— Ну да, только я писала эротику, а ты порнуху. Грязную и пошлую порнуху. У меня в книгах всё было по согласию и по любви, а у тебя только через изнасилование. Ты сама много эмоций получила от хера, который держишь в руках? Вот то-то и оно. Ты сама испытала то, о чем писала. Ты думаешь, что это всего лишь книги? Всего лишь развлечение? Да это самое страшное оружие, которое могло придумать человечество. И если им пользоваться во благо, то можно добиться величайших результатов, а если наоборот, как ты… Нас с Минори насиловали под начитываемый текст Дженнифер Блейк «Обольщение по-королевски». Иошира Окамото читал пикантные сцены, а остальные десять человек развлекались, как могли. А потом и он присоединился… Представь себе, каково это — лишаться девственности среди окурков и пустых бутылок из-под пива на заплеванном столе. А ведь мальчики из колледжа были уверены, что раз женщина это написала, то и остальным это должно нравиться.
— Все одиннадцать получили своё, — жестко усмехнулась Минори, не сводя пистолета со стоящих Дженшина и Кику. — И никто не подумал на двух невинных подружек…
Кацуми стало на миг дурно, когда она представила себе, что могли сделать эти женщины с насильниками.
— А Патриция Максвелл, то есть писательница с псевдонимом Дженнифер Блейк, и не знает, что послужила толчком для изнасилования. Ну да ничего, мы и до неё в свое время доберемся. Благо, что нашли её дом в Луизиане, — хмыкнула Азуми.
— Но мы же не виноваты… — пролепетала Кику. — Это какое-то повреждение мозга было у самих ребят. Неужели авторы должны писать только о цветочках и бабочках? Мы тогда…
— Заткнись, шлюшка, — оборвала её Азуми. — Ты тоже испытала «ласку» Кэтсу. Скажи, понравилось? Всё было так, как настрочила в своих книгах? Испытала «семикратный оргазм»?
— Нет, — Кику склонила голову.
— Зато ты перестала писать об изнасилованиях, когда поняла, что это никакой не кайф, а одна сплошная боль. Ты испытала на своей шкуре и больше вряд ли станешь писать подобное. А ты, Кацуми?
— Иди ты в задницу, мелкая дрянь. Ты отлично похохотала, пока я старалась написать что-либо про этого ублюдка, — Кацуми кивнула на стоящего Кэтсу Исикава. — И ведь как натурально играла, я даже всплакнула по тебе.
— Я видела. Ты тоже хорошо разыграла свою ярость, но я-то мастер, а ты всего лишь любительница.
— Какая же ты всё-таки сволочь, — сплюнула Кацуми.
— Если бы ты сломалась, то просто бы уснула и тебя выбросили на одной из улиц Токио. Да, пробежалась бы голенькой по кварталу, но ничего бы не случилось. И я ещё не закончила перечисление ваших грехов. Своими мерзкими книгами вы заставляли женщин поверить, что изнасилование — это нормально. Трахнет её на улице какой-нибудь бухой бомж, а ваша читательница подумает, что всё в порядке вещей (ведь у любимой писательницы Грегори трахнул Сюзанну, а та его простила и в финале обрела счастье), и не пойдет в полицию. А бухой бомж трахнет вторую, третью, переключится на детей…
— Ты всё это напрасно накручиваешь. Я ничего такого не хотела… — ответила Кацуми.
— Не хотела? Да, может, и не хотела, но получается именно так. Вы пишете про изнасилования и любовь после них, а женщины принимают это за чистую монету. Вместо того, чтобы вырвать яйца мужа-ублюдка, который живого места не оставляет на женщине каждый выходной, та читает книги и сочувствует героиням. Ещё бы, там у них хуже дела обстоят, но героини же любят… Они же в конце концов меняют натуру насильника и тот становится примерным семьянином.
— И что? Это выбор женщины, — упрямо сказала Кацуми. — Я лишь будила их эротические фантазии. А ваши слова словно упали изо рта поборников морали, я уже слышала такое не раз.
Азуми только вздохнула. Она посмотрела на Минори тем взглядом, каким взрослые перекидываются, когда не получается объяснить ребенку прописную истину.
— Ты так ничего и не поняла. Даже Кику успела понять, а ты всё упрямишься. Ты мастерски владеешь словом — я читала твою сказку о принцессе, но ты продала мастерство темным силам. Да, они платят больше, но платят не за твои книги, а за души читателей. И за эти души ты получаешь самый мизер, — сказала Азуми.
— Это всё неправда, — вставил своё слово Дженшин. — Кацуми писали благодарственные письма за чувственные книги. Она ничего плохого не хотела.
— А ты мог бы и помолчать, Ямамото-сан. Она видела наши с тобой приключения. Надеюсь, ей понравилась поза на диване, — Минори со скучающим видом начала переводить ствол пистолета с Дженшина. — Мы заболтались. Пора заканчивать этот спектакль и уходить. Кого бы из вас первого застрелить? А! Мы дадим выбор Кацуми. Бедняжечка Кацуми, скажи — кого из этих двоих пришить первым? Мужа-изменщика или одну из нашей банды?
Минори улыбалась. Её явно забавляла сложившаяся ситуация.
— Я успею вспороть вену вашему трахарю, — ответила Кацуми.
— Да хоть сейчас это делай, он нам больше и не нужен. Таких идиотов мы ещё с десяток найдем, — сказала Азуми.
— Я люблю своих королев, — вымолвил Кэтсу Исикава.
— А королевам уже надоел их король. Пусть тебя убьет эта королева, а мы посмотрим? — предложила Минори. — А потом я застрелю этих троих людей и вложу пистолет тебе в руку. Умри по-королевски, Какун Кэтсу.
— Король очень любит своих королев. За что вы так со мной?
Кацуми заметила, как по худой щеке короля прокатилась слеза. На миг она ощутила жалость к этой игрушке двух (трех?) женщин. Но миг прошел, и она снова была готова воткнуть осколок в кожу под горлом. Нельзя расслабляться — они могут блефовать.
— Итак, кого ты выберешь, Кацуми? — Минори снова улыбнулась. — Я считаю до трёх. Раз.
Дженшин и Кику с ужасом уставились на Кацуми.
— Два, — проговорила Минори. — Кто же это будет, Кацуми? Шлюшка, которая трахнула твоего мужа, или сам муж, который трахал всех, кто ему только подмигнет?
Повисла тишина. Кацуми не знала, что ей и думать. Всё равно выхода нет. Мысли кончились. Время шло.
— Леди, я бы на вашем месте опустил пистолет, — раздался задыхающийся голос из коридора.
Глава 31
Если в первый раз Дженшин Ямамото готов был растерзать потного чернокожего полицейского по фамилии Уайт, то сейчас наоборот — он едва не кинулся ему на шею. Они успели!
Двое задыхающихся и обливающихся потом полицейских тем не менее твердо держали в руках пистолеты. Один направлен в ошарашенное лицо Азуми Симидзу, а второй ствол косился на Минори Кимура. Расстановка сил кардинально поменялась и если недавно Минори держала всё в своих руках, то теперь…
— Офицеры! — воскликнула Минори с такой радостью, будто те подарили ей выигрышный билет в национальную лотерею. — Офицеры, как вы вовремя! Мы как раз накрыли банду извращенцев. Арестуйте этих двух женщин и мужчину!
— Леди, прошу вас ещё раз — опустите оружие, — сказал офицер Мацумото.
— Я из главного полицейского управления, — Минори продемонстрировала жетон. — Эти трое похитили Кэтсу Исикава и удерживали его в подвале собственного дома очень долгое время. Видите, одна из женщин и сейчас угрожает ему.
Кацуми едва не задохнулась от возмущения. Мало того, что эта женщина переспала с её мужем, так она ещё и клевещет на них. Неужели эти два толстяка в форме поверят ей?
— Кэтсу Исикава? — переспросил офицер Уайт. — Он же был раньше звездой фильмов для БДСМщиков. Мне кто-то рассказывал, я уже и не вспомню кто, — смущенно ответил он на удивленный взгляд напарника.
— Совершенно верно, офицер. Эта троица похитила и жестоко издевалась над ним больше года, — подхватила Азуми. — Нам удалось их выследить…
— Не верьте им, это всё ложь! — взвизгнула Кацуми.
Сейчас она была готова кинуться на двух лгуний с кулаками… Но для этого ей бы пришлось отпустить короля, а он был её небольшой, но всё-таки гарантией прожить чуть дольше.
— Мы знаем, миссис Ямамото. Ваш муж всё это время носил при себе включенный телефон, и нам удалось записать большую часть разговора, — сказал чернокожий полицейский.
Минори опустила руку со значком.
— Так вот для чего ты два раза повторил номер дома, Ямамото-сан? Вот почему держал руку в кармане. А я-то подумала, что ты просто испугался и сжимаешь яички, чтобы они у тебя не выкатились через штанину. Да уж, я тебя недооценивала… Не надо нервничать, офицер, я кладу пистолет. Но учтите, что вам придется вскоре искать новую работу, когда узнают, что вы мешали работе полицейского агента.
Минори и в самом деле положила пистолет на пол.
— Вы никакой не полицейский агент, леди, — хмыкнул офицер Уайт. — Мне показалось ещё тогда странным, что вы очень быстро примчались по такому мелкому делу. А уж когда я позвонил своей кузине, которая в самом деле работает в управлении, и попросил её узнать об агенте Кимура, то оказалось, что такого агента никогда не существовало. Тогда-то мы с мистером Ямамото и взяли вас в разработку.
— Кацуми, прости, мне пришлось поехать к ней… — промямлил Дженшин.
— Да-да, милый, и трахал ты её без удовольствия. Я прямо видела, как ты морщился и отворачивался, — скривилась Кацуми.
Офицеру Мацумото не удалось подавить смешок. Офицер Уайт был более серьезен.
— Дамы, прошу опуститься вас на колени, а руки завести за головы. Ну же! — прикрикнул он, когда увидел, что Минори и Азуми замешкались.
Кацуми отвлеклась. Нет, она продолжала держать осколок у горла Кэтсу Исикава, вот только её рука оказалась в мужском захвате.
Когда он успел?
Скорее всего он начал поднимать руку в тот миг, когда в дверном проеме показались полицейские. Медленно, дюйм за дюймом он приближал ладонь к запястью Кацуми и вот сейчас перехватил её. Женщина даже услышала негромкий хруст, будто сломалась сухая веточка.
Он посмотрел на Кацуми застывшим взглядом и легко отшвырнул её прочь. Дженшин едва успел поймать жену и удержать от падения. Кацуми тут же отшатнулась, словно его прикосновения обжигали кожу. Дженшин снял пиджак и подал ей. Кацуми с брезгливой миной приняла и накинула одежду на плечи.
— Не трогайте моих королев. Я их очень люблю, — тихо проговорил Кэтсу Исикава, когда пистолеты полицейских повернули к нему смертоносные зрачки.
— Эй, парень, лучше не дергайся, — предупредил офицер Уайт. — Встань на колени рядом с этими дамочками и задери лапки вверх.
— Кэтсу, не надо, — шепнула Азуми.
— Я очень люблю своих королев. Нельзя делать им больно. Пожалуйста, уйдите и оставьте нас, — Кэтсу Исикава поднял на полицейских безучастный взгляд.
Офицеры переглянулись. Им уже не раз приходилось видеть обдолбавшихся наркоманов, которые в своей эйфории могли сделать что угодно. Такие отморозки не чувствовали боли и плевали на усилия троих человек.
Офицер Уайт даже помнил ярость одного из наркоманов, когда у того началась ломка… Тогда семь человек пострадали, прежде чем удалось усмирить беснующегося демона, иным словом нельзя было назвать окровавленное и переломанное существо, которое прыгало на всё подряд и горело жаждой уничтожения.
— Встань на колени и положи ладони на голову, — офицер Мацумото чуть отступил назад. Всего чуть-чуть, но этого хватило, чтобы Кэтсу Исикава почувствовал, что его боятся.
Проявление страха и раньше возбуждало его, а теперь это чувство почему-то вылилось в такое жгучее желание, что казалось, будто его сейчас разорвет изнутри. Его член напрягся и уставился на полицейских, словно дуло одностволки. Со стороны это казалось своеобразной дуэлью, вот только если первым выстрелит Кэтсу, то вряд ли кто из полицейских упадет мертвым.
— Кэтсу, не надо. Встань рядом с нами, — прошептала Минори, которая искоса наблюдала за мужчиной.
— Леди говорит дело, лучше тебе быть послушным мальчиком и сделать так, как она просит.
Чернокожий полицейский поймал себя на том, что пистолет в его руке подрагивает. Раньше его слушались, и никто не возражал, становились на колени, а сейчас… Сейчас холодок пробежал по вспотевшей спине. Ему ещё никогда не приходилось стрелять в живых людей, да и на напарника надежды мало — ещё немного и того хватит инфаркт миокарда. А этот озабоченный мужчина с огромным шлангом между ног начал медленно двигаться по направлению к ним.
— Я никому не отдам своих королев, — король шел, будто продирался сквозь толщу воды. — Они только мои, и я их люблю. Они любят меня, и мы счастливы. Слышите, стражники? Мы любим друг друга! Пошли вон из моего дворца!
— Последний раз говорю, встань на колени и положи руки на затылок, — выдавил офицер Уайт.
— Кэтсу, он тебя не слышит, — прошептал за его спиной офицер Мацумото. И как успел там оказаться?
— Король, оставь, они же тебя застрелят! — вырвалось у Кацуми.
Кэтсу Исикава обернулся к ней, как-то по-детски неуверенно улыбнулся и подмигнул. Потом снова повернулся к оторопевшим полицейским.
— Уходите!!! — взревел король и по-кошачьи легко прыгнул на людей в форме.
Если бы это был фильм, то сейчас должна заиграть пронзительная печальная музыка и кадры должны замедлиться ровно до той степени, чтобы зрители успели увидеть всё в мельчайших деталях.
И будет крупный наезд на разъяренное лицо короля, чья корона сползла на ухо.
И будет виден открывающийся рот Азуми, которая на одной ноте тянет слово: «Не-е-е-е…»
И обязательно удивленно открытые глаза Кацуми, Дженшина и Кику.
А также хороший режиссер снял бы руку Минори, которая пытается поймать мускулистую ногу Кэтсу…
А потом сразу переход на черный ствол пистолета фирмы «Gloсk», который выплевывает один за другим раскаленные цилиндрики. Выплевывает и выплевывает, будто его тошнит от вида людей, собравшихся в красной комнате.
И апофеозом сцены — испуганное лицо офицера Мацумото, который не снимает палец со спускового крючка пистолета, а жмет и жмет беспрестанно, будто пистолет — это крест, и он защищается им от нападающего вампира.
Музыка должна в этот момент достигнуть своего печальной пронзительности, а в кадре обязательно возникнет крупным планом лицо короля и выползающая струйка крови из угла рта.
Кэтсу Исикава отшатнется, словно налетит на стеклянную стену и сделает шаг назад.
На мускулистом торсе расцветут алые розы от цилиндриков калибра девять миллиметров.
Колени подогнутся, и он сделает несколько шагов назад.
Король будет повержен.
Низвержение короля окончится падением на деревянный крест, и слабеющие руки не смогут удержать крупное тело.
Оставляя красные потеки на перекладинах, Кэтсу Исикава сползет вниз, а к нему с рыданиями подползут две женщины.
— Я люблю вас, мои королевы, — прошепчет король и закашляется.
Тяжелыми руками он обнимет их и прижмет к своей груди, которая будет вся алой, словно на короля плеснули из ведра с ярко-красной краской.
Руки женщин тут же испачкаются, но они не будут обращать внимания на это, будут просить короля не умирать и размазывать слезы, рисуя на лицах причудливые маски.
Троица попадет в кадр и застынет на мгновение.
— Мы тоже любим тебя, Кэтсу. Не умирай, пожалуйста, — проноет Азуми.
— Не умирай, — в тон ей повторит Минори.
Камера покажет горе злодеев, и сделает это так, чтобы зритель понял — они наказаны. И при этом наказание их гораздо сильнее преступления. И уход Кэтсу будет считаться сакраментальной жертвой, которая необходима для очищения женских душ.
Которая нужна для перерождения.
Да, так бы и было, если бы эта сцена снималась в кино.
На самом же деле всё произошло в считанные секунды — только что Кэтсу Исикава бросился на полицейских, а в следующее мгновение он уже упал у ног троих людей.
От грохота выстрелов заложило уши и было не разобрать — что кричали женщины и вопили полицейские. Кацуми словно окостенела, когда взглянула в лицо Кэтсу.
Король улыбался…
Глава 32
Голубоглазый пятилетний малыш с моделью яхты в руках подбежал к красивой женщине, сидящей в тени старого вяза. Она удобно расположилась на клетчатом одеяле и с улыбкой смотрела на мальчика. Улыбка чуть померкла, когда женщина подняла глаза на идущего за мальчиком мужчину.