И это будет на моей совести.
Что-то многовато на неё в последнее время свалилось. Так, гляди, и на путь исправления стану. Завяжу с теневым бизнесом, пошлю Арчи куда подальше и уеду куда-нибудь в деревню, морковку на ферме выращивать.
— Наум Аронович, присядьте.
Врач умоляюще поднимает на меня глаза, и я сцепливаю зубы. Ладно уж, подожду, пока этот горе-папаша всё же узнает, от кого забеременела его Сарочка, а уж потом вытрясу всю информацию об Авроре из Марка Аркадьевича.
— С-с-с-скаж-жите только, и я пойду.
Бормочет, заикаясь, принимая из рук доктора стакан с водой.
Выхожу из кабинета, тактично прикрыв за собой дверь, и поднимаю глаза на плакат — улыбающаяся женщина поглаживает свой огромный беременный живот, а счастливый отец стоит чуть позади, с огромным букетом. А ведь всё так и есть. Только женщина может уверенно сказать, от кого она забеременела.
Ну, если она, конечно, не отъявленная шалава.
И я уверен, что Аврора, в глубине души прекрасно знает, кто отец её ребёнка. Остаётся надеяться, что Лоза перед смертью сказал мне правду — он больше не имел интимных отношений со своей женой после той волшебной ночи, когда она растаяла в моих руках, как молочный шоколад.
И я сейчас узнаю.
Наверняка. На все сто процентов.
И от этого результата будет зависеть абсолютно всё.
— Это правда?
В щёлке двери я наблюдаю какого-то оттаявшего, растёкшегося Наума Ароновича. Он сжимает в своих руках плотный конверт, отчаянно прижимая его к своей впалой груди.
— Результаты у вас, Наум Аронович. Сразу из лаборатории. Вы сами вскрывали конверт. Ошибки быть не может.
— Значит, дочки не мои, а этот малыш — мой?
Сглатывает слюну, и я вижу, как в его глазах копятся слёзы. Он поднимает лицо к потолку, щурясь от ламп дневного света, и принимается обмахиваться толстым конвертом.
— Да, простите, но это так. Две старшие дочери не от вас. А сейчас Сара Измаиловна беременна вашим ребёнком. И это, скорее всего, мальчик. Ошибка исключена. Примите мои сожаления…
— К чёрту!
Мужик в голубой футболке выдыхает слишком грубо. Судорожно всхлипывает так, что у меня по позвонку пробегают колючие разряды, грозясь тут же разорваться толпой огромных мурашек.
— Простите.
Приоткрываю створку, изумлённо наблюдая за картиной. Вот так жёнушка попалась этому Казанове! Родила ему уже двух детей и, как оказывается, они вовсе не его. Да, попал мужик.
С такой стервой как теперь дальше жить?
— Да пофиг! Марк Аркадьевич, вы не понимаете! Какая разница, от кого девчонки родились? Обе тёмные, смуглые, как моя Сарочка. Меня любят безмерно. Но они — девочки. Подрастут — и выпорхнут из семьи, сменив фамилию. А тут — сын. Это гордость, наследник. И он — мой!
Я опешил.
Посмотрел на мужика, как на сумасшедшего. Он серьёзно сейчас?
То есть то, что он несколько лет носил ветвистые рога и растил чужих детей — сущая ерунда? А вот сын — это серьёзно?
Ну, тогда можно за него только порадоваться.
Я бы, будь на его месте, тотчас бы развёлся с путаной, выгнав её и девчонок из дома. А новорожденного сына потом через суд отобрал, вручив заботы с ним какой-нибудь опытной няньке. Всё равно она бы воспитала его лучше, чем подобная шалава.
Но Науму Ароновичу, похоже, это не важно.
— Спасибо!
Кинулся на грудь доктору, целуя его попеременно, то в одну щёку, то в другую. Я закашлялся и постучал в створку.
— Не за что, Наум Аронович. Очень рад, что мы смогли вас порадовать. До свидания.
— Век вас не забуду, доктор! Родится сын — Марком назову!
— Ну-ну.
Марк Аркадьевич похлопал мужика по тощему плечу, проводив его до двери. Я откинулся в кожаном кресле, прикрыв глаза. Очень надеюсь, что доктор и меня сейчас обрадует не меньше, чем этого сумасшедшего рогоносца.
— Вот результат вашей экспертизы, Дмитрий Алексеевич.
Протянул мне жёлтый запечатанный конверт.
Подержал в руках, чувствуя, как от повисшего в воздухе напряжения закололо в кончиках пальцев. Рвано вздохнул, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение.
Никогда не думал, что буду так переживать из-за какого-то анализа. И не ожидал, что мне будет так важно знать ответ.
— Коньяк?
Марк Аркадьевич извлёк из верхнего ящика стола бутылку початого коньяка и поставил её передо мной. Поморщился, покачав головой.
— Спасибо, я за рулём.
Ох, не нравится мне настрой врача.
Выдохнул, впериваясь в его серьёзное лицо спокойным взглядом. Он чуть стушевался, опустив глаза. Заёрзал на кресле.
Быстро надорвал пакет, достав из него сложенный вдвое листок. Пробежал глазами по отпечатанным на принтере строчкам. Запнулся.
Сознание слегка затуманилось, а к горлу подступил вязкий предательский комок.
«Предполагаемый отец не исключается как биологический отец. Основываясь на результатах теста, полученному по анализу ДНК, вероятность отцовства составляет 99.9999 %».
— Мой ребёнок, да?
Пробормотал, кидая документ перед врачом. Он осторожно кивнул, пододвинув ко мне бутылку спиртного, и расплылся в добродушной улыбке.
— Не знаю, поздравлять вас или высказывать сожаление, но это так. Аврора Сергеевна беременна от вас. Ошибка исключена, Дмитрий Алексеевич.
— Можете поздравлять.
Выдохнул, схватив документ.
Поднялся с кресла, направившись к выходу.
— Поздравляю!
Обернулся, изобразив на лице спокойную благодарность. Мне не нужны его поздравления. Теперь мне нужно как можно быстрее решить все вопросы с Авророй и заставить её выйти за меня замуж.
Даже если мне придётся сделать это силой.
Глава 33
Аврора
*****
Задумчиво полулежу на диване, прислушиваясь к звукам за окном. Слышу, как по дороге, визжа шинами, проносится какой-то лихач и от подъезда тотчас раздаётся нервный женский голос, ругающей всех водителей и гонщиков отборными матерными словами.
Демон просчитался, оставив меня здесь, без какого-либо присмотра.
Стоит мне только высунуться в окно и позвать эту бабулю — божий одуванчик, рассказав при этом душещипательную историю своего заточения, как тут же к дверям Олесиной квартиры прибудет вооружённый до зубов ОМОН и вызволит меня.
Но я не стану этого делать.
Сейчас, по крайней мере.
И дело даже не в том, что сейчас я, как никогда, чувствую себя спокойно. Нет. Дело в том, что я совершенно не понимаю, что мне делать с тем физическим влечением, которое я отчётливо испытываю к своему похитителю. К тому, кто сделал меня заложницей.
К Демону.
Ещё пару дней назад я была готова поклясться, что готова сбежать, как только представится такая возможность. Мечтала избавиться от его опеки. Избежать взгляда чёрных, как печные угли, глаз и раствориться в мегаполисе, затерявшись где-нибудь на его окраине.
Но теперь…
Теперь, когда он предстал для меня в свете мистического рыцаря. Того, кто каким-то звериным чутьём почувствовал опасность, угрожающую мне и провернул операцию по моему спасению. Теперь я прониклась к нему каким-то тёплым чувством благодарности.
И сегодня утром, в прихожей, когда его властные пальцы вовсю исследовали моё лоно, я поняла, что безумно хочу повторения той страстной ночи. Пережить все эмоции заново. Умереть, и родиться как птица Феникс в его объятиях. Сгореть от оргазма с его именем на устах…
Демон…
Он пугает меня и будоражит. Я хочу его и ненавижу. Я жду его и больше всего на свете боюсь взглянуть в его глаза.
Шорох за дверью в прихожей заставляет меня напрячься, и я моментально сажусь на диване. Кто там пришёл? Таран с кормом для кошек или Демон? А может и вовсе, убийца? Тот Арчибальдов, про которого мне приказали забыть?
— Аврора? Это я.
Глухой баритон. Стальной, чувственный.
С какой-то ноткой теплоты раздаётся в прихожей, и я сглатываю слюну. Это он. Приехал. Снова.
Быстро запахиваю кардиган песочного цвета, тихо радуясь, что на этот раз я не забыла надеть нижнее бельё. Если этому мужлану приспичит снова залезть мне между ног, он наткнётся на преграду.
Поднимаюсь с дивана, прижимая руки к животу.
Он проходит в гостиную, втягивая носом воздух, и я замечаю, что его глаза сейчас светятся как-то по-особенному ярко. Тёмная радужка приобрела какой-то тёплый оттенок молочного шоколада, а на губах появилась блуждающая улыбка, придающая мужчине какой-то другой, нежный вид.
— Что-то случилось?
Молчит. Подходит чуть ближе, обдувая меня мятным дыханием, и вынимает из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги. Осторожно беру его, пробегая по строчкам.
Сердце внутри обрывается и падает вниз, куда-то на уровень желудка. В висках отдаются удары пульса, и я понимаю, что это — конец.
Отцовство подтверждено.
Так быстро? Кажется, прошло не больше недели. И я надеялась, что процедура растянется ещё на несколько дней, дав мне возможность разобраться в своих мыслях и чувствах.
А теперь…
Теперь он стоит тут, возвышаясь надо мной, словно огромная скала и вопросительно заглядывает в глаза. Медлит. Словно жаждет услышать от меня какое-то признание.
— Ничего не скажешь?
Выдыхает, облизывая моё лицо взглядом. Пробегает глазами по фигуре, останавливаясь на животе, и я быстро отступаю на шаг назад. Боже. Никогда бы не подумала, что смогу иметь ребёнка от абсолютно незнакомого мужчины. От того, с кем я даже не разговаривала толком ни разу.
— Поздравляю.
Хриплю, пытаясь избавиться от его навязчивого взгляда. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и моментально оказываюсь в плену его горячих железных рук.
— Отпусти.
Шиплю, как разъярённая кошка, не в силах поднять на Демона глаза. Он властно проводит указательным пальцем по моей щеке, и скользит к припухлым губам. С нажимом проводит по ним, словно запечатывая рвущиеся наружу едкие слова.
— Ты солгала мне, Аврора.
Затуманивает сознание, вторгаясь внутрь моего разума хлёсткими, как плеть словами. Растягивает каждую букву, анализируя.
— Ты ведь прекрасно знала с самого начала, что беременна от меня.
Вздёрнула подбородок. Прищурилась.
— Вовсе нет. Я думала, что беременна от Тимы. До того момента, как ты… рассказал мне про покер.
— И не сказала мне. Пошла на анализ ДНК. На что ты надеялась? Что будет ошибка? Что врач не выявит мою причастность к этому ребёнку? Или думала подкупить Марка Аркадьевича?
— Н-н-нет…
Бормочу очень неуверенно, пытаясь не смотреть в эти демонические глаза самого Дьявола. Дрожу под напором, понимая, что он мне не верит. Ни на секунду.
— Тогда почему же ты сказала мне, что уверенна, что беременна от мужа? От того недоумка, который проиграл тебя в покер? Неужели, ты всё ещё его любишь?
Взревел, впиваясь своими пальцами в мои предплечья. Легонько встряхнул, приподняв над полом.
Вскрикнула от неожиданности.
Набрала в лёгкие побольше воздуха, пытаясь ничем не выдать своего волнения.
— Тебя это не касается!
— Ещё как касается, Мышка. Ты носишь моего ребёнка. Моего наследника. И теперь всё кардинально меняется для тебя.
— Как?
— На следующей неделе мы поженимся. Я не позволю моему сыну родиться вне брака.
Полоснул словно ножом по сердцу. Поставил на ноги.
Чуть прищурился, отходя на шаг назад.
Я замерла, покрываясь коркой льда под этим стальным взглядом. Ни слов нежности, ни признания в любви, ни намёка на пошлость. Просто сухая констатация факта — он хочет на мне жениться. Из-за ребёнка.
Дал понять, что как женщина я его совсем не волную.
Ещё бы!
Вспыхнула, вспомнив шикарное тело Олеси.
И, скорее всего, в его постели было так много девиц, что мне не хватит даже записной книжки на их перечисление. И я, Аврора, в его списке стою на последнем, ничем не примечательном, месте.
— А если… я не соглашусь?
— Меня это не волнует. Откажешься — отдам тебя Арчибальдову. Он до сих пор не потерял надежды найти супругу Лозинского и стрясти с неё долг натурой. Так что давай, Мышка, выбор за тобой.
Ухмыльнулся, увидев в моих глазах ледяной ужас. Окинул пристальным взглядом фигуру. Одобрительно цокнул языком.
Лабуда…
Для этого это не более, чем неинтересные аксессуары. Главное — тот ребёнок, которого я ношу под сердцем. Больше его ничего не интересует. Как и я сама.
— Но я замужем…
— Ты — вдова. Не дрейфь, я раздобуду все нужные справки и нас без труда распишут.
— Но я не люблю тебя.
Выдыхаю, ловя на себе какой-то больной, озлобленный взгляд. Он прожигает мою кожу до самых костей, опаляя её. Чуть скалится.
Пожимает плечами.
— Мне всё равно. Мне нужен этот ребёнок. И я не хочу, чтобы он погиб от рук Арчибальдова, уяснила?
Процедил, отступая на шаг назад.
Окинул кошку, лежащую на диване каким-то отрешённым взглядом. Поморщился.
— Корм… Совсем забыл. Всё завтра, Аврора. Спокойной ночи.
Глава 34
Аврора
*****
— Посмотрите на это платье.
Сухонькая взрослая женщина, сидящая напротив меня, осторожно дёргает за рукав кардигана. Заглядывает в глаза как-то по-матерински, очень обеспокоенно.
Сглатываю слюну.
Наверное, если бы мама была жива, она сейчас бы именно так смотрела на меня. С некоторой тревогой.
— Да, оно прелестно.
Хриплю, пытаясь рассмотреть свадебное платье в протянутом каталоге. Но из-за застилающих глаза, слёз, всё расплывается, образуя единый белоснежный комок.
Кончики пальцев холодеют, и я изо всех сил впиваюсь ногтями в мягкую ткань влажных от напряжения ладошек. Мне просто необходимо придти в себя от всего того, что произошло со мной за последнее время.
Разобраться в себе.
Успокоиться.
Но чёртов Демон не хочет меня понять. Как-то встать на мою сторону. Дать всё обдумать. Нет, он идёт напролом как советский танк, не особо заботясь о моих мыслях и чувствах.
— Аврора, давайте определимся со стилем. С цветом. Я так поняла, что свадьба уже через несколько дней. У нас совершенно нет времени.
— Мне всё равно.
Отворачиваюсь, подходя к окну.
Быстро смахиваю с ресниц небольшие хрустальные слезинки, предательски выкатившиеся из уголка глаза. Чёрт. Я совершенно не собиралась сегодня плакать.
Но… После вчерашнего разговора с Демоном, совершенно не могу взять себя в руки. Ещё никогда я не чувствовала себя так плохо. Просто вещью, инкубатором для производства наследника, не больше, ни меньше.
И мой будущий муж чётко дал мне всё это понять. Я — только оболочка для его конфетки. Недостойная внимания.
Брак из-за чувства долга. Без любви.
Сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как к щекам приливает жар. Я уже выходила замуж однажды по большой любви. И, как думала, на всю оставшуюся жизнь.
И горько об этом пожалела.
Так, что до сих пор расплачиваюсь за это…
— Аврора Сергеевна, давайте определимся хотя бы с цветом!
Мольба женщины заставила меня обернуться. Вздохнуть.
В конце концов, эта милая женщина, которую Демон нанял устроителем свадьбы, ни в чём не виновата. И мне просто необходимо взять себя в руки.
— Только не белое. Я уже была замужем. Но цвет, близкий к этому. Ничего кричащего, вычурного, блестящего. Всё должно быть очень чинно. Даже, я бы сказала, наглухо закрыто.
— Отлично. Уже кое-что. Тогда посмотрите вот эти варианты. Думаю, на каком-то из них вы и остановитесь. У вас же сорок шестой размер?
Киваю.
Животика ещё совсем не видно. И это — к лучшему. Не хочется, чтобы все судачили о том, что я женила Демона на себе из-за ребёнка. Хватит того, что об этом знаю я.
Анна Иннокентьевна осторожно протягивает мне один журнал, ткнув сухим артритным пальцем в модель, и я закусываю губу. Красивое платье, ничего не скажешь. Нежное, воздушное, очень женственное.
Но не то.
В этом платье можно было бы выйти замуж за любимого. Чтобы видеть в его глазах немой восторг. Обожание, желание.
Но никак не за Демона. Не за того, кто просто распоряжается моей жизнью, как своей игрушкой. Не за этого напыщенного идиота, который привык, что все вокруг ему подчиняются.