Халил, зная адрес их жилья в этом городе, подсуетился и заказал аренду машины с доставкой к дому. Всё пока складывалось наилучшим образом, только почему-то щемило на душе, как будто что-то должно произойти.
Вечер предыдущего дня.
Арсения была удивлена, Володя уехал пару дней назад, а мымра вела себя тише воды. Она вежливо общалась с ней и Марией, ничего не требовала, не скандалила. Вот и сейчас, когда Мария уехала домой, зашла в ванную, где Арсения умывала малыша.
— Арсения, не могла бы я вас попросить об услуге? — спросила подчёркнуто вежливо.
— Разумеется, — улыбнулась девушка.
— Спасибо. Дело в том, что мне нужно к родителям. Папа вызвал по срочному делу. А я уже заказала курьера. Он должен доставить подарок моей подруге. Возьмите синюю коробочку у меня в ящике туалетного столика и передайте курьеру. Ах, забыла купить подарочный пакет, вот бестолковая.
— У меня есть, Владимир Сергеевич из поездки в нём сувенир привёз. Он как новый. Если подойдёт, я могу отдать, — совершенно искренне ответила Арсения.
— Буду вам признательна. Вы такая добрая. На самом деле хотелось бы ещё раз извиниться перед вами. Сама не знаю, что на меня нашло. Обычно я человек уживчивый и не ревнивый. Ну, я поехала, мне пора.
Арсения заверила, что подарок передаст. Она подумала, что, возможно, мымра не такая уж и плохая. Кто знает, как может сказаться беременность на женщине, ведь сама она никогда не была в таком положении. Сеня вздохнула. Ей бы хотелось иметь собственного ребёнка. Она и мечтала об этом когда-то, но сейчас это невозможно. Впрочем, она подарила всю нерастраченную материнскую любовь Максиму. Если их разлучат, ей будет очень плохо без этой крохи.
Люба специально зашла в ванную, когда ненавистная девка пошла мыть пасынка. Расчёт был прост, там не было камер. Сейчас она поговорит с девкой, убедит сделать одолжение. Люба знала, что Володя включил камеры перед отъездом. Он собрался наблюдать за ней и сыном. Что ж, она хорошо усыпила бдительность всех. Где надо вела себя хорошо, несколько раз поплакалась на плече обоих служанок. Говорила, как ей плохо, что нервы шалят, а ведь до беременности она не была такая. Уверяла всех, что сейчас ей стыдно. Крокодильи слёзы лились рекой, и это сработало. Арсения без уговоров согласилась помочь и передать шкатулку курьеру.
Ко всему этому Люба тщательно подготовилась. Улучила моменты, когда телефон Арсении оставался без присмотра и отправила пару смс Колобову. Федя ответил тут же, и Люба сразу всё удалила, а потом стёрла свои отпечатки с гаджета. Теперь оставалось дело за малым: промурыжить Сеню в полиции немного и забрать заявление. Следующий этап — ненавистный пацан. Для него уже приготовлено всё. А сейчас стоит съездить к родителям. Отец сообщил, что служба безопасности нарыла информацию на парня. Люба поспешила в отчий дом, чтобы прочитать компромат на красавчика. И всё же она его где-то видела. Нужно напрячь память и вспомнить где.
Глава 55
Арсения знала, в какое примерно время приедет курьер, поэтому она одела малыша и, взяв шкатулку, вышла на улицу. Небольшой пакетик, что остался от подарка Володи, отлично подошёл. Шкатулка была увесистая и перетянутая ленточкой. Арсении было любопытно, что там, но открывать она из вежливости не стала. Ещё не хватало, если что-то пропадёт, а её обвинят в воровстве.
Курьер пришёл вовремя. Он позвонил в калитку. Арсения спросила, кто пришёл, и знакомый голос ответил:
— Курьерская служба доставки. У меня заказ забрать посылку.
Сеня открыла и с удивлением обнаружила за порогом Фёдора в какой-то униформе. Он стоял рядом с припаркованным автомобилем.
— Привет, не ожидал тебя тут увидеть.
— Привет, я няней здесь работаю. А ты вид деятельности сменил? — спросила Сеня.
— Нет, просто на дополнительную работу устроился. Кредит за машину нужно платить. Сеня, как же я рад тебя видеть.
Фёдор зашёл во двор и осмотрелся. Потом неожиданно полез целоваться. Арсения опешила и не сразу оттолкнула.
— Что ты себе позволяешь? Бери посылку и вали, — тихо рыкнула она, отдавая пакет.
— Я люблю тебя, Арсения, не смотря ни на что, знай это, — крикнул Колобов и пошёл к машине.
Арсения закрыла калитку и прислонилась к ней спиной, сердце выплясывало джигу, на душе почему-то стало тревожно. Только вот почему? Она не сделала ничего плохо, отдала посылку по просьбе хозяйки, а вот то, что это был её бывший, она не могла знать. Арсения покосилась на камеру во дворе и с тоской подумала, что Володя увидит, как она целовалась с другим парнем.
Люба ехала от родителей, матеря на все лады местные власти: дороги в городе плохо чистили, и приходилось тащиться сонной черепахой, а не так, как она любила. К тому же досье на неизвестного парня выявило такое, отчего хотелось головой об стену биться. Парень, что следил за родителями, оказался студентик журфака Виктор Куницын, пописывающий статейки в местной газетёнке под псевдонимом Клякса. И да, Люба его вспомнила, он тот парень из борделя, которого она жёстко унизила. Говорили, после её визита парень сразу уволился. И вот теперь он якшается со Светкой Головко. Ясно же, что прибился к ней этот Клякса не просто так, а чтобы нарыть компромат и отомстить. Ну и заодно погреть ручки возле Головко. У него же недавно умершая мать — настоящая шалава и маргиналка. Баба, которая спилась до состояния овоща. Этот пацан вылез из жопы мира, а всё туда же — богатую невесту ему подавай.
Люба посмотрела в навигатор, хотя знала город на отлично. Выходило, что парнишка живёт где-то рядом. Она притормозила у обочины, вбила в навигатор улицу и номер дома, а потом поехала проулком. У Любы был девиз по жизни: заставь людей прислуживать тебе, но серьёзные дела выполни сама. Сейчас она тоже могла бы нанять кучу всяких отбросов для выполнения поручений. Вот только они быстро бы переквалифицировались в свидетелей, а таковые Любе были не нужны. Кроме того, у многих бы возникло желание её шантажировать. За Колобова она не переживала, Люба записала на камеру телефона их встречу, и, если тот вздумает тянуть с неё деньги за молчание, Люба скажет, что он пойдёт как полноправный соучастник. После такого заявления любому расхочется идти на шантаж.
А вот с Витей нужно было что-то решать. Этот пацан не входил в её планы. Дотошный журналист мог порушить всё.
Остановившись у дома Куницына, Люба позвонила в домофон. По счастью, парень был дома и открыл ей.
Люба, цокая каблуками, поднялась на его этаж и зашла в услужливо открытые двери.
— Ну, что сосунок, помнишь меня, а? Помнишь мой каблучок в своей дырке? — спросила, не поздоровавшись.
Виктор удивился, к нему в гости просится сама Люба Полонская. Это было что-то новое. Впрочем, Витя не из робких и открыл ей домофон и двери.
Дамочка залетела в квартиру и, едва Виктор прикрыл двери, начала с оскорбительных вопросов.
— Помню, а почему нет? — ответил он.
— Я знаю, кто ты. Ты — Клякса, который обо мене кляузы строчил. И к подруге моей из-за компромата ты приводнился. Нашёл берег с сокровищами, а? Сколько она тебе башляет, чтобы ты не брезговал свой хуй в неё совать? — ехидно осклабилась Люба.
— Как вы смеете оскорблять хорошего человека! — возмутился Виктор.
— Так же как ты смеешь доить бедную никому не нужную девицу. Значит так, я закрою глаза на твой маленький бизнес и ничего не скажу Светке. Торгуй членом дальше, мне то что. Только вот ты забываешь обо мне и моей семье. Ещё одна статейка в газете, и тебя посадят за клевету. Не забывай, что у меня дядя депутат. И отдай запись, что ты в ресторане сделал, иначе Головко узнает, что ты проститут, торговавший своим телом, и с ней только ради информацию на меня нарыть.
— Пожалуйста, не надо ей говорить. Всё, что было связано с тем клубом, давно в прошлом, а я действительно люблю Светлану, — Виктор сделал вид, что испугался. — У меня есть флешка, я отдам. Подождите.
Виктор метнулся в комнату и принёс флешку. Как хорошо, что он сделал копию.
— Тут всё, что у меня есть на вас: фото, разговор в ресторане. Пожалуйста, не говорите Свете о клубе, она не поймёт.
— Так и быть, буду молчать. Но учти: одно слово в мой адрес, и я тебя перед ней в грязи вываляю, — рыкнула сквозь зубы дамочка.
Выхватив из его рук флешку, Люба развернулась, пнула ногой двери и вышла. Виктор поспешил закрыть за придурочной девицей двери. Потом, усмехаясь, вынул из кармана спортивных штанов телефон и выключил запись.
«Да, дамочка совсем с катушек слетела, если думала, что я не подстраховался. Пожалуй, перенесу запись на флешку, что храню в тайнике. А если она обо мне Свете расскажет, так и пусть. Я ей всё объясню. Ели Светлячок меня действительно любит, то поймёт, что это всё было до неё и к нашей любви никакого отношения не имеет», — подумал он, направляясь в комнату.
Глава 56
Утро выдалось обычным. Маша за завтраком радостно о чём-то щебетала, но её голос шёл фоном. Арсения не понимала, почему ей так тревожно, будто вот-вот должно что-то произойти. Однако Люба зашла на кухню, вежливо поздоровалась и заявила, что ей плохо и кушать она не будет. Вид у хозяйки дома действительно был бледный. Арсения невольно ей посочувствовала, подумав, что у неё снова токсикоз.
Люба осталась дома и не пошла на работу. Она просто закрылась в спальне. Добросердечная Маша зашла к ней ближе к обеду и поинтересовалась, не нужно ли чего. Арсения в это время собиралась в гостиную, чтобы посмотреть с малышом развивающий мультфильм.
— Маш, ты убирала в комнате, не видела мою синюю шкатулку с драгоценностями? — спросила хозяйка, не выходя из комнаты.
— Нет. Я по чужим вещам не лазаю, — отозвалась та.
— Странно, вот тут была. Сейчас по камерам гляну, кто мог взять, в доме людей всего лишь три человека, не считая малыша, — задумчиво произнесла Люба.
Арсения похолодела: неужели вчерашняя просьба — это подстава. Она поспешила уйти в гостиную, но через пару минут разъярённая дамочка ворвалась туда и заорала.
— Так вот кто в доме воровка! Я посмотрела по камерам, это ты взяла мою шкатулку!
— Постойте, но вы сами просили вчера передать курьеру подарок для вашей подруги! — возмутилась Арсения, заметив, как в комнату со шваброй в руках забегает Маруся.
— Я?! Ты что такое несёшь? Какие подарки?! Давай камеры посмотрим, они звук пишут, нигде нет того, как я просила об этом! Ты меня за дуру не считай, там драгоценностей было почти на миллион! Одно только кольцо начала двадцатого века на аукционе сейчас бешеных денег стоит! Хорош подарочек, ничего не скажешь! Передала вещи своему любовнику, ещё и целовалась с ним во дворе! Говорила я Вовке, все детдомовские воровки! — бесновалась дамочка, размахивая руками. — В общем так, я вызвала полицию! Маша, проследи, чтобы она не сбежала!
Люба унеслась прочь, а у Сени невольно полились слезы из глаз.
— Марусь, ты-то мне веришь? Я не воровка. В жизни ни одной копейки не украла, — всхлипнула Арсения.
Мария опустилась рядом с ней на диван и обняла.
— Я-то верю, Сеня, но вот полиция поверит ей. Действительно, твой парень вчера приходил?
— Бывший парень… — Арсения рассказала события вчерашнего вечера.
— Да, какая-то подстава, но договаривались вы в ванной, там камер нет. Мымра легко скажет, что просто зашла умыться.
— Спасибо, что веришь мне, Маруся. Другой бы уже отвернулся на твоём месте.
— Я знаю тебя очень мало и не буду врать, что сомнения есть. Вот только те сообщения, что я скопировала у тебя с телефона, наводят на мысль, что Любовь Юрьевна на многое способна. Бежать тебе нужно, пока она не видит, — взволновано сказала Мария, теребя край фартука.
— Сбегу, значит, виновата. Буду ждать полицию, — решительно заявила Арсения.
Блюстителей правопорядка долго ждать не пришлось. Люба лично открыла им дверь и проводила в спальню.
— Понимаете, хотела сегодня серьги сменить, а шкатулки нет. Там же драгоценностей почти на миллион. Шкатулочка небольшая, но вещи весьма дорогие. Я вчера уехала вечером, и в доме только няня оставалась…
Люба врала самозабвенно, применила всё актёрское мастерство, на которое была способна. Оперативники стали снимать отпечатки пальцев с мебели и дверей. А один из них подошёл к Арсении.
— Что скажете вы по этому поводу, Арсения Романовна? — спросил капитан, пристально глядя на няньку.
— Я ничего не крала. Она сама попросила отдать шкатулку курьеру. Зашла в ванную комнату и умоляла оказать ей услугу. И вообще, в доме камеры, я же не дура так подставляться, — твёрдым голосом ответила Арсения.
Люба видела, что нянька жмётся к стене и волнуется, но отвечает чётко и без запинки. Она усмехнулась про себя и сказала вслух, гордо вскинув голову:
— Да, действительно, дом утыкан маленькими камерами. Мой муж специально их поставил. Мы после свадьбы уезжали на две недели, а няня новая, вот и пришлось поставить. По возвращении Володя их выключил, об этом знали все, в том числе и слуги. То, что он включил их снова, мы никому из слуг не сказали. Она, видимо, думала, что до сих пор ничего не работает, решила поживиться и сбежать вместе с любовником. Вот, смотрите, — Любовь нажала на запись в своём планшете. Здесь она крадёт деньги. А тут она передаёт деньги любовнику. — Что касается меня, то я здесь хозяйка, где хочу, там и хожу. Зашла я умыться, когда они с пацаном были в ванной, что здесь такого?
Люба с удовольствием заметила, как побледнела нянька. Ведь их разговор у калитки был не слышен, а вот когда Федя зашёл на территорию, он обнял и поцеловал девушку. Эта дура даже не сразу отстранилась, что было на руку. А потом мужчина прокричал на всю улицу, как он её любит. Факт передачи пакета был виден чётко. Капитан спросил, знает ли Арсения этого парня, и та назвала его имя, а потом и адрес, но стояла на своём, Колобов пришёл в качестве курьера.
— Госпожа Калинина Арсения Романовна, вы арестованы по подозрению в краже. Руки, пожалуйста, — капитан достал наручники.
Люба сделала грустный вид, а в душе ликовала: ненавистную девку заковали в кандалы и сейчас повезут в отделение. Понятно, что по горячим следам доберутся до Колобова и драгоценностей. Как минимум до завтра ей обеспечено провести время в обезьяннике. А уж потом Люба скажет, что у девушки больное сердце, что она не хочет её смерти и просит выпустить до суда под подписку. А ещё лучше замять дело и забрать заявление, всё равно Вовка назад её не возьмёт, да и новые неприятности на голову девицы будут обеспечены.
Люба перекинула записи на флешку и подала капитану. Потом они спустились вниз. Арсения с трудом надела ботинки, нахлобучила свою дурацкую шляпу, а пальто ей на плечи накинул один из прибывших оперов.
Когда выходили на улицу, в холл ринулся Максим.
— Мама! — завопил он истошно.
Маша попыталась его удержать, но пацан ловко увернулся и выбежал на улицу. Он бежал по снегу в одних тапках, утопая почти по колено, и плакал навзрыд.
— Мама! Мама! Не уходи, мама! — орал он, потом упал в сугроб и почти утонул в нём.
Люба ринулась к пацану, изображая заботливую мать, но её опередила Маша. Та подхватила пацана на руки и понесла в дом. Максим тянул руки к няньке и продолжал орать: «Мама, не уходи!»
Арсения обернулась у калитки, в её глазах стояли слёзы. Люба знала, что у няньки больное сердце и нельзя волноваться, но ничего не ёкнуло в груди, только появилось опасение, что, если у девки будет сердечный приступ и она сляжет, вторая часть плана пойдёт прахом.
Султан подъехал к дому Полонских и услышал вопли. Какой-то мальчик звал маму и просил не уходить, через пару секунд сотрудники полиции вывели его сестру в наручниках.
— Из машины не выходим. Сейчас не нужно вмешиваться, поедем за ними до отделения, — строго сказал Султан и пристально глянул в лобовое стекло.