Правда в том, что Балидор даже сейчас чувствовал её.
Он чувствовал её всё то время, что разговаривал с Элли.
Он понимал, что верить в подобное нелогично.
Он никак не мог её чувствовать. Она находилась в резервуаре, отрезанная от Барьера и от него, отрезанная от остального мира. Никто не мог проникнуть через эти стены.
«Ну, — пробормотал его разум. — Фигран смог. Фигран проник к Элли внутри резервуара. Он сумел проникнуть к Ревику… и, похоже, даже теперь имел доступ к некоторым уровням Барьера, несмотря на ошейник и своё заточение».
Балидор нахмурился.
Да, Фигран мог каким-то образом проникать сквозь стены резервуара, по крайней мере, в некоторых аспектах.
Но Фигран был причудой природы.
Даже Элли и Ревик не могли делать те вещи, на которые Фигран был способен своим светом. Большую часть времени никто из них не мог даже осмыслить то, как Фигран использовал свой свет. Aleimi-структуры Фиграна и его навыки видящего были совершенно необъяснимыми даже для Тарси.
Они были необъяснимыми для Вэша, когда тот ещё был в живых.
И всё же такую вероятность сложно было отбросить.
Тут Балидор почувствовал на себе взгляд и повернулся.
Теперь на него смотрела Тарси.
Тарси, которая была его первым учителем в Памире и тренировала его после того, как его завербовали из той дыры в Китае, где он жил со своим отцом.
Он и забыл, что Тарси была здесь.
Когда он подумал об этом, его лицо ещё сильнее покраснело от угрызений совести.
Если кто и догадался бы, чем он занимался последние месяцы, то это была бы Тарси.
Именно поэтому Балидор намеренно отдалился от неё с тех пор, как начал работать с Касс. Он также намеренно не подпускал Тарси к резервуарам Барьерного сдерживания, зная, что она заметила бы это в нём, даже если он ничего не сделал бы. И она определённо увидит это в нём теперь, когда он это сделал.
Встретившись с ней взглядом, он увидел, что его подозрения подтвердились.
Однако выражение её лица поразило его, когда Балидор посмотрел сквозь своё желание оборониться.
Как и Мэйгар, она не испытывала отвращения.
Она также не выглядела рассерженной.
Он не видел ни предупреждения, ни неодобрения на её состарившемся лице или в похожих на стекло глазах хрустального цвета, которые были такими похожими и всё же такими непохожими на глаза Ревика, который был её кровным племянником, сыном её биологической сестры.
Вместо этого, как и у Мэйгара, в этих бесцветных радужках блестело почти забавляющееся выражение
Даже сопереживающее.
Балидор всё ещё смотрел на неё, подавляя желание нахмуриться (а может, сказать ей не лезть не в своё дело, потому что он уже не её ученик, и уж тем более не пацан, которого она вытащила из лачуги грязнокровки в провинции Китая), когда пожилая женщина усмехнулась.
Он всё ещё боролся с конфликтом эмоций, когда она подмигнула и подняла бокал в безмолвном тосте с другой стороны банкетного стола.
«Счастливого Рождества, возлюбленный брат Балидор, — прошептала она в его голове. — Счастливого Рождества, мой старый друг. И хорошей охоты…»
Глава 12
Ещё одно Рождество
Балидор ожидал, что к тому времени, когда он вернулся, внутри будет уже темно.
Он выждал несколько часов.
Не слишком долго, поскольку он хотел прийти сюда до полуночи и формально соблюсти дух традиций, но всё же вернулся позднее, чем прошлой ночью — то есть, относительно начала их первой сессии, которую прервал Джон.
Балидор знал, что наверняка излишне осторожничает.
Он знал, что ситуация с Джоном и даже с Элли вызывала у него паранойю.
Однако Джон, похоже, никому не сказал даже после увиденного тем утром, но Балидор не знал точно, как долго это продлится.
Он также понимал, что Джон вполне может присматривать за ним как минимум из страха за его безопасность. Если Джон действительно верил, что Касс может его убить (хоть во время секса, хоть пока он спит), он может решить провести собственное наблюдение, или в одиночку, или с помощью Врега.
Но если не принимать в расчёт Джона, Балидор знал, что этой ночью их с Касс вряд ли потревожит кто-либо из разведчиков. Большинство видящих на корабле, которые исполняли военные или разведывательные роли, даже в нормальные дни ложились спать рано.
Они уже месяцами жили в военном режиме, а значит, вставали в четыре-пять часов утра, редко запаздывая, и это означало такое же раннее время отбоя для членов основных команд.
Многие выпивали на вечеринке, а значит, отключились ещё раньше обычного.
Возможно, Джон даже был в их числе. Зная супруга Джона, Врега, они вдвоём часами пили с остальными бывшими Повстанцами.
Тем не менее, Балидор ждал.
Он ждал, хотя ожидание его убивало.
Он ждал, пока не уверился, что Джон не наблюдает за камерой Касс, и пока Мэйгар не дал ему добро в плане записей, запрашиваемых в ТИЦ из зоны резервуаров.
Даже дважды перепроверив Барьерное пространство возле самого резервуара, Балидор всё равно ощущал отнюдь немаленькую паранойю из-за того, кому мог сказать Джон. В конце концов, Джон пил на вечеринке, и это палка о двух концах. Джон мог напиться настолько, чтобы проболтаться своему мужу, Врегу, о том, что он застал этим утром. В более параноидальные моменты Балидор представлял, как Джон напивается настолько, что отпускает шуточки об этом в присутствии Элли и Ревика, или даже Чандрэ (или Ярли, которая позднее пришла на вечеринку), или перед другими членами команды, у которых могло иметься твёрдое мнение о том, чем здесь занимался Балидор.
Балидор сумел под какими-то предлогами ускользнуть с вечеринки до того, как появилась сама Ярли. Вероятность того, что она что-либо заметит в его свете, была относительно мала. В любом случае, говорил он самому себе, она имеет право провести время со своими друзьями без его присутствия.
Будет даже правильнее, если он уйдёт.
К тому времени алкоголь тёк настоящей рекой.
Они также переключились на более крепкие напитки, в которых было меньше фруктов.
Детей, которые присутствовали на утренней вечеринке, включая саму Лили, отвели куда-то в другое место — чтобы те вздремнули после вечеринки или поиграли с игрушками где-нибудь в стороне от взрослых и их специфического веселья.
Честно говоря, Балидор вовсе не жалел, что пропускает это.
Когда он наконец-то вошёл в камеру из органического металла, его руки были заняты.
Вдобавок он надел рюкзак.
Он наполовину ожидал, что Касс будет спать.
Он уже обдумал, что сделает, если она спит — то ли разбудит её, то ли подождёт, вздремнув за пределами круга с одеялом, взятым из ячеек для хранения.
Однако когда он вошёл, освещение не зажглось.
Оно уже было включено.
Касс сидела, подобрав колени к груди и уложив на них руки, а спиной прислоняясь к стене. Её поза была практически идентична той, в которой она сидела прошлой ночью, но когда она посмотрела на него, Балидор увидел меньше той маски на её лице.
Он знал, что дело может быть в его свете.
Возможно, он просто мог лучше видеть сквозь её поверхностные щиты, учитывая количество света, которым они с Касс обменялись… но он честно не мог сказать наверняка.
Та чёрная зона в её сердце выглядела по-прежнему.
Насколько мог сказать Балидор, она вообще не изменилась.
Более того, выражение лица Кассандры не настолько отличалось, чтобы он мог заметить физическую перемену в ней.
На своём лице он поддерживал нейтральную маску разведчика.
Балидор чувствовал на себе её взгляд, пока шёл по зеркальному зелёному полу.
Он чувствовал, как Касс гадает, что он может сделать. Она явно заметила, что он пришёл нагруженным… вещами. По выражению её лица он понимал, что она пока не решила, как на это реагировать.
Балидор без колебаний переступил круг, нарисованный вокруг неё на полу.
Сделав это, он почувствовал, как Касс напряглась.
Он не позволил себе отреагировать.
Остановившись перед ней, Балидор присел и поставил принесённый поднос на пол в лёгкой досягаемости от её рук.
Отпустив ручки подноса, он выпрямился, сделал ещё несколько шагов и встал возле неё у стены. Сбросив лямку рюкзака с одного плеча, он плавно опустился в сидячее положение и тоже прислонился к стене возле неё.
Когда он устроился, Касс повернула голову, посмотрев на него.
Балидор сохранял нейтральное выражение, когда её губы изогнулись в циничной улыбке. Она выразительно приподняла бровь, смерив его взглядом.
— А мы сегодня самоуверенны, да? — поинтересовалась она.
— Вовсе нет, — он поставил рюкзак по другую сторону от своей ноги, выдохнул, затем скрестил лодыжки. — Ты не хочешь взглянуть? — он показал на поднос.
— И с чего бы мне это делать?
— Потому что он растает, если ты этого не сделаешь?
Касс моргнула, затем снова уставилась на него.
Когда она прикусила губу, Балидор невольно улыбнулся, чувствуя и видя в её глазах любопытство, не дающее покоя.
— Мне придётся отсосать тебе за то, что я там найду? — спросила она.
Балидор рассмеялся. Он знал, что Касс сказала это как тычок в его адрес, но почему-то это всё равно рассмешило его. Может, потому что он был рад её видеть.
— Не то чтобы от этого было просто отказаться, — ответил он, всё ещё улыбаясь. — Но нет.
Она фыркнула, сдув чёрную завесу волос с лица.
— Ага. Конечно.
Он снова рассмеялся, затем наклонился к ней и обвил рукой за талию. Игнорируя то, как застыло её тело, он крепко обнял её и поцеловал в щеку.
Затем отпустил и убрал руку.
Балидор прислонился к стене, решительно настроившись держать руки при себе.
— Давай, — сказал он, махнув в сторону подноса, когда Касс так и продолжила смотреть на него. — Это был мимолётный срыв. Я больше не буду домогаться тебя… Обещаю.
Он увидел, как от его слов на её лице проносится непонимание.
Касс потребовалось ещё несколько секунд, чтобы отбросить это чувство, но Балидор почувствовал прилив боли внизу живота, когда заметил разочарование, мельком проступившее в её глазах. Затем она отвернулась и осторожно потянулась к ручке крышки на серебристом подносе.
Она подняла её, и Балидор услышал, как она тихонько ахнула.
Он принёс ей торт-мороженое.
Не тот же, в форме заснеженной горы, который они съели на палубе ранее днём, а поменьше. Балидор попросил кондитера изготовить этот торт в форме рождественской ёлки. В центре дерева находилась копия украшения в виде меча и солнца, которое она в детстве повесила на ёлку Тейлоров.
Он почувствовал, как Касс узнала это украшение и вздрогнула.
Затем она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
Он увидел там внутренний конфликт и с трудом сдержал улыбку.
— Тебе нравится? — спросил он.
— Что в рюкзаке? — потребовала Касс, стискивая зубы.
— Подарки. Их ты тоже хочешь увидеть прямо сейчас?
Она уставилась на него, затем на рюкзак. Затем снова на него.
— Ты принёс мне торт. И подарки.
Балидор один раз кивнул.
— Да, — он глянул на наручные часы, постучав по ним пальцем. — Как раз вовремя. Сейчас 23:46, если эта штука не перестала работать.
Касс вытаращилась на него, явно огорошенная.
Он наблюдал, как она пытается решить, сказать ли что-то ещё. Она даже несколько раз неудачно начинала. Он чувствовал, как она старается промолчать, не позволить ему увидеть её реакцию, но в итоге она сдалась. Однако она смотрела на торт, а не на него.
— Но ты больше не хочешь трахаться? — тихо спросила Касс.
Балидор расхохотался в голос.
— Что, во имя богов, навело тебя на эту мысль?
Она резко повернулась, уставившись на него.
Он увидел в её глазах подозрение, убеждённость, что он играет с ней. Он поднял ладони в жесте видящих, который означал капитуляцию.
— Из-за того, что я сказал ранее? — так же тихо уточнил Балидор.
Касс кивнула, её глаза оставались настороженными.
Он выдохнул, прищёлкнув языком.
— Я лишь имел в виду, что не стану лапать тебя без разрешения.
Прислонившись спиной к стене, он снова выдохнул.
— …В культуре видящих женщина выступает инициатором. Так что тебе как минимум надо сказать мне, если ты хочешь, чтобы я был агрессором. Если ты этого не сделаешь, я буду считать, что домогаюсь тебя. Особенно когда ты обвиняешь меня в попытках подтолкнуть к сексу в обмен на что-либо через считанные секунды после того, как я принёс тебе подарки. Не говоря уж о том, что ты обвиняла меня в нарушении Кодекса… хотя я действительно его нарушил… и в процессе намекала на неравное положение между нами, поскольку раз ты моя пленница, то всё происходящее выглядит чрезвычайно аморальным.
Под конец в его голос опять просочилось необъяснимое веселье.
— Тебе это кажется забавным? — спросила Касс, хмурясь.
Балидор один раз качнул головой.
— Нет. Ну. Не особенно, — нахмурившись, он добавил: — Честно говоря, это меня тоже беспокоит.
— Так какого хера ты смеёшься надо мной?
Балидор задумался над этим.
Продолжая размышлять, он поудобнее прислонился к стене и посмотрел в потолок.
— Я рад видеть тебя, Касс, — сказал он наконец, взглянув на неё. В ответ на её ошарашенный взгляд он рукой убрал её длинные волосы от лица. — Я скучал по тебе.
Тут она тоже вздрогнула.
Затем ещё сильнее стиснула зубы.
Однако она не отодвинулась от него и не отстранилась от его прикосновений.
Игнорируя её взгляд, Балидор снова погладил её по волосам, слегка потянув за кончики.
— Красный выцвел, — заметил он, предпочитая смотреть на её волосы и не встречаться с её настороженным взглядом. — Я мог бы перекрасить их для тебя, если хочешь. Кончики, имею в виду. Я могу помочь тебе сделать так, чтобы они выглядели как прежде. Или могу принести краску для волос, если ты хочешь сделать это сама.
Он почувствовал, как по ней вновь пронеслось удивление.
Прежде чем он успел решить, стоит ли сказать что-то ещё, Касс развернулась к нему лицом.
Двигаясь резко, она забралась к нему на колени и оседлала за считанные секунды.
Он мгновенно затвердел.
В те же несколько секунд к его коже прилил румянец, а по свету рябью пробежала боль, когда его ладонь обхватила её бедро.
— Твой торт растает, — сказал он. — Это мороженое, Кассандра.
— Что в рюкзаке? — потребовала она.
Балидор посмотрел на неё.
Увидев, как она наблюдает за его лицом, он вздохнул, всё ещё стараясь контролировать боль, змеившуюся в его свете. Подвинувшись под её весом на коленях и остро осознавая, что от этого движения вжался в неё своей эрекцией, Балидор повернулся так, чтобы открыть рюкзак.
Медленно расстёгивая молнию одной рукой, он не поднимал взгляд, пока не отбросил верхний клапан рюкзака полностью, а затем повернулся и посмотрел ей прямо в глаза.
— Я не завернул их, — признался Балидор. — Подумал, что это может вызвать слишком много вопросов.
Он увидел, как на её лице промелькнуло любопытство, затем Касс подвинулась на его коленях, заставив его вздрогнуть и стиснуть зубы. Затем он крепче сжал её бедро и прикусил язык.
К тому времени она завладела рюкзаком.
Балидор смотрел, как она раскрывает его посильнее и заглядывает внутрь.
Он почувствовал, как она осознает увиденное, и по её свету вновь проносится удивление.
— Комиксы? — в её голосе звучало изумление. — Ты принёс мне комиксы?
— Твои друзья, — сказал Балидор, всё ещё подавляя реакции из-за того, что она сидела на его коленях. — Я спрашивал. Они сказали, что тебе они нравились. Эти, имею в виду… Именно эти в особенности.
Касс отвела взгляд от рюкзака, изумлённо уставившись на него.
Заметив её неверие, Балидор пожал плечами.
— Я не могу принести тебе читалку, — объяснил он. — Или что-либо для просмотра каналов. Но я мог принести тебе это. Я подумал…