Так, женщины... Если мне идти опасно, я ведь могу послать вместо себя кого-то более подходящего! Первым в голову пришел Кирион, но его я отмел, поскольку тоже мужчина. С Лисандрой получилось, но это не значит, что прочих прелестниц он сможет столь же легко приручить. А такого помощника терять не хочется, на амбразуры его не отправишь. Надо кого не жалко и чтоб женщина была.
Идея пришла тут же, но я старался ее игнорировать до последнего. Однако, других более дельных не обнаружилось, потому пришлось брать себя в руки и топать наружу.
Орчанка нашлась сразу, не заметить ее среди обычных женщин было невозможно. Я с удивлением обнаружил, что дама-то она, оказывается, статная. Фигура пропорциональная и весьма соблазнительная. Моё тело было не особо против с ней провести время, так сказать. И вот я понял, почему оно так реагировало. Будь с такими данными обычная девушка.
Так, нет, о чём я вообще думаю?! Надо взять себя в руки и подойти к ней.
Если орчанка и удивилась, то виду не подала.
— Я. прошу твоей помощи, — выдавил из себя таки.
— Сдалось мне, — фыркнула в ответ, не прерывая своего занятия.
— Придется! - рыкнул я, хватая её за локоть и попытавшись оттащить в сторону. Но она легко отмахнулась, словно я надоедливое насекомое. - Из-за тебя меня выкинут из гарема!
— ее безразличие как-то больно зацепило, ведь это она виновата, что я половину отведенного на дела срока ничего не делал полезного! — А если меня выкинут, то скрывать нашу общую тайну смысла не останется. Я потяну тебя за собой, только откажись помочь.
Я врал, откровенно. Меня и из гарема-то не выкинут, подозреваю. Разве что так и останусь простым рабом. А в подобной ситуации рассказать королеве о том, чем я занимался с зеленокодей... Это как раз и станет для меня смертным приговором. Я бы смолчал, даже если б из гарема погнали. Но орчанку мои слова всё же смогли убедить.
— И что надо? — лениво спросила она, оторвавшись от таскания сена скотине.
— Всего лишь собрать подписки с магинь. Вот бумаги, - тут же протянул я кипу. Говорил быстро, казалось, замолчи я - и она откажется. Потому сразу вывалил на орчанку всю информацию. - Убедись, что они прочли и расписались вот тут, прямо в гербе королевы.
Я ожидал, что она прямо сейчас откажется, после таких-то сложностей, но зеленокожая клыкастая девушка просто взяла бумаги и пошла. Остановилась через два шага и спросила, где искать этих магинь. Читать и понимать адреса она не умела, к сожалению. В итоге, пришлось послать с ней служанку, которая закупается на рынке. Ей как раз поручили что-то там найти и до утра это не подождёт.
Стоило посланницам покинуть замковый двор, как я сначала вздохнул, окончательно поверив в удачу, а затем пожалела о содеянном. Справятся ли? Или с меня потом еще за казенные бумаги с магическим гербом накажут? Ох, надеюсь, что орчанка их хоть не потеряет. Но ее уверенность в себе мне изрядно импонирует, надо признать. Если б я сам так легко брался за незнакомые задачи.
Что странно, волновался я зря. Вернувшись, невозмутимая орчанка протянула мне всю стопку бумагу, причем каждая была подписана, где положено. Я чуть не кинулся её обнимать! Сбегал быстренько к себе и притащил ту ткань, что пожаловала швея. Орчанке понравилось, мне хотелось бы верить. Назад всучивать не стала, значит, найдёт применение. Расставаться надо на хорошей ноте. Надеюсь, с ней мне больше пересечься не придется.
Пока девушек не было, я подготовился к раздаче мило. помощи, помощь я пойду вручать, да! Итак, беда к крестьянам пришла с гор. Да ещё и не впервый раз. Лето было засушливым в тех местах, откуда пришли просители, посему урожай не удался. А потом и вовсе оползень случился, похоронив под собой большую часть скота на предгорных пастбищах. Люди вынуждены были паломничать к замку Элизандры и просить у неё помощи. Иначе перемрут от голода.
Но сколько и чего стоит отжалеть страждущим? И сразу подумалось о мошенничестве. Не выдадут ли чужих детей за своих? Не станут ли мухлевать с объёмами? Поэтому ли надо идти к ним живьём и почти самолично заниматься раздачей еды? Смогу ли запомнить все лица и не сплоховать с махинациями? Вот так проверки у королевы.
Я нашел записи про нормы питания местных и решил выдать минимум, как вслучаях, что занимаются уборкой. Эх, работникам замка ведь еще положены обед и ужин, а также жилище. У крестьян же всё плохо и с этим. Где они вообще ночи проводят? Приложу единоразово процент жалования каждой семье, чтобы могли поселить хоть детей под крышей.
Вот только как дорого такое может обойтись? Хм. Я ведь не в курсе местных реалий. Пришлось снова звать слугу и допытываться о том, что можно купить на такую-то сумму. Не слишком ли велика или мала будет планируемая мной сумма? Тыкал пальцем в небо, честное слово!
Совместными усилиями мы справились. Я решил не перебарщивать с финансовой подарком, а то мало ли... Конечно, по записям за прошлые годы я заметил, что королева и побольше суммы на благотворительность выделяет, вот только конкретики в том, каким образом это было распределено между получателями м сколько их вообще было — не нашлось. Прошлый секретарь работал из рук вон плохо или обворовывал? Ладно, будем надеяться, я не прогадал.
Глава 29
Подходящее к концу время сильно мотивировало, потому я отринул неуверенность и решительно направился в район с беженцами. На этот раз меня сопровождали обозы с провизией и казначей — дородная дама среднего возраста. За ней шли стражи, двое из которых тащили сундук с медяками и серебром. Более крупные номиналы я с собой брать не стал, всё равно не пригодятся.
Когда предстал перед голодной толпой бедняков, я чуть позорно не струхнул. Столько боли в их глазах, столько мольбы и надежды. У меня аж сердце сжалось. Кто я такой, чтобы решать их судьбу? Залётный аристократишко, любитель женщин. Что ещё про меня можно сказать выдающегося?
Да в том и дело, что ничего. И свою никчёмность я осознал только сейчас, стоя перед этими людьми, которые по идее должны вызывать больше жалости, чем я, но. мне вдруг захотелось быть не собой, а одним из них. Эта искренность и фокусировка на главном. Многим этого не хватает. И я один из них.
Вздохнул. Судьбу этих людей сейчас решаю именно я, каким бы человеком ни был. По совести рассчитал положенную им помощь и готов нести за это ответ. Надеюсь, мои старания не окажутся напрасными.
Слов для беженцев я так и не нашел. Да, что вообще стоят слова? Просто начал раздавать положенную еду и деньги. На лицах по началу читались неверие и радость, люди так благодарили, что я мгновенно размяк. Нет, больше положенного выдать не посмел, тем более казначей зорко блюла по записям. Но не пожать руки заморенным голодом матерям, радым за ближайшее будущее своих детей — я не мог.
Они тянули ко мне уставшие, исполосованные работой пальцы и легонько сжимали мои руки, боясь вызвать гнев того, кто сейчас стоял выше них, кто решал жить им или умереть от голода. А я отвечал с той же остороджностью, опасаясь сломать казавшихся такими хрупкими кисти людей. С каждой новой благодарностью от незнакомцев на душе у меня становилось легче и свободней.
И я вдруг, сам того не заметив, стал благодарить беженцев в ответ. Сначала только одними глазами, потом улыбкой. На большее не решился, вовремя осознав, что это могут не так понять. Я итак вроде бы не верную линию поведения предпочёл.
Получившие положенное крестьяне расходились с площади, спеша порадовать близких и порадоваться вместе с ними. Я почти сразу понял, что где-то переборщил с расчётами, но переделывать и уменьшать не стал. В тот момент меня не интересовала собственная судьба. Хотелось только помогать другим. Маленькая ошибка одного меня вполне может сделать счастливыми несколько больших семей.
Когда топали обратно в замок, я старался не смотреть на охранников и даму-казначея во избежание осуждения. Витал в своих приятных мыслях. Откуда тяжёлым обухом меня выбил окрик вернувшейся на закате Элизандры.
Она увещевала кого-то из прислуги, но по нервам резало и мне. Сие зрелище заставило скрыться в тени, дабы не показываться на глаза королеве, пока она в гневе. Откуда-то из подсознания смутно давала о себе знать мысль, что дальше Элизандра вполне может не остывать, а только больше звереть, ведь четыре дня дома не была, все от рук отбились, наверняка...
Но пересилить опасения я не смог. Как сквозь себя пропускал её эмоции и понимал, как лучше действовать. Либо они, эмоции, так хорошо читаются на её лице, что отражаются во мне, аки в зеркале. Не может же монарх быть для подданных как открытая книга? Или дело в том, что я из другого мира?
Экзаменовать меня изволили в своих покоях. Когда вошёл, королева сидела за своим столом, за которым ещё днём располагался я. Сидел вот так же на кресле, бумаги перебирал. И почему я в тот момент не подумал, что кроме меня и Эли никто на этот стул не смел приземлять свою пятую точку.
— Подойди, - спокойно велела королева и я, сглотнув, сократил между нами расстояние в несколько больших шагов. - Где список, что от меня получил? Потерял?
Вместо ответа я передал ей бумагу, скользнув взглядом по её груди, озорно выглядывающей из смелого выреза. Элизандра изучила листок очень внимательно, но под конец опечалилась. Она подняла на меня полные укора глаза и спросила:
— Милостыню почему не раздал?
Я сначала не понял, о чём речь. Холодная волна паники прокатилась по телу, неужто забыл о чём-то?.. Но потом догадался: я не успел поставить галочку напротив последнего пункта.
— Всё сделано, только вернулся оттуда, - поспешил пояснить и даже выудил из стопки бумаг свои расчёты. - Вот, моя госпожа. Казначей одобрила и выдала средства, она подтвердит. И с нами была стража.
Но Элизандра меня уже не слушала. Она вцепилась глазами в неровные ряды и столбики моих вычислений, хмыкнув, прошлась по полям с пометками о прошлых подобных мероприятиях и отложила листок, не подняв взгляда. Я не мог разобрать её эмоций, сам очень нервничал. Хотелось думать, что она мной довольна, но ощущение, что если это и так, то не полностью.
— В целом, - начала королева, вальяжно откинувшись на спинку стула и взглянув на меня снизу вверх так, словно это я ниже на несколько голов, - ты справился. Но есть несколько серьёзных погрешностей.
Так, если выбрано слово “погрешность”, а не “ошибка”, то это ещё не конец!
— Я надеялась, что ты, за разгребанием хозяйственных дел, вскроешь парочку перерасходов, например, хлеба и тканей, но ты ничего не заметил. Прискорбно. Охотницы не все поставили нужную подпись. Две из них согласились не с условиями, а лишь заверили, что прочитали их. Это не обязывает их исполнять предписанные нормы. К тому же ты раздал раза в три больше необходимого крестьянам... Такой перерасход, как тебе вообще позволили столько ресурсов израсходовать, диву даюсь. Но не ругать же казначея, что исполняет приказ, отданный мной. Поэтому спрашивать с неё не стану. Что скажешь в своё оправдание? Считаешь, стоит брать тебя, в связи с перечисленным, на пост секретаря королевы?
Элизандра говорила спокойно и собрано. В её голосе я не слышал осуждения, но чёткость и холодность оказались даже хуже. Я подвёл её, я не справился в полной мере. Я мог бы, будь внимательней, справиться на все сто, но предпочёл пойти лёгкими путями, действовать чужими руками. Как выкручиваться теперь?
Глава 30
Кирион наверняка заметил перерасход на кухне, но, я уверен, использовал это как рычаг. Не слишком-то плохо, кстати говоря. А я в свою очередь проигнорировал странности со швеёй, но тоже использовал это как рычаг, точнее, благодарность, но будем считать так.
— Позвольте? — я протянул руку и с молчаливого согласия королевы взял листы с данными охотниц. Пробежал глазами. — Упущение с моей стороны, признаю. В свою защиту могу сказать, что и ознакомленности с бумагой достаточно, чтобы взыскать с магинь за нарушение, коли оно произойдёт. Если они прочли, а подпись это подтверждает, то знают о штрафах, которые вы, кстати, можете накладывать вне зависимости от наличия согласия на их выполнение. Если не ошибаюсь, проблема у этих двоих только в области добычи магической дичи. А здесь нет разницы в штрафе в случае незнания закона. Они по сути ничего себе не выиграли таким ходом.
— Хорошо, тут ты прав, — неожиданно легко согласилась королева. — К тому же я давно хотела их прижать, вертихвостки играют в самых умных уже третий сезон. Теперь позволю им самим допустить ошибку. Но. — она подняла бровь. — Остальные проблемы, хочешь сказать, ты не признаёшь?
— Позвольте, первоначально выбранный термин “погрешности” здесь всё же больше подходит, — обворожительно улыбнулся я и поспешил пояснить, потому как Эли уже раскрыла свой милый ротик для вопроса или, что скорее, отрицания. — Все указанные выше перерасходы были использованы на благое дело, иными словами — вернулись в казну окольным путём. А беженцы. Тут признаю, норм я не нашёл, виноват в перерасходе. Позвольте отработать всю задолженность вашим верным секретарём, моя госпожа! — выдал и низко склонился. Эх, надо было на колени падать, но я побоялся, что получится не натурально, а поклон был искренним, я правда готов отработать, если секретарём. Схитрил, да, но.
Но королева, хех, оценила, а это самое главное. Моя наглость вызвала у неё лёгкий смешок. Я к тому же не поднимался, ждал позволения выпрямиться. Чем старался показать свою преданность и готовность. И она в итоге оценила.
Элизандра думала. Она хмыкнула, вроде бы заинтересовано. И, встав, подошла ко мне, ступая босыми ногами по пушистому ковру. Я следил краем глаза за тем, как её изящные
пальчики пропадают в ворсе и снова выныривают оттуда. Близость этой ведьмы навевала на меня совсем не рабочие мысли. Даром что я её раб.
Наверное, если бы бывшие, что послали меня сюда, я так понял, в наказание, узнали об этом упущении, то опечалились бы неудачности своего проклятия. Хотя Киара и Лисандра ведь ещё есть...
Тонкая, но уверенная ручка королевы нырнула мне под подбородок и потянула на себя, заставляя выпрямиться. И как эта женщина умудряется так свысока смотреть, заглядывая снизу? Удивительно.
— У тебя чистое сердце и цепкий ум, — мурлыкнула Элизандра. — Но нарушать законы не позволено никому. Тебе недостаёт смирения. Думаю, это можно исправить, — и она убрала пальчики от моего лица, хищно чиркнув ногтем по свежей щетине, что успела отрасти с утра. — Как раз у гномов опыта наберёшься, — отрезала королева, отойдя обратно к своему столу, и принялась перекладывать с места на место бумажки. — Там понадобится выложиться на все сто, посмотрим, как ты потянешь.
— Мне не впервой учиться плавать, будучи брошенным в воду без подготовки, — храбрился я. — Ходить и танцевать умею, как плавать — тоже догадаюсь.
Мне бы очень хотелось, чтобы эти её запугивания были лишь блефом. Но подсознание говорило об обратном. И опасения подтвердил Кирион, когда я вернулся радостный и с хорошими новостями.
Эльф расспросил меня о том, что сказала Элизандра делать дальше, но кроме как о поездке к гномам мне рассказать было нечего. Переселять секретаря поближе пока не планировалось, у королевы итак много дел перед поездкой, я решил не лезть на рожон со своими просьбами и вопросами. Вот вернёмся — там и разберёмся. Пока я всё равно уезжаю с Эли, потому Кириону не придётся терпеть моё соседство больше одной ночи.
— Гномы редко кого пускают к себе, — поведал мне дроу, когда я признался, что мало разбираюсь в мироустройстве. О причинах он почему-то спрашивать не стал, просто принялся исправлять такое упущение, за что я ему был крайне признателен. — Аукционы рабов — традиционное мероприятие, позволяющее гномам вытрясти деньги из соседей. Но каждый раз оно проходит чуть ли не с боем. Если бы не патронташ сильной расы, война за лучших рабов случалась бы регулярно. Эти подгорные засранцы умеют находить и оберегать сокровища. Даже среди рабов.