Она подчиняется. Смотрит на меня затуманенным взглядом полуоткрытых глаз, её рот приоткрыт, она вскрикивает. Вопит как будто её режут, но я всего лишь измываюсь над ней и её сочным влагалищем.
Кого-то она мне напоминает.
Точно. Мамашку Ники. Тоже сексапильная блондинка. Такой же соблазнительный ротик и пленительный взгляд, но она совсем не та, кто мне нужен.
— Отвернись! — командую я и фантазирую то, что мне сейчас нужно.
Я трахаю Викторию Андреевну, но только в своих мыслях. Я вколачиваюсь в неё, сдавив ладонью тонкую шею и тогда, когда девушка уже начинает мучительно хрипеть и постанывать, я разряжаюсь. Мощно кончив, я устало откидываюсь на дверь и стягиваю с себя презерватив. Дышу часто и очень глубоко, находясь где-то в своих мыслях.
— Как тебя зовут-то хоть, красавчик? — интересуется удовлетворённая во всех смыслах и довольно улыбающаяся девушка. Она поправляет свой макияж, смотрясь в маленькое зеркальце.
— Это тебе ни к чему, — застегнув ширинку, распахиваю дверь и указываю ей на выход. — Потрахались и забыли!
— Ну и козёл же ты, — оскорблённо глянув на меня, она нарочно пихает меня своим плечом, когда выходит за дверь.
Через минуту, как только перевожу дух, я сам выхожу из кабинки, где натыкаюсь на три пары растерянных глаз.
Девушки удивлены увидеть парня в женском сортире? Ни разу здесь не бывали, что ли?
— Дамы, кто следующий в очереди? — подмигиваю самой симпатичной, разглядев в её глазах заинтересованность. — Извини, как-нибудь в другой раз, но я тебя запомнил.
Возвращаюсь к Ярику за барную стойку. Тот по первому моему взгляду сразу всё понял.
— И кем она была? Той блондинкой с буферами? — с долей зависти спрашивает.
— Неважно, — выхватываю у него из рук бокал с виски. Как только осушаю его до последней капли, я со всего маху швыряю его себе под ноги. Стекло разбивается вдребезги, а Ярик при виде всего этого застывает на месте с немым вопросом на лице. — Я заплачу за это, не переживай. Просто мне нужно настроиться.
— И на что же?
— Замажем ещё один спор!?
Вижу на лице друга отчётливый интерес. Так бывает всегда, когда мы ищем новую жертву.
— Ты же знаешь, я только за! — довольно потирает ладони. — Кем на сей раз она будет? Очередная наивная первокурсница с девственной душой?
— Хера с два! Бери выше! — праздно практически кричу я, протянув ему ладонь. — Виктория Андреевна — следующая в моём списке!
Эту рожу надо видеть!
Ярослав даже побледнел от моего смелого заявления. Но тем и лучше. Посмотрю на него тогда, когда я выиграю этот спор.
Ярик на секунду тушуется, но затем неуверенно протягивает мне ладонь в ответ.
— Вау! Вот это заявочка! — одобрительно качает головой. Наверняка, он сам теперь жалеет, что не додумался до этого раньше меня. — Что ж. Хорошо, но в этот раз на кону будут наши тачки, а не деньги.
— Без проблем, — твёрдо даю своё согласие, широко улыбаясь.
Я ощущаю сладостный вкус победы.
Без сомнений, этот месяц будет самым запоминающимся в моей жизни.
Держитесь, тётя Вика!
Отсчёт пошёл.
Глава 3 Марк
Ровно в полночь я стою на пороге Вероникиной квартиры. Как самый законченный романтик с охапкой красных роз в руках, которые в спешке приобрёл по дороге. На самом деле никакой это не романтический жест. Скорее, уловка для отвода глаз, но я не прогадал. Вероника сияет, подобно озёрной глади на заходящем солнце. Она цветёт и пахнет ровно так же, как и этот грёбаный букет, что я всё ещё держу в руках.
Аж тошно смотреть.
Облачённая в лёгкую пижаму она принимает букет и идёт в кухню за вазой, пока я разуваюсь в коридоре. Там моё внимание привлекает пара туфель на высоком каблуке.
Ника точно такие не носит.
Воображение рисует мне красивую стройную женщину в сексуальном кружевном белье, чулках и подтяжках, а на ногах у неё эти самые туфли.
О, Виктория Андреевна! Если ты окажешься такой же, как и рисует мне моя фантазия, то я, даже выиграв спор, готов буду распрощаться со своей «Ауди».
— Нравятся? — Ника сдавливает мои рёбра, крепко обнимая из-за спины.
— Что именно?
Прихожу в себя и понимаю, что держу дизайнерскую туфлю в своих руках. Цокнув языком, Ника забирает её и ставит на прежнее место у порога.
— Это мамины туфли. Я такие не ношу, — подтверждает мои догадки.
С азартом в глазах она ведёт меня за руку в свою комнату. Как-то раз я даже был здесь, но совсем не по той причине, нежели сегодня. Тогда я даже не опробовал кровать на прочность.
— А где она? — спрашиваю, притягивая девушку к себе. Я целую её в губы. Мягко. Даже нехотя, а Ника непонимающе глядит на меня. — Мама. Где твоя мама?
— А! Наверное, у своего любовника, — сводит свои руки у меня за шеей, сильнее прижимаясь к моим губам.
Любовник, значит? Да и чёрт с ним. Не вижу в этом никакой проблемы. Был один, станет в два раза больше. Находиться в условиях соперничества тоже надо уметь, а я не только умею и практикую, но и выхожу из этих условий победителем.
— Её точно не будет сегодня? — спрашиваю, на самом деле надеясь на обратное.
Я подхватываю Нику на руки и иду в её комнату. Нет, не иду. Я мчусь на всех парах, сметая всё на своём пути.
— Ай, осторожней! — смеётся она, взлохмачивая мои волосы. Игривый настрой Ники вселяет надежду на отличное завершение этой ночи. — Нет. Она написала, что переночует у подруги, но я же не дура какая-нибудь.
С этим я бы поспорил, детка, — вставляет мой внутренний голос.
— А что такого плохого в том, что она прикрывается подругой? Может у неё есть на то причины.
— Не понимаю я её. Будто я отвернусь от неё, если она признается мне, что встречается с мужчиной.
— Так значит твоей мамы не будет? — отвожу разговор в сторону, лаская тонкую шею Ники. — Это что, получается, у нас вся ночь впереди?
— Да, Марк. Получается так!
Швыряю девчонку на кровать, та задорно взвизгивает. Это звук неприятно режет слух, но я стараюсь сегодня не обращать внимания на раздражительные факторы. Я пришёл сюда за одним делом. И я приду к цели любой ценой, даже если из моих ушей пойдёт кровь.
Становлюсь между ног Ники, пока та покорно ждёт от меня первого шага. Не церемонясь, сниманию с неё верх от миленькой пижамы и сразу же припадаю губами к груди в миниатюре. Я зажимаю вздыбившиеся соски зубами, жадно втягиваю их в рот, уделяя внимания каждому поочерёдно. Мои движения отточены до автоматизма и проворны. Не хочу тянуть с прелюдией. Я не перестаю фривольно блуждать своими ладонями по хрупкому телу, стараясь в ускоренном темпе разжечь в Нике огонь. Вот её стоны уже во всю разносятся эхом по комнате. Она течёт подо мной, но лежит при этом смирно: руки по швам, тело не двигается.
Как будто бревно реанимирую, ей-богу. Это ни хрена не заводит меня. Даже сучка с клуба справлялась с этой задачей намного лучше.
Глава 4.. Марк
Я стягиваю из-за спины футболку и быстро избавляюсь от джинсов, оставаясь в одних боксерах. Вероника смотрит на меня с вожделением, с предвкушением, трепеща длинными ресницами, но я различаю в ней страх. Он легко читается по испуганным глазам, хоть она и скрывает трусость за мерцающим блеском и расширенными зрачками. Девчонка явно переживает за свою девственность, «покрывшуюся пылью».
Фак! Ей уже третий десяток, а ведёт себя как застенчивая школьница.
Это же ещё больше убивает во мне желание.
— Малышка, расслабься. Я не сделаю тебе ничего плохого.
Медленно стягиваю с неё шорты и, спустившись на пол, встаю на колени. Я резко пододвигаю её на край кровати, развожу ноги в стороны. Осыпаю кроткими поцелуями бёдра с внутренней стороны и уже тянусь губами к промежности, как она вдруг останавливает меня в нескольких сантиметрах от клитора, зажав голову между ног.
— Марк, что-то я нервничаю. Может я начну? Я хочу первая сделать тебе приятно, — дрожит её голос.
Просто, мать вашу, идеальнейший расклад. Лучше и быть не могло!
— Только если ты так хочешь. Я не настаиваю.
— Да! Я очень хочу! — с вызовом она произносит.
В следующую секунду мы уже меняемся местами. Ника стоит на коленях на полу у моих ног, а я сижу на краю кровати, одной рукой поглаживая нежную девичью щеку, а другой надрачивая член. Как же, сука, сложно настроиться, когда на самом деле стараешься выкинуть из головы тот факт, что какой-то час назад до бессилия трахал совершенно незнакомую тёлку. Нике это знать не нужно, да она и не узнает. Только если я сам ей не признаюсь или кто-то из баб проболтается, но вряд ли. У Ники совсем другой круг общения. Она из тех, кто не шляется по клубам, отдавая предпочтение здоровому сну, а не ночной жизни.
Вероника придвигается ближе к моему паху. Заправляет светло русые волосы за ухо, обхватывает член своими тонкими пальчиками и начинает плавно скользить по всей длине ладонью. Мы смотрим друг другу в глаза. Я с желанием, а Ника с обожанием… или любовью, чёрт этих баб разберёшь, что у них на уме.
Она облизывает свои пересохшие губы, подносит их к головке члена и проводит по ней острым языком. Издаю стон, а когда девушка полностью обхватывает губами головку и втягивает её в себя, я откидываюсь назад, запрокинув голову кверху. Для остроты ощущений я прикрываю глаза, чтобы снова прорисовать в своей голове образ той, что засела у меня в мыслях.
Мне хватает и пары минут, чтобы кончить. Когда я открываю глаза, Ника смотрит на меня уже не так как раньше. Я вижу, что она готова распрощаться со своей никчёмной девственностью.
Да, девочка. Пора уже становиться женщиной.
За запястье тяну её на себя и укладываю на лопатки. Я возвращаюсь к тому самому моменту, на котором прежде остановился: расставляю шире ноги и тянусь губами к розовым и блестящим от смазки складкам. На сей раз Вероника не придерживает меня, а гостеприимно приглашает войти в неё своим языком. Ещё никогда она не позволяла мне зайти так далеко. Максимум я удовлетворял её «ручной работой». Она не хотела большего. Не знаю, что было в голове у этой дурочки, но она от много отказывалась. Поскольку, стоит мне только провести языком по нежному клитору, как её тело тут же отзывается, выгибаясь дугой.
Мне этого мало. Я хочу видеть больше эмоций. Я питаюсь ими.
Удерживая её бёдра своими руками, я слизываю соки, кружу языком по клитору, вбираю его в рот, а затем слегка зажимаю зубами.
— Марк, Марк, Марк, — произносит она как мантру, вцепившись крепко в мои волосы. — Ещё!
Она подаёт бёдра мне навстречу. Ника готова. Она вот-вот кончит.
Я вкладываю в узкое влагалище два пальца, и трахаю ими, подготавливая дырочку к большему. Намного больше, чем два пальца.
Я вовлечён в сам процесс с головой, массируя клитор и вздевая Нику на свои пальцы, но тем не менее всё равно различаю посторонний звук, исходящий из коридора.
— Ничка, я дома! — слышу приятный женский голос, и Ника замирает, сжав мои пальцы в кольце влагалища.
— Вот блин! Блин! — Ника испуганно таращится на дверь. — Мама…
Глава 5. Марк
Её глаза становятся круглыми, она всячески пытается отпихнуть меня и приподняться, но всё без толку.
Наивняшка. Кто же ей позволит?
Крепкой хваткой я теперь удерживаю её за бедра и снова принимаюсь измываться над набухшим багровым клитором.
— Перестань… Ты же слышал, мама пришла…
Ей с трудом удаётся говорить, она тянет меня за волосы на себя, пытается колотить меня своими кулачками, а мне плевать. У меня высокий болевой порог. Особенно, когда дело касается секса.
— Я привык доводить дело до конца, — торопливо отвечаю и снова погружаю свой язык в тесное горячее местечко.
— Боо-о-оже! Прекрати это делать.
— Что «это»? Трахать тебя своим языком? Разве тебе это не нравится, м?
Ника пытается зажать мою голову между ног, но я не позволяю ей этого сделать, разводя бёдра ещё сильнее. Впиваюсь пальцами в них. Уверен, без синяков уже не обойтись. Я сосу клитор, пока Ника извивается подо мной, зажимает свой рот ладонью, чтобы подавить блаженные стоны, и корчится в мучительном удовольствии. Я скольжу языком по складкам, ласкаю дырочку, и в результате она бьётся в оргазме, громко кончая мне на язык.
Если честно, я вовсе не думал, что будет так громогласно. Предполагал, что эта скромница умеет сдерживать свои эмоции. Она не раз уже доказывала мне, что та ещё тихоня, но не тут-то было. Да и я старался вовсе не для того, чтобы этот оргазм запомнился ей на всю жизнь. Я хотел лишь, чтобы всё это услышала женщина в соседней комнате. И, судя по всему, она ещё как услышала.
— Вероник, с тобой там всё хорошо? — постучавшись в дверь, спрашивает «тётя Вика».
Выйдя из транса, Вероника суетливо натягивает на себя одеяло и сдуру отвечает:
— Да, мам. Ударилась мизинцем о шкаф, — не очень правдоподобно. Я нарочно громко прочищаю горло, за что получаю хлёсткую оплеуху. — С ума сошёл? Хочешь, чтобы нас спалили?
— Ты ведь уже взрослая. Рано или поздно все девушки становятся женщинами или твоя мать бережёт тебя для принца? — даже не стараюсь быть серьёзным и говорить тише.
— Дочка, выйди, пожалуйста! Мне нужно с тобой поговорить.
— Сейчас, мам, — отвечает, наградив меня презренным взглядом. — Что мне ей говорить?
— Скажи правду, — безразлично пожимаю плечами, напяливая на себя трусы. — Или я сам ей скажу.
— Ах, ты… — злостно шипит коброй. — Сиди здесь и не высовывайся. Я постараюсь как-нибудь выкрутиться.
Ника затаила на меня обиду, но мне как-то плевать на её чувства. Я пришёл сюда не в Барби и Кена играть. Здесь я, чтобы ещё раз посмотреть на эту самую женщину и убедиться, что она не плод моего воображения.
— Ты чего развалился тут? — спрашивает Ника, вернувшись в комнату.
Не прошло и минуты. Быстро они поговорили.
Лёжа на кровати, я приподнимаюсь на локтях и хлопаю по матрасу рядом с собой.
— Иди сюда, малышка. Мы ещё не закончили.
Одной лишь фразой и своим похотливым взглядом я заставил её залиться краской малинового оттенка.
Скромница тоже мне нашлась. Можно подумать, каких-то десять минут назад это не она отсасывала мне, да ещё так рьяно и умело. Какие ещё секретики припрятаны в этой девушке?
— Я думала ты уже на низком старте, чтобы поскорей свалить отсюда.
— Шутишь? Я же сказал, что мы ещё не закончили.
Вот ещё! Я пока не собираюсь уходить. Пускай даже с силой меня отсюда выгоняет. Я не уйду, пока не увижу её мать, мать её!
— Ладно. Так и быть. Ты можешь остаться, — прыгает она на меня верхом. — Мама увидела твои кроссовки в коридоре. Мне пришлось сказать ей правду.
— Ты сказала правду? — не верю своим ушам.
— Ну да, сказала, что мы встречаемся и что ты пришёл переночевать ко мне, потому что я боялась оставаться дома одна, — хитро она улыбается, выводя пальцем какие-то узоры на моей груди.
— Хм… То есть ты всё-таки нагло соврала.
— В смысле? — пискляво протягивает, оскорблённо глядя на меня. — А мы разве не встречаемся?
Только в твоих мечтах, глупенькая. Только в мечтах…
— Я про «переночевать» с тобой.
— А, ну да. Пришлось импровизировать.
— Ну хорошо. Интересно, и как же твоя мама отреагировала?
— Молча наорала на меня, — неожиданно смеётся она, прикрыв рот ладонью.
— Чего? Это как вообще?
— Есть у неё такая особенность. Когда моя мама очень зла, она предпочитает отмалчиваться, но взгляд её при этом очень красноречив. Мне кажется, что она и убить им кого-нибудь сможет. Может поэтому у неё уже давно не было серьёзных отношений. Все мужики сбегают от неё. Они не выдерживают её тяжёлого характера.
Вот так новости! Наша мамаша ещё и с огоньком. Прекрасный экземплярчик попался. Сам себе завидую!
— Ну, чем займёмся? — поигрывая бровями, слегка толкаюсь своими бёдрами, чтобы Ника почувствовала своей плотью мой «боевой дух».