— Оставайся как можно дольше максималисткой, Тина. Жизнь всегда успеет разочаровать.
Алекс обнимает меня и снова целует. На этот раз нежно, медленно и очень долго. Нет былой настойчивости, и мне это нравится. Наконец могу расслабиться и отпустить себя.
Когда он останавливается, я смущённо дотрагиваюсь до припухших губ и спрашиваю Алекса:
— Мне нужно другу позвонить, он всё же волнуется. Ты подождёшь, пока я поговорю?
— Конечно.
Отхожу на несколько метров, опираюсь плечом о дерево и включаю телефон. Несколько встревоженных сообщений в телеграме и пропущенные звонки от Димы. Тут же набираю его номер, вслушиваюсь в безразличные долгие гудки и почему-то волнуюсь.
— Тин, ты как? С тобой всё нормально? — обеспокоенно спрашивает друг.
— Да, всё хорошо, — слёзы подкатывают к глазам. Он боялся за меня, а я спокойно гуляла с Алексом. Эгоистка ты, Тина, всё правильно Димка сказал. — Я встретила одного человека и сейчас провожу с ним время. По телефону не хочу об этом рассказывать, но поверь, я в хорошей компании, мне ничего не угрожает. Прости, что отключила телефон.
— Я знаю этого человека?
— Не совсем. Дим, всё так запутанно. Ты обязательно обо всём узнаешь, но сейчас я занята. И концерт скоро, — кусаю губы, захлёбываясь запоздалым раскаянием. — Прости за вчерашнее. Я погорячилась, накричала на тебя. И сегодня вела себя очень глупо, подглядывала за тобой и новенькой, да ещё и спалилась на месте преступления.
— Я уже обо всём забыл.
— Не верю. У тебя очень хорошая память, — усмехаюсь сквозь слёзы. И откуда они только взялись?
— Тин, если вдруг что-то случится — сразу звони мне. В любое время, ты же знаешь. И, пожалуйста, веди себя разумно. Я буду тебя ждать в общаге. Как всегда.
— Хорошо. Спасибо, Дим. Мне пора идти. Пока, — отключаюсь, чтобы не разрыдаться тут под деревом.
Быстро моргаю, прогоняя неуместные слёзы, ищу взглядом Алекса. Он что-то печатает в телефоне, изредка поглядывая в мою сторону.
Вновь не могу поверить в происходящее. Только что разговаривала с Димкой, человеком из моей настоящей реальности, а теперь возвращаюсь к своему кумиру, ожившему сказочному персонажу.
А ведь впереди ещё концерт. И полная неизвестность.
— Успокоила друга?
— Да. Теперь я полностью свободна.
— Отлично, — Алекс берёт меня за руку. — Мне уже пора идти в рок-кафе, настраиваться на концерт. Но я не собираюсь оставлять тебя одну на пару часов. Хочешь познакомиться с остальными участниками группы?
— Ты серьёзно? — восторженно вскрикиваю и крепко сжимаю пальцы Алекса.
— Ну да, — он недоумённо сдвигает брови.
— Просто вопрос странный. Конечно, я хочу увидеть твою группу! И руку барабанщику пожать! И пианисту! Да и вообще я всех люблю! — взвизгиваю от накатившего счастья и обнимаю Алекса. — Пойдём же скорее!
6
Я теряюсь в ярких впечатлениях и острых эмоциях. Мы с Алексом заходим в рок-кафе, где будет выступать его группа. Продвигаемся по тёмному коридору, минуем пустой зал с небольшой сценой и оказываемся в комнатушке, наполненной людьми.
— Знакомьтесь, это Тина, — представляет меня Алекс.
Нервно сглатываю и улыбаюсь онемевшими губами. Передо мной — участники любимой группы. Я их знаю уже два года: смотрела интервью, наблюдала за игрой на концертных записях, подписалась на каждого в соцсетях. Конечно, моим кумиром всегда оставался Алекс, но и остальные музыканты тоже достойны уважения. Пианист сочиняет просто божественные мелодии, а барабанщик добавляет композициям сумасшедший драйв, иногда на радостях даже палочки в зрителей бросает.
Вообще поведение музыкантов на концерте — это отдельная тема. Я пересмотрела сотни видео и могу с уверенностью сказать, что на сцене творческие люди ведут себя безбашенно, и это я ещё мягко выражаюсь. Гитарист разрывает струны и прыгает, как угорелый, басист выкрикивает крепкие словечки в микрофон, пытаясь раскочегарить зал, а вокалист и вовсе сходит с ума. Алекс танцует, прыгает, валяется по сцене, кричит на разрыв, толкает философские речи в перерывах между песнями, иногда бросает бутылку воды в зал или обнимается с девчонками из первого ряда.
Были, конечно, случаи и похуже. Например, однажды Алекс после самой душещипательной песни наклонился к незнакомой девушке и страстно её поцеловал. По-французски, долго и напористо. Помню, я смотрела это видео в ужасном качестве и мечтала оказаться на месте той фанатки. Считала, что ей неимоверно повезло — её же целовал сам Алекс!
Моя мечта сбылась, только вот ожидаемого счастья не чувствую. Наверное, всему виной целый океан новых эмоций, я не справляюсь с потоком событий, не успеваю должным образом реагировать на происходящее.
Музыканты принимают меня хорошо, предлагают выпить по рюмашке крепкого напитка, но я отказываюсь. Не люблю спиртное. Зато Алекс с удовольствием выпивает сто граммов едко пахнущей жидкости. Об этом он тоже упоминал в интервью: за полчаса до концерта музыканты, чтобы разогреться, употребляют Джек Дэниэлс.
Алекс снова что-то печатает в телефоне, и я не решаюсь его отвлечь. Сажусь в сторонке, издалека наблюдаю за подготовкой к выступлению. Какие-то люди выносят инструменты, настраивают звук, проверяют аппаратуру, сдвигают колонки поближе к первому ряду. Это моё любимое место — я всегда стою возле источника звука, чтобы оглохнуть от орущей музыки.
— Не заскучала? — дёргаюсь от неожиданности, когда Алекс обнимает меня за талию.
— Нет, мне интересно наблюдать за этой суетой. А ты совсем не волнуешься перед концертом?
— Уже не так сильно, как десять лет назад, но каждый раз здорово нервничаю. Это особый мандраж, он сразу проходит, как только выхожу на сцену, — Алекс целует меня в шею, и от этой ласки скорее щекотно, чем приятно.
— Я бы не смогла выступать на такую огромную аудиторию.
— Сегодня будет мало людей, помещение небольшое, да и в России у нас больше поклонников, чем здесь.
— Несправедливо, — грустно вздыхаю, потому что он прав — на этот концерт продавалось всего четыреста билетов. Катастрофически мало!
— Всё это не имеет никакого значения, — шепчет Алекс, кусая мочку уха. И совсем его не смущают посторонние люди в гримёрке. — Я почти написал песню. И всё благодаря тебе.
— Здорово! — радуюсь за него, а потом уже соображаю: — Стоп, при чём здесь я?
— Тина, я целых два месяца ничего не писал. Не мог даже одной строчки из себя выдавить. Но как только познакомился с тобой — ко мне сразу вернулось вдохновение. Ты — моя муза.
— Спасибо, — только и произношу, не зная, как реагировать на столь дикое признание. Какая муза? Мы три часа знакомы!
— Тебе спасибо, — Алекс бегло целует меня в губы. — После концерта никуда не уходи, хорошо? Дождись меня.
— Да, как скажешь.
Ухожу в зал, встаю в первом ряду и вместе с остальными фанатками жду, когда начнётся концерт. Меня знобит. Перенервничала, вот и дрожу так сильно, что даже зубы стучат. Мелькает мысль, что я внезапно очутилась во взрослой жизни. Меня к ней не готовили, не предупреждали о подобной возможности, а просто пихнули в круговорот событий — как хочешь, так и расхлёбывай. Так учат плаванию жёсткие тренеры или родители: просто бросают ребёнка в воду и наблюдают, как он отчаянно барахтается и пытается спастись. Хорошо, если бедняга преодолеет страх и научится плавать. Бывают же и по-другому — испуганный ребёнок глотает воду, почти тонет, пока ему не помогают выбраться, а потом он панически боится даже подходить к бассейну или морю.
Вот и я не знаю — научусь ли плавать или пойду ко дну.
Концерт великолепный, как я и ожидала. Все музыканты выкладываются на полную, исполняют свои лучшие композиции, а Алекс поёт на разрыв, доводит до дрожи, до слёз, до экстаза и эйфории. На сцене он совсем другой, и я не верю, что недавно общалась и целовалась с этим человеком. Как в нём уживаются две личности? Меланхоличный странный мужчина, верящий в знаки судьбы, и дикий сумасшедший вокалист, скачущий, вопящий, пляшущий, рыдающий на самых трогательных песнях. Его энергия, его отдача пленяют, невозможно противостоять такому всплеску эмоций, они накрывают с головой, и я плачу вместе с ним, смеюсь, кричу и подпрыгиваю на месте.
Лучший в мире концерт. Я была на многих, но этот — особенный. Самый яркий и драйвовый, оголяющий нервы и душу, одновременно истощающий и воскрешающий. Полтора часа пролетают незаметно, люди кайфуют, громкая музыка вибрирует в теле и барабанных перепонках, я прыгаю до потолка, сгорая от восторга и благоговения.
Я знакома со всеми участниками группы, я целовалась с самим Алексом! И он попросил дождаться его, значит, продолжение следует. И песню сочинил, назвал меня своей музой. Можно ли стать ещё счастливее?
Концерт завершается, я выхожу на улицу, опираюсь плечом о холодную кирпичную стену и медленно прихожу в себя. Всё лицо пылает, в ушах до сих пор звон, я оглушена и еле держусь на ногах, устала так сильно, словно весь день занималась физической активностью.
Прохладный весенний воздух немного приводит в сознание. На часах — десять вечера, я ещё успеваю в общежитие. Там Димка. Мне бы ворваться к нему в комнату и рассказать об этом безумном дне. Но загадывать рано. Я не знаю, чего от меня хочет Алекс.
— Вот ты где, — мой кумир радостно улыбается, весь воодушевлённый и счастливый, без следов былой тоски на лице.
— Это было невероятно! — распинаюсь в комплиментах, упоминаю прекрасное исполнение песен, эмоциональную подачу и восторженную реакцию фанатов.
Алекс продолжает улыбаться, не отводя от меня взгляда. Кажется, воспринимает мои слова как должное, пару раз вижу, как он морщится, но быстро прячет эмоции. Ещё бы, ему хвалебные речи уже надоели, а я никак не заткнусь. И опять вспоминаю слова Димки про фанатизм. Неужели со стороны я выгляжу как милая дурочка, заглядывающая в рот своему кумиру?
— У нашей группы завтра концерт в Киеве. Не хочешь отправиться со мной в столицу? — спрашивает Алекс, когда я замолкаю.
— Даже не знаю. У меня есть планы на выходные.
— Тина, послезавтра я улетаю в Питер. Неизвестно, как сложится наша дальнейшая жизнь, так зачем отказываться от радости из-за каких-то маловажных планов? Не хочу с тобой расставаться, ведь ты — моё вдохновение.
— А я могу подумать? Во сколько вы завтра уезжаете?
— Поезд отправляется в восемь утра.
— Я не знаю, Алекс. Дай хотя бы свой номер телефона, я тебе позвоню, если не поеду.
— Нет, — резко отвечает он. — Либо ты отправляешься со мной в Киев, либо наша встреча так и останется в памяти маленьким приятным впечатлением, из которого могло бы вырасти что-то большее, но мы этого никогда не узнаем. Обмениваться номерами не вижу смысла.
— Но… Как скажешь.
— Я буду ждать тебя у вокзала, Тина, — хрипло произносит Алекс и целует меня. Вновь требовательно и властно, подчиняя и прогибая под себя.
Разве можно от этого отказаться? Мой любимый вокалист предлагает провести ещё один день вместе с ним, а я почему-то тушуюсь, ищу нелепые отговорки. Испугалась, растеряна, дезориентирована. Мой уютный мирок пошатнулся и развалился за считанные часы, а я напрасно пытаюсь собрать его обломки. Как раньше уже не будет. Этот день всё изменил.
— Тина? Это ты? — от звонкого родного голоса учащается сердцебиение. Я мгновенно прекращаю поцелуй и отшатываюсь от Алекса.
Рядом стоит Димка. И ошарашенно смотрит на меня.
7
— Дим, что ты здесь делаешь? — отхожу от Алекса на безопасное расстояние и с тревогой разглядываю друга. Он какой-то потерянный и уставший, волосы взъерошены, а в глазах нет привычного жизнерадостного блеска.
— Не хотел, чтобы ты одна так поздно добиралась в общагу. Мало ли, кто тут возле рок-клуба ошивается, — сухо отвечает Дима. — Но ты, я вижу, развлекаешься.
Если он злится — его не остановить. Нужно просто ждать, когда вспышка утихнет. Нервно улыбаюсь Алексу и говорю:
— Мне пора идти. Завтра увидимся, — быстро чмокаю его в щёку, замечая довольную усмешку. Я на девяносто процентов уверена, что поеду в Киев, поэтому так сказала.
Алекс скрывается в рок-кафе, а я подхожу к Димке и несмело касаюсь его плеча. Тормошу немного, как делаю всегда, когда он злится.
— Я случайно встретила Алекса в пиццерии. Подошла взять автограф, а он предложил с ним прогуляться. Дим, я не могла упустить свой шанс. Это же сам Алекс!
— Пойдём на остановку, скоро маршрутки перестанут ходить, — он ведёт плечом и сбрасывает мою руку.
Плетусь за лучшим другом, чувствуя груз вины на душе. Вроде бы и не сделала ничего плохого, а всё равно эйфория испарилась, восторг куда-то исчез, и я полностью вернулась в реальный мир. Димка, общага, универ. Словно и не было встречи с Алексом.
В общежитии тихо и спокойно, тусклый свет освещает длинные коридоры. Захожу в свою комнату, переодеваюсь в домашнюю футболку и штаны, впускаю Димку. Соседок нет, нас никто не потревожит.
— Чай или кофе хочешь? — спрашиваю несмело.
— Без разницы.
На кухне жду, пока закипит чайник, опускаю в кружки чайные пакетики, наблюдаю, как вода окрашивается в тёмно-коричневый цвет. Возвращаюсь в комнату с горячими напитками. Протягиваю кружку Диме, он кивает и ставит её на стол. Сама дую, чтобы остудить чай, и осторожно пью терпко-сладкую жидкость.
Привычные действия не успокаивают, а чувство вины превращается в огромный ледяной шар, давящий на грудную клетку.
— Рассказывай, — требовательно произносит Дима.
Глубокий вдох и выдох. Скованность в теле и пульсирующая головная боль. Быстро ввожу друга в курс дела, упоминаю всё, даже напористые поцелуи на набережной и странные слова про музу.
— И вот Алекс предложил поехать с ним в столицу, — завершаю свою длинную речь. — Я запуталась. Вроде и хочу, а вроде и страшно до безумия. Что думаешь?
— Тина, неужели ты влюбилась в этого музыканта? — с горечью спрашивает Дима.
— Нет, — мотаю головой до боли в шейных позвонках. — Я влюблена в его творчество, но не в него.
— Тогда зачем тебе ехать с ним в Киев?
— Ну это же Алекс, мой любимый вокалист! Дим, как ты не понимаешь?
— Поэтому ты с ним целовалась?
— Да это тут при чём? — мгновенно возмущаюсь, желая защитить себя. — И вообще — не тебе судить!
— Ты о чём сейчас, Тин?
— Я видела, как ты пытался засосать новенькую Светочку!
Димка закрывает глаза, напрягает челюсть и качает головой. Тяжело вздыхает, вспоминает наконец про чай и берёт кружку в руки.
— Я не собирался целовать Свету. Она — моя старая знакомая. Мы три года подряд виделись на областных олимпиадах, конечно, общались, пока ждали результаты. Я не знал, что она будет учиться в нашем универе. Предложил сесть рядом, рассказал про преподов, скинул расписание в телеграме. А потом мы решили прогуляться, вспомнить школьное прошлое. Балкон был открыт, мимо как раз проезжал мотоциклист, я наклонился к Свете, чтобы лучше её слышать — и в этот момент раздался грохот. Оказалось, моя лучшая подруга за нами шпионит. А потом убегает почему-то, даже не извинившись. Что ты на это скажешь?
Дышать сразу становится легче. Я всё неправильно поняла. Не повёлся Димка на блондинистую Светлану, просто они давно знакомы. Но если бы я так сильно не ошиблась, то не прогуляла бы следующие пары и не встретила в “Джузеппе” самого Алекса. Одно неверное решение — и вся жизнь перевернулась с ног на голову.
— Дим, я погорячилась, извини.
Он еле заметно кивает. Отставляет в сторону кружку, садится рядом со мной на застеленную кровать и внимательно смотрит. В синих глазах — тревога и печаль, и в этом только моя вина. Почему все не могут быть счастливы? Хочу, чтобы Алекс не требовал ехать с ним в другой город, а Димка не волновался по пустякам. Со мной же всё хорошо.
Поднимаю руку и прикасаюсь к щеке друга. Снова он не побрился, раньше за ним такого не наблюдалось.
— Так ты меня не задобришь, — Димка убирает мою ладонь, уголок его губ дёргается в непонятной эмоции. — Как отговорить тебя от необдуманного решения?