Да-да. Скрепя сердце Вишня примкнула к числу мажоров, но исключительно с мечтами об Академии Высших Искусств. Заплатит сейчас, бюджетное место там будет гарантировано на девяносто процентов. Такое вот единоразовое вложение на будущее ценой в пять ноликов.
Глянцевый пол, всё те же колонны, но уже внутри, зеркальный потолок, высокие окна с широкими подоконниками, ажурные скамейки в широких коридорах, извилистые лестницы, внутренние балкончики с резным оформлением, огромная люстра в несколько этажей… да уж. Не школа, а музей.
По коридору сновали ученики старшей группы, младшие классы обучались в соседнем здании. Болтали, смеялись ― сразу видно, что давно тут обжились. А вот Вишня замерла в центре звезды, выложенной из дорогущей напольной плитки и не знала, в какую сторону податься. Для начала надо расписание взять, да? Э-э-э… а где?
Эх, надо было сходить на день открытых дверей, но у неё в тот день было интервью. А сегодня вообще-то должна была состояться встреча на радио, но пропускать первый же день не хотелось. С трудом удалось перенести. Вишня бы и вовсе отказалась, не любила она всех этих допросов, но нельзя. Тима тогда её убьёт. Ничего не поделаешь: всё что угодно, лишь бы быть у всех на слуху и на виду ― такой он, удел славы. Иначе и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься на обочине карьеры.
Тяжёлые раздумья и поиск того, кто смог бы помочь прервала подпорхнувшая к ней блондинка. Круглое личико. Волосы как облачко: лёгкие и воздушные. Да и сама девчонка была такая же. В белом хлопковом платьице с кружевной оборкой, прям девочка-девочка. Глаза светло серые, словно стеклышки. На голове обруч из пластиковых порхающих бабочек, на шее кулон, тоже в виде бабочки.
– Привет, ― с широкой улыбкой пухлых розовых губок поприветствовала она Вишню. ― Ты новенькая?
– У меня на лбу клеймо? ― пошутила та.
– Почему клеймо? ― кукольные глазки испуганно расширились, реально выискивая что-то на её лбу. ― Нету клейма, ― на полном серьёзе потрясла головой блондинка.
Ого. Тут, кажется, всё сложно.
– Нет. В смысле, с чего ты решила, что я новенькая?
–А-а-а… ― оживая на глазах тряхнула локонами девчушка. ― Да нет, я тут уже четыре года учусь, всех знаю. Я Бабочка, ― она протянула свою миниатюрную ручку с бренчащими на запястье браслетами. ― Вернее, меня зовут Лена, но я своё имя не люблю. Так что все называют меня Бабочкой.
Смотря на то, как она размахивала руками и пританцовывала, от чего юбка платья красиво кружилась, приходило на ум, что Лена и правда напоминала эфемерную бабочку.
– Приятно. Я Вишня.
– Это тоже прозвище?
– Да если бы. Скорее пожизненный крест. Могу паспорт показать.
Кукольные глаза воодушевлённо блеснули.
– Правда, правда? ― недоверчиво захлопали длинные ресницы. ― А так может быть? Класс! Как восемнадцать исполнится тоже поменяю имя. Нет, лучше после двадцати одного, а то вряд ли предкам понравится. Они у меня те ещё ди…
Дальнейшие рассказы о паспортном столе и родственниках прервал спасительный звонок. Вот блинская зараза! Не успела начать учиться, уже опаздывает. Бродящий по коридору народ в секунду испарился. Как засор в раковине после прочистки. Рядом осталась только Бабочка. Делать нечего, пришлось просить помощи у неё.
Поспешно была найдена учебная часть, где Вишне, торжественно зевая, вручили расписание и до кучи сунули на подпись несколько дополнительных бумажек по зачислению, согласие на посещение бассейна, регистрационную карточку в библиотеку и что-то там ещё.
Пока она расставляла автографы, Бабочка успела за несколько минут в красках рассказать молодой женщине, сидящей за компом со скучающим видом уставшего от жизни взрослого, как она отдыхала на Ибице и как какой-то симпатичный диджей пригласил её на пенную вечеринку, где полночи домогался, пока она не сбежала. Батюшки. Безумно ценная информация.
У новой знакомой Вишни, судя по всему, отсутствовал внутренний фильтр. Или же не выключалась кнопка наивности. Интересно, она знает, что есть вещи, о которых не стоит распространяться? Потому что вряд ли собеседникам интересно, как на третий день отдыха у неё натерлась попа от неудобного купальника.
Вишня с радостью улизнула бы от весёлой попутчицы, вот только оказалось, что они теперь учатся в одном классе. Супер! Компания на год обеспечена. Веселее стало только когда, извинившись перед учителем литературы, Вишня пробралась на указанное свободное место, оказавшееся рядом с хмурой девушкой с септумом (прим. авт. серьга посредине носа), проколотой бровью, разноцветными прядями среди тёмных длинных волос, чёрным корсетом на шнуровке и в готического вида платье с юбкой, состоящей из многочисленных оборок.
Девица смерила Вишню взглядом, каким обычно провожают убегающего за холодильник таракана. С тем же пренебрежением она, словно делала невиданное миру одолжение, стащила свою сумку с кучей брякающих значков со второго стула.
– Это единственный раз, когда ты здесь села, ― предупредила девица, жуя жвачку. ― Соседки мне не уперлись и нюхать твои дешёвые духи я не намерена.
Вишня хотела было возразить, что эти дешёвые духи стоили дороже, чем всё её мрачняковское шмотье вместе взятое, но не стала. Уже как-то сразу понятно, что церемониться с этой мадам не стоит.
– Забыла спросить разрешения, ― на новехонькую парту с лёгким стуком лёг учебник. ― Огорчу, но теперь я буду сидеть исключительно здесь. И не думай, что назло тебе. Ни в коем случае. Просто на третьем ряду сквозняки от окна, а на первом дует от двери. И кстати, если у тебя проблемы с запахами, советую обратиться к лору. С этим не шутят. Вполне возможно, что гниёт носовая перегородка. Наверное, ты плохо обрабатывала ранку после прокола.
Девица злобно выдула и лопнула небольших размеров пузырь, отпечатавшийся голубой липкой массой на подбородке.
– Самая умная, да?
– Это вряд ли. Я весьма разумно оцениваю свои способности.
– Вот раз ты не настолько тупая, надеюсь…
Учитель литературы громко кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Абрамова! Я тебе не мешаю?
Девица благосклонно отмахнулась, пренебрежительно закинув локоть на спинку стула, а ноги, обутые в лакированные высокие берцы, высокомерно вытянув в проход.
– Совершенно нет, Вадим Георгиевич.
– Точно?
– Определённо.
– Может тогда позволишь мне продолжить?
– Да ради бога.
– Весьма признателен.
Обменявшись любезностями преподаватель поправил сползшие с носа очки и продолжил обрисовать учебный план сразу двум выпускным классам, разместившимся в просторном кабинете. Надолго удержать на себе внимание ему не удалось. Через несколько минут его снова прервали. Теперь уже стуком в дверь.
Вишня раскрыла рот от изумления. Карандаш выпал из рук и откатился под чью-то парту. Округлившиеся глаза в ужасе смотрели на нарисовавшегося в проёме парня. Скейт отточенным движением был перекинут через плечо, массивные наушники покоились на шее, толстый тетрадный блок со сменными листами зажат подмышкой, а во второй руке картонная подставка с двумя стаканчиками горячего напитка на вынос.
Да быть не может! Таких совпадений просто не бывает! В их городе почти триста тысяч человек, чёрт знает сколько частных школ, три сотни государственных, но ИМЕННО тот самый парень из аэропорта сейчас стоял перед ней. Япона мама… Это либо судьба, либо закон подлости в чистом виде!
Вишня вжалась в стул, закрывая лицо стеной распущенных волос. Пальцы нервно теребили большие кольца-серьги в ушах. Ноги отстукивали похоронный марш. Только бы не заметил, только бы не заметил… Заметил. И узнал. Разумеется, узнал! Разве может не узнать ненормальную девицу из мужского туалета?
Глава 2. Вот и познакомились!
― А, Исаев! Как всегда опаздываем? ― поприветствовал его учитель, чем отвлёк внимание парня, разглядывающего Вишню. ― Какое оправдание сегодня? Переводил старушку через дорогу, тушил пожар, спас ребенка от наводнения?
– Роды у кошки принимал. Котята не нужны? ― весело ответил тот, протягивая ему подставку со стаканчиками. ― Ваш левый.
– Зелёный чай? Две ложки сахара? ― деловито уточнил преподаватель.
– Как всегда.
– Прекрасно, ― взятка была благосклонно принята. Ого, да тут свои наработанные схемы. ― Марш на место.
– Вас понял, ― Исаев с довольным видом проскочил на одинокую заднюю парту дальнего ряда, минуя тёмноволосую симпатичную девушку и куда менее привлекательную блондинку с вытянутым лицом. Издалека оно чем-то смахивало на, господи прости, выдру, хотя нельзя отрицать, несимпатичные черты сглаживала тонна макияжа и старательно уложенные в хвост локоны.
Темноволосая девица смущённо пригладила причёску, робко помахав парню. Блондинка же, извернувшись и не стесняясь, одарила его ослепительной улыбкой. Да такими флюидами можно сбить с ног и все кости переломать, честное слово! Однако обеих Исаев оставил без внимания. Так, разве что благосклонно кивнул в ответ. Шах и мат.
Урок продолжился, но Вишня теперь не могла спокойно сидеть. Пятую точку кололо иголками, будто она на дикобраза уселась. Пресловутое шило в заднице так и подмывало обернуться на последнюю парту, но Багрова держалась из последних сил. Однако минут через пятнадцать всё-таки не вытерпела, будь проклята бабская слабая воля, и осторожно глянула через плечо.
Исаев сидел в одиночку. На парте, на месте соседа лежал скейт. Сам парень, спрятавшись в капюшоне толстовки, что-то бездумно рисовал в тетрадном блоке, попутно попивая из стаканчика. Вероятно, кофе, судя по витающему по классу аромату.
Видимо Исаев почувствовал её взгляд, потому что в какой-то момент оторвался от занятия и встретился с ней глазами. Весёлые васильки горели смешинкой. Вишня ещё не успела сообразить, что застукана с поличным, а он, лукаво подмигнув ей, как ни в чём не бывало вернулся к записям, уже больше не поднимая головы.
Багрова с горящими багровыми щеками отвернулась, уткнувшись взглядом в парту и бездумно ковыряя багрового оттенка лак на ногтях. Боже, прости за тавтологию.
Спасительный звонок, вырывающий из сонной дрёмы, заставил учеников подорваться с места, игнорируя Виктора Геннадьевича, продолжавшего объяснять проблематику драмы пьесы «На дне». Поняв, что это безнадёжно, он лишь напоследок крикнул светлым умам, чтобы они приличия ради открыли дома Горького и ознакомились с его творчеством, по которому на следующей неделе будет проведён тест. Правда вряд ли его кто-то услышал.
Девяносто восемь процентов учащихся тут были детки высокопоставленных шишек и богатых бизнесменов. С теми суммами, что за них платили родители, идеальные аттестаты были гарантированы каждому: есть знания, нет их. Вот никто особо и не запаривался.
Вишня, схватив сумку, в первых рядах ломанулась в общий коридор, правда не от желания сбежать от знаний, а чтобы не столкнуться с Исаевым. Понятно, что встречи было не избежать, но лучше позже, чем раньше.
Бабочка едва её нагнала на своих высоких плетённых босоножках с цветными ремешками.
– Куда ты так спешишь? Обожаешь физику?
Вишня поняла, что реально слишком загналась и притормозила.
– Нет. На самом деле ненавижу, ― призналась она. ― Просто хотела… м-м-м… ― Багрова бросила быстрый взгляд на скромную тетрадку на пружине в руках блондинки. ― Хотела вещи забросить в шкафчик. А то как лохушка с сумкой таскаюсь.
– Это да… Ой, в смысле нет, ― испугалась собственных слов Бабочка. ― Я про то, что, правда, нужно отнести. Пойдём, поищем твой.
Синие металлические шкафчики, выставленные в ряд вдоль длинного коридора первого этажа, очень напоминали стилистику американских школ. Впрочем, это неудивительно, так как школа изначально была выстроена с уклоном на запад. Половина выпускников, так или иначе, продолжила бы обучение заграницей, потому и упор тут делался соответствующий.
Соответственно, английский изучался здесь с куда большим требованием, чем родной русский. Как и весьма ответственно руководство учебного заведения подходило к разнообразию спортивных секций и творческих кружков.
Свободный шкафчик нашёлся без особых проблем. Из сумки была вытащена ручка и красивый блокнот с геометрическими узорами. Всё остальное Вишня бесцеремонно запихнула в глубокую полку.
Мимо ураганом пронёсся Исаев на скейте, ловко маневрируя между людским потоком.
– Кто он? ― проводив взглядом удаляющую спину, поинтересовалась Багрова.
– Кто? ― не поняла Бабочка. ― А-а-а… Это Марк… Он хороший. Всегда добрый ко мне. Да ко всем, кажется. Правда держится стороной. Столько лет с нами, а я редко вижу его в компаниях. Марк учится на бюджетке. Сам поступил, стипендию получает. У него семья какая-то небогатая, платно не потянет.
Бюджетное место в таком заведении ― это достойно. Школа ежегодно выставляет на конкурс не больше трёх таких позиций, и заполучить их задача не из простых. Нужно быть, может, и не вундеркиндом, но кем-то весьма одарённым.
– Хороший ― это хорошо… Есть шанс договориться, ― задумчиво отозвалась Вишня, покусывая внутреннюю часть щеки.
– Что?
– А? Нет, ничего. Пошли. Не хватало мне и на второй урок опоздать.
Час физики, затем два часа высшей математики ― уже одиночные, без параллельного класса, в котором, как оказалось, и учился Исаев. Так что на этот раз занятия прошли спокойно, Вишня даже смогла вникнуть в показательную и логарифмическую функции. Не сказать, что они ей особо нравились, конечно, но куда деваться: в конце концов, математика ― мать всех наук. Именно этот девиз висел над доской.
После четвёртого урока по графику шёл обед. Большая часть учеников высыпалась на улицу, на благоустроенную под открытым небом столовую. В школе имелась ещё и крытая зона, но сейчас там работали лишь повара у стойки с горячими блюдами. В тёплую солнечную погоду никому не хотелось тухнуть взаперти. Так что пока была возможность, народ наслаждался.
Из подвешенных на стенах колонок негромко играло радио, свежий ветерок приятно холодил щеки, забавлялся с волосами и сдувал салфетки с подносов, а круглые столики были практически все заняты. Самые прошаренные, те, кому не хватило места, устроились с обеденными боксами на коленях тут же, на бордюрах и кирпичном широком парапете.
Бабочка с Вишней тоже решили подышать осенним воздухом. Соблазненная запахами Багрова заказала в уличном кафетерии на колёсиках мокко. Лена попросила охлаждённый кофе со льдом, приветливо здороваясь с подходящими мимо одноклассниками, правда в ответ получала не более чем снисходительные кивки.
Но Бабочка, кажется, и не замечала этого, со всей искренностью интересуясь у ребят, как прошло их лето. Пробурчав что-то маловразумительное, те поспешно переключилась на якобы важные дела и делали ноги. Было заметно, что новая знакомая не пользовалась популярностью.
– Что за буйство красок? ― поинтересовалась Вишня, заприметив на парковке шумную девичью компанию, кучкующуюся возле синей спортивной машины. Крутых тачек на стоянке было полно. Богатенькие детки не парились такими условностями, как права и официальное разрешение садиться за руль после совершеннолетия.
– Ты о чём? А… ― та грустно размешала свой напиток трубочкой. ― Группа поддержки.
– Чирлидерши?
– Ага. Видишь блондинку с высоким хвостом? ― а вот и уже знакомая им барышня с лицом выдры, гордо восседающая на капоте спорткара. Видимо, её тачка. ― Это Кира. Она среди них главная. А вон там, ― кивок на дальний столик, за которым о чём-то громко переговаривалась и смеялась группа парней. ― Наша футбольная команда. В зелёной майке Олег, капитан.
– Дай угадаю, Олег и Кира встречаются?
– Нет, ― удивлённо покачали головой в ответ, будто Вишня сморозила полную ахинею. ― И никогда не собирались.
– О-о-о…
Странно. А как же проверенные временем старые-добрые клише? В молодёжных американских фильмах такие личности всегда типа самые крутые и всегда вместе. Это же так поэтично: красотка и качок. Ну и слегка прозаично, конечно.