Вот так мы и дошествовали до центральной площади, а там на небольшом кругляше, сплетенном замысловатыми корнями деревьев, восседал на вороном жеребце мужчина, весь в черных латах, как в эбоните, и казалось, что они буквально пожирают исходивший от маленьких огоньков свет. За королем виднелась охрана, все на черных лошадях. Лица полностью закрыты шлемами, а в тонких прорезях не видно глаз. Мы встали на расстоянии друг от друга. Казалось, даже ветер притих и не играл с верхушками деревьев.
– Приветствую тебя, любезный собрат, глава рода Черной крови!
Отец протянул ветвь какого-то растения и его прислуга, поклонившись, преподнесла гостю ритуальный дар. Интересно все-таки, мир другой, а задницу лижут прямо по-нашему.
Главный эльф протянул руку, но не для того, чтобы взять протянутую веточку. Он снял шлем, и толпа громко выдохнула, заставив лошадей забеспокоиться. Глаза животных вдруг загорелись красным, и некоторые из них забили копытами, вздыбливая дерн. Я в недоумении застыла. Никакого сходства с картинкой в книге: черные как смоль волосы чуть ниже плеч, темные внимательные глаза, губы не тонкие, как у всех ранее виденных мной эльфов, а довольно пухлые, прямо как я люблю. Смоляные брови выгнуты, а на губах презрительная усмешка. Длинные уши тоже в наличии, а вот кожа довольно смуглая, я бы даже сказала слегка зеленовато-оливкового оттенка. Но главное отличие заключалось в фигуре: широкие плечи, упругие, явно накачанные мускулы. Никогда не видела таких атлетически сложенных эльфов. Разве что сложение немного несуразное, словно какие-то пропорции тела нарушены. Так это король или не король? Что-то я совсем запуталась.
Молчаливая пауза затягивалась, и моя пятая точка все больше ныла от нехорошего предчувствия.
– Что-то не так? – спросила я у своей незадачливой няньки-генерала.
– Еще бы, – тихо зашипел тот не хуже дикой кошки. – Король даже не соизволил посетить нас, отправил своего ублюдка.
– Сын Талиэля Черного, чем обязаны твоим приездом? – Кажется, к отцу вернулись рассудок и здравый смысл.
– Я приехал, чтобы забрать кровное обязательство.
– Но я давал его твоему отцу! – К голосу папаши добавились истерические нотки, что меня очень даже позабавило, поскольку я понимала, что стоявший напротив нахал мало того, что с коня не слез, ветку подарочную не принял, так и еще и передастом подарков, то есть меня, работает. Интересненько.
– А чем тебе я не угодил? – Эльф перекинул ногу через луку и легко соскочил с коня.
– Бастард не может участвовать в переговорах!
Это уже сдали нервишки у генерала, а я неодобрительно покачала головой. Из всех нас наиболее устрашающе выглядели парни в шлемах, а вот Трепетные лепестки, чует мое шестое, с индикатором в пятой точке, чувство, скоро будут трястись совсем от ветра.
На наше счастье, эльф оказался не из обидчивых. Он оскалился, отчего стал похож на маньяка, и радостно произнес:
– Так вы в своем лесу живете и не знаете, что буквально три дня назад отец объявил меня наследником. После многих лет ожидания у него так и не народилось других детишек! – Толпа, что свисала, кажется, со всех сторон, еще раз ахнула, после этого эльф насмешливо склонил голову набок и театрально произнес, поднимая руки: – Прошу любить и жаловать, наследный принц дома Черной крови Кастрюэль, сын короля Талиэля.
Как-как? Кастрюэль? Вот уж имечко. Я не выдержала, фыкнула, а отец неодобрительно зыркнул на меня. А я что? Невиноватая, он сам сказал, что его Кастрюлей звать. Ох, это ж сколько «ласковых» имен можно придумать: Кастрюлька, Кастрюльчик, Каструленок…
– Не может быть, – прошипела моя сестра, – чтобы не чистокровный эльф занял место на троне… Орочье отродье…
Я обернулась в поисках помощи у Гамадрила.
– Поговаривают, когда горный король подавлял восстание, то он там… влюбился.
Эльф покосился в толпу, где орки-женщины, здоровущие, зеленые и очень сильные барышни с вожделением рассматривали наследного принца. Да, в таких сложно не влюбиться, вернее, таким сложно отказать. Вот встреть одну такую на большой дороге – и всю ночь будешь самозабвенно доказывать свою искреннюю привязанность, им даже не надо свои зубы показывать, их и так видно по выпирающим пухлым губам.
В это мгновение принц перестал улыбаться и как только это сделал, я почувствовала невидимое изменение в настроении его воинов, они словно подобрались, вроде и не шевелились, но угрозой повеяло, как сквозняком. У меня даже волоски на теле привстали, а кожа покрылась мурашками. Это почувствовал и Трепетный лепесток.
– В таком случае позволь мне преподнести в дар то, что было обещано, а теперь по праву завещано! – быстро и торжественно выпалил мой папаша и сделал шаг в сторону, открывая меня взгляду принца и его войска.
Я замерла, когда встретилась с темными глазами, такими устрашающими и угрожающими, что ноги приросли к земле.
– Иди вперед, – тихо процедил генерал, и в спину мне уперся небольшой ножичек, острие кольнуло голую спину, и я нехотя сделала шаг.
Если бы можно было идти еще медленнее, я бы это обязательно сделала, но Гамадрил следил, чтобы не сбивалась с ритма. С каждым шагом к принцу тот становился все смурнее и смурнее. Я ему что, не понравилась? Да быть такого не может, глазами вон уже всю облапал. Когда шагать было уже некуда, сначала уперлась в его широкую грудь, а потом все же набралась смелости и еще раз на него посмотрела.
Принц взирал на меня сверху вниз с презрением, оценивающе, а потом снял плащ и накрыл им.
– Твой дар принят, а долг прощен, – произнес он, и толпа на этих словах еще раз вздохнула, на этот раз явно с облегчением, а затем громко зааплодировала.
Глава 6
В плаще стоять было гораздо комфортнее, я даже подумала, что принц не так плох. Правда, длилось это заблуждение недолго…
– По правилам моего дома, – сказал он, – дары в виде женщин проверяются на невинность, и надеюсь, мой король, – его глаза злобно сверкнули, – что чистота подарка докажет чистоту ваших помыслов лучше, нежели ветвь чистоцвета.
Шум разом прекратился, и ропот непонимания прошелся по толпе, но оно и ясно. У эльфов девственность вообще не ценилась и была, скорее, недостатком, нежели достоинством. Ее не хранили, а многочисленные контакты считались вполне приличным поведением. Все это я вычитала в книгах из библиотеки. Черт, надеюсь Олиниэль знала, что ей предстоит, и не «баловалась», вроде как и сестрица на это намекала, но кто его знает.
Я мстительно развернулась к побледневшим королю и Гамадрилу, чтобы по лицам оценить, взаправду ли осталась невинной. Они хмурились, значит, тоже не уверены, что тело сохранило девственность.
– Если ваша дочь нечиста, ее передадут в бордель, а мира между нашими народами отныне не будет.
«Тогда и между нами, прынц, мира не будет», – тут же подумала я, но высказать вслух ничего не успела, поскольку меня, как какой-то мешок с картошкой, закинули поперек лошади. Сам принц вскочил следом и тронул коня ногами. Единственное, что я успела сделать, пока мы не умчались в ночь, так это высвободить руку и с упоением показать своей семейке средний палец. Их вытянувшиеся лица станут для меня приятным воспоминанием на ближайшие дни. Что ни говори, а язык жестов одинаков во всех мирах…
Когда смотрела романтические фильмы про то, как бравый кавалер закидывает девушку на лошадь и уносит в закат, и не предполагала, какой ад – лежать вот так, поперек седла. Буквально через несколько минут я уже ерзала и пыталась выскользнуть.
– Лежи смирно, – важно пробубнили мне через прорези шлема, властно положили свою руку на пятую точку и поправили, сдвинув еще неудобнее.
– А ты посади меня нормально! Все кости уже болят! – не осталась я в долгу, взбрыкнула и попыталась подняться.
– Если в меня стрела полетит, а это вполне может случиться на вашей территории, то тебя пристрелят, а я себя бабой никогда не закрывал! Поэтому лежи тихо и терпи!
Меня снова поправили, правда, в этот раз положили чуть повыше, к себе поближе, помягче, но все равно неудобно. Хотя стрела, пущенная в принца, куда хуже, чем неудобная позиция, поэтому на какое-то время я смирилась.
– А почему ваш отец за мной не приехал, раз уж он с моего обещание брал? – решилась спросить, пытаясь отвлечься от неудобства позы.
Принц усмехнулся и промолчал. Я уж думала, что он не соизволит ответить, как вдруг Кастрюэль заговорил:
– Мой отец… – замялся, словно собирался сказал что-то постыдное и подбирал слова. – Он решил удалиться от дел, передал все дела по управлению королевством мне, а сам переехал в дальнее имение со своими новыми… женами.
Последнее слово принц произнес так, что сразу стало понятно – новоиспеченные мачехи ему не по нраву.
– А ваша мать?
Кастрюэль зло посмотрел на меня и на этот раз не ответил, лишь в глазах промелькнуло что-то такое, что навело на мысль о беде, случившейся с его мамой. Это я как раз могла понять. Изловчилась, вытащила руку, при этом чуть не свалившись с седла, и положила ее на крепко сжатый кулак Кастрюэля. Он дернулся, зыркнул на меня, но руку не убрал, лишь поправил меня другой, при этом не упустив возможности облапать задницу. Дальше мы ехали в молчании. А я думала, хорошо это или плохо, что меня отдали не королю, а принцу. Кто его знает, время покажет…
По дороге, по-видимому уснула. А открыв глаза поутру, обнаружила себя в том же седле, но уже прямосидящей и прислоненной к крепкому мужскому плечу. От эльфа пахло свежим лесом, чем-то хвойным, и я даже не отказала себе в удовольствии чуток прислониться к его шее, вдохнуть поглубже. Кажется, этого маленького «преступления» никто не заметил.
Может, так потихонечку и кайфовала бы дальше, но вот солнечные лучи засветили прямо в глаза, и я, прищурившись посмотрела в сторону. Мы выходили из леса, и перед нами открылась долина. Ахнула и отстранилась от принца. Такой пейзаж можно увидеть только на картинке, и то в сказке. Огромное прозрачное озеро в низине, от которого отходили радуги, а по самой глади стелился туман. Посередине островок с деревом-великаном. Птички и стрекозы летали над ним, а рядом с озером вырастал огромный замок из скалы, и на вершине той скалы прямо из камня произрастало дерево, и невозможно было отделить скалу от дерева и наоборот. От этого исполина росли деревья пониже, и понятно было, что эльфы Черной крови жили и селились не только на деревьях, но в скале, поскольку видно, что в тянувшихся горах многочисленные ходы, в окошках которых даже отсюда виднелись занавески.
– Ну что, нравится? – глухо прозвучало из-под шлема, и я вздрогнула.
– Я ведь жертва, разве важно, что я думаю?
– Нет, ты моя игрушка, – в этот раз прозвучало более интимно, и меня недвусмысленно прижали к себе ближе, – а довольная женщина дарит гораздо больше удовольствия.
– Еще чего, а как насчет борделя? – Постаралась отстраниться, но все же успела заметить, как изменилось настроение принца.
– Если ты порченая, то позора тебе не избежать. – Понятно, на самом деле эльф надеется, что я девственница.
– Порченая, – скривилась я, – а сам-то мальчик-колокольчик или тоже… порченый?
В ответ мне рассмеялись:
– Еще скажи, что ты не знаешь, что у меня три жены, и да, попортили меня уже давно.
На этих словах мне почему-то стало грустно, но принц не стал дальше ничего говорить, тронул бока лошади, и она пустилась быстрее по дороге, а мне пришлось вцепиться в его руки и следить, как бы не свалиться.
На площадке перед парадной дверью уже выстроились встречать вернувшегося домой наследника. Мне помогли сойти с лошади, и ноги тут же задергались от долгого и неудобного сидения, пришлось опереться на услужливого эльфа.
– Дорогой, ну наконец, мы так переживали!
Эльфийка, одна из нескольких домашних, что встречали высокородного выскочку, быстро спустилась по ступенькам и повисла на моем владельце. К ней тут же присоединились вторая и третья.
«Обалдеть», – только успела подумать я, как на меня уставились три пары змеиных глаз.
Одна из них обладала ярко-рыжими волосами. Такое вообще бывает у эльфов? Я думала они либо блондины, либо брюнеты. Вторая с темными волосами, как у самого Кастрюэля, и третья светловолосая, типичная эльфийка, каких я видела в фильмах.
Глава 7
У эльфов могло быть несколько официальных жен, этакий султанат в центре сказочного мира, в который меня зашвырнула судьба, и нет чтобы наоборот. Виной существовавшего строя были многочисленные войны, в которых горделивые эльфы, никогда не забывавшие обид, умирали в невероятном количестве.
У моего владельца, как он мне и сообщил, имелись три законные супруги: Горделифа (ее я прозвала Гитой), та, что брюнетка, Зимурфа (ее я обозвала Зитой – очень уж они с Гитой друг другу поддакивали, словно близнецы) была обладательницей ярко-рыжей шевелюры, и Фазелина (соответственно, Физалис), типичная блеклая эльфийка. Ну так вот, эти женушки после того, как облобызали своего муженька, были им же и направлены восвояси, и меня прихватили, чтобы привести в порядок перед ритуалом проверки чистоты и непорочности.
Женская половина располагалась со стороны озера, и соседство с ним освежало воздух. Сразу несколько радуг зависло над садиком, где эльфиек было просто видимо-невидимо, все они притихли, когда три женушки ступили на каменный узорчатый пол.
– Это все, – обвела рукой Гита сад, – и комнаты дальше принадлежат игрушкам принца, ты можешь выбрать себе свободную.
– Прими ванну и жди лекаря, что осмотрит тебя прежде, чем к принцу отправиться, – поддакнула Зита. – Может, и отпадет необходимость к нему идти.
– Ты все поняла? – Физалис сверкнула бесячими голубыми глазами. Вроде красивые, а по виду все равно змеиные. Вот же спелись подружки-женушки, даже хвосты переплелись.
В эльфийском гареме, по всему было видно, их боялись. Оно и понятно, официальные, да еще и влиятельные дамы. Супруги наследного принца подзывали по одной девушек и о чем-то расспрашивали, пока мне дали возможность вкусить еду, а по-нашему просто позавтракать. Некоторые из них после подобных бесед начинали плакать. Стоило мне сделать передышку, как Физалис хлопнула ручками, и тут же внесли три сундука. Тащили такие неподъемные на вид штуковины небольшого роста тролли. По виду они напоминали орков, но уши у них были остры, как у эльфов, а вот цвет кожи неотличим от их гигантских собратьев.
– Это твоя одежда.
Гита ухмыльнулась и посмотрела на Физалис, та кивнула, но промолчала, а я сразу насторожилась, поскольку понимала: для меня готовится какая-то ловушка.
– Мы понимаем, что ты королевская дочь, поэтому не можешь одеваться, как простые наложницы принца, но все же нынешний статус не позволяет тебе задирать высоко нос. – Зита слащаво улыбнулась.
Да, поют они слаженно, но ничего, как говорили в моем мире королевские особи, разделяй и властвуй. Проверим, насколько они спелись. Никогда не поверю, что настолько зарвавшиеся до власти голубушки друг друга очень любят.
Я осторожно приблизилась к одному сундуку и поддела крышку. В нем оказались наряды красного цвета, оранжевого, вышивка золотом была нарочитой и дорогой. Одежда во втором сундуке, наоборот, была нежно-пастельных тонов, в третьем наряды были такие, что их впору надевать на похороны, поэтому я быстро смекнула, что эти занозы хотели провернуть.
– Мне приятно, что вы дали мне одежду, что раньше принадлежала королевским особам, но все же ваша гамма мне не подходит. – Я скинула плащ, и, кажется, от моего платья, а вернее, от его отсутствия три змеи на мгновение ослепли. – Трепетные лепестки не могут одевать ношеное… Поэтому мне придется довольствоваться малым и остаться в том, в чем отец отправил меня к вам.
У Физалис открылся рот.
– Но такие платья недопустимы!
– Понимаю, – склонила покорно голову, – но требования моего дома остаются прежними. – Тут я откровенно лгала, но они-то навряд ли знают, какие примочки в головах у «моих» эльфов. – Мне необходима новая одежда, иначе я буду вынуждена просить отца отправить мой гардероб, но сомневаюсь, что принц благосклонно отнесется к тому, что бывший теперь уже род будет одевать его игрушку…