Ксюша Левина
Королевская няня
Глава 1. Молитва Кати Татариновой
Я стояла посреди учебной комнаты в костюме лисички с локонами, как у барби, и во все глаза смотрела на того, кого ещё ни разу не встречала за столько месяцев.
Этот человек платил мне зарплату, подписывал заявления на отпуск и давал компенсации и премии, но сегодня впервые я встретилась с ним лицом к лицу. Он был очень крепким и казался высоким, хотя на самом деле на своих каблучищах я вполне доставала ему до носа макушкой. Наверное. Если бы он стоял.
Иван Анатольевич спал на кушетке в учебной комнате, положив под щёку коробку в подарочной упаковке, его пиджак лежал на столе, а ботинки валялись на полу.
Этого человека я видела только в профиле инстаграмма его жены. Этого человека обожали почти не знакомые с ним дети. И он уже пятнадцать месяцев был моим полноправным владельцем, потому что каждая собака в этом доме знала, что у меня, как у бедняжки Джейн Эйр или Франсуазы Скоррон, не было ни-чер-та. Я была нищей, но, видимо, очень доброй, потому что порылась в шкафу и достала плед и диванную подушку.
В учебной комнате было всё на случай зимы и ядерной войны, а уж чем укрыть босса и подавно. Ну и, как укладывать людей спать, я знала на пятерочку.
Осторожно вынула коробку и перехватила голову Ивана Анатольевича, тихонько приговаривая всякий вздор, ловко просунула под неё подушку. Расправила ноги, которым мешал до этого ворох одежды, а потом укрыла пушистым пледом и остановилась, чтобы впервые вживую посмотреть, да ещё и вблизи, на настоящую легенду.
Наверное, я делала это слишком долго, потому что в какой-то момент открылся глаз и уставился на меня. Хрустально-голубой, прекрасный… глаз!
— Белочка? — вопрос поставил меня в тупик, но я машинально кивнула.
— Белочка.
— Не рано ли? Всего один бокал виски.
Я ахнула и зажала рот рукой, чтобы глупо не расхохотаться.
— Вы же Лиза? — продолжил ещё недавно спящий босс, не спеша вставать.
— Лиза.
— А вы только повторять умеете? — он улыбался, а я понимала, что вживую эти «тридцать два» выглядят ещё бесподобнее, чем в Инстаграмме.
— Простите, — я не смогла сдержать улыбку и отступила в тень. Уже смеркалось, и комната быстро приобретала сине-фиолетовый таинственный окрас.
— Вы… укрыли меня?
— Да, вы уснули. Знаете, — я посмотрела по сторонам, потом выглянула за дверь и, убедившись, что там никого, заперла ее, — я могу закрыть шторы поплотнее, дверь на ключ, и вы поспите! Вам никто мешать не будет! А я тут пришла быстро план урока набросать, пока аниматоры работают. Как идея? Я только по клавиатуре постучу и всё! Никаких посторонних шумов!
— Милая Лиза, — улыбка Ивана стала кошачьей, блаженной, и я снова заволновалась, — я спал последний раз часов тридцать назад под шум аэропорта прямо в кресле. Оно даже не было массажным. И в нём не поднимались подлокотники, так что не было возможности даже прилечь. Меня сто процентов устроит ваш стук по клавиатуре. Работайте! Сколько у меня часов?
— Аниматоры до десяти, потом Оксана сама будет пробовать уложить детей, у неё не выйдет, и в одиннадцать меня вызовут. Ещё пять часов.
— Если бы я знал, что в доме есть место, где можно поспать пять часов, я бы приезжал сюда почаще!
Я пыталась сосредоточиться на работе, но то и дело отвлекалась на сопящего в подушку Ивана. Он укутался в плед по самый нос и так крепко спал, как не спит его младшая дочь!
Вообще за пять часов нужно было сделать огромный объём работы, и мне казалось, что время бессовестно утекает сквозь пальцы. В целом, в обязанности няни входила только забота о благополучии и хорошем настроении детей, далее именуемых как принцы и принцессы. Со временем оказалось, что репетиторы по чтению и писанию не устраивают их мать, далее именуемую как Королева… Оксана. Тогда я стала заниматься чтением сначала с принцами, близнецами Максимилианом (да, именно так, Макс он только для меня) и Альфредом (Алик). Позже Принцесса Микелла (Мика) стала читать с нами. Принцесса Франсуаза (тут сложнее всего, но мы зовём её Феней) пока отказывалась читать публично, но я знала, что она умеет.
Позже принцам и принцессам понадобились уроки английского, и, недолго думая, меня отдали на курсы. Рассудив, что на первую пору хватит, я честно учила алфавит и цвета с монаршими детьми, пока им не наняли англичанку Ванессу. Зато появились математика, география и этикет. Потом Королева Оксана стала «как ни в себя» находить новые занятия вроде танцев, фехтования, пения, декламирования, а я только и успевала делать отчеты о тренерах и репетиторах, чтобы потом проводить кастинги.
Как же полюбила Королева Оксана кастинги…
Батюшки!
Она стала публиковать это на ютубе и в инстаграмме и превратила в настоящее шоу!
Теперь в моем расписании были уроки, подготовка резюме преподавателям, а ещё раз в неделю у Королевы Оксаны были светские рауты, на которых просто необходимо блистать… знаниями! Как? Ну нетрудно догадаться. И к кому, как не к бедной Лизе, идти за помощью?
На ближайшие пять часов мне предстояло освежить в памяти «Двух Капитанов» и составить планы уроков по географии и математике… а потом до трёх ночи вливать в нетрезвую Королеву Оксану, кто такой Ромашов и чем он отличается от Кораблёва!
Проснулась от того, что кто-то стучит по… по чему? Корочка книги… которой… накрыта моя голова?
— Лиза? — в темноте я не видела лица, но слышала интимный шёпот, от которого кожа покрывалась мурашками. Да меня сам ангел звал на бокальчик белого! Да? Нет?
— Ч…что? Кто?
— Тш, — ангел прижал палец к моим губам и заговорил. — Вас ищет Оксана. Вы сейчас тихонько выйдите, скажете, что я попросил найти книгу в библиотеке и вы долго это делали. Она поверит!
— А…
— А я выйду минут через пять. Идите!
Ангел щёлкнул меня по носу и улыбнулся, я привыкла к темноте и теперь четко видела и губы, и ровные зубы, и тёмные кудри. Иван Анатольевич стоял надо мной, закрывая, кажется, всю комнату своими плечами.
Он забрал у меня «Двух Капитанов», с интересом изучая обложку и одобрительно кивнул.
— Моя любимая…
Я даже дёрнулась и окоченела, а он хмыкнул, глядя на меня.
— Вы чего!?
— Я?..
— Застыли чего? — только тут поняла, что выгляжу слишком тупо. Время оправдываться, потому что речь ну точно про книгу!
— М… моя тоже! Книга…
— Да? — он как-то очень скептически вздёрнул бровь. Не мудрено, я уснула на первой странице, будто только начала читать. — Какая часть любимая?
Часть? Он издевается? В книге одна часть… ааа, хитрец!
— Я думаю, что период когда Саня уже сбежал в Москву, но ещё не вырос. Когда все ещё… добрые. Хотя… период подростковый, до смерти Марьи Васильевны, мне тоже нравится. Как вы поняли, я люблю светлые стороны истории. Но, если честно, мне кажется, я лгу. Молитва Кати, — я смотрела на Ивана, будто мне было необходимо его удержать на месте, и он, чувствуя, как важно мне выговориться, сел напротив на ученический стул. Теперь наши лица были на одном уровне и мы оба сжимали с разных сторон книгу.
А я никогда не говорила с кем-то взрослым о литературе. И мне необходимо было делиться, пока слушают. Иван Анатольевич, которого я впервые видела, сегодня есть, а завтра снова на пятнадцать месяцев исчезнет, потому я его не могла прямо сейчас отпустить.
— Молитва? — он нахмурился, но его глаза все ещё сверкали эмоциями, ему нравилось то, что я говорю. И ему было не пять лет! Чудеса. Всё ещё казалось, что вот-вот включится свет и Иван Анатольевич, будто передо мной Макс, заявит, что «Хот Вилс» интереснее «Капитанов» и бросится за своей коллекцией.
— Да спасет тебя любовь моя! — мы говорили шёпотом, и голос мой шелестел по тёмной комнате, как пергамент. — Да коснется тебя надежда моя! Встанет рядом, заглянет в глаза, вдохнет жизнь в помертвевшие губы! Прижмётся лицом к кровавым бинтам на ногах. Скажет: «Это я, твоя Катя. Я пришла к тебе, где бы ты ни был. Я с тобой, что бы не случилось с тобой. Пусть другая поддержит тебя, напоит и накормит, — это я, твоя Катя. И если смерть склонится над твоим изголовьем, и больше не будет силы бороться с ней, и только одна, самая маленькая сила останется в сердце — это буду я, и я спасу тебя!»
Я договорила, и мы замолчали на целую минуту, а то и больше. Смотрели друг другу в глаза и молчали, держась за книгу, будто за руки. Она была как бы проводником, и это было смешно и поэтично.
— Вы по памяти читаете, — зачем-то произнёс Иван.
— Знаю, — зачем-то ответила я. И кивнула, совершенно серьёзно признавая себя закостеневшей занудой, погрязшей в романтической литературе.
— Идите. Ищут.
Выходя, я никак не могла собрать в кучу мысли. Я говорила со взрослым. С красивым, ангелоподобным взрослым. Совершенно женатым и совершенно несчастным. И очень хотела показать ему, что существует забота, а могла предложить только плед на кушетке и отрывок из Каверина.
Глава 2. Будни Франсуазы Скоррон
— Лизонька, ну Франсуаза не спит ни в какую! И всё ищет какого-то Феню, это её игрушка? — Королева Оксана сложила руки на груди в молитве и посмотрела на меня щенячьими глазоньками.
Она была чертовски хорошенькой, с очень милым детским личиком, пухлой верхней губкой и чёрными ресницами. Природу ресниц я не разгадывала, но понимала, что в целом Королева Оксана была произведением искусства не из дешевых.
Зато невероятно наивной и оттого, быть может, ужасно доброй.
— Я всё устрою, — улыбнулась я, и Королева О расплылась в ответной улыбке. — Вот. Краткое содержание! Подготовьтесь!
Королева О кивнула, с детским любопытством глядя на распечатки. Потом сморщила носик и покачала головой.
— А давай ты расскажешь. Пожалуйста-пожалуйста! Я так устала, что ничего не запомню. Батюш… стоп!
— Матерь Божья, — подсказала я.
Королева О кивнула и трижды про себя повторила: «Матерь Божья!»
Она услышала фразу в интервью Седоковой и решила, что это будет ее новым словом-паразитом. Теперь мы отучались от «Батюшки» и приучались к «Матерь Божья».
Так и живём!
— Лизонька? Ты спасёшь мою жизнь?
— Спасу, ваше величество, — я подмигнула, и Королева О залилась краской смущения и благодарности.
Она обожала титулы, и шуточка быстро вошла в привычку, разросшуюся до совершенно глупых масштабов.
Дом мы называли дворцом, детей принцами и принцессами, Оксану, в девичестве Степашкину — королевой. И так далее и тому подобное…
Попрощавшись с Королевой О, я свернула через три коридора к детской и наконец выдохнула с облегчением. Англичанка Ванесса спала, она была любительницей дармового шампанского и теперь посапывала, сидя на полу и сложив голову на пуфик, как на гильотину. Я потрепала Ванессу по голове, привлечённый мною пёс Артур подошёл и лизнул несчастную в лицо. Она заулыбалась.
Дурочка! Опять грезит о Майкле Шине!
Моё царство было огромным. Большая гостиная, из которой солнечными лучами отходили шесть комнат. Три детских, игровая, моя спальня и комната, которую делили англичанка и детская горничная (так называли мою помощницу, которая, по сути, была той же няней, но с меньшим кругом обязанностей).
На этой территории всё подчинялось мне! Даже кошки с собаками.
Дети носили те имена, что я одобряла. Одевались так, как я хотела! Ели то, что я говорила.
Но мои полномочия действовали только и только в пределах этих шести комнат и гостиной. Ну, конечно, ванные комнаты не в счёт!
Королева О не входила в покои принцев и принцесс, Король Иван Анатольевич не входил в дом вообще, и мне досталась, по меркам обычного человека, целая гигантская квартира в триста квадратов, четверо детей, две собаки, две кошки, черепаха, морской свин, служанка и подружка, которая по-русски ни бум-бум, зато как любит мелодрамы смотреть!..
И всё это… почти даром. А точнее, почти в ноль. Мне не платили много. Я получала на руки процентов десять-пятнадцать от ставки, а остальное уходило моей семье. Премии — все мои, но зарплата — увы.
Кто-то мог бы вздёрнуть бровь и с умным видом сказать: «Да ты же в рабстве!»
И был бы дураком.
Пятнадцать процентов зарплаты я откладывала полностью, потому что даже они мне были не особенно нужны. Одежду покупала Королева О, она считала своим долгом «одевать» своих «придворных». Еда входила в комплекс «Няня+», а каких-то личных трат я не имела. Машина разве что… ужасно любила свою машину, на которую накопила благодаря премиям и надбавкам, но и та пылилась в семейном гараже Королевства.
Дело в том, что с четырьмя детьми на «Фите» не наездишься, не сядут монаршие отпрыски втроём на заднее сиденье, потому по делам нас возил водитель на большом восьмиместном джипе, а мне самой кататься и некуда.
Иногда вечерами, когда дети, собаки, коты, черепаха и свин спали, а Ванесса с горничной играли в нарды, я спускалась в гараж, садилась в свой «Фит» и выезжала на нём в ночной город. Просто, без цели. Я слушала музыку, аудиокнигу или тишину и просто ездила долго-долго. Заезжать в гараж всегда было жутко печально, выезжать из него — почти невероятно круто.
В спальне Фени горел ночник и она увлечённо читала вслух. Стоило принцессе услышать мои шаги, как книжка тут же полетела в сторону, а маленькая артистка сделала вид, будто не понимает, что это за цветастая бумажная штука пролетела по воздуху, стукнувшись о стену.
Принцессе Фене уже исполнилось шесть, и в целом она была абсолютно точно умным ребёнком, однако последний год стал для всех, кто имел с ней дело, сущим испытанием. Франсуаза Ивановна (господи, прости!) решила, что глупым живётся легче. Она вмиг «разучилась» читать, писать, забыла времена в английском и совершенно не понимала, где право, а где лево.
Вот что интересно… когда приезжали иностранные гости к Королеве О, заигравшись, принцесса Феня могла вполне спокойно болтать на безупречном английском с нерусскими детьми.
— Что за дела, Феня? — я подтащила к кровати принцессы пуфик и села на него, скрестив ноги по турецки. — Мы договаривались, что ты не станешь капризничать с мамой и ляжешь спать, а потом позовёшь меня, если не уснёшь.
Все дети, кроме Фени, засыпали прекрасно и быстро, даже если их укладывала Королева О. Близнецы убаюкивали болтовнёй друг друга, а Мика была достаточно взрослой, чтобы спать безо всяких сказок.
— Она читала мне чепуху, — очень по-взрослому ответила Феня.
— Какую?
— Детские стишки.
— А ты, значит, не деть? — я была строга, но душа даже не дёрнулась перейти на более милый тон. Когда хотела, Феня могла быть шёлковой.
— Лиза! — возмущению не было предела. В этом году Франсуаза Ивановна (звучит, как шутка) пошла в подготовительный нулевой класс и при том, что притворялась глупой, уверенно заявляла, что выросла. Кичилась перед близнецами своей крутостью и расстраивалась, что им вообще по-барабану всё это.
— Что Лиза? Лиза свою часть сделки выполнила, если что.
— А Феня… — она набрала в грудь побольше воздуха, чтобы начать оправдываться, но я посмотрела на неё взглядом, в котором наверняка читалось: «Ну-ну, ответь мне, девочка! Посмотрим, как ты выкрутишься!»
— Я… — она не знала что сказать. Либо признать себя маленькой для «сделок» со мной, либо признать, что провалила с треском дело. — Почитай мне, Лиза, — попросила Феня и протянула книжку, припрятанную под подушкой.
Я оглянулась на ту, что девочка швырнула в стену, это был сборник совсем детских сказок. Даже близнецы уже не хотели такое слушать, предпочитая современные яркие книжки-комиксы про «Тачки» или «Хот Вилс».
— Питер Пен? — я раскрыла книжку, в которой почти не было иллюстраций, кроме пары ярких страничек. — Где взяла?
— Папа сегодня подарил, — тихо ответила Феня.
Я кивнула. Сегодня был день рождения близнецов, и я слышала, как вскрывали подарки от папы. Близнецы получили по большому детскому мотоциклу, а девочки по книжке.
Королева О светилась от счастья и говорила, что они очень образованная семья, в итоге нарвавшись на беседу о любви к Каверину.
— Это очень хорошая книжка, Феня, — улыбнулась я, а Феня кивнула. Чертовка уже прочитала начало, это было очевидно по тому, что её розовая закладка-пёрышко лежала между третьей и четвёртой страницами.