***
Сидеть в этом месте я долго не смогла — замерзла. Моя куртенка была слишком короткой для мартовской ночи. Эластичные колготки, короткие сапоги и легкое платье — я же не собиралась гулять на улице, а праздновать в теплом доме Лаврентьевых!
Поэтому по памяти я поплелась искать бани. Я шла по кромешной тьме, как мне казалось, слишком долго. И уже подумала, что заблудилась, поэтому решила идти обратно, чтобы выбрать другую тропу. Но вдруг услышала ребячий гогот с веселой музыкой.
Обрадовавшись, что нашла свою компанию, я почти бегом побежала на звуки. И лишь выйдя на свет, я поняла, что это не моя тусовка. В этой тусовке нет вообще девушек! Парни сидели у костра на бревнах. Пахло шашлыком. Рядом стояла большая палатка. Вокруг ящики со спиртным. А на одном из ящиков была разложена скромная закуска.
От страха я остолбенела. А парни замолчали и с интересом разглядывали меня.
— Вот так сюрприз нам на 8 марта! — сказал один из них.
— Ты откуда?
— Я… Я не сюда… — попятилась я назад.
— Ты от Савушкина? — поинтересовался другой.
И я вздохнула. Слава богу! Они знают нас…
— Да, я с ним… была… — заикалась я.
Что-то мне их глаза не нравились. И такие же идиотские улыбки, как у Славы…
— Тогда ты к нам! Подарочек! — поднялся с бревна один из них
— Я же говорил, что он слово сдержит, — встал второй
— А еще говорил, что ты страшная, — пошел ко мне навстречу третий.
В голове у меня стало все сростаться. И я с ужасом осознала, о чем они только что сказали, поэтому со всех ног рванула обратно.
— Куда?
— Мужики, наш подарок удирает!
Они понеслись за мной и каким-то чудом им не удавалось меня поймать. Но от страха мне все казалось, что мои ноги деревенеют, и я бежать не могу…
Вот искусственная скала и еще тропинка. Кажется, не моя… Но какое это имеет значение? Я бежала куда глаза глядят, а топот и крики преследователей были все ближе. Я даже почувствовала, как меня хватают за куртку. Но, к счастью, она скользкая…
Еще попытка бежать быстрее… И я, споткнувшись, упала на колени. Мне стало больно, потому что лед разодрал колени и ладони… А я подняла голову вверх и увидела длинные ноги в черных джинсах… Затем красную куртку нараспашку и, наконец, лицо… симпатичного парня, который удивленно смотрел на меня.
Глава 5
Выкладка 5.
Ощутив на себе сильные руки преследователя, которые подняли меня с земли, я со страхом вылупилась на симпатичного незнакомца. А первый догнавший злоумышленник поздоровался с незнакомцем:
— Здорово, Сокол!
— О! Сокол! Какими судьбами?! — подбежал еще один из дружков моего преследователя.
— Сокол здесь? Я не сплю?
— Сокол! Здорово!
Похоже, вся компания настигла меня. И я с грустью подумала, что этот красивый мальчик дружит с этими уродами общества, с которыми гуляет Савушкин.
— Бубушку приехал поздравить, заодно друзей навестить. А это кто с вами? — он рассматривал меня с головы до ног.
Вмиг я вспомнила, как меня накрасила Марина, и тут же лицо мое запылало. Оставалось надеяться на качество тоналика и относительную темноту. Фонарями тропа явно не изобилировала.
— А! Эту Савушкин нам подарил! А она сбежать решила. Помнишь Савушкина?
— Славку Коня? — по лицу Сокола трудно было понять как он к этому относился. — Любителя пари?
— А то! Его-то и забыть! — ржали ребята. — Вот его условие! Девку свою отдал за двести евро.
— Понятно, — сказал он и полез запазуху. Достал долларовые купюры и протянул моему захватчику. — Здесь чуть больше. Оставьте ее мне.
От разочарования мне хотелось заплакать. Меня просто покупали, как на базаре, и оценили то в двести евро!
— Э! Брат, так не пойдет! — запротестовал мой захватчик.
И его подхватили другие ребята:
— Это нечестно! У нас праздник, и Славка достал нам шлюшку! С кем мы развлекаться будем?
— Да! У тебя деньжищ немерено, купи себе другую! А это — дело чести. Пари, е-мое! Мы должны его бабу поиметь!
Не знаю, как от оцепенения я сознание еще не потеряла. Я лишь вылупилась на того парня и подумала: уж лучше пусть насилует один, чем вся компания…
Сокол сжал губы, несколько секунд думал, а затем заявил:
— Я вам и так предложил больше. Последний раз спрашиваю, вы согласны ее мне отдать?
— Нет!
— Нет! Нет!
— Давай еще на лапу, не жмотничай! — крикнул кто-то противным почи женским голосом.
Сокол усмехнулся и забрал деньги из рук моего преследователя и спокойно убрал их обратно.
— Хочешь, присоединяйся, мы не жадные, — пригласил его один из компании. — Только пойло с тебя. Хорошее.
В глазах моих потемнело, и ноги подкосились. Я услышала как мой захватчик закричал мне:
— Эй! Эй, курица! Напилась, что ли? — пытался он меня поставить на ноги.
— Дай мне ее сюда, — сказал Сокол и просто отобрал меня у захватчика.
— Вован, так нечестно! — возразил мой преследователь. — Ты обштырился, что ль? Ничего не попутал?
Но Вован, обняв меня, спокойно придерживал и им ответил:
— Я вам денег предлагал? Предлагал. Вы не взяли типо не по чести. Теперь я делаю по чести и просто забираю ваш выигрыш на правах сильного. Это по чести?
— Не, не, не! — замычали ребята. — Ты нас неправильно понял…
— Верни нам деньги, мы все берем. Да, пацаны? — заявил главный из захватчиков.
Все согласно забасили, но мой спаситель словно издевался над ними, словно играл в игру на выживание:
— А теперь я вам ничего не предлагаю. Я ее просто беру.
— Нет, брат, так не пойдет!
— Это почему же? — засмеялся Вован. — Все по вашим правилам.
— Ну, мы же друзья! С друзьями надо делиться!
— Смотря с какими друзьями и смотря чем. Идите лучше. Или хотите отбить ее?
Я только представила, как все пятеро бьют одного, и мне стало дико. Снова обмякли ноги. Но крепкая рука парня поддержала меня. Похоже, он вообще не чувствовал страха и продолжил:
— Может, попробуете? Поединок или все на одного?
Ребята попятились. Лишь один, самый мускулистый стоял и спросил главного:
— Давай проверим. Может, он не тренировался?
— Да ну, на фиг! Иди, если хочешь стать инвалидом!
— Не, Сокол, в другой раз! — толкал парень с бабьим голосом, бугая обратную сторону.
— Жаль, а я думал разомнусь сегодня! — крикнул Вован им вслед и усмехнулся. — Тоже мне насильники! Алкаши! — а потом обратился ко мне: — Как ты с Савушкиным оказалась? В смысле, каким образом встречалась? Разве с ним, возможно, встречаться? Наверно, я ничего в жизни не понимаю, если даже у Савушкина есть девушка!
Столько слов… Я вылупилась на него и, как дурочка, моргала глазами, готовая вот-вот расплакаться. Мне чудится, или он — нормальный парень?…
— Я… Нет… У нас вечеринка… Слава… Все Марина… — пробормотала я.
И слезы вырвались из глаз, когда я увидела его голубые глаза, и мне стало понятно, что просто повезло! Меня спас случайный прохожий, и им оказался именно этот красивый смелый парень.
Он стер мои слезы своей рукой и сказал:
— Испугалась, что ль? Это их-то? Ну, споили бы они тебя, но, поверь, не тронули бы. Васек много болтает и ничего не делает. Только пьет! Пойдем лучше к моим друзьям?
Я остановилась и отрицательно замотала головой. Уж очень теперь боялась новых компаний.
— Не хочешь? Проводить тебя к твоим? Вы тут где гуляете?
— В банях
— Так это ваша такая шумная тусовка? Ничего себе! Уже плавала в бассейне?
Я молча отрицала, замотав головой.
— Ты из богатеньких? Твоих рук дело?
Я снова замотала головой.
— Друг устроил подарок? Да что я говорю? Твой парень Савушкин! Ну и повезло тебе! Значит, подруга?
— Да…
— Не имей сто рублей…
Мой нежданный спаситель, все также обнимая, повел меня по узкой тропе. Мы шли молча, а я впервые оказалась в мужских объятиях и поняла, что это так здорово гулять в обнимку с парнем. Хотя я его совсем не знала, но мне не хотелось, чтобы он уходил. С его появлением я почувствовала защиту, тыл и, что интересно, понимание. Этот парень меня хотел слушать, а еще и слышал, что я ему молча пыталась сказать…
Глава 6
Выкладка 6.
Мы медленно гуляли. Я перестала чувствовать холод и увидела красоту… В тот момент сам вечер стал для меня волшебным. Я чувствовала себя Золушкой, которую спас прекрасный принц. Мы шли в обнимку, на небе сияли звезды, а музыка, доносившаяся издалека, наполняла меня счастьем. Наверное, теперь я навсегда полюблю песню Etlin «Забери меня». И мне, правда, хотелось, чтобы он меня куда-нибудь забрал… Только не возвращал бы меня моим подругам…
К счастью, парень остановился у одной из лавочек. Садиться мы не стали. Ночь стала морозить, а куртка на мне была короткой.
Вова… Ведь так его зовут? Какой же он симпатичный! Он долго смотрел на меня, а потом спросил:
— Успокоилась?
— Да… — не знаю, что было с моим голосом, но я сама не узнавала его, казалось он был совсем чужой.
— Ты всегда такая молчунья?
— Не знаю.
Вот честно, не знаю, как меня охарактеризовали бы подруги. Обычно моего мнения никогда никто не спрашивал. Поэтому я никому его не говорила.
Вова улыбнулся. Какая же у него добрая улыбка. Наверное, так улыбаются ангелы… Может, он и есть мой ангел?
— Как тебя зовут?
— Таня, — возможно, мне надо было уточнить и его имя, но я, как всегда, запнулась, а лишь разглядывала его глаза.
— Таня… Так вот, Таня, давай свой телефон…
Он хочет взять мой номер? Я ему понравилась? Он сумасшедший, что ли?
Вот это все закрутилось в моей голове. У меня от эмоций сбилось дыхание. Заикаясь, я стала надиктовывать:
— П-плюс семь… Девятьсот девяносто девять… Сейчас… Как там?..
У меня напрочь отшибло память. А он стоял, надо мной посмеивался и повторил:
— Телефон свой давай, — протянул руку Вова. — Я сам тебе свой номер забью. Как расстанешься с Савушкиным, мне позвони, хорошо?
Я отдала ему свой «Хонор».
— Ты даже не блокируешь телефон? — удивился он.
— Нет, а зачем?
— А как же личное пространство?
Мне эти слова с детства были непонятны. Вроде есть своя комната, свои вещи, но везде присутствовал зоркий глаз мамы. Или опека моих подруг.
— Что ты за чудо? — усмехнулся парень. — И где номер твоего «любимого»?
— Его нет, — ответила я и хотела добавить, что мы с ним не встречаемся, но Сокол перебил меня:
— Понял. Прячешь его от родителей? Запомнила? — Вова быстро записал свой номер и протянул мне телефон. — Я буду ждать. Надеюсь, порвать с ним после сегодняшнего у тебя хватит смелости?
— Я не с ним, — наконец-то, сказала я.
— Не понял…
— Это подруги мне нашли парня.
— Что?! — Вова засмеялся. — Савушкина?! Они тебе, правда, подруги?!
— Вроде бы…
Я сама давно в их искренней дружбе сомневалась. Только, как от них отделаться, не имела понятия. Сейчас даже мама на их стороне.
— Что ты такая неуверенная? Отшила бы его. Ты вообще свой голос имеешь? Личное мнение, например?
Мне вдруг стало стыдно до слез. Сейчас Сокол поймет, что я — никчемный человек, серая, бесцветная моль, которая портит все вокруг… Он все поймет и разочаруется…
— Что с тобой? У тебя губы трясутся… Только не говори, что ты сейчас хочешь разреветься! — на его лице я увидела испуг. — Я тебя обидел?
Нет, он всю правду заметил. Быстро вытерев набежавшие слезы, я уже увереннее ответила:
— Нет. Я — серая моль… — и уставилась на него в ожидании реакции. Он удивленно потупился и молчал. А я поняла, что надо объяснить и добавила: — Бесцветная. Неудачница… Я все порчу. И сейчас…
Тут парень громко рассмеялся:
— С чего ты так решила? Ты себя видишь вообще? Постой, — он взял свой телефон, взглянул на меня и стер рукавом, скорее всего, разводы от туши под моими глазами, а потом включил прямую трансляцию в инстаграме и стал записывать: — Сегодня я встретил замечательную девушку. На свой праздник эта малышка плачет и уверяет, что она бесцетная мышь. Хотите ее увидеть? — Вова подошел к мне, и я увидела свои округленные, как у коровы, глаза и хотела попятиться. Но Сокол обнял меня сзади и, улыбаясь, продолжил: — Что скажете? Как вам девочка?
Я увидела сердечки в адрес парня, и многие писали «милашка», «красотка», а некоторые «я уже ревную», «у тебя есть девушка»? И много похожих вопросов. Но никто не написал, что я страшная или блеклая… Наверное, у него есть фанаты, которые любят его и плохое не пишут.
— Видишь, Таня — красотка, няшка, пай-девочка, прямо для меня тут пишут… — улыбался Вова и обратился к подписчикам: — Спасибо вам за доброе сердце и хорошее настроение для девушки Тани. А я скоро буду с вами. Завтра ждите новый стрим на моем канале. Пока! — он убрал телефон и спросил меня: — Ну, что скажешь, няша?
— Ты — богер?
— Я не про себя, а про тебя спрашиваю. Как твоя самооценка?
Я пожала плечами. Не умею я так быстро переваривать обстоятельства, мне надо подумать…
— Эх! С тобой работать и работать. Плохо, что тебя не отдали в детстве в театральный кружок. Там раскрепощают.
— Ты был в театральном?
— Нет, я — спортсмен и блогер по совместительству. В свое время я тоже был изгоем, пока не решил отомстить врагам. А для этого мне пришлось стать сильным, чтобы защитить себя. Спорт помогает обрести волю.
— Не всегда, — не согласилась я и испугалась.
— Вот! Ты уже со мной споришь. Аргументируй!
Не привыкшая к тому, что меня слушают, я, запинаясь, ответила:
— С трех до тринадцати лет я ходила на гимнастику…
Он заморгал, как бы обдумывая мои слова.
— Так ты — почти моя коллега? И почему ты такая? Тебя ломали, что ли? Заставляли? Это не твое было желание?! — догадался Вова. Я кивнула, а он продолжил: — Во-первых, спорт спорту рознь и тренеры бывают разные. Меня влекла жажда силы, к тому же мой тренер оказался легендарными человеком. Таких уже не встретишь… Он помог мне справиться с ненавистью и направил ее в нужное русло. Помог мне стать личностью и дальше расти. Ведь нет предела совершенству?
Что говорить? Я восхищалась им… Его история тронула меня до глубины души… Он для меня стал уже не ангелом, а богом!
— Мне тоже идти в спорт? — спросила его я.
Вова Сокол тихо засмеялся и обнял меня.
— Нет, тебе не надо в такой спорт. Сходи на курсы ораторского искусства. Найди себя в том, в чем ты лучше всех. Занимайся тем, что тебя увлекает, и чем ты готова заниматься двадцать четыре на семь… Понимаешь, о чем я говорю?
Боже мой! Какой он добрый! Красивый… Лучший…
Мне хотелось плакать, но уже от счастья. Конечно, я не дурочка и понимала, о чем Вова говорит. Самое удивительное то, что этот человек вообще разговаривал со мной! Знал бы он какая я… И какое ужасное у меня прозвище…
Не удержавшись, я дотронулась до его гладкого лица. Владимир чуть склонился надо мной. Наши губы слегка коснулись, но тут я услышала голос Лены:
— Володина! Во-ло-ди-на!
— Та-ань! — кричала Марина. — Та-ня!
Я не хотела отрываться от Сокола и замерла. Я всей душой надеялась продлить этот волшебный момент поцелуя. Но уже по нам стали гулять лучи от фонариков, и Вова, отстранившись, спросил:
— Это тебя?
— Да… Подруги, — пояснила я.
— Володина! Ты где? — орала Лена.
— Володина? — улыбаясь спросил он меня.
Мне стоит стесняться своей фамилии? Ничего не понимая, я ответила:
— Да.
— Так это судьба! Позвони мне! — Сокол махнул мне рукой и направился во тьму.
Но тут я осмелела, вмиг догнала его и повернула к себе.
— Останься, — от волнения я тяжело дышала. — Пожалуйста…
Вова так добро мне улыбнулся и, поправив прядь, волос ответил:
— Рад бы, но не стоит. Это девчонки, а они не такие, как ты… Мы еще увидимся. Ты позвони мне!
— Таня! — кричала Марина.
Уже вдали были видны силуэты моих подруг. Взглянув на них, Вова быстро сказал мне:
— Иди сюда, — он меня прижал к себе и крепко поцеловал. Я чуть не рухнула от волнения. Но Сокол удержал меня на ногах и, убедившись, что я стою на своих двоих, добавил: — Позвони, я буду ждать!