«Вот и поговорили».
Эвангелина села на диванчик Чупрея и зарыдала. Громко, не таясь.
Глава 24
Хели не помнил, как спускался по лестнице в гостиничный холл. Кажется, по пути от него шарахнулась какая-то женщина, но мужчина даже не извинился, как обязательно поступил бы при других обстоятельствах. Спиру было не до церемоний. Он плохо соображал от злости и отчаяния.
Ноги сами привели его к дивану. Хели упал на мягкие подушки, откинул голову, вытянул ноги и закрыл глаза, отгораживаясь от мира. Голова отказывалась думать, но Хели попытался.
Что он наделал?! Эва – выстраданная, самая нужная, отдала ему невинность, сберегла для него этот дар, а он отругал ее. Момент, который должен был стать значимым для обоих, запомниться надолго, если не навсегда, превратился в глупую ссору.
Зачем он только схватил тот сценарий? А если уж полез не в свое дело, то однозначно не стоило озвучивать собственные страхи, вываливать на любимую старые комплексы. Ведь давно уже понял, что жизнь без этой девушки бессмысленна и монотонна, а сам он постепенно становится похожим на робота.
Каков же выход?
Можно, конечно, сделать вид, что его все устраивает, и одновременно стимулировать режиссера к изменению сценария в целомудренную сторону, но вмешиваться в этот процесс постоянно – не дело. А потратить на это жизнь и надеяться, что любимой надоест сниматься – еще хуже. Эва рано или поздно поймет, что к чему. Она – умная девочка и точно не простит подобные действия. В ее глазах Хели станет еще большим тираном и ревнивцем.
И что теперь? Смириться? Сможет ли он выдержать и не сорваться?
– Опять?
Над Хели нависла тень, и Спиру поморщился, но глаза открывать не торопился. Голос он узнал и без этого.
– Послушай, Ежи, тебе больше нечем заняться?
Парень хмыкнул.
– Нечем. Я бы вздремнул, да негде.
– А сценарий учить? – Спиру вспомнил об оставленных на кровати исписанных листах, разбросанных вещах, запахе недавней близости и тихо выругался. Подумал: «Пусть уж лучше здесь околачивается». – Сядь. Нависаешь. А девушки у тебя какой-нибудь нет?
Чупрей устроился рядом, и Хели пришлось потесниться.
– Есть, но она теперь занята. Или уже свободна?
– Остряк-недоучка. Сделай себе милость, не нарывайся. У меня сейчас такое настроение, что…
– Что? Я ведь не боюсь, если что.
– Лень. Да и не до тебя сейчас.
– Заметно. Если честно, то я надеялся, что вы наконец-то помиритесь.
– Не лезь не в свое дело.
– Но номер и мой тоже. Мне как-то не слишком нравится шататься по жаре. Забрал бы ее в свой дом, или где ты там живешь, и мирился на здоровье.
– У сестры живу. Я-то не против, вот только Эва… Ты никак не можешь отказаться от той дурацкой сцены?
– Не, ну теперь все понятно!
– Поделись соображениями, а то до меня что-то плохо доходит. Мне всегда казалось, что актрисе совсем не обязательно обнажаться перед всеми.
– Зрители не увидят ничего такого…
– А все остальные?!
– Но это – только имитация, не более. Эвангелина, кстати, тоже не в восторге.
– Правда?
Хели сам почувствовал, как в его голосе прозвучала смесь надежды и радости, а это совсем не отвечало имиджу гордого грека, но слишком уж хотелось услышать подтверждение из уст мальчишки, который на самом деле оказался для Эвы настоящим другом.
– Все еще сомневаешься, парень? Как по мне, вам давно пора примерить брачные кандалы. Может тогда ты, наконец-то, поймешь, что Эва не способна предать, броситься в левый любовный омут или просто порезвиться ради искусства. Если уж она любит…
– Думаешь, любит?
– А спросить слабо? Вообще-то тут невооруженным взглядом все видно. Хотя, все мы бываем слепыми кротами или котятами.
Хели провел по волосам, затем по лицу.
– Не знаю, как выдержать, как научиться не обращать внимания, когда она с другими. Дьявол!
– Это тяжело. Ты даже не представляешь, насколько я тебя понимаю. Но ради Эвы попробовать стоит. Таких, как она, мало. Разве нет?
– Нет таких. Она – единственная.
– Тогда выхода у тебя нет.
Хели понимал, что Ежи прав. Он, оказывается, приличный малый, и не дурак. Спиру не знал, будет ли думать так же завтра, когда увидит его в постели с Эвой, но пока…
– Пойдем, что-нибудь выпьем. Кажется, у вас на сегодня съемки закончены. Я угощаю.
– Через дорогу – бар. Далеко не пойду. Мне еще слова зубрить.
Хели скрипнул зубами.
– Там будут слова?
– Ты же читал сценарий.
– Как сцену ту представил…
– Послушай меня: выбрось сомнения из головы и помирись в Эвой. Она – замечательный человечек, и я не хочу, чтобы она переживала.
Спиру вспомнил, какой прекрасной выглядела девушка в экстазе – трепещущей, нежной, податливой и неимоверно, до слез, красивой! Он – настоящий негодяй, испортивший любимой воспоминания о таком важном для женщины событии. Придется как-то исправлять положение. Но как?
Глава 25
Когда скрипнула дверь, Эва вскинула голову. Девушка вдруг поняла, как сильно надеялась, что Хели вернется. Однако в номер заглянул не Спиру.
Эвангелина стерла ладонями слезы и пробубнила:
– Чего тебе?
Вместо ответа Ванда Кицай вошла в комнату и заперла за собой дверь. Передвигаясь практически бесшумно, актриса направилась к столику и налила в стакан воды.
Безучастно наблюдавшая за происходящим Эва удивилась, когда поняла, что вода предназначалась ей. Ванда протянула девушке стакан.
– Выпей. Станет легче. – Эвангелина не стала спорить, просто взяла предложенное и даже сделала глоток. Тем временем Кицай оглядела номер и уселась по-турецки на пол. Она и в такой позе выглядела королевой. – Может, хочешь поговорить?
– Нет. – Да и что она могла сказать? Не обсуждать же с почти незнакомым человеком свои проблемы. Эва отхлебнула еще. – У тебя ко мне дело? Чупрей, то есть Юра, ушел.
– Знаю. Но в коридоре меня едва не сбил с ног мужчина. Он выскочил из этого номера. Потом я услышала странные звуки. Сознаюсь, не сразу сообразила, что это плач. Но когда поняла, подумала… Впрочем, сама не знаю, почему заглянула.
Эвангелина не стала спрашивать, что делала Кицай на втором этаже. Ведь жила она на первом. И так понятно: шпионила за Чупреем. Что же между ними произошло? Хотя, ей сейчас не до этого.
– Любопытство – оно такое, да.
Девушка совсем неинтеллигентно шмыгнула носом. Ей было безразлично, что подумает Ванда. Стоит посмотреть вокруг, и сразу становится ясно, чем тут только что занимались.
Эвангелина отставила стакан в сторону, поднялась и тотчас почувствовала, как по бедрам что-то потекло. Она вспомнила, как цеплялась за Хели, удерживая в себе до завершения. Между ног болело, но не так уж сильно.
«Если забеременею, буду рожать».
О работе и замужестве думать не хотелось – не сейчас, когда они с Хели в ссоре. Принимать решение в таком настроении…
– Это был твой первый раз? – вдруг спросила Ванда.
– Кто сказал?
Эва почти бежала в ванную и резко притормозила, когда услышала ответ на свой вопрос.
– У тебя кровь на ногах.
Кицай смотрела на нее снизу и заметила то, что проворонила Эвангелина. Девушка почти равнодушно подумала о том, как расстроится Чупрей, когда узнает, что его «прикрытие» провалилось. Поцелуи не в счет.
– Значит, можно не отвечать.
– Счастливая ты.
Это она-то?
– Не чувствую ничего такого.
– Разве у вас это не по любви? Он тебя силой?..
– Нет. То есть, не силой. Что касается любви, – Эва тряхнула головой, и еще влажные волосы упали на спину. Не высохли. Не успели. А вот они с Хели успели все. Как же мало времени прошло, а кажется, часы промчались. Не может она пока об этом беседы вести. – У тебя было иначе?
Ванда отвела взгляд.
– Все непросто.
«Это уже интересно. Возможно, удастся хоть немного отвлечься?»
– Я быстренько приведу себя в порядок, а ты не двигайся с места. Нам, и правда, стоит поговорить.
Когда Эва вернулась, то застала Ванду с бокалом вина. Девушка кивнула ей на столик, где стоял второй в ожидании компании.
– Я заказала ужин в номер, – сообщила Кицай. – На свой счет.
Ванда выглядела великолепно в любой обстановке. Неудивительно, что она – востребованная актриса. Эва вздохнула. Она не видела себя со стороны, но сомневалась, что смотрится настолько же величественно.
– Могла и на мой. Если честно, я голодная как волчица. – Эвангелина подхватила бокал, уселась на кровать и сделала глоток. Вспомнила о вчерашнем шампанском. – Подожду еду, а то недолго и спиться. Рассказывай.
Ванда печально улыбнулась.
– Собственно, ничего такого уж захватывающего не произошло.
– Это неважно. Интересно же. Ты мой секрет знаешь, я хочу узнать твой. Тем более что начало положено.
– Ну, ладно. Мне было двадцать, и я только-только получила первую роль. Представляешь, как я радовалась?
– Еще бы! Ну и?
– Тогда казалось, что впереди меня ждет только успех, только радость! Только в юности можно настолько ошибаться.
– Говоришь так, словно полвека прошло.
– Наверное, – Ванда улыбнулась и посмотрела в свой бокал, где на дне плескался рубиновый напиток. – В общем, в один прекрасный день я решила, что влюбилась.
– В кого? Напарника? Я его знаю?
– Эй! Не так быстро. В режиссера. Вместе мы проводили много времени. Репетиции, проработка образа, беседы о будущем – все это неимоверно сближает. Этот мужчина стал моим идолом. Я верила каждому его слову. О том, что он красавец, говорила?
– Нет.
– Но это – не самое важное. Люди с такой яркой харизмой встречаются крайне редко. Неслучайно он стал таким известным. – Эва сидела с открытым ртом, впитывая информацию. Ей ужасно хотелось знать, кто этот человек, но настаивать девушка не хотела. Ясно только, что первый любовник Ванды – не Чупрей. – Я не успела опомниться, как в один из вечеров оказалась в его постели. Дальше все пошло не так романтично.
– Да? – подзадорила рассказчицу Эвангелина.
– Именно так. Он не ожидал, что я девственница, а я оказалась не готова к любовным баталиям. Режиссер ожидал от меня определенных навыков, а я… – Ванда залпом допила вино. – Он бросил меня после второго, тоже неудачного раза. Сошелся с другой актрисой. Банально, да?
– Гад, – не удержалась Эва.
– Наверное, – согласилась Ванда. – Но я недолго горевала. Любовь оказалась ненастоящей. Все выветрилось окончательно, когда выяснилось, что он женат и уже не в первый раз. Супруга приезжала выяснять отношения с той – другой его любовницей.
– Тогда все к лучшему.
– Вот только к середине съемок я поняла, что беременна.
– У тебя есть малыш или малышка? – громким шепотом поинтересовалась пораженная Эвангелина.
Кицай покачала головой.
– На третьем месяце случился выкидыш. Но за это время я успела женить на себе друга и сообщить ему, что жду от него ребенка.
– Боже!
– Вот такие дела. Видишь, какая я плохая женщина.
У Ванды был такой вид, что Эва не сдержалась и бросилась к дивану, и обняла девушку.
– Ты была еще молодая, глупая. В стрессе.
– Но в глазах мужа я стала лгуньей с моралью шлюхи.
Эва гладила по плечу расстроенную женщину, но догадка уже созрела в ее голове.
– Этот друг, то есть, муж – случайно не Чупрей?
В этот момент в дверь постучали.
– Ужин, наверное. Открывай, – вместо ответа сказала Ванда.
– Но…
– Извини, но имена озвучить не могу, – с упрямым видом заявила Кицай. Эва поняла, что за видимой женственностью и мягкостью актрисы кроется непростой характер.
Девушка широко распахнула дверь, по достоинству оценила столик, заваленный снедью, и скомандовала:
– Ввозите.
Глава 26
Орландо в очередной раз посмотрел на часы. Он уже понял, что строптивая и очаровательная Эвангелина Арич не придет.
Возможно, это к лучшему. Девушка слишком юна, как на его вкус. Орландо давно не волочился за малолетками даже с определенной целью. А ведь когда-то он всерьез увлекся очень похожей по темпераменту на молодую актрису Ирис. В те давние времена ей было еще меньше – восемнадцать. Но какой прекрасной, яркой, живой она была! Одни развевающиеся рыжие локоны чего стоили. А тело! Ради таких фигуры и характера Орландо был готов пожертвовать многим.
Вместе они провели слишком мало времени, чтобы узнать друг друга духовно, чего нельзя сказать о невероятной телесной совместимости. Разговоры они откладывали на потом, поскольку эмоции буквально зашкаливали и заставляли соединяться молодые тела вновь и вновь. Более счастливой и в то же время сумасшедшей недели Орланло припомнить не мог. Никакая другая женщина не могла сравниться с Ирис.
В этой парочке, Хели и Эвангелине, сегодня он словно увидел себя и Ирис, только не теперь – прежде. В те годы ему хватило смелости пойти против влиятельной семьи, бросить вызов навязанному родственниками браку. Впервые войдя в сданную без принуждения девственную крепость, Орландо понял, что навеки стал добровольным пленником ее владелицы.
Он не успел сказать Ирис, что собирается развестись, а его супружеские отношения давно напоминают фарс, и девушка подумала, что он развратный и легкомысленный. Еще бы, после такого блестящего спектакля, который продемонстрировала его порочная и двуличная жена!
Лишь спустя год после венчания он узнал, что его супруга – нимфоманка. Диагноз так и не поставили, поскольку женщина отказалась обследоваться. Она пришла к нему не невинной, но Орландо не подозревал, насколько порочной была эта женщина. Хорошо хоть ребенка не зачала на стороне. Однако честь и гордость заставляли мужчину молчать – до тех пор, пока он не встретил Ирис.
После безуспешной попытки поговорить с юной красавицей, Орландо тотчас занялся оформлением развода. Он даже получил разрешение на аннулирование брака у священника, не желая оставаться хоть как-то связанным с ненавистной бывшей женой, но это не помогло ему вернуть Ирис.
Орландо знал всех ее любовников наперечет и едва серьезно не запил, когда она вышла замуж за Росси. К счастью, теперь она свободна, но все еще сопротивляется. Не верит? Боится?
Он точно знал, что в последнее время у Ирис никого не было. Слова о связи с Хели не выдерживали никакой критики. Спиру влюблен в другую и даже не прячет чувств. А еще действует напролом. Возможно, и ему, в свое время, стоило поступить так же? Время разводит влюбленных в разные стороны, оставляя в прошлом приятное и неся в будущее назойливые обиды.
Орландо оставил автомобиль у гостиницы и зашел в бар напротив. Оглядел помещение и не поверил своим глазам: в углу за столиком мирно беседовали, а точнее напивались Спиру и Ежи. То, что эти двое до сих пор не подрались, казалось удивительным, но свидетельствовало в их пользу. Эвангелине повезло с возлюбленным. Он совершает ошибки, но не убегает от проблем.
Но если Хели и этот талантливый мальчик-актер здесь, следовательно, Эвангелина… Хотя, причем тут Эва? Ирис! Она не станет выходить по вечерам из дому одна. Не такой у нее характер и воспитание. А это значит…
Орландо выскочил из бара, завел мотор и рванул с места. Запыхавшись от волнения, поднялся на второй этаж. Сердце колотилось, когда мужчина протянул руку, чтобы нажать на звонок. Остановила его уверенность в том, что Ирис, пусть и из упрямства, ему не откроет.
Бурлящий в крови Орланло адреналин заставил его нажать на дверную ручку. В этот раз удача оказалась на его стороне. Во всяком случае, пока. Дверь тихо открылась. Не издавая ни звука, мужчина вошел в прихожую, затем в гостиную, проверил спальню. Ни души. И тут Орландо услышал шум воды. Не раздумывая, он направился на звук. Дверь была приоткрыта, и мужчина заглянул внутрь.