Выбраться из гостиницы удалось только после обеда, когда мужу стало лучше. Они забрали заключение терапевта с анализами и поехали к сыну, купив по совету врача халаты, шапочки и тапки.
На этот раз их пропустили. Завели в просторную палату на четверых, где тихо жужжали аппараты искусственной вентиляции лёгких. Тут лежало четыре человека и койки не были огорожены ширмами.
— Я требую, чтобы моего сына перевезли в отдельную палату, — гневно процедила сквозь зубы Элина.
— Сожалею, но наша больница одна из самых старых в городе. В этом отделении нет ВИП-палат. Посидите с ним. Можно поговорить тихонько. Это возвращает человека из комы. Мне нужно работать, — спокойно ответила молоденькая медсестра, переставляя у одного из пациентов бутылки с лекарством. — Сейчас принесу капельницу для вашего сына.
Девушка упорхнула, а Элина уселась на старенький деревянный стул. Было больно видеть сына вот такого беспомощного, опутанного какими-то трубками. По щекам потекли слёзы, и она про себя пообещала тем, кто довёл сына до такого состояния, все кары небесные.
Глава 71
Арсения ходила с малышом на различные процедуры, уговаривала его потерпеть. Максим, будто понимая важность лечения, почти не плакал. Только заходился криком, когда ставили капельницу. В это время у неё самой наворачивались слезы.
— Мама, ты не идёшь? — спросил малыш, глядя на неё своими глазами-пуговками.
— Не уйдёшь. Скажи уйдёшь. Уй-дё-шь, — терпеливо повторяла она, хотя сердце рвалось от боли. Как она сможет уехать от него?
— Удёс, — выпалил малыш.
— Неправильно, но похоже. Ты молодец, Максимка, — улыбнулась Арсения, сидя на стуле рядом с кроватью.
— Молодес? — переспросил он хрипло, будто не знает значение этого слова.
— Маленький герой уже разговаривает? Здравствуй, Сана, — в палате появился Султан, потом сказал на арабском: — Валид, можешь прогуляться, пока я здесь.
Арсения заметила, как мужчина поднялся с кровати и действительно пошёл гулять. Она понимала, что всё время лежать и играть в игру на телефоне ему надоело, а разговаривать он не спешил. С ней вообще никто не общался, кроме Халила. После ухода охранника в палату забежала медсестра. Аккуратно вынула иглу из ручки ребёнка и унеслась прочь, прихватив с собой капельницу. Только после этого Султан позволил себе сесть на кровать рядом с малышом.
— Кто? — Максим с детской непосредственностью ткнул в незнакомца пальцем.
— Это дядя Султан, — улыбнулась Сеня.
— Сутан? — снова переспросил мальчик.
— Пусть будет так. Из уст ребёнка я приму своё имя в любом обличии. Вот тебе подарок, герой. Надеюсь, я правильно угадал. Всё мальчики любят машинки.
Брат протянул коробочку, в которой лежало четыре небольшие модели автомобилей. Сана видела их, когда выбирала плюшевую собаку для Максима. Машинки были сделаны из железа, точные копии настоящих. Эти модели стоили дорого, но брат решился на подарок, и Арсении осталось лишь поблагодарить от имени малыша, тот уже пытался открыть коробку одной рукой, усиленно пыхтя.
— Подожди, малыш, дядя Султан тебе откроет. Сейчас подождём, чтобы кровь из вены не пошла, и сможешь играть, — ласково произнесла Арсения, держа вату на руке ребёнка. — Какие новости, Султан?
— Я был сейчас у следователя, давал показания. Ничего страшного, всё в рамках закона. Заодно привёз для врачей справку, что ты можешь находиться рядом с ребёнком вместо отца. Меня попросили не отпускать от тебя охрану. Жена Полонского исчезла. Нашли её машину у торгового центра. Там по камерам видно, что она садится в такси. Смогли даже найти его. Таксист сказал, что подвозил девушку к окраине города. Куда она пошла потом, он не знает. В доме Володи организовали засаду, но его жена так и не появилась. А что у тебя?
— Как видишь, Максим идёт на поправку, хотя второй день лечения всего. Заходили Любавины, принесли фруктов. Валентина Георгиевна сказала, что звонила родителям Володи, те сейчас с ним. Он ещё в коме, но врачи говорят, его жизни больше ничего не угрожает. Валентина сообщила им, что мальчик нашёлся и сейчас в больнице. Те отнеслись с прохладцей, заверили только, что сообщат сыну, если он проснётся, — ответила Арсения грустным тоном.
— С прохладцей? — искренне удивился, брат. — Они должны были радоваться, это же их внук. Что за нравы у вас тут?
— Владимир Сергеевич говорил, что они с матерью не ладят. Она была против его первого брака, потому что он женился на девушке из бедной семьи. Теперь она Максима и за внука не считает и на Любе заставила жениться только потому, что та беременна и из приличной богатой семьи.
— Жизнь ей преподнесла урок, Сана, что богатство не всегда показывает чистоту твоей души. Совесть деньгами не меряют, но в последнее время люди непростительно забыли об этом. Когда твоя душа предстанет перед Аллахом, он спросит тебя о делах твоих, а не о том, сколько денег ты заработал и с кем общался на земле.
— Но ты тоже богат и гребёшь деньги? — спросила Арсения, ей стал интересен этот неожиданный разговор.
— Да, я зарабатываю деньги для семьи. Владею большой фирмой. Только и людям помогаю. У меня есть специальная программа, мы отправляем талантливых детей наших сотрудников учиться в любой вуз Европы. Проживание питание и прочее оплачивает фирма. Есть ещё пару ежегодных благотворительных организаций. И Максиму я помог от всего сердца, потому что это ребёнок, попавший в настоящую беду, и мне неважно, что он мне чужой. Я знаю, ты поначалу обижалась на меня, но поверь, когда я узнал диагноз Любы от Виктора, я просто хотел оградить тебя от неё. Кто знает, что у сумасшедшего на уме?
— Спасибо, Султан. Я очень рада, что ты меня нашёл, — Арсения встала и, подойдя к брату, тепло обняла его.
Люба изнывала в этой забытой Богом и людьми деревне. Заняться оказалось нечем, кроме как читать книги. Связь на телефоне отсутствовала, а следовательно, и интернет тоже. Она жила тут уже пять дней и готова была стены грызть. Приходилось самой топить печь и несколько раз баню, хорошо хоть печи каким-то чудом работали, и удалось помыться. В бане Люба была не раз. Раньше бандиты таскали её то в бани, то в сауны с бассейном. Потом её пёрли во все дыры в закрытых комнатах, а иногда и на виду у всех прямо на бортике бассейна. Тогда приходилось обслуживать сразу нескольких, но она делала это и даже не морщилась. Однажды какой-то пьяный мужчина начал разглагольствовать о моральных и этических устоях. Люба даже не поняла, о чём он. Что за устои такие? Где их искать? Живи, пока можешь, выжимай из судьбы всё. И она выжимала: с шестнадцати лет пила и курила, пробовала разные наркотики. Последнее увлечение быстро пресёк Ветерок. Он приставил дуло пистолета к виску и заявил, что вышибет мозги, если она ещё раз будет употреблять. Смотрящий не любил среди своих подчинённых наркоманов, те под кайфом могли сболтнуть лишнего.
Да, Люба в своё время была шлюхой, но таковой себя не считала. Она не была в притонах и не подчинялась сутенёру. Она элитная золотая девочка, работавшая только по приказу самого смотрящего.
Люба посмотрела за окно и подумала, что пора бы доехать до трассы. Там хоть какая-то связь работала. Она быстро оделась и выехала, чтобы позвонить свекрови. Тревога за мужа жгла душу. Вовка. Её любимый мужчина сейчас в больнице, а она забилась как таракан в щель.
Через какое-то время она подъехала к краю леса. Сложив разобранный кнопочный телефон, Люба удивилась. Заряд батареи показывал половину. Связь работала плохо, но она дозвонилась до свекрови. Та сначала вывалила на неё все кары небесные, а потом спросила:
— Где ты?
— Не важно, где я. Как Володя? — спросила Люба раздражённо.
— Сегодня утром ненадолго приходил в себя. Он вышел из комы и пару дней будет ещё долго спать. Так врачи говорят. Мы успели ему передать, что с Максимом всё хорошо. Он тоже в больнице, но живой. Там вроде Катькины родители приехали.
— Вот и хорошо. Я счастлива, что Вовочке лучше.
— Тебя ищут. Полицию на ноги поставили.
— Пусть ищут. А ты не вздумай ляпнуть, что звонила. Если я попаду в тюрьму, то расскажу о подставе с лекарством, что ты дала мне наркотик. А ещё поведаю, что именно ты подсказала мне, как подставить няньку с кражей, — зло рыкнула Люба.
— Да как ты смеешь?! — возмутилась Элина.
— Ой, ладно придуряться, будто не ты помогала мне. Ты, Элиночка, себя со счетов не снимай. Я знаю, что такое подельница, и это расценивается в полиции. Запомни, если меня поймают по твоей наводке, ты на соседней шконке спать будешь, мамочка, — ледяным тоном произнесла Люба.
— Не говори никому. Я молчу, мне неприятности не нужны, — тут же затараторила свекровь.
— Вот и славно, мама. Пока, ещё увидимся, — ехидно улыбнулась Люба, будто собеседница её видит, и отключилась.
Разобрав телефон, Люба похвалила себя, что вместе с новым смартфоном догадалась купить ещё и кнопочный. Она уже и позабыла, что они способны долго держать зарядку аккумулятора.
Всё складывалось хорошо. Элина запугана. Володя идёт на поправку. Она, правда, не представляла, как снова воссоединится с мужем, но обещала себе что-то придумать. А пока нужно пересидеть тут, прячась от полиции. Токсикоз её больше не мучал, чувствовала она себя прекрасно. А этот ребёнок, которого она родит, возможно, поможет получить условный срок, если она родит.
Глава 72
Балабины были в шоке от всего происходящего. Их дочь натворила такое, что даже в уме не укладывалось. Ещё эта разоблачительная статейка в газете вышла. Можно было потребовать опровержение, начать судиться с владельцем издания, вот только Юрий понимал, что всё равно не выиграет. Люба оказалась под следствием. В их дом наведались полицейские с ордером и перевернули всё вверх дном. Потом они потребовали отпустить нескольких слуг в отпуск, а на их место поставили своих людей.
— Лишнее слово вашей дочери, и сядете на одну скамью подсудимых вместе с ней. Не вздумайте её предупредить, — заявил следователь.
А до этого были долгие нудные допросы, гневные письма на сайт фонда. Кто-то написал, что они мошенники и деньги не доходят до больных детей, раз владелица позволяла себе на эти средства в Европе одеваться.
В конечном итоге деньги в фонд перестали поступать даже от предпринимателей. Юрий принял решение его закрыть, а всех детей, что числились там, разобрали другие благотворительные организации, благо хоть они понимали, этим детям действительно нужно дорогостоящее лечение.
Последней каплей стала ссора с братом. Леонид заявил, что они больше не родня. Люба разрушила его политическую карьеру, а всё из-за того, что два любящих родителя не держали свою бешеную дочь на коротком поводке, а именно в психушке. Открестилась от них и семья Головко, с которыми дружили с молодости.
Юра не знал, что делать. Хоть продавай бизнес и уезжай из города. Ведь на работе его стали сопровождать презрительные взгляды, несмотря на то что он владелец фирмы и платит им зарплату. Сейчас уезжать было нельзя, с них взяли подписку о невыезде, но фирму Юрий на продажу всё же выставил. Когда приедут Полонские, на звонки которых Юрий не отвечал, то им не поздоровится. Из-за Любы Володя чуть не умер.
— Тань, махнём в другую страну, а? Деньги будут. Купим маленький домик на двоих и станем жить тихо и скромно. Того, что удастся выручить, нам хватит до конца наших дней, — спросил Юрий, сидя в столовой.
Татьяна нехотя нанизала на вилку кусочек курицы, поднесла ко рту, но сразу уронила её в тарелку.
— А Любу мы тут, в тюрьме гнить оставим? — спросила она дрожащим голосом.
— Я узнавал у адвоката. Её точно признают невменяемой. Она не попадёт в тюрьму. Будет сидеть срок в психиатрической клинике, — грустно сказал Юрий. — Мы всё равно не сможем её видеть, разве что продукты передавать получится. Здесь не жизнь, Таня. Думаешь, если Люба родит благополучно, Вовка нам позволит видиться с ребёнком? Он и сам после такого скандала может уехать из города.
— Полонским только всё нипочём. Элина выставила себя жертвой. Читал, какое интервью она дала по телефону Кляксе. Этот журналист очень талантлив. Я слышала, благодаря ему рейтинг газеты зашкаливает. Статью о нас другие издания выкупили. Клякса, разумеется, доработал всё по-новому — мальчик-то нашёлся. Наша с Элей общая подруга уже прислала ссылку. Статья вышла в Москве и нескольких других городах. Позор какой, Юра. Что же она, глупая, натворила? Эх Люба, как же так, — на глазах Татьяны появились слёзы.
— Вот поэтому я и говорю, уедем в маленькую страну с тёплым климатом. Хватит уже работать. Да и морально я от всего устал, — нервно выдал Юрий.
— Решено. Продавай фирму, Юра. Дождёмся суда над дочерью и уедем, а пока подготовим всё для отъезда, — обречённо произнесла Татьяна.
Юрий думал, что если бы они оказались простыми людьми, то достаточно было бы переехать в другой район. Вот только их как бизнесменов знала вся область. Ещё и брат депутат, что дополнительно создавало известность. Лёне пришлось снять свою кандидатуру с выборов, потому что рейтинг упал до нуля, но особо рьяные писаки решили покопаться в его жизни и найти компромат. Юрий знал: за плечами брата на пути к власти немало такого, за что в пору на ближайшем столбе вешать. Если раскопают прошлое Леонида, то и его параллельно зацепит этим бумерангом. Такого он для себя и любимой жены не хотел.
Сергей и Элина сидели у постели сына, когда он очнулся. Пошевелил рукой, открыл глаза и смог сказать только одно слово: «Максим».
— Не волнуйся, сынок, Максимушка нашёлся. С ним сейчас Катины родители, — поспешил сказать Сергей.
Володя вздохнул и закрыл глаза. Элина побежала за врачом, тот посмотрел на прибор в изголовье кровати, посветил фонариком в глаза, приоткрывая веки больного.
— Выход из комы происходит постепенно. Первые два дня он будет приходить в себя ненадолго, а потом снова спать. Давайте ему жидкую пищу. Куриный бульон с протёртыми овощами. Я думаю, с этой минуты Владимир Сергеевич уверенно пойдёт на поправку, — заверил дежурный врач.
Полонские поблагодарили и счастливо улыбнулись.
— Ну, вот и славно. Вовочка поправляется. Думаю, ты справишься тут одна. Если что, найми медбрата, — сказал Сергей, осторожно погладив руку сына.
— А ты куда собрался? — нахмурилась Элина, строго глядя на мужа.
— Я наконец дозвонился до Юрки Балабина. Он выставил свой заводик на продажу. Мы договорились обсудить с ним сделку. Думаю, в сложившейся ситуации Юрок сделает мне хорошую скидку, уж я постараюсь его уговорить. Представь, мы подвинем второго поставщика и будем поставлять сырьё сами. Завод-то наш будет. Экономия колоссальная, прибыль сразу потечёт рекой, — воодушевлённо заверил Сергей. — Нужно заключить сделку до нового года.
— Тебя только прибыль сейчас интересует? — тихо спросила Элина, всё больше раздражаясь.
— И сын тоже. Между прочим, ты сама неплохо тратишь денежки. Даже сейчас на тебе золота больше, чем простой человек за всю жизнь способен купить, — хмыкнул Сергей.
— Вот только с плебеями меня сравнивать не надо. Бронируй билеты, если собрался лететь домой. Как-нибудь без тебя тут разберусь, — фыркнула Элина.
Сергей застал ещё одно пробуждение сына, а вечерним рейсом улетел. Ему надоело вечное ворчание жены, да и она сама тоже. Хотелось побаловать себя вкусненьким на радостях. Заглянуть к любовнице, которая за регулярные подношения облизывала его старческое тело с ног до головы. Кирочка была молодой двадцатишестилетней девушкой с красивой фигурой, лицом и ласковыми руками. Сергей будто напитывался от неё молодостью, а член неизменно поднимался от её умелого минета. Жена дарить такую ласку брезговала всегда, да и спали они в последнее время редко. Он знал, что Элина состоит в связи со своим массажистом и так же одаривает его подарками, но ему было всё равно. По большому счёту они с женой давно жили как соседи и объединял их только сын. Внука Эля почему-то не любила, и это огорчало Сергея, потому что сам он переживал за мальчика. Любил ли он внука? Если бы кто-то спросил его об этом, то он ответил бы «да». Подумаешь, рождён от деревенской девки, но он его внук. Вот только озвучивать такие мысли Сергей не смог. Эля включит цербера и загрызёт.