тех не было, да и пока они бы прислали… К тому же родители в первые годы очень волновались за сына. Переживали. Еле отпустили в институт в другой город. Петя учился по стипендии. Только это и спасло их от решения запереть сыночка в родном городе, там, где он всегда был под боком. И решение было принято всё равно после долгих раздумий. Так что история с «всадником» вполне могла закончиться тем самым заточением.
Но даже в дни своих безумств: застигнутый перед директором школы с бутылкой пива, отчитанный профессором на глазах всего курса за исписанные стены в кабинете нелюбимого педагога, он так не волновался и не нервничал. А Лиля… перед Лилей действительно было стыдно. Пожалуй, как никогда. А ведь они ещё даже не встретились. И он не признался в обмане.
— Накручиваю себя хуже девчонки. Псих… — злился Петя, убирая вымытую тарелку в шкаф. Бросил взгляд на часы и пошёл собираться. — Выйду пораньше.
Но пораньше не получилось. Пете не нравился результат с гелем. Пришлось снова мыть голову и смотреть ролик в Ютьюбе. Наконец, волосы прилизались, как надо. Вернее, как устраивало Петю. Настала очередь костюма.
Глядя на себя, получившегося в зеркало, Петя не верил глазам. Нет. Это был не он, а какой-то придурок, пытавшийся выглядеть крутым. Вздохнув, натянул пуховик, взял подарок и покинул квартиру.
Уже на остановке прилетело СМС. Два. Анька сначала со своего номера, следом с Тохиного просила выслать фотку.
«Да ладно тебе! Будь человеком! Интересно же!»
И Петя сдался.
«Я её знаю!» — прилетел ответ.
Но Петя его не прочёл. В автобусе, оказалось, что он забыл кошелёк и пришлось выходить из тёплого салона и тащиться обратно за деньгами.
— Подожди, — тем временем просил Антон свою девушку, не давая ей отослать продолжение чудесной новости. — Не выдавай богачку. Пусть сами разберутся.
— Тош, из обмана ничего хорошего не получится.
— Анют, они оба обманывают.
Лиля последний раз так нервничала лишь перед выпускным в институте. И то не из-за самого выпускного, а из-за того, что она обещала одногруппникам эффектное появление на вертолёте, хотела переплюнуть одну занозу, а всё, как назло, пошло не так. Сначала заказанное у модельера платье оказалось не того оттенка. За эту оплошность потом у Лили было целых два платья из той же ограниченной коллекции. Но потом! А ей сливочное требовалось на выпускной. Она всем девчонкам напела о нём. И в положенное время привезли карамельное! Тихий ужас! Хотя, какой тихий? Громкий! Лиля негодовала, выражая свои эмоции в криках, активных жестах и битье посуды. К слову, тем случаем пострадали две вазы и три бокала.
Затем сломался ноготь на указательном пальце. И это перед самым вылетом! Который, кстати, тоже не состоялся в полной мере. Вылететь вылетели, но до института не долетели. В первый раз в жизни личный транспорт дал сбой. А потом уже у Лили настроение окончательно испортилось, и она сама никуда не захотела идти. В итоге, утешая саму себя поеданием печенья, — был как раз тот единственный день на неделе для сладкого — Лиля решила остаться дома. Оказалось, ничего не пропустила. Веселье было средним, а заноза вообще напилась и устроила шоу не для слабонервных. Не изысканное шоу.
В эту минуту Карелина Лилия Фёдоровна снова сильно нервничала, а она очень не любила нервничать, потому как при её статусе подобное состояние вроде бы было чуждым. Однако, сердце активно противилось системе «богатых», заставляя потеть ладошки и трястись колени. Волнение вызывало неимоверную тягу отменить встречу. Лиле казалось совершеннейшей немыслимой глупостью вся затея. Притворяться бедняжкой? Ха! Как? О чём она думала? Она, живущая в роскоши с рождения, она, не знавшая, сколько родители тратят на её наряды. Она, привыкшая к полётам на частном самолётике так, от скуки. Она, Карелина, наследница целой корпорации! Абсурд. Театр. И роль у неё нелепая. Простушка… Пастушка… Да бизнесмен, наверняка, приедет, если приедет, посмеётся и поднимет на смех её! И Лиля-бедняжка готова такое стерпеть?!
Мучаясь сомнениями, ругая саму себя за необдуманную переписку, Лиля сходила с ума, начиная с семи утра. Наорала на прислугу из-за каких-то мелочей, до этого не замечаемых. Напугала кухарку отказом от свежих только доставленных киви, которые сама же потребовала в два часа ночи.
Лиля носилась по комнате, как угорелая, а потом, как заведённая, бегала на тренажёре, вызывая кучу вопросов у заглянувшего в щёлку двери, отца. Фёдор Иванович, конечно, знал о любви дочери к спорту, но увиденное больше походило не на бег, а на бегство. После того, как чадо намотало едва не годовой запас километров, и, выдохшись, легло прямо на идеально белый пол, он решил войти в зал и напомнить Лиле о встрече в деревне.
Лучше бы он этого не делал. Дочь смерила таким взглядом, что Фёдор Иванович легко представил собственных врагов по бизнесу. Особенно то, как они улепётывали из кабинета после… такого же взгляда от него. А Лиля прокляла и отца, и бизнесмена, и себя, и всех, кого знала, до кучи.
Её готовность исчезнуть из поля зрения Петра и более не совать нос на «ИсторииЛюбви» приближалась к отметке «Решено. Через секунду. Сейчас». Но «сейчас» так и не наступило. Взгляд Лили упал на безобразную кофту с чудесным цветком… Вспомнились шутки… Перед глазами всплыло фото бизнесмена с мукой в волосах… И Карелина взяла себя в руки. Желание увидеться с тем, кто вызывал учащённое биение сердца в простой и временами глупой переписке, оказалось сильнее страхов быть опозоренной, попасть в неловкое положение. Выглядеть идиоткой.
Всё ещё волнуясь, Лиля начала собираться, понимая, что и так рискует опоздать. До деревни-то ехать недалеко, но надо ещё собраться. Натянуть дурацкий парик, одеться. Наконец, выйти за порог собственной комнаты.
Всё-таки страх отступил лишь чуть-чуть.
— Хватит! — злилась Лиля, крепко сжимая ручку двери, — если приедет, сразу скажу правду. Если он не дурак, простит, и из нас получится отличная пара! А если струсит или не захочет переться в мою глушь, чёрт с ним. Не больно-то и хотелось. Пусть, простушка-пастушка обижается, а у меня этих бизнесменов на каждом шагу! — дёрнула дверь. — Это уже раздвоение личности какое-то… — потрясла головой. — Всё. Карелина в бой!
Прислуга провожала юную хозяйку странными взглядами: со смесью удивления и страха.
«Что-то страшное ждёт этого Петра…» — ухмыляясь, подумал водитель Павел. Он пытался припомнить подобный маскарад в жизни Карелиной и… не сумел.
Деревня без названия и даже без таблички, о чём Лиля просто-напросто позабыла, встретила гомоном и звоном. Актёры, предупреждённые о внешних изменениях хозяйки, рассматривали гостью с лёгкой улыбкой. Сложно было признать в милой девушке, явившейся без привычного полушубка, драгоценностей, сияющих солнцем и без известного всем нахального взгляда ту самую дочь миллионера.
Но едва рассматривание завершилось, как Лиля сразу начала раздавать новые указания, сразу становясь собой:
— Греметь бутылками не надо, выходит показательно, да и не должна деревня производить впечатление пивного бара. И откуда у бедных людей деньги на хорошее пиво? Не порядок. Сейчас же заменить. Нет времени? Как это не успеете? Тогда, хотя бы наклейте другие названия! А дома? А двери? Почему такие чистые? Слишком чистые, сами посмотрите! Как будто… как будто их только что поставили!
— Но ведь их только на днях поставили, — осторожно заметила одна из актрис.
— Но он-то об этом знать не должен! — заорала Лиля. — Пачкайте, ломайте! Срочно!
И последующие двадцать минут до положенной встречи актёры в быстром темпе занимались тем, что уродовали двери и пачкали стены под внимательным взглядом Карелиной.
А потом за деревьями мигнули светлячки фар, и Лиля бросилась в условленное место — к «Буше». Там они с бизнесменом и должны были встретиться.
Лиля волновалась, человек в машине ругался. Но это был не Петя.
Фёдор Иванович понимал всю абсурдность своего поведения. Вёл себя по-детски. Знал, что дочери ничего не угрожает, бизнесмен оказался обычным работягой, с недавних пор не имевшим работу, и с самого рождения не знавшим, что такое большие деньги. Но интрига, которую до последнего сохраняла Лиля, её желание скрыть свидание от отца сильно так вызывало любопытство, а оно жгло и не давало ни сна, ни покоя, ни возможности нормально работать. Поэтому, благо, никаких переговоров не намечалось, Карелин старший с чистой совестью оставил офис и примчался сюда, смотреть, как дочь устраивает личную жизнь.
Ясно, что хорошим встреча вряд ли закончится, ведь когда оба узнают про ложь, станет не до симпатии. К тому же, Фёдор Иванович не знал, как отреагирует Пётр на выходку богатой девушки. Его-то обман, хоть как-то объясним — закадрить красавицу, представившись бизнесменом. А её враньё больше походило на ужасную шутку или, что ещё хуже, на издевательство.
Убеждая себя и своё любопытство в том, что причина слежки — страх за дочь, Фёдор Иванович сел в автомобиль и отправился в деревню. По пути встретил машину дочери. Павел возвращался в коттедж. Юная хозяйка велела ему отправляться домой и прибыть с её первым звонком.
Водители попрощались кивком головы и разъехались.
— Главное, чтобы она меня не заметила, — говорил Фёдор Иванович Сене. — Веди осторожно, медленно. Тихо, по возможности.
— Стараюсь.
Сам Карелин всматривался вперёд, думая о камерах. Как бы их не было много, а видеть происходящее хотелось лично.
Водитель остановил машину неподалёку от въезда в деревню. Дальше решили идти пешком. Фёдор Иванович полностью осознавал глупость своих действий, но ничего не мог поделать. С детства грезил шпионскими играми, а тут такая возможность. Как упустить? Покойная супруга нередко смеялась из-за этого его авантюризма и не раз говорила, что дух приключений передастся и дочери.
Как накаркала.
Лиля, как стала подростком, так и начала… шалить. А расхлёбывать её шалости приходилось отцу.
Крадучись и оглядываясь по сторонам, Карелин старший, защищённый с тыла Сеней, пробирался по деревне, одним своим взглядом заставляя молчать актёров. У ближайшего к «Буше» домика остановился, замер. Поискал глазами укрытие, обнаружил неубранный сугроб, спрятался за него, притаился.
Водитель Сеня мысленно очень громко матерился, потому что сам не обладал духом авантюризма и не считал подобное поведение достойным ТАКОГО человека, как хозяин. Тихий недовольный вздох сорвался с его губ. Карелин приложил палец к губам. Сеня сделал знак «рот на замке». Стали ждать.
Лиля переминалась с ноги на ногу, поглядывая на мобильник. Последняя версия айфона явно не смотрелась в руках бедняжки. Нужно было срочно придумать, куда его деть.
Последний взгляд на экран, решительная перебежка к домику возле огромного сугроба. Рука опустила выключенный телефон на пол.
Лиля передумала. Подняла телефон, убрала в карман пуховика. Нос почуял знакомый парфюм «Roja Oligarch». Отец его обожал. Его обожали все богатые мужчины.
Лиля напряглась. Откуда здесь этот аромат?
И тут она услышала.
— Лиля?
В метре от неё стоял бизнесмен.
Она смотрела на него и глупо улыбалась. В объёмном, словно, неправильно подобранном размере пуховика, с прицепленной булавками именной полоской бумаги и совершенно белой головой, он выглядел смешно и мило. Совсем не так, как выглядели все её парни. Обычно на свидание они являлись в лучших костюмах, выплывали из дорогущих тачек и слепили ровными бриллиантами зубов. Причём, бриллианты нередко встречались настоящие, а не образные, как, например, у начинающего инвестора Михаила в правом резце. И причёски парней выглядели идеально в любое время года, будто волосы покрывались тонной лака незаметного и очень крепкого.
А Пётр… Его шевелюра пряталась под белым, но голову венчала не мука с фотографии, а много-много чистого снега.
Небо, действительно, роняло большие хлопья, и Лиля радовалась снегу, хотя зиму особо не жаловала. Но на тот момент она ехала в деревню. А как вышла из машины, так погода радовала свежестью, но полным отсутствием снега.
«Значит, — размышляла Лиля, применяя нешуточные способности к анализу, — бизнесмен давно шёл пешком. А где же его машина?»
Взглянула на Петра. Тот переминался с ноги на ногу и явно нервничал. Это невероятно умилило Карелину. Она уже и не помнила, когда в последний раз перед ней происходило подобное. Хотя, нет, помнила. Отец обещал Вадиму крупные вложения в бизнес. Ташевский нервничал в ожидании её отца и точно так же смотрел на Лилю. С надеждой.
Но Петру она ничего не обещала, и он ничего не просил. И что, вообще, может дать ему простушка-пастушка? И о чём она думает?! И сколько можно молчать? Как воды в рот набрала. Куда исчезла её врождённая говорливость?